Преследование по религиозным причинам
немцев Тюменской области

Е.Эйхельберг, Тюмень

Важнейшим направлением репрессивной политики советского режима по отношению к российским немцам в послевоенный период стала борьба с их религиозностью. Религия российских немцев не случайно была выбрана в качестве объекта преследований  - в ней сосредоточилась основа их этнической культуры. Репрессии в этот период не были столь явно нацелены на уничтожение немецкой национальной группы, как в 1940-е гг., но они продолжались в более скрытой форме и были направлены на насильственную ассимиляцию. Их проведение в Тюменской области было типичным для послевоенного советского государства.

Немцы оказывали стихийное и сознательное сопротивление тоталитарному режиму. Многие ушли в религию. Несмотря на запреты, организовывали религиозные собрания, на которых обсуждали и свою тяжелую жизнь. Например, мой дедушка  - Я.Я.Эйхельберг, живший в то время на севере Пермской области, вместе с другими немцами проводил такие собрания на квартирах. Он не получил специального образования, но был с его четырьмя классами немецкой школы самым грамотным. Нередко на собраниях встречались представители разных вероисповеданий, чего раньше не могло быть. Вместе с дедушкой-лютеранином жила и участвовала в общих собраниях его жена  - Е.К.Гиберт, которая тем не менее не переставала относить себя к меннонитам.

Религия была той духовной опорой, которая помогла многим немцам пережить депортацию, трудармию, спецпоселения. Немецкое население отличалось особой религиозностью и в послевоенное время. Несмотря на репрессии против немецких священников, отсутствие помещений, религиозных книг, немцы стали “одним из самых религиозных народов СССР. ...Без священников, без проповедников, в углу бараков и в землянках они читали друг другу шепотом то, что помнили. Богослужения проходили в очень узком кругу, часто в рамках одной семьи”1. Среди 28-тысячного немецкого населения в Тюменской области насчитывалось несколько тысяч верующих.

В середине 1950-х гг. тоталитарный режим взял курс на насильственную ассимиляцию немецкой национальной группы и подавление ее этнической культуры. В этих условиях массовая религиозность немцев считалась существенным препятствием на пути их вхождения в советский народ, и потому была достаточным основанием для репрессий против них. Основным объектом преследований, как и в 1920 - 1930-е гг., стали немецкие проповедники, а проводниками  - коменданты, принуждавшие немцев к лжесвидетельствованию.

Так, лютеране из поселка Винзили рассказывали о том, как комендант заставлял прихожан говорить про своего проповедника, что он якобы призывал молиться за то, что Германия поможет им. Отказать коменданту в начале 1950-х гг. было очень тяжело. Верующих заставляли не только доносить на проповедника, но и вызывали на очную ставку, чтобы подтвердить эту неправду. У всех перед глазами маячили прошедшие репрессии и страх каторги. Для многих это было тяжелым испытанием. И не все смогли его пройти  - двое все же не совладали со страхом и указали на своего проповедника, после чего его судили. В 1952 г. в областном центре прошел судебный процесс над лютеранскими проповедниками, и им дали срок.

До 1947 г., как сообщают документы КГБ, верующие немцы отправляли свои религиозные обряды в узком кругу и сильно не беспокоили советский режим. В 1947 г. стали возвращаться из лагерей наряду с трудармейцами и проповедники. С этого времени жизнь верующих стала объектом пристального внимания КГБ и партийных органов. Все это документально отражено в архивах. Обратимся к сухим докладам, напоминающим скорее боевые сводки.

Они сообщали, в частности, что в Исетский район к своим родственникам, высланным из Аркадакского района Саратовской области, “прибыли активные меннониты Паульс Дмитрий Дмитриевич, Фрезе Иван Яковлевич и Фрезе Яков Яковлевич, после чего деятельность сектантской группы значительно активизировалась. Под руководством Паульса Д.Д. в совхозе ”Коммунар" и в селе Верх-Бешкиль проводились нелегальные сектантские сборища, на которых верующие обрабатывались в антисоветском духе. В 1952 г. в связи с повторным арестом Паульса за антисоветскую агитацию деятельность этой группы прекратилась"2. Больной Д.Д.Паульс спустя четыре года после десятилетнего заключения в апреле 1952 г. вновь был осужден по ст.58 п.10 ч.II и ст.58 п.11 УК РСФСР на 25 лет исправительно-трудовых лагерей. В деле Марии Корнеевны Паульс сохранился перевод ее письма: “Моего мужа обвиняют в том, что он в нашем совхозе был старшим учителем по слову божьему и одновременно проводил вредительскую работу. Ему очень тяжело страдать несправедливо”.

Несмотря на преследования проповедников, к 1956 г. общины меннонитов насчитывали в селе Верх-Бешкиль 14 членов, в селе Слобо-Бешкильское  -  28, в селе Исетское  -  34 и в совхозе “Коммунар” - 49 членов, а к концу 1958 г. в Исетском районе организационно оформилась нелегальная сектантская община, насчитывающая до 140 членов, включающая в себя сектантов двух направлений: “церковных меннонитов” и “братских меннонитов”, блокирующихся между собой и проводящих совместную деятельность. Ведущую роль в деятельности общины, как указывалось в отчетах КГБ, играли “братские меннониты”, которые в целях прикрытия часто называют себя “баптистами”. (Секта меннонитов в силу ряда положений религиозной догматики, в частности требования отказа от службы в армии и характера проводимой деятельности, в Советском Союзе вообще не регистрируется и считается антигосударственной сектой" 3 .

Теперь трудно восстановить содержание бесед, которые вели между собой меннониты, но по приводимым из справок КГБ цитатам можно отчасти их восстановить. Они говорили о том, “что государству и общественности нет никакого дела до того, как они воспитывают своих детей”, что “верующие должны с детства готовить детей к загробной жизни”, что “советская власть устраивает на них гонения”, “запрещает им свободно молиться лишь только потому, что они немцы”, “немцам закрыты все пути к лучшей жизни и их удел только молиться”, что в одном из лагерей Пермской области незаконно содержится большое число немцев, потерявших в результате выселения связь со своими родственниками4.

В конце 1950-х гг. в стране началась большая антирелигиозная кампания. Не обошла она и Тюменскую область. Верующие (это были не только немцы, но и представители других национальностей) постоянно находились в центре внимания КГБ и служили объектом для оперативных мероприятий. Так, в 1959 г. аппарат уполномоченного УКГБ в г. Ишим извещал о непорядках на животноводческих фермах совхоза им.Ленина, где “нелегальные группы сектантов лютеранского направления, так называемых ”бет-брудеров" (“молящихся братьев”)" возглавляли К.Я.Рейн, А.Я.Юкерт, К.П.Шмидт и Ф.Я.Фендель. Они “обычно по субботам и воскресеньям проводили нелегальные сектантские сборища, на которых присутствовало от 10 до 15 - 20 человек” 5 . В том же году сообщалось о сектантской группе на ферме Майка Майского совхоза Арбатского района 6 .

Борьба с верующими немцами велась испытанными средствами: публикация разоблачающих статей, обсуждение на партийном собрании совхоза, на собраниях учителей школ, на собраниях рабочих ферм совхоза. В результате верующие, по сводкам КГБ, прекращали свои собрания.

В разоблачительных статьях верующие немцы представлялись жестокими, коварными и алчными мракобесами. Вот что говорилось о рабочих из Пышминского лесокомбината и Винзилевского участка райпромкомбината в статье “Гнусные проповеди и их проповедники”. “Сегодня настала очередь Фрис Шарлотты. У нее с раннего вечера собрались лютеране  - ”молящиеся братья и сестры". Среди них Андрей Маркер, Андрей Роммель, Яков Суппес, Л.Циглер, Марта Беккер и другие <...> Андрей Роммель, привычно орудуя смычком, извлекает из скрипки душераздирающие звуки, а “братья” и “сестры”, покорно опустившись на колени и забыв все земное, усердно отбивают поклоны, обращаясь к всевышнему с просьбой снять грехи, накопившиеся у них за время жизни на “бренной земле”. И так каждый вечер" 7 . В это же время “хитроумные и коварные сети плетут Иван Фрезе, Корней Паулюс, Петр Сименс и Давид Ремпель  - духовные чины незаконно существующей в Исетском районе общины христиан-меннонитов и баптистов”, которые “ловят <...> живые человеческие души и деньги” 8 .

Примерно то же самое говорилось и на собраниях трудовых коллективов. Вокруг верующих создавалась атмосфера нетерпимости. С проповедниками постоянно велись разъяснительные беседы. Но не все отказывались от своих убеждений. Поэтому вслед за этой антирелигиозной кампанией по всей стране прошли судебные процессы над активистами религиозных движений немцев. В 1962 г. были осуждены А.Я.Юккерт, Я.Леонгардт, Ф.Я.Фендель.

Особое негодование у государственных органов вызывала благотворительная деятельность меннонитов и проведение рождественских праздников с вручением детям рождественских подарков. Нейтрализация меннонитов в Исетском районе прошла в 1960 г. посредством привлечения активных проповедников к административной и уголовной ответственности, прикреплением к верующей молодежи агитаторов, агитационной работы, проработок в газетах и на собраниях.

Несмотря на преследования, верующие не отказывались от своих убеждений. Начальник УКГБ докладывал в апреле 1962 г. секретарю обкома, что в Новозаимском, Тюменском, Упоровском и Велижанском районах, а также в городах Тюмени, Заводоуковске и Ханты-Мансийске продолжают собираться в частных домах “нелегальные группировки одной из наиболее реакционных лютеранских сект  - йбет-брудеровк”. Особенно большую обеспокоенность у партийных органов вызывали довольно многочисленные общины в Заводоуковске и Тюмени численностью в 40 человек. Поэтому работники КГБ совместно с работниками милиции и депутатами горсоветов “зафиксировали” верующих в местах их собраний. Проповедники, “которые ранее неоднократно предупреждались о незаконности проведения нелегальных сборищ”: в Тюмени  - К.Ф.Роммель, К.Эрлих и А.Ф.Гиль, а в Заводоуковске  - Ф.Р.Майер, Г.Р.Сихвардт и Гафнер, были привлечены к уголовной ответственности по ст. 142 УК РСФСР 9 . Идейным вдохновителем среди руководителей религиозных общин был признан Константин Эрлих, который был выслан в Тюмень еще в период раскулачивания 10 .

Открытые судебные процессы над верующими немцами состоялись 28 мая 1962 г. в Народном суде Тюмени и 22 июня 1962 г. в Народном суде Ялуторского района. Они признали себя виновными, как отмечалось в газетах, поэтому суд был достаточно снисходителен к ним в отношении наказания, ограничившись денежным штрафом, а Гиль был осужден на один год исправительных работ с вычетом 20% из зарплаты11. Тюменской телестудией был снят короткометражный фильм о “зловредной секте” под красноречивым названием “За глухими ставнями”, который в назидание показывался в кинотеатрах перед началом демонстрации фильмов.

Пробст Эрих Шахт позднее приводил в своих мемуарах, изданных в 1997 г. в Германии, воспоминания К.Эрлиха: “Как особо опасных преступников, верующих охранял и сопровождал вооруженный конвой с собаками. В лагере они содержались под вооруженной охраной в специальных бараках. И только благодаря защите Бога верующие не подвергались нападениям лагерных бандитов”12.

В лагере им устроили новое испытание на прочность их веры  - за христианскую агитацию назначались наказания. Политический работник сказал К.Эрлиху: “Вам за Вашу религиозную контрреволюционную работу придется и дальше сидеть в лагере. Вам не хватает 25 лет? Вы хотите попасть еще в штрафной лагерь?” В ответ ему Эрлих ответил: “Если так угодно Богу. В штрафном лагере много молодых людей, которые еще не освободились от своих грехов, но если они придут к Иисусу, то они будут спасены для времени и вечности. Наша работа  - помогать людям, чтобы они выбрались из нищеты грехов  - воровства, убийств и насилия. Мы поем религиозные песни и молимся не только за них, но и за вас, потому что ваша жизнь всегда в опасности...” 13

Осужденный проповедник прилежно работал в приусадебном хозяйстве лагеря, за что его ценило лагерное начальство. Несмотря на запреты, он и в лагере имел свой круг верующих и проводил богослужения. Начальник лагеря знал об этом и говорил ему: “Молитесь только тогда, когда я здесь”14. Эрлих пробыл в заключении свыше трех лет, после чего был освобожден по новому закону.

После своего возвращения в Тюмень, Эрлих продолжал активно проповедовать. “В первое же воскресенье община собралась в самом большом доме, потому что многие прибыли из деревень. В этот день служба проходила трижды  - до позднего вечера. Во время вечернего богослужения дом был так переполнен, что многие люди стояли рядом с домом и ждали, когда они смогут попасть в помещение. В понедельник в 10 утра его вызвали в КГБ, где продержали 3 часа” 15 .

По свидетельству Шахта, посетившего во второй половине 1960-х гг. вместе с Эрлихом многие лютеранские общины в Тюменской области, “в городе Тюмени было две лютеранских общины. В Заводоуковском районе были две общины с братьями Фридрихом Майером и Александром Гуксхаузеном, в деревне Кулаково с братом Давидом Суписом, в Сорокинском районе с братом Георгом Лакманном, в Упоровском районе с братом Отто Тросселем и в районе Мисса(?) с братом Конрадом Суппесом”16. Во многих местах люди просили их помочь в получении молитвенных домов.

По свидетельствам более позднего времени, в областном центре богослужения проходили в двух местах, куда собиралось по 50 - 60 лютеран. Впоследствии из-за репрессий многие уже не являлись на коллективные богослужения, а собирались в воскресные и праздничные дни по 25 - 30 человек по своим квартирам и домам. В 1950-е - 1960-е гг. за верующими велась неусыпная милицейская слежка. Часто милиционеры старались застать их на месте “преступления”  - во время богослужения, и у верующих изымались “орудие их преступной деятельности”  - Библия.

После свержения Хрущева в религиозной жизни произошли некоторые послабления, но они лишь незначительно изменили ситуацию. Данных о количестве арестованных и осужденных немецких проповедников до сих пор нет, но известно, что всего в Советском Союзе было арестовано и осуждено в 1961 - 1969 гг. 500 баптистов. Среди них было много немцев 17 . Как видно из приведенного выше перечня, в Тюменской области только в 1962 - 1965 гг. было осуждено примерно десять немецких проповедников  - как меннонитов, баптистов, так и лютеран.

Однако главным орудием борьбы с религиозностью немцев было даже не заключение проповедников в лагеря, поскольку все они уже прошли лагеря, и их несгибаемость лишь еще более поднимала их авторитет среди верующих, а запугивание. Именно поэтому судебные процессы над проповедниками широко освещались в средствах массовой информации.

Несмотря на гонения, и проповедники-меннониты, и евангелическо-лютеранские проповедники, не получившие специального религиозного образования, но ставшие ими по зову судьбы, продолжали свою благородную деятельность. В Тюмени это уже умершие Константин Эрлин, Давид Суппес, Адольф Гиль, Андрей Пропп и др. Так же домашние богослужения проходили и в деревнях. Проповедник лютеранской общины из села Новоселезнево Елизавета Андреевна Давыд вспоминала, что верующие собирались 16 человек в одном доме, читали, молились Господу Богу, из этих 16 осталось двое.

Плотный партийный и чекистский контроль за религиозной жизнью немцев продолжался и в 1970-е - 1980-е гг. С моим дедушкой, как одним из организаторов “религиозных сходок”, люди в штатском регулярно проводили “воспитательные” беседы. Постоянно ощущая на себе давление, он, как и другие проповедники, старался не вовлекать детей в религиозную деятельность, чтобы и они не становились объектом травли. Отчасти именно этим объясняется прерывание религиозной традиции от старших поколений к младшим.

Некоторые верующие переходили из одной религиозной общины в другую  - менее преследуемую. Среди немцев определенное распространение получил баптизм. Баптистами становились люди разных национальностей  - немцы, русские, украинцы. В Тюмен ской общине баптистов  - официально зарегистрированной и обладавшей своим молитвенным домом  - тоже появились гонимые немецкие проповедники. В сводке КГБ от 1960 г. среди активистов значился и Роберт Яковлевич Пропп, бывший ранее пропо ведником разогнанных сект “бет-брудеров” и “пятидесятников” 18 . В ноябре 1965 г. он был приговорен к пяти годам лишения свободы.

Были ли эти религиозные объединения действительно сектами, угрожавшими общественному здоровью, или это были обычные этнические общины верующих, которые сохраняли этнокультурные традиции, культивировали нравственность? Очевидно, что все, противоречившее коммунистической идеологии, признавалось сектантством, и, в лучшем случае, допускалась контролируемая православная церковь. Все остальные религиозные объединения, продолжавшие национальные традиции, ставились вне закона и всячески преследовались, как реакционные секты. Этот отпечаток гонимости остался в психологии многих немцев старшего поколения.

Точной информации об уровне религиозности немцев (доле среди них верующих) в послевоенный период нет. Отчасти ее можно обнаружить в архивах КГБ. Социологи нередко проводили, особенно “на местах”, псевдонаучные опросы, которые в тех условиях скорее походили на допросы и носили репрессивно-идеологический характер. Неслучайно во всей Тюмени идеологи насчитывали, к примеру, лишь четырех баптистов в молодом возрасте, и только пожилые люди признавались в своей вере. Всего же в Западной Сибири в 1970-е гг. партийные органы насчитывали 10 тыс. баптистов, некоторую часть из которых составляли немцы,  - в 20 раз меньше, чем в конце 1920-х гг. Из них в Тюменской области насчитывали, например, “несколько сот сектантов” 19 . Делались выводы о “кризисе сектантства”, о том, что в сектах преобладают неграмотные и малограмотные пожилые женщины.

В действительности верующих немцев, особенно среди старшего поколения, было очень много. По некоторым оценкам, доля верующих среди немецкого населения составляла 20 - 25% 20 , т.е. намного больше, чем среди других национальных групп (в среднем соотношение верующих к атеистам в СССР можно оценить примерно как 1 к 10). Наибольшую долю среди них представляли лютеране. В Тюменской области до 1990 г. действовали, по относительно достоверным данным Совета по делам религий, шесть лютеранских общин (включая незарегистрированные) 21 .

Последняя кампания борьбы с религиозностью немцев относится к 1987 г., когда административные органы занимались несанкционированными собраниями в Исетском районе на квартире Я.Классена. Они требовали от проповедника регистрации общины22.

Долгие годы немцы, как правило, не имея специальных помещений, собирались на своих квартирах и вели богослужение. Им вера служила прежде всего нравственным утешением и, конечно же, была психологической подготовкой к смерти. Неслучайно наиболее сильно лютеранские (как и католические, меннонитские) обычаи и традиции проявлялись в погребальных обрядах. И до сих пор многие еще оставшиеся в живых старушки и реже старики по воскресеньям ходят друг к другу в гости и поют псалмы на немецком языке. Для многих верующих Библия, которую они привезли еще из дома и хранили все годы ссылки, остается самой ценной семейной реликвией.

Бывшая долгие годы проповедником, Елизавета Андреевна Давыд так проникновенно говорила об этом: “Эта Библия, я считаю, золото. Читаю ее и буду Богу молиться. Без этого не жить. Как растение не может жить без воздуха, так и мы без Господа Бога не можем жить. Вот так. Так же и песенник. Эти две книги меня спасли”. Библия стала для многих не только нравственной опорой, но и букварем, по которому они научились читать, учебником жизни. Елизавета Егоровна Руф рассказывала: “Я целый день читала молитву  - училась читать”. Так и обучилась грамоте.

Религиозность немцев в средствах коммунистической пропаганды выглядела как выражение самых зловредных качеств  - фанатизма, античеловечности, мракобесия, алчности. Но в действительности она была средством сохранения нравственности, культуры. В отсутствие религии нередко приходила антикультура, пьянство, хулиганство  - качества, встречавшиеся ранее среди немцев крайне редко.

Тяжелый рабский труд, крайне стесненные жилищные условия, преследования религии, разрушение семей сопровождали насильственную ассимиляцию немцев в местах выселения. Все это приводило к подрыву их этнических устоев. Среди части немцев стали появляться такие невиданные раньше явления, как алкоголизм. Лидия Федоровна (урожденная Цисман) вспоминает, что после переезда из Успенки в район ДОКа (деревообрабатывающего комбината) г. Тюмень в начале 1960-х гг. ее поразило, как много среди здешних немцев пьющих людей в отличие от тех, которые жили в селе. Таким образом, на место вытесненных в результате насильственной ассимиляции этнокультурных ценностей приходили худшие образцы советской культуры.

Одно из направлений репрессивной политики советского режима  - преследование немцев по религиозным причинам  - характеризует весь послевоенный советский период в истории российских немцев.

Примечания:

1 Вебер В. Советские немцы : Сохранить веру вопреки судьбе // На пути к свободе совести. М., 1989. С.373.

2 Центр документации новейшей истории Тюменской области (ЦДНИТюО). Ф.124. Оп.150. Д.86. Л.149.

3 Там же. Л.150, 151.

4 Там же. Л.152 - 153.

5 Там же. Д.85. Л.25.

6 Там же. Л.28.

7 Шорохов К. Гнусные проповеди и их проповедники // Сектантские сети. Тюмень, 1959. С.26.

8 Там же.

9 ЦДНИТюО. Ф.3894. Оп.2. Д.41. Л.48.

10 Schacht E. In Russland erlebt mit Jesus.Lahr, 1997. S.150.

11 ЦДНИТюО. Ф.3894. Оп.2. Д.41. Л.49.

12 Schacht E. In Russland erlebt mit Jesus.Lahr, 1997. S.150.

13 Ibid. S.151.

14 Ibid. S.152.

15 Ibid. S.153.

16 Ibid.

17 Pinkus B., Fleischhauer I. Die Deutschen in der Sowjetunion : Geschichte einen nationalen Minderheit im 20. Jahrhundert. Baden-Baden, 1987. S.463.

18 ЦДНИТюО. Ф.3894. Оп.2. Д.41. Л.163.

19 Андреев А. Крах иллюзий баптизма // Блокнот агитатора. 1975.  6.

20 Pinkus B., Fleischhauer I. Die Deutschen in der Sowjetunion : Geschichte einen nationalen Minderheit im 20. Jahrhundert. Baden-Baden, 1987. S. 465.

21 Krindatsch A. D. Protestanten und Lutheraner in Russland  - gestern und heute // Osteuropa : Zeitschrift fur Gegenwaertsfragen des Ostens. 1995. Heft 7. S.655.

22 Замятин Н. Нет прав без обязанностей // Тюмен. правда. 1987. 4 сент.