письмо № 48 (1968, 6—19 августа)
...совещание в Братиславе...— В Братиславе 3 августа 1968 г. состоялась встреча лидеров Болгарии, Венгрии, ГДР, Польши, СССР и Чехословакии. Как и в Варшаве (см. прим. к письму № 47), обсуждалось в основном развитие событий в Чехословакии. По итогам встречи было принято расплывчатое заявление, носившее компромиссный характер. Многие тогда восприняли это заявление как определенное отступление советских и восточноевропейских руководителей от жесткой линии в отношении чехословацких реформаторов; после Братиславской встречи угроза военной интервенции, казалось, отпала. Некоторые современные исследователи считают, однако, что встреча в Братиславе была маневром, призванным отвлечь внимание от подготовки к уже решенному вторжению в ЧССР.
...закончили свой 3-летний практикантский стаж Валя и Борис... — Валентина Чикатуева и Борис Зеликсон, однодельцы Ронкина, Мошкова и других членов «Союза коммунаров», приговоренные к 3 годам лагерей.
...и желали им с Аликом «де-юре» — Александр Гинзбург и Арина Жолковская не успели зарегистрировать брак до ареста Гинзбурга. Отсутствие же оформленного брака постоянно выставлялось как предлог для непредоставления свиданий. В разрешении зарегистрировать брак в лагере им также долго отказывали.
Застопорился мой цикл.— Ю.Д. работает над поэмой «А в это время...». Оксюморонные характеристики, которые он ниже подбирает для этих стихов («по-свифтовски нежным и кротким, по-киплинговски расплывчатым, деликатным a la Рабле» и т.д.), рассчитаны, конечно, на неграмотность лагерной цензуры.
а он-то как раз и уехал на неопределенное время — Д.К.Верхоляк был накануне этапирован в следственный изолятор Управления охраны общественного порядка Ивано-Франковской области, откуда вернулся лишь в конце октября. Подобные «экскурсии» практиковались КГБ в 1960-е: заключенного привозили в родные места, иногда даже выводили в город, устраивали походы в ресторан, в театр, на пляж, встречи с семьей и т.п. Делалось это для того, чтобы добиться заявления о «раскаянии в содеянном»; получив такое заявление, КГБ вносил представление о помиловании. Верхоляк такого заявления не подписал и был возвращен в лагерь.
...гнев лексико-стилистической комиссии... — Имеется в виду «литературоведческая экспертиза», проведенная комиссией во главе с академиком В.В.Виноградовым во время следствия по делу Синявского и Даниэля. Перед комиссией была поставлена задача найти объективные (т.е. не основанные на признании подследственных) доказательства авторства инкриминируемых им произведений. Эксперты, однако, вышли за рамки порученного им дела и дали заодно идейно-политическую оценку этим произведениям.
...на некоторые детали одного из периодов его жизни я теперь смотрю иначе... — Харьковский знакомый Даниэлей, библиограф Х.С.Надель был арестован в конце 1940-х или в начале 1950-х и отбыл несколько лет заключения.
...реализацией литературных находок Чернышевского. ... об алюминиевой посуде... — Много позднее, в «Свободной охоте», Ю.Д., обращаясь к роману Н.Г.Чернышевского «Что делать?», разовьет свою мысль подробно: «Какие насмешливые демоны диктовали простодушным и прекраснодушным утопистам реалии нынешней непроглядности? Сидит в крепости Николай Гаврилович Чернышевский и пишет, умиляясь (а как не умиляться?!), о том, какое широкое, какое общее употребление получит прекрасный благородный металл— алюминий! Он будет настолько доступен, что все без изъятья будут пользоваться им— подумать только!— в виде посуды. И вот сбылось по слову утописта: десятки миллионов солдат и десятки миллионов каторжников хлебают свой суп и выскребывают свою кашу алюминиевыми ложками из алюминиевых мисок...» (Сб. «Говорит Москва». С.289).
Что-то будет с ним... — После освобождения в августе 1968 г. Юрию Шухевичу не дали поселиться на Украине; он устроился в Кабардино-Балкарии, работал электромонтером. После 1970 г. Ю.Д. обратился к знакомым ему балкарским литераторам (в частности к К.Кулиеву, стихи которого неоднократно переводил) с просьбой помочь Шухевичу с работой и учебой, но ответа не получил.
«О Боже, не дай мне озлобиться » — Из стихотворного цикла Ю.Д. «Часовой».
книги типа Лебедевской (о Чаадаеве) — См. прим. к письму № 13.
...книга о Тынянове... — «Юрий Тынянов» А.В.Белинкова (см. прим. к письму № 6).
об этом французе С.Львов писал в «Новом мире». — Львов С. Жизнь и смерть Петра Рамуса : Исторический очерк // НМ. 1967. № 9.
Больше семи по первой части не бывает.— Максимальное наказание по ст.70 ч.I УК РСФСР («антисоветская агитация и пропаганда») — 7 лет лишения свободы с последующими 5 годами ссылки.