Законотворческий процесс в Государственной Думе
ПРАВОЗАЩИТНЫЙ АНАЛИЗ
Выпуск 61 (обзор за июнь 2003 года)
29 июля 2003 года
О работе Государственной Думы в июне 2003 года
(4 - 21 июня)
20 июня принят во втором чтении проект федерального закона N 108017-3 "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации", внесенный депутатами Светланой Горячевой, Верой Лекаревой (вне фракций), Николаем Герасименко, Валерием Зубовым ("Народный депутат"), Александром Гуровым, Татьяной Яковлевой ("Единство"), Зоей Воронцовой, Евгением Костериным, Валерием Рашкиным (КПРФ), Ниной Останиной (Агропромышленная депутатская группа), Михаилом Рокицким, Флюрой Зиятдиновой ("Регионы России"). Мы не всегда приводим полный перечень субъектов законодательной инициативы. Но в данном случае страна должна знать своих героев.
История происхождения и рассмотрения этого проекта, имеющего подзаголовок "об усилении уголовной ответственности за нравственное растление, сексуальное совращение и эксплуатацию несовершеннолетних", подробно изложена в 48-м выпуске обзора (тема выпуска "Нравственность - предвыборная лошадка"). Первое чтение состоялось 27 июня 2002 года. Комитет по законодательству, ответственный за работу над проектом, предпринял все возможное, чтобы максимально его облагообразить, сохранив лишь немногочисленные разумные и безобидные положения. В частности, Комитет рекомендовал не повышать возраст согласия при совершении половых сношений и иных интимных действий, сохранив существующую с 1998 года 14-летнюю отметку (все, что до 14-ти - уголовно наказуемо). Но именно повышение возраста согласия выступало стержневым сюжетом законопроекта. Горячева объявила, что "концепция проекта в результате келейной чистки изменена в пользу растлителей детей". Александр Баранников и Сергей Ковалев (СПС), противники проекта, были публично заклеймены как "главные педофилы". В результате 25 декабря 2002 года подавляющим большинством голосов Дума приняла постановление об отстранении профильного Комитета от дальнейшей работы над проектом и передаче его со всеми поступившими поправками в специально образованную комиссию во главе с первым вице-спикером Любовью Слиской ("Единство").
Правда, Комиссия Слиски не выполнила это постановление Думы в части установленных сроков представления проекта на рассмотрение во втором чтении в марте с.г. Проект появился в конце июня. Беды, впрочем, в этом никакой нет. Беда в другом: ни один из депутатов не рискнул проголосовать 20 июня против этой вредной инициативы.
Текст, одобренный во втором чтении, представляет собой уже четвертую версию проекта. Сравнивать исходный, промежуточные и окончательный варианты - занятие неблагодарное. Так что посмотрим на то, что, собственно, на данный момент предлагается.
Неприемлемыми, с точки зрения автора настоящего обзора, являются:
1. Повышение возраста согласия, т.е. установление в статьях 134 и 135 уголовной ответственности совершеннолетнего лица за совершение полового сношения с лицом, не достигшим 16-ти лет (в действующей редакции УК - 14-ти лет).
Повышение возраста противоречит не только здравому смыслу, но и Семейному кодексу, допускающему заключение брака до достижения 16 лет в порядке, определяемом законами субъектов Федерации. Таким образом, провоцируется ситуация, когда появление 18-летнего с 15-летней в ЗАГСе будет квалифицироваться как явка с повинной.
2. Дополнение всех изменяемых статей указанием на неоднократность совершения деяния как отягчающее обстоятельство; исключение из многих санкций альтернативных видов наказания в виде штрафа, исправительных работ, ограничения свободы, увеличение срока лишения свободы, а также введение нижнего его предела там, где, по действующей редакции, установлен лишь максимальный срок.
Эти новации противоречат предложенной Президентом и одобренной Думой в апреле с.г. в первом чтении концепции пересмотра уголовного законодательства. Президентский законопроект, направленный на смягчение карательного потенциала УК и сокращение численности тюремного населения, предусматривает, в отличие от антисексуального проекта, расширение возможности применения альтернативных лишению свободы наказаний, отмену нижнего порога лишения свободы по преступлениям небольшой и средней тяжести и даже по некоторым тяжким преступлениям.
Бессистемное повышение санкций приводит к несоразмерности наказаний. Например, в действующем виде часть первая статьи 150 ("Вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления") предусматривает срок лишения свободы до пяти лет, а часть первая статьи 151 ("Вовлечение несовершеннолетнего в совершение антиобщественных действий") - до четырех лет. Понятно, что преступление - деяние более тяжкое, чем антиобщественные действия (пьянство, бродяжничество, попрошайничество). Руководствуясь лишь стремлением к ужесточению, авторы проекта, сохраняя в 150-й статье 5 лет, вводят 5-летний срок и по 151-й.
3. Необоснованное и избыточное отягощение многих статей квалифицирующими признаками.
Авторами проекта игнорируется, что в Общей части УК есть статья 63, уже содержащая перечень отягчающих вину обстоятельств, которые могут учитываться в рамках установленных за те или иные составы санкций. Нагромождение в каждой статье частей вторых и третьих повышает карательный потенциал УК, создает новые составы тяжких преступлений (до шести, до восьми лет, как в проектной статье 242, карающей за незаконное распространение порнографии), как будто срок до пяти лет является недостаточным. Если за убийство может быть назначено от шести лет, мыслимо ли определять восемь за оборот порнографии, даже совершенный двумя гражданами "по предварительному сговору"?
По большинству позиций проекта появление в виде квалифицирующих признаков "группы лиц", "группы лиц по предварительному сговору" приведет к поглощению "простого", не отягощенного "признаками" состава преступления. Так, организация притона (статья 241) - деяние, редко совершаемое в одиночку. Введение в данном случае, как это предлагается проектом, более строгой ответственности при наличии "группы лиц по предварительному сговору" (от одного года до шести лет), а тем более "организованной группы" (от двух до семи лет) исключит применение первой части. Учитывая, что само название статьи указывает на заранее организованные действия ("организация притона"), ее правоприменение будет сосредоточено на части третьей ("организованной группой"). Следовательно, без каких-либо криминологических данных о повышении общественной опасности деяния срок наказания повышается на два года и преступление переводится в разряд тяжких исключительно по причине законотворческого недержания.
Другой пример арифметического подхода разработчиков к проблеме - статья 151 ("Вовлечение несовершеннолетнего в совершение антиобщественных действий"). Авторы полагают, что вовлечение двух должно наказываться строже, чем вовлечение одного (хотя Иисус и сказал, что даже соблазнившему одного из малых сих лучше будет, если повесят ему мельничный жернов на шею и бросят в пучину морскую). В результате у них получается, что мать, занимающаяся бродяжничеством и попрошайничеством с двумя детьми совершает тяжкое преступление (до шести лет), а скитающаяся с одним ребенком - преступление средней тяжести. Является ли вообще нищенство преступлением, не пора ли отменять средневековые законы против нищих - такими вопросами авторы не задаются.
4. Смешение формальных признаков и тяжести наступивших последствий.
Можно понять, что за торговлю несовершеннолетними, повлекшую по неосторожности смерть потерпевшего, действующая редакция статьи 152 устанавливает до 15 лет лишения свободы. Проектом предлагается не только увеличить срок до 20 лет (что вряд ли правомерно, поскольку такое наказание предусмотрено за умышленное убийство), но и включить в ту же часть совершение преступления организованной группой. Таким образом, известное дело Надежды Фратти из Волгограда, обвинявшейся в создании организованной группы в целях торговли детьми (т.е. возмездной передачи детей из российских детских домов в зарубежные семьи) предусматривало бы, согласно законопроекту, от восьми до двадцати лет лишения свободы.
5. Уравнивание организации или содержания притона с систематическим предоставлением помещения в целях занятия проституцией (проектная редакция статьи 241).
Притон - устоявшееся уголовно-правовое понятие, относимое к организации заведения (в том числе жилого помещения), используемого в качестве публичного дома (под понятие притона, будь на то желание у правоохранительных органов, вполне могли бы подпадать разнообразные "вип-сауны", "чайные домики" и т.п. предприятия сексуального обслуживания). Выведение ответственности за пределы понятия "притон", распространение его на пенсионерок, сдающих комнаты на ночь, представляет собой расширение репрессии на социально ослабленные группы населения.
Конечно, и действующая редакция статей УК, описывающих преступления против половой неприкосновенности и половой свободы личности, во-первых, не лишена недостатков, во-вторых, избыточна. Так, в статьях 131 и 132 ("Изнасилование" и "Насильственные действия сексуального характера") повышенная ответственность за изнасилование заведомо несовершеннолетней (несовершеннолетнего) наступает независимо от достижения активной стороной 18-летнего возраста. То же замечание относимо к статье 135 ("Развратные действия"): ответственность за совершение таковых в отношении лица, не достигшего 14-летнего возраста, не зависит от возраста совершителя. Тогда как за половое сношение с тем же лицом уголовный закон, по статье 134, применяется только к совершеннолетнему.
Из перечисленных несоответствий авторы проекта исправляют лишь статью 135, вводя в нее указание на совершеннолетие субъекта преступления. Кроме того, можно согласиться и с некоторыми другими изменениями:
1. Введение в статью 151 особо квалифицированного признака - причинение по неосторожности тяжкого вреда здоровью вовлеченному в антиобщественные действия ребенку, наступление его смерти либо иных тяжких последствий. Ужесточение наказания в данном случае, исходя из концепции УК, правомерно.
2. Конкретизация состава преступления по статье 240. Ответственность предполагается установить не только за вовлечение в занятие проституцией, но и за принуждение к этому. Оправдано и предусмотренное проектом наказание до восьми лет лишения свободы за организацию занятия проституцией несовершеннолетних.
Что касается появления в той же статье уголовного преследования за организацию занятия взрослой проституцией, что является, вроде бы, логичным развитием наказуемости содержания притонов (публичных домов), то в данном случае обращение к уголовной репрессии нуждается в дополнительном осмыслении. Наказание за эксплуатацию проституции, даже с согласия эксплуатируемого, вытекает из Конвенции о борьбе с торговлей людьми и эксплуатацией проституции третьими лицами от 21 марта 1950 года. В то же время организация занятия проституцией не равнозначна ее эксплуатации. Организатором может быть лицо, не получающее непосредственной прибыли от чужой проституции. Так, например, владелец отеля может организовывать частный секс-бизнес, не извлекая из работниц (работников) прибыли, а руководствуясь лишь соображениями привлекательности своего заведения и интересами проживающих. Кроме того, при очевидной, на взгляд автора обзора, необходимости легализации проституции, т.е. исключения за нее административной ответственности, невозможно избежать и вопроса о заинтересованности самих проституток в содержании охранников или шоферов. Такие работники, по законопроекту, также подпадали бы под признак организации проституции, что представляется неправомерным.
3. Наконец, можно согласиться с введением повышенной ответственности за коммерческий оборот детской порнографии (проектная часть третья статьи 242).
Однако авторы проекта, как и в остальном, решают эту проблему юридически некорректно. Норма сформулирована таким образом, что остается неясным, влечет ли незаконное изготовление или хранение "материалов или предметов с порнографическими изображениями заведомо несовершеннолетних" ответственность лишь в случае наличия цели распространения и публичной демонстрации (с чем можно согласиться) или же хранение и изготовление, как и в случае с наркотиками, преступны сами по себе. Кроме того, распространение или демонстрация порнографии среди заведомо несовершеннолетних также вряд ли уместно рассматривать как специфически отягощенное деяние. Во-первых, неизвестно, что есть порнография. Во-вторых, даже в советские времена ограничение на просмотр фильмов с откровенными сценами не затрагивало лиц старше 16 лет.
Как и в любом развернутом тексте, даже в этом проекте можно, как видно, отыскать разумные зерна. Но это ни в коем случае нельзя рассматривать в качестве основания его хотя бы гипотетической поддержки.
Комиссия Слиски рассчитывала провести проект в третьем чтении одновременно со вторым. Задумка, однако, сорвалась, несмотря на то, что Слиска, по ее словам, вновь, как и полгода назад, "звонила Президенту" и получила его благословение на эту работу. Представитель Президента Александр Котенков неожиданно, после унылого всеобщего голосования "за" во втором чтении, неожиданно выступил с яркой разоблачительной филиппикой, указав, как на несоответствие законопроекта концепции президентских поправок в УК, так и на то, что никаких указаний о поддержке проекта от Президента не получал. Не удержался Котенков и от сожаления о еще более несчастной судьбе Ромео и Джульетты, выпади им жить при таком законе.
Судя по всему, авторам проекта придется возвращать его к процедуре второго чтения и, как минимум, убирать из текста упоминания неоднократности Что будет дальше - предсказывать сложно. Не исключено, однако, что если Дума исхитрится все-таки из предвыборных соображений окончательно принять проект, он может натолкнуться на отклонение в хорошо управляемой верхней палате.