На территории Москвы и Московской области продолжаются античеченские акции правоохранительных органов, характеризующиеся незаконными задержаниями, подбрасыванием наркотиков, боеприпасов и фабрикацией уголовных дел.

Преследуя законопослушных граждан, что не требует особых усилий и даже минимального риска, в отличие от поимки настоящих преступников, сотрудники правоохранительных органов в одних случаях просто выполняют план по выявлению преступлений, в других – осуществляют некие корыстные цели, в третьих – успешно сочетают одно с другим. Наглядной иллюстрацией таких действий могут служить факты незаконных задержаний и возбуждения уголовных дел, ставшие известными Правозащитному центру “Мемориал”.

Али-Казбек Рамзанович ДЕМИЛЬХАНОВ,
1954 г.р., постоянно проживает в Москве, инженер, 2 детей.

15 марта утром, как обычно, отправился на работу. Выйдя из подъезда, подошел к машине. Неожиданно рядом возникли трое в штатском. “Ты Казбек?” – “Да”. – “Надо поговорить. Руки на капот! Раздвинуть ноги!” Похлопали по бокам, обшарили карманы, тщательно прощупали сверху донизу одежду.

“Понятые, подойдите. Выкладывай, что в кармане”.

В кармане оказались ключи от квартиры и еще один предмет - маленький полиэтиленовый пакетик с белым порошкообразным веществоом.

“Я не знаю, что это такое”. Мне это не принадлежит”.

Демильханова на милицейской машине отвезли в ОВД, на его машине ехал сотрудник милиции. В ОВД сделали срез ногтей и объявили, что экспертиза показала следы морфина на ногтях. В карманах следов наркотика не обнаружено. Адвокат подал ходатайства о проведении биологической экспертизы на идентичность ногтей и об исследовании нового среза ногтей. На ходатайства он получил отказ.

Следователь 4 ОВД Северного округа все же выразила сомнение в том, что Демильханов совершил преступление, и прокурор не дал санкции на его арест, в результате был отпущен под подписку о невыезде .

В качестве обвинения Демильханову предъявлена статья 228 ч. 1 УК РФ, которая подпадает под амнистию. Однако практика такова, что если человек не признается в совершении инкриминируемого деяния, дело передается в суд.

9 октября в Басманном межмуниципальном суде г. Москвы закончилось слушание дела Казбека Демильханова (во время задержания в Москве 15 марта 2000 г. ему был подброшен пакет с наркотиком). Суд признал Демильханова виновным в совершении преступления по ст. 228 ч. 1 и назначил наказание в виде условного осуждения сроком на 6 месяцев, которое подлежит отмене в связи с амнистией.

Сайдамин Абуезидович ИДИГОВ,
постоянно проживает в Москве с 1994 г. Работает на предприятии по сбору макулатуры и изготовлению картонной тары.

10 мая с.г. подъехал к своему дому в р-не Кунцево, высадил из машины жену с ребенком и отправился дальше по делам. На выезде из двора путь ему преградили одновременно три машины. Он остановился, вышел из машины и в тот же момент был схвачен прибывшими на этих машинах людьми (как позже выяснилось, это были сотрудники Центрального РУБОП).

Сайдамину заломили назад руки, надели наручники, и он почувствовал, как ему что-то с силой запихивают в задний карман брюк. Остальные в это время занимались его машиной.

За развитием событий наблюдали жители дома, находившиеся во дворе и выглядывавшие из окон. Сотрудники РУБОП стали приглашать понятых, но Сайдамин громко кричал соседям, что ему что-то подложили, после чего те отказывались быть понятыми. Чтобы заставить Сайдамина замолчать, ему нанесли несколько чувствительных ударов по телу. 20-30 минут спустя привели понятых, в присутствии которых из заднего кармана брюк Сайдамина был извлечен газовый пистолет, переделанный на боевой, а из-под сиденья машины – глушитель к пистолету.

Идигов был доставлен в ОВД “Можайское” на ул. Вересаева, где ему было предъявлено обвинение по ст. 222 ч. 1 (незаконное приобретение, хранение, ношение оружия).

12 мая он был взят под стражу и помещен в ИЗ-48/2 – Бутырскую тюрьму; находится в общей камере, рассчитанной на 35 человек,

где одновременно содержатся 90 человек. Адвокат Идигова подал ходатайство о прекращении уголовного дела, но, поскольку это повлекло бы за собой автоматическое возбуждение уголовного дела против сотрудников РУБОП, ходатайство было отклонено.

Муса Байталиевич ИСАЕВ,
1979 г.р., житель г. Тучково Рузского р-на Московской области. Работает грузчиком в магазине.

8 июня 2000 г. Муса Исаев отправился на “жигулях” в аптеку в Тучково, чтобы купить лекарства для больной матери и медицинское оборудование, необходимое для ее госпитализации. Вместе с ним поехала владелица машины, тетка Мусы, и еще одна родственница.

Когда Муса выходил из аптеки, к нему подбежали несколько человек в штатском, выкрутили руки, надели наручники и бросили в подъехавшую машину вишневого цвета. Человек, который был за рулем вишневой машины, пересел в машину Исаева и обе машины двинулись в направлении г. Одинцово. Инцидент происходил на глазах его родственниц и множества других свидетелей. (Родственницы немедленно написали заявление в Рузскую прокуратуру о похищении Исаева).

Незаконное задержание Исаева, больше напоминавшее похищение, было произведено сотрудниками областного РУБОП, которые не сочли необходимым представиться.

При выезде из Тучково первой шла машина Исаева с рубоповцем за рулем. Один из сотрудников, находившихся в милицейской машине, спросил у Исаева фамилию и год рождения. Услышав ответ – Исаев, 1979 г. - удивились, еще раз переспросили и тут же сообщили кому-то по рации, что задержан Исаев, но он - 1979 года рождения. Из этих переговоров Муса сделал вывод, что предполагалось задержать какого-то другого Исаева, возможно, его дядю, владельца магазина в Тучково, у которого из-за неуплаты дани давно испортились отношения с ГУБОПом.

Он спросил сопровождающих: “За что вы меня арестовали?” – и услышал в ответ: “А за то, что чеченец”.

На Минском шоссе машины остановились. Один из сотрудников вынул из внутреннего кармана пиджака Исаева его паспорт, долго разглядывал , передал другому, сидевшему на переднем сиденье, затем паспорт вернули на прежнее место, в карман. С паспортом манипулировали так долго, что это вызвало у Мусы подозрения: “Что вы с паспортом моим делаете?” Ответ был: “Не твое дело”. В тот же карман ему положили пачку сигарет, которой прежде там не было.

Через некоторое время к стоящим на обочине машинам подъехал начальник отделения РУБОП Московской области С.А. Бессарабов . Машина Исаева и машина Бессарабова свернули на боковую дорогу, сам Исаев оставался в машине РУБОП, которая продолжила путь в Одинцово, затем снова остановилась, а через 30-40 мин. к ней присоединились остальные. Как выяснилось позже, за время этих маневров машина Исаева подверглась ограблению: с нее были сняты и исчезли магнитола, колонки, коврики, новые колеса заменены на старые, заменено рулевое колесо и т.п.

В Одинцово все три машины остановились на станции техобслуживания (Можайское ш. 10). Под руководством Бессарабова в присутствии понятых и оператора с видеокамерой был произведен личный досмотр Исаева. Из кармана достали паспорт, в котором между съемной обложкой и собственно паспортом обнаружился маленький пакетик с белым порошкообразным веществом. Точно такой же пакетик был извлечен и из пачки сигарет.

Затем была осмотрена машина. Разобрав зеркало заднего вида, сотрудники РУБОП извлекли третий, идентичный первым двум, пакетик с порошком; в подлокотнике между водительским и пассажирским сиденьями были найдены патроны для автомата в фабричной упаковке. В подлокотнике на заднем сиденье обнаружилась граната, а в воздухоочистителе под капотом – 11 патронов.

Дело в отношении Мусы Исаева, подозреваемого в совершении преступления, предусмотренного ст.ст. 222 ч. 1 и 228 ч. 1 УК РФ, находится в производстве СО УВД г. Одинцово. По свидетельству адвоката, в день задержания на следователя оказывалось сильнейшее давление со стороны 2-х сотрудников РУБОП (в т.ч. Бессарабова) и начальника СО УВД г. Одинцово. После этого Бессарабов лично прибыл в прокуратуру, чтобы добиться санкции на арест Исаева. Работниками РУБОП были сфальсифицированы протоколы личного досмотра Исаева и протокол осмотра автомашины, в качестве места задержания Исаева в этих документах фигурирует г. Одинцово, Можайское ш. 10, в то время как он был задержан в Тучково. Прокурор дал санкцию на арест Исаева на 10 суток, после чего тот был отпущен под залог.

Следователь исключил из дела все предметы (наркотики, оружие, боеприпасы), которые в присутствии понятых были изъяты из машины, т.к. машина выходила из владения Исаева на 30-40 мин. Кроме того, в ходе расследования был составлен протокол об ограблении машины.

В настоящее время Муса Исаев ожидает вызова в суд.

Ахмед Маликович ТАПАЕВ задержан в офисе фирмы “Бик” 4 ноября 1999 г. ок. 13 час. 30 мин. вместе с находившимися в офисе Р.Сотовхановым, Х.Зубайраевым, С.Эльнакаевым и А.Эскерхановым. Сотрудники 98 отделения милиции проверили документы, после чего отвезли всех в отделение, несмотря на то, что документы у всех были в порядке, за исключением Тапаева, у которого не было регистрации по месту пребывания и отсутствовала последняя фотография в паспорте. Перед задержанием одежда всех находившихся в офисе, в том числе Тапаева, была прощупана самым тщательным образом, в ней ничего подозрительного не нашли. Непорядок в документах, а также то обстоятельство, что у Тапаева была не снятая и не погашенная судимость (за хранение оружия), предопределили решение сотрудников милиции сделать именно его объектом фабрикации уголовного дела.

Находясь в камере в отделении милиции, задержанные работники фирмы “Бик” слышали голос Тапаева: он кричал от боли. Когда его водворили в камеру, он сообщил Эльнакаеву и Зубайраеву, что работники милиции подбросили ему пистолет.

Когда при опросе он сообщил работникам милиции, что ранее был судим за хранение оружия, ему тут же пообещали, что “пистолет у него будет”. Оперуполномоченный Керимов извлек из сейфа пистолет, положил его в карман куртки Тапаева, после чего его отвели в дежурную часть, где пистолет был извлечен из кармана в присутствии понятых.

Задержанным вместе с Тапаевым 5 ноября предъявили протоколы о “нарушении общественного порядка - сквернословии на улице” - и отвезли в Мещанский суд. В связи с предпраздничным днем суд не работал, их снова привезли в отделение, где на следующий день, 6 ноября, предложили расписаться в протоколе, составленном о том, что они задерживались 6 ноября “для выяснения личности” и претензий по этому поводу не имеют, после чего были отпущены. Тапаев был помещен в ИВС, затем арестован.

Уходя из офиса с задержанными, работники милиции выломали замок и уничтожили телевизионную камеру наблюдения, сорвав электропроводку. 5 ноября они вновь пришли в офис и “обнаружили” в помещении глушитель и патроны к пистолету, шприц и “закопченую ложку”, якобы принадлежавшие Тапаеву. Однако сотрудники фирмы утверждают, что ни одного из этих предметов до их задержания в офисе не было. Принадлежность предметов Тапаеву так и не была доказана, и уже 6 ноября фиксируется “утеря” этих “вещественных доказательств”.

Для того, чтобы приблизить время задержания (13.30-13.45) к моменту “обнаружения” пистолета (16-16.20 - по протоколу), оперуполномоченные корректируют время задержания на 15.50 (иначе трудно было бы объяснить, каким образом у Тапаева, задержанного в 13.45, одежда которого была тщательным образом просмотрена в момент задержания, в отделении милиции в 16 часов того же дня в кармане куртки появился пистолет).

Таким образом было сделано все для привлечения к уголовной ответственности лица, состав преступления которого сводился к тому, что ранее он был судим за хранение оружия, и что он - чеченец по национальности.

В феврале 2000 г. адвокат добился освобождения Тапаева из-под стражи под подписку о невыезде. Это позволило ему получить необходимую медицинскую помощь, хотя при этом он столкнулся с трудностями, связанными с отсутствием регистрации. В настоящее время он трудоустроился, имеет постоянный заработок.

В июне 2000 г. адвокат обращается с ходатайством к Мещанскому межрайонному прокурору ЦАО г. Москвы с ходатайством о прекращении уголовного преследования в отношении Тапаева в связи с тем, что он не совершал вменяемого ему преступления.

19 июня 2000 г. следователь СО при 7 РУВД ЦАО отказал в удовлетворении ходатайства, мотивируя свой отказ тем, что считает данное ходатайство надуманным, поскольку вина Тапаева в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 222 УК РФ, полностью доказана.

Суд по делу А.Тапаева пока не назначен.

В сентябре-декабре 1999 г. в поле зрения Правозащитного центра “Мемориал” оказались более 50 случаев явной фальсификации уголовных дел, когда задержанным чеченцам и другим выходцам с Кавказа сотрудники милиции подбрасывали наркотики или боеприпасы. Правозащитный центр “Мемориал”, Комитет “Гражданское содействие” и Институт прав человека направили ходатайство об изменении меры пресечения этим лицам. В конце декабря 1999 г. был получен ответ заместителя прокурора г. Москвы о том, что Прокуратура признала обоснованным возбуждение уголовных дел против большинства перечисленных лиц. Среди тех, за кого мы ходатайствовали и чьи дела были направлены в суд, были Залавди Исаев и Муса Вагаев.

Залавди Саламович ИСАЕВ, 1971 г.р., был задержан на следующий день после взрыва, 14 сентября 1999 г., у себя в квартире около 20 часов и тогда же был доставлен в ОВД “Жулебино”, куда ранее были доставлены его сестра Зара Саламовна ИСАЕВА и двоюродный брат Муса-Магомед Саниевич ВАГАЕВ, 1979 г.р., все - уроженцы Веденского р-на Чечни. Обыскав и изъяв находившиеся в его карманах документы и личные вещи, задержавшие его оперативные сотрудники сказали, что он должен признать себя виновным в обнаружении у него наркотика, в противном случае его сестра будет изнасилована и у нее тоже найдут наркотики и тоже посадят. В случае его согласия сестру не тронут и отпустят из милиции. Его несколько раз ударили по лицу, на голову накинули какую-то куртку, и он почувствовал, как в карман рубашки что-то вложили. Сняв с головы Залавди куртку, сотрудники ОВД пригласили понятых и извлекли из его кармана бумажный пакетик с порошком. Оперативный сотрудник составил “объяснение”, в котором содержалось вынужденное “признание” Исаева в приобретении героина. Следователь предъявил ему обвинение по ст.228 ч.1.Такому же психологическому и физическому прессингу был подвергнут и Муса Вагаев, у которого “нашли” наркотики и детонатор, что дало “основание” для возбуждения против него уголовного дела по ст. 222, ч. 1 и 228, ч.

Оба были взяты под стражу и помещены СИЗО “Матросская тишина”.

В обвинительном заключении против Исаева содержится утверждение, что он приобрел героин 14 сентября около 17 часов на Черкизовском рынке, а задержан был якобы 15 сентября на проспекте Лермонтова.

Однако из объяснений сотрудников фирмы, в которой работает Исаев, следует, что он в течение всего рабочего дня 14 сентября он неотлучно находился в офисе фирмы, а покинул его около 20 часов и направился домой, при этом был встревожен тем, что домашний телефон не отвечает (его сестра и брат уже находились в милиции).

Позже выяснилось, что работники милиции, производившие задержание, изъяли из квартиры Исаевых и Вагаева целый ряд их вещей: кожаную куртку, джинсовую рубашку, туфли, видеокассеты. Кроме того, забрали стоявшую перед домом автомашину Исаева.

После неоднократных обращений адвоката И.М.Айламазьян к Генеральному прокурору и в Госдуму Залавди Исаев 25 ноября 1999 г. был освобожден из-под стражи под подписку о невыезде. Уголовное дело по ст. 228 УК РФ было направлено в Кузьминский межмуниципальный суд. М.Вагаев также был освобожден под подписку о невыезде, дело по ст. 222 и ст. 228 было направлено в Кузьминский суд. Кузьминским межмуниципальным прокурором на сотрудников милиции, незаконно содержавшим в дежурной части Зару Исаеву, наложено взыскание. По факту кражи вещей из квартиры материал был направлен в Преображенскую прокуратуру “для установления виновных”. Автомашина Исаева под расписку была выдана владельцу сотрудниками ОВД.

При освобождении была взята подписка о невыезде Исаева из с. Ведено Чеченской Республики, в то время как в суд он был обязан явиться в г. Москве. Кроме того, ему не был возвращен паспорт. Так же поступили и с Вагаевым. Без паспортов они не могли перемещаться по городу, просто не могли выйти из дома. Адвокат обратилась в прокуратуру и ей сообщили, что на Мусу Вагаева объявлен розыск, т.к. он скрывается от суда, после чего в сопровождении адвоката подозреваемые явились в прокуратуру, где паспорта им были возвращены.

Дело Мусы Вагаева слушалось в Кузьминском межмуниципальном суде 14 апреля 2000 г. (судья Федоров). Адвокат, убедительно показав несостоятельность доводов обвинения, заявила ходатайство о вызове в суд дополнительных свидетелей и просила отложить слушание дела. Однако подсудимый, психологически сломленный 7-месячным следствием, настоял на том, чтобы дело было закончено в тот же день. В результате суд признал его виновным в совершении преступления, предусмотренного ст.ст. 222 ч. 1 и 228 ч. 1 и приговорил его к условному сроку - 1,5 года с испытательным сроком 6 мес. Таким образом Муса Вагаев был осужден по сфабрикованному уголовному делу. Судья запретил адвокату подавать кассационную жалобу, поскольку реального наказания Вагаеву не дали, он получил судимость, которая через 6 месяцев может быть снята.

Дело Залавди Исаева слушалось 5 мая 2000 г. в Кузьминском межмуниципальном суде (судья Чукова О.В.). В кулуарах суда прокурор уговаривала подсудимого признать себя виновным: “Тебя же все равно не посадят и срок дадут минимальный”. Адвокат настаивает на оправдательном приговоре, просит провести дополнительную экспертизу, для подтверждения алиби допросить сотрудников фирмы, где работает Исаев, допросить сотрудников милиции с целью выяснить, каким образом машина Исаева попала на территорию ОВД. Предъявленное Исаеву обвинение адвокат называет ложью. Залавди Исаев не признает себя виновным. Суд оказался в тупиковой ситуации: вынести оправдательный приговор по уголовному делу чеченцу невозможно, потому что беспрецедентно, а такое благо, как минимальный условный срок, решительно отвергается стороной защиты. После нескольких слушаний суд отложен до 5 сентября 2000 г.