Автономия немцев Поволжья: проблемы
деструктурирования и социальной натурализации

Н.Бугай, Москва

По данным опубликованных в 1992 г. материалов Всесоюзной переписи населения 1937 г., в АССР немцев Поволжья проживали: 322 652 немца, 106 466 русских, 1989 представителей других национальностей, а всего 489 929 человек¹, составлявших население единого территориального государственного образования.

Республика немцев Поволжья отличалась прочным и последовательным внутринациональным взаимодействием социальных сил, затрагивающим в первую очередь сферу национальных интересов и национальной политики государства, и сложившимися за период функционирования социалистического общества (с 1917 г.) межнациональными отношениями. Главной задачей была реализация народами своих интересов, собственно национальных и общенациональных.

Складывавшиеся межнациональные отношения в Республике немцев Поволжья носили комплексный характер, включая экономический, социально-политический, духовный и идеологический аспекты.

Естественно, что эти межнациональные отношения определялись социально-политической системой, в рамках которой происходило их развитие. Однако это не мешало их относительной самостоятельности. Разумеется, развитие межнациональных отношений наряду со сближением не исключало и конфронтации.

О том, насколько важна исследуемая проблема, свидетельствует принятие в последние годы таких нормативных государственных актов, как “Концепция государственной национальной политики Российской Федерации”, законы “О национально-культурной автономии”, “О реабилитации репрессированных народов”, “О реабилитации жертв политических репрессий” и др., которые позволили по-новому оценить процессы, имевшие место в СССР, в частности, в 1940 – 1950-е гг.

За последнее десятилетие российской исторической наукой накоплен значительный материал по проблеме репрессий, к которым прибегало государство в условиях “социального эксперимента” по отношению к этносам, включая и российских немцев, проживавших как в АССР немцев Поволжья, так и дисперсно в других регионах бывшего СССР².

Вряд ли необходимо анализировать вышедшие труды по этой теме, однако надо отметить, что все они заслуживают внимания в плане расширения знаний по истории народов, их взаимоотношений, позволяют рассматривать различные аспекты процесса формирования и совершенствования межнациональных отношений, трагической страницей которых и были репрессии.

В канун войны 1941 – 1945 гг. в СССР обострились национально-политические конфликты в обществе, когда при не всегда удачном воплощении в жизнь идеологических установок партии и правительства (коренизация госаппарата, раскулачивание, коллективизация) дело доходило до принятия таких жестких мер, как депортация этносов, целых групп населения.

Трудно объяснить, как в государстве, строившемся, казалось бы, на гуманных принципах (равенство народов, солидарность и др.), на вооружение были взяты осужденные мировой историей методы формирования отношений между народами.

Не разделяя точки зрения, согласно которой такие репрессивные действия, как депортация, являются порождением социализма³, все же полагаем, что это был, скорее всего, один из эффективных методов, как оценивал его тоталитарный режим, упрочения административно-командной системы, который давал возможность избежать назревавших более мощных по своей силе социальных конфликтов, включая и конфликты, вспыхивающие на национальной основе.

Научные исследования, появившиеся в последнее десятилетие и посвященные изучению социальных процессов, позволяют сделать аргументированный вывод о том, что подобными мерами, предпринимаемыми Сталиным и его окружением, была нарушена хрупкая связь, достигнутая в сфере межнациональных отношений. Пошатнулась единая система, включающая такие компоненты, как национальная культура, национальное сознание и национальное самосознание.

В начале 1940-х гг. по чисто превентивным соображениям была ликвидирована АССР немцев Поволжья (где проживало, по данным на 1939 г., 366 685 граждан немецкой национальности)⁴, исчезли созданные дисперсно на территории СССР в 30-е гг. национальные немецкие сельские советы (Ваннинский, Сементальский, Мариентальский, Джигинский, Александровский, Воронцовский и др.).

Российские немцы расселялись в принудительном порядке в восточных районах Российской Федерации, в республиках Средней Азии и Казахстана. Имел место процесс деструктурирования не только немецкого этноса, но и его государственности  – Автономной Республики немцев Поволжья (в советском варианте).

Постепенно ликвидировались все атрибуты государственности. Появились Указы Президиума Верховного Совета от 5 мая 1942 г. “О переименовании некоторых районов и городов Саратовской области”, от 5 июня 1942 г. “О переименовании некоторых населенных пунктов и сельских советов Саратовской области”⁵, которые в срочном порядке внедрялись в жизнь. Исчезали с географических карт немецкие названия районов и селений.

В 1943 г. были переименованы и остававшиеся с немецкими названиями сельские советы, в частности Нейфранский сельский совет переименовывался в Красноармейский и др. Прекратила свое существование столица республики, была ликвидирована ее граница.

Однако, если процессам деструктурирования самих этносов в связи с репрессиями уже уделялось внимание в исторических исследованиях, то проблема деструктурирования государственных структур за редким исключением⁶ не становилась предметом специального изучения.

По нашему мнению, эта проблема включает в себя не только сам факт (юридический акт, его анализ, причины) ликвидации государственности как таковой, но и предусматривает возможность решения судьбы территории, на которой базировалась республика, оценку того населения, которое не подвергалось репрессиям, оставаясь на территории бывшей республики, включает формирование новых отношений между народами. Сюда входит вопрос о необходимости заселения свободных территорий, проблема кровных связей лиц, подвергшихся репрессиям, с местом своего исторического обитания, в частности для российских немцев это в значительной мере  – Республика немцев Поволжья.

В новых условиях развития российской государственности на фоне идущих демократических процессов местное население продемонстрировало скорее агрессивное восприятие идеи, заложенной в законе “О реабилитации репрессированных народов” и связанной с восстановлением автономии немцев Поволжья. Разумеется, этот вопрос соприкасается с положением ст. 3 и 6 названного закона, т. е. он касается территориального восстановления автономии.

Аналогичным образом эти процессы развивались и в тех регионах, где государственные образования являлись самостоятельным субъектом права (Чечено-Ингушская АССР, Северо-Осетинская АССР, Карачаевская автономная область) и где они в 1940-е гг. таковыми не были (например, Ингушская Республика).

Вопрос об освоении территорий, где были ликвидированы автономные государственные образования, уже в 1940-е гг. приобрел острый характер. Репрессивные меры, направленные против того или иного этноса или его части, не освобождали государство от необходимости проявить заботу о данных регионах, не допустить выключения из экономического потенциала огромных земельных массивов, обеспечить производительными силами территорию бывших республик.

Чтобы правильно оценить складывавшуюся ситуацию, необходимо обратиться к экономическому аспекту проблемы, а именно к уровню экономического развития 11 приволжских регионов в момент присоединения их к Саратовской области (1941 г.). В 11 районах было закреплено за колхозами всего земли 1275,7 тыс. га, в том числе пахотной  – 908,6 тыс. га. Ежегодно эти колхозы поставляли государству свыше 60 млн пудов высокосортного зерна и большое количество продуктов животноводства и птицеводства.

До выселения немцев в 280 колхозах 11 административных районов было 43 974 хозяйства колхозников, из которых 37 651 составляли немецкие хозяйства (владельцы выселены в 1941 г.), и 6323 хозяйства русских старожилов (оставались в районах).

После выселения из республики граждан немецкой национальности в колхозах оставалось 33 103 жилых домов с надворными постройками, крупного рогатого скота около 800 тыс. голов (в индивидуальном пользовании около 39 тыс. голов), овец и коз  – около 43 тыс. голов (в индивидуальном пользовании  – около 80 тыс. голов), свиней  – около 39 тыс. голов (в индивидуальном пользовании  – около 90 тыс. голов), лошадей около 20 тыс. голов, верблюдов  – около 1,5 тыс. голов.

Фактически весь этот экономический потенциал и вся территория временно выключались из экономической сферы государства, т. е. реструктурировалась экономика региона. Необходимо было срочно решать задачу по укреплению народного хозяйства, обеспечению региона производительной силой.

Распространенной формой заселения территорий являлось плановое задание областям по переселению их жителей, в том числе и в Республику немцев Поволжья.

В 40-е гг. эти меры, наряду с НКВД СССР, проводили в жизнь и создаваемые в структуре СНК СССР и РСФСР Главные переселенческие управления. Архивы располагают богатыми материалами по этой теме.

В фонде Переселенческого управления РСФСР Госархива Российской Федерации (Ф. А-327) сосредоточены многочисленные документы этих гражданских ведомств о процессах заселения бывших автономий, в том числе и АССР немцев Поволжья.

3 сентября 1941 г. СНК СССР принял постановление  2030/920, на основании которого был утвержден план переселения 59 794 колхозных хозяйств, в том числе: в Саратовскую область  – 44 744 хозяйства, в Сталинградскую область – 15 050 хо зяйств ⁷ .

По данным на 10 ноября 1941 г., когда уже основная часть граждан немецкой национальности последовала в принудительном порядке на Восток, в республику были направлены (данные на середину октября 1941 г.) 10 350 хозяйств из шести областей Украинской ССР (Сумской, Харьковской, Ворошиловградской, Запорожской, Полтавской, Днепропетровской)⁸. Одновременно было переселено 560 хозяйств из Курской области и 3983 из Орловской области⁹. Всего  – 14 893 хозяйства.

На январь 1942 г. в районы бывшей АССР немцев Поволжья было вселено 23 936 хозяйств. Из колхозов, отобранных в районах, откуда направлялись люди для вселения,  – 12 457 хозяйств, за счет эвакуированного населения было заселено 11 479 хозяйств. Выполнение плана по переселению составило 40% ¹⁰ .

Переселенческое управление вынуждено было признать, что области “по существу сорвали выполнение задания СНК СССР по отбору и отправке переселенцев-колхозников в районы вселения”¹¹.

Наряду с этим, облисполкомы подведомственных территорий, население которых было намечено на переселение в бывшую Республику немцев Поволжья, всячески стремились воспрепятствовать этим мерам, перекладывая задания по переселению на плечи других. “Вместо принятия реальных большевистских мероприятий,  – читаем в сообщении,  – Саратовский исполком просит переселить в пределы области в плановом порядке 20 тыс. хозяйств из других областей, тем самым ослабляет работу по выполнению постановления СНК РСФСР от 26 ноября 1941 г. ”О мероприятиях по сельскому хозяйству в районах бывшей Республики немцев Поволжья" ¹² .

Просьба Саратовского облисполкома не была удовлетворена по той причине, что привлеченные к реализации этих мер Пензенская, Тамбовская области, Мордовская и Чувашская АССР имели “ограниченные возможности отбора переселенцев”¹³.

В 12 районах¹⁴ Саратовской области выселялись 40 тыс. немецких хозяйств, отошедших из АССР немцев Поволжья. На начало 1942 г. было вселено 19 972 колхозных хозяйств, из них наибольшее число хозяйств было принято в Краснокутском (3413), Мариентальском (2521), Марксштадском (1900), в Бальцерском (1815) районах¹⁵.

Предпринимались и такие меры, которые зачастую носили принудительный характер, например, “выселение переселенцев-колхозников и эвакуированных, отобранных из проходящих эшелонов для районов бывшей Республики немцев Поволжья”¹⁶.

Симптоматично, что в таких городах, как Саратов, Энгельс, Вольск, была организована радиопередача, транслировавшаяся трижды, с призывом к городскому населению к переселению на постоянное жительство в районы бывшей Республики немцев Поволжья¹⁷. На узловых железнодорожных станциях (Саратов-1, Аткарск, Покровск, Урбах, Анисовка) работали инспектора Переселенческого отдела, в обязанность которым вменялась “проверка и отбор людей, желающих выехать на постоянное жительство в колхозы бывшей АССР немцев Поволжья на условиях колхозников-переселенцев”¹⁸. Отбор проводился главным образом из числа эвакуированного населения из эшелонов, проходивших через территорию области.

Из эвакуированных, проезжавших через территорию Саратовской области, планировалось направить на правах переселенцев-колхозников в районы бывшей Республики немцев Поволжья 17 тыс. семей.

Все это проводилось при отсутствии транспортных средств, хотя для этих целей и были выделены Саратовскому облисполкому 60 тыс. рублей. Областные и районные земельные отделы явно устранялись от решения этой задачи.

Однако все эти меры по своему объему оказывались недостаточными. Поэтому Переселенческий отдел Саратовского облисполкома ставил перед Правительством СССР вопрос об ускорении переселения колхозников в Саратовскую область из соседних областей (Куйбышевской, Сталинградской, Пензенской) и Западного Казахстана в количестве 20 тыс. хозяйств¹⁹. Председатель Переселенческого отдела Саратовского облисполкома²⁰ Матвеев вынужден был признать, что Постановление СНК РСФСР от 26 ноября 1941 г. “О мероприятиях по сельскому хозяйству районов бывшей Республики немцев Поволжья” выполняется неудовлетворительно²¹. Действительно, потребность в освоении хозяйств была ощутимой. Так, в Каменском районе, где имелись 640 хозяйств, требовалось доселить еще 2500, в Бальцерском, при наличии 1105 хозяйств, потребность определялась в 3000 хозяйств²².

В результате проведенной работы в Саратове, Энгельсе, Вольске удалось направить в опустевшие немецкие колхозы около 1000 хозяйств, хотя и это далеко не решало проблемы восстановления трудовых ресурсов. Заселение отдаленных от железнодорожных станций районов (Каменского, Зельмановского, Бальцерского, Унтервальдского) составляло 20 – 25% ²³ .

Медленность заселения отдаленных районов обуславливалась наступлением зимы 1942 г., бездорожьем, перебоями в транспорте и т. д. Все это затрудняло возможности проведения предстоящего весеннего сева, выполнения других сельхозработ. В марте 1942 г. пришлось рассылать новых гонцов по соседним областям в целях агитации по переселению. Их направляют в Тамбовскую, Пензенскую, Воронежскую области. Для вселения готовилось 2877 домов, оставленных гражданами немецкой национальности²⁴. В результате в Тамбовской области были отобраны для переселения 2051 хозяйство, в Пензенской  – 2600, в Воронежской  – 1350, Саратовской  – 2034 хозяйства. План был выполнен к апрелю 1942 г. на 107,9% ²⁵ .

На конец мая 1942 г. из 40 868 немецких хозяйств 12 районов, присоединенных к Саратовской области, имелось уже 32 154 хозяйства²⁶.

План вселения был выполнен на 82,8%. Одновременно число трудоспособных сократилось с 94 031 до 5286 человек. В целом динамика переселения в первые два года после ликвидации АССР немцев Поволжья выглядела следующим образом (см. табл. 1).

Таблица 1. Динамика переселения хозяйств
в бывшую АССР немцев Поволжья в 1941 – 1942 гг.*

* ГАРФ. Ф.А-237. Оп.1. Д.611. Л.83 – 85.

Помимо отобранных и оформленных членами колхозов жителей 11 районов, отошедших к Саратовской области, 13 956 семей изъявило желание остаться на постоянное жительство в колхозах. Все это составило 77 370 от числа немецких хозяйств.

Разумеется, переселенцы не изъявляли особого желания трудиться в колхозах, особенно те, кто был отобран для поселения из проходивших эшелонов с эвакуированными. Старший инженер колхозных хозяйств Калганов в письме в СНК РСФСР от 13 июня 1942 г. на имя К.Д.Памфилова сообщил: “В Приволжском и Первомайском районах имеют место случаи, когда переселенцы отказываются вступать в члены сельхозартели по мотивам, что они после освобождения своих районов, временно оккупированных фашистами, выедут обратно. Многие переселенцы по этой же причине отказываются даже от получения коров, опасаясь, что это их закрепит в колхозах и не даст возможности им выехать на место прежнего жительства”²⁷.

Председатель исполкома Саратовской области Д.Силин также информировал в июне 1943 г.: “Размещенные в районах Республики немцев Поволжья... не организованы на постоянное жительство в колхозах, считают себя временными людьми и работают в колхозах плохо...”²⁸

Поэтому в июне 1942 г. заместитель Председателя СНК РСФСР Памфилов просил СНК СССР “разрешить не производить дальнейшего отбора ограничения количеством уже направленных хозяйств  – 7248 с тем, что настоящее количество покроется за счет переселяемых в настоящее время согласно решению ГОКО от 24 мая 1942 г. 6000 человек из Смоленской области в Саратовскую область” ²⁹ .

Тем не менее работа по насыщению производительной силой территории бывшей Республики немцев Поволжья продолжалась, хотя и не столь успешно. В 1944 г. из запланированных к переселению в Саратовскую область 600 колхозных хозяйств отправлено было лишь 312 хозяйств³⁰.

Проблема освоения территории бывшей Республики немцев Поволжья оставалась сложной. В 1943 г. проверкой было установлено, что свыше 500 тыс. пахотных земель не осваивалось, агротехника резко ухудшилась, оплата трудодней была крайне низкой. Отмечался массовый уход колхозников-переселенцев из колхозов. По состоянию на начало июня 1946 г., из Саратовской области выбыло более 26 тыс. хозяйств переселенцев. В колхозах 11 районов области оставалось всего лишь около 13 тыс. хозяйств колхозников, при этом 6323 хозяйств принадлежали колхозникам-старожилам³¹.

Все недостатки были обобщены в Постановлении СНК СССР  272 от 11 марта 1944 г. “О мерах по укреплению сельского хозяйства в группе южных Приволжских районов, присоединенных к Саратовской области”³².

10 сентября 1944 г. СНК СССР издал распоряжение  18306 р, по которому разрешалось переселить еще 4200 хозяйств, а 14 сентября 1944 г. по этому же вопросу было принято постановление СНК РСФСР  653. Итоги реализации этих решений к концу 1944 г. выглядели следующим образом (см. табл. 2).

Таблица 2. Динамика переселения хозяйств
в бывшую АССР немцев Поволжья в 1944 г.*

* Текущий архив Миннаца России // ГАРФ. Ф.А-327. Оп.2. Д.708. Л.202.

Всего же в 1941 – 1945 гг. было переселено 33 971 хозяйство, что вместе с хозяйствами русских старожилов составляло 40   294 хозяйства от 91 570 хозяйства выселенных немцев.

Таким образом, при объективном подходе расценивать меры партии и правительства в 1940-е гг., как правильные, как это происходило в митинговый период начала 1990-х гг. в областях Поволжья, вряд ли возможно: они в корне противоречили историческому процессу заселения немцами территории России.

К этому времени из-за неудовлетворительного руководства со стороны органов власти было разрушено 33 103 дома, 9756 домов (около 30%)  – до основания.

В 1940 – 1950-е гг. задача переселения приобретала многомерный характер. Как известно, принудительное переселение более 3,5 млн граждан различных национальностей, в том числе граждан немецкой национальности, ликвидация многих других национально-государственных образований (Чечено-Ингушской АССР, Кабардино-Балкарской АССР, Карачаевской автономной области, Крымской АССР) требовали повторного заселения данных регионов и их освоения. Поэтому эту задачу приходилось решать и в 1940-е, и в 1950-е гг.

Что касается территории бывшей АССР немцев Поволжья, то, как отмечалось в отчете Переселенческого управления при Совмине РСФСР, до 1955 г. планировалось дополнительно переселить в Саратовскую область 5000 семей.

Таким образом складывалась в 1940 – 1950-е гг. судьба государственных образований, на территории которых проживали репрессированные народы. Вряд ли их реструктурирование приносило пользу государству. Оно имело исключительно тяжелые последствия, вносило разлад в сформировавшиеся межнациональные отношения, в том числе и в Поволжском регионе страны. Оно подрывало основы сложившейся экономики региона, оказывало отрицательное воздействие на развитие культуры народов. Были созданы все предпосылки для долго тлеющего национально-политического конфликта, решение которого осуществляется и по настоящее время.

Вряд ли можно согласиться с выдвигаемой в последние годы точкой зрения, что решение этой задачи лежит в плоскости формирования национально-государственной автономии. По нашему мнению, задачи национально-культурной автономии несколько иного характера и они не предусматривают трансформацию этой автономии в государственную.

Выход необходимо искать в другом, а именно: в создании законодательной базы для защиты прав народов, в том числе и российских немцев, в выработке механизмов по искоренению допущенной исторической несправедливости.

Более верным остается путь формирования национальных районов на территории компактного проживания того или иного этноса, однако и в этом случае необходимо проявлять определенную осторожность, чтобы не допустить конфликта в отношениях между гражданами, принадлежащими к различным национальностям. Надо проявлять совместную заботу о целостности Российского государства, проводить последовательную работу по формированию национального сознания и самосознания. И главное  – все эти проблемы должны решать сами народы.

Примечания:

¹ Всесоюзная перепись населения. 1937 г.: Краткие итоги. М., 1992. С.90. Расхождения по данным переписи и данным НКВД СССР за рассмотренный период составили 58 822 человека. (Примеч. авт.)

² Герман А. А. Немецкая Автономия на Волге, 1918 – 1941. В 2 ч. Саратов, 1992; Николенко А.О. Российские немцы: история формирования национальной общнос ти и проблемы постсоветского периода. М., 1994; Бугай Н.Ф. Л.Берия  – И.Сталину: “Согласно Вашему указанию...”. М., 1995; Он же. Народы России: проблемы депортации и реабилитации. Майкоп, 1997; Алферова И.В. Государственная политика в отношении депортированных народов (конец 30-х – 50-е гг.). М., 1998; Курочкин А.Н. Трудармейские формирования из граждан СССР немецкой национальности в годы Великой Отечественной войны (1941 – 1945 гг.). Саратов, 1998; Полян П.М. География принудительных миграций в СССР. М., 1998; Хунагов А.С. Депортация народов с территории Краснодарского края и Ставрополья. (20 – 50-е гг.). М., 1998; и др.

³ Фактор принудительности в решении проблем межнациональных отношений имел широкое применение в политике государств, правители которых стремились тем самым предотвращать восстания, устранять недовольство, подавлять в корне какие бы то ни было социальные протесты, достигать однородности состава населения и т.д. На территории Египта по этим причинам возникло этническое еврейское меньшинство, также на территории Испании, когда евреи были массово изгнаны из Англии и Франции. В начале ХХ в. (1913 г.) возникло болгарское этническое меньшинство (125 тыс. человек) на территории Восточной Македонии и в Западной Фракии.

После Гражданской войны в Испании на территории Франции остались 180 тыс. испанцев. Корейцы вынужденно расселялись на территории Японии. В 1940 г. их было там 59,4 тыс. человек. Всего же в 1939 – 1944 гг. из Кореи было депортировано 443 тыс. человек и т.д. Депортация японцев имела место в США. (См. подробнее: Бугай Н.Ф. Л.Берия  – И.Сталину: “Согласно Вашему указанию...”. М., 1995; Полян П.М. География принудительных миграций в СССР. М., 1998).

⁴ Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ. Ф.Р-9479. Оп.1. Д.83. Л.1–318).

⁵ Текущий архив Миннаца России.

⁶ Гонов А.М. Северный Кавказ: реабилитация репрессированных народов (20 – 30-е годы ХХ в.). Нальчик, 1998 и др.

⁷ ГАРФ. Ф.Р-327. Оп.1. Д.393. Л.1–5.

⁸ Там же. Ф.А-327. Оп.2. Д.393. Л.1–6.

⁹ Там же.

¹⁰ Там же.

¹¹ Там же.

¹² Там же.

¹³ Там же.

¹⁴ В справке “К вопросу организации совхозов в районах бывшей АССР НП” (1943 г.) отмечалось: “В 1941 г. к Саратовской области были присоединены 15 районов бывшей АССР НП, не считая Каменского района, находящегося в ведении НКВД с общей земельной площадью в 1940,8 тыс. га” (ГАРФ. Ф.А-327. Оп.2. Д.393. Л.14–23).

¹⁵ ГАРФ. Ф.А-327. Оп.1. Д.47. Л.71–73, 74.

¹⁶ Там же. Оп.2. Д.47. Л.63–68.

¹⁷ Там же.

¹⁸ Там же.

¹⁹ Там же.

²⁰ Там же.

²¹ Там же. Оп.1. Д.47. Л.69–70.

²² Там же.

²³ Там же. Л.71–73.

²⁴ Там же. Оп.2. Д.48. Л.126.

²⁵ Там же. Л.74.

²⁶ Там же. Л.18.

²⁷ Там же. Л.10–16.

²⁸ Там же.

²⁹ Там же. Л.1.

³⁰ Там же. Д.708. Л.99.

³¹ ГАРФ. Оп.1. Д.611. Л.83–85.

³² Там же.