Законотворческий процесс в Государственной Думе
ОБЩИЙ БЛОК
Выпуск 59
12 июня 2003 года
Амнистия. Экспресс-опрос.
Лев Московкин из Государственной Думы
Асланбек Аслаханов (ОВР): Теракт в Моздоке никакого отношения к амнистии не имеет. Те, которые воюют, эту амнистию не признают. Они говорят: "Мы знаем, что это ловушка". Действительно, не гарантируется абсолютно никаких мер защиты для тех, кто будет амнистироваться. Те 500 человек, которые были амнистированы согласно постановлению Думы от 13 декабря 1999 года, практически все погибли. И это горький опыт. Люди, которые сложили оружие, - их всех умертвили, казнили, уничтожили. И та же самая ситуация сейчас будет. Кто теперь под эту амнистию пойдет?
Людей с чеченской стороны амнистируют - тех, которые сейчас у Кадырова находятся, около тысячи человек. Эти люди официально будут иметь документ о том, что они амнистированы, у них уже будут твердые гарантии, что будет Кадыров, или не будут они около него, но если они уйдут, у них уже есть документ, что их не будут преследовать. Кадыров действовал под честное слово, ему это право было предоставлено Президентом. Люди выходили из леса, прекращали боевые действия, и он их принимал в свою охрану, создал там спецназ. Это люди, которые дали слово, что будут защищать республику, но они официально не были амнистированы, а сейчас они будут официально амнистированы.
Это хорошо, но острие этой амнистии было направлено на то, чтобы люди, которые в лесах, в горах продолжают военные действия, чтобы их амнистировать. А о них как раз никто и не подумал. Сколько их - неизвестно, называют две, три тысячи, никто точно не знает. Не будут они амнистироваться, вот посмотрите, единицы будут, потому что есть горький опыт: когда они по амнистии выходили, их уничтожали. Мы говорили, обсуждали у Александра Волошина - защитите их, создайте структуру, согласились, что такие случаи были и надо создать механизм. Структура, которую возглавляет Абдул-Хаким Султыгов, могла бы заняться этим вопросом (полномочный представитель Президента РФ по правам человека в Чеченской Республике - Л.М.).
В 1994 году всего три человека амнистировали по линии уголовно-исполнительной системы. В 1997 году была не амнистия, а бартер. В основном этим занималась комиссия по обмену. 39 чеченцев сидело, их поменяли на 78 военнослужащих. Потом была амнистия в отношении участников террористического акта и боевых действий в Первомайске и Кизляре. Там по линии уголовно-исполнительной системы ни одного человека не было амнистировано, лишь какое-то количество по линии МВД и прокуратуры. И последняя амнистия была 13 декабря 1999 года, по этой амнистии свыше четырехсот человек было амнистировано, фактически почти все они погибли, единицы уехали или пошли служить Кадырову.
Сколько будет амнистировано - если заместитель Генерального прокурора называл, что против более четырехсот человек возбуждены уголовные дела, и оттуда вычеркнут тех, кто обвиняется в убийстве, разбое, изнасиловании. Амнистировано будет около 1000 человек, которые получат поручительства Ахмада Кадырова, с согласия Президента России, военнослужащих федеральных войск - возможно, от нескольких сотен до 1000 человек.
Амнистия не прекратит гонения на чеченцев в других регионах. Кстати, имелась разнарядка на увольнения и задержания чеченцев, которую распространили по органам внутренних дел во время теракта на Дубровке.
И военнослужащие не будут довольны этой амнистией. Для них лучшей амнистией будет повесить всех боевиков на площади.
Александр Гуров ("Единство", председатель Комитета по безопасности):
Данных, что амнистированные по прошлой чеченской амнистии погибли, у меня нет. У Аслаханова, видимо, какие-то данные есть. Исключить месть со стороны боевиков безусловно нельзя, сказать, что они все лягут под нож, тоже нельзя, поскольку там уже другая ситуация и боевики вольготно себя там не чувствуют. Что касается якобы происходящих гонений на чеченцев. Какие гонения на чеченцев, если земли в Подмосковье ими скуплены, заводы и фабрики в Ивановской области скуплены. Какие гонения?
Нынешняя амнистия - это акт примирения.
Геннадий Селезнев, председатель Государственной Думы:
Я не могу считать, сколько людей будет амнистировано. Самое главное, что государство еще раз проявляет гуманный акт, и для тех, кто случайно оказался в лесах и горах, кого принудили поступить в те или иные банды, есть возможность сегодня с прошлой жизнью покончить.
Алексей Арбатов ("Яблоко"):
"Яблоко" не голосовало против амнистии, у нас, как у партии, которая исповедует глубоко гуманистические идеалы, рука не поднимается против проголосовать. Но мы не поддержали это постановление.
Причина двоякая. Первое. Мы очень уважаем институт амнистии, считаем, что Президент с самыми благородными намерениями поддержал эту инициативу, но то, как это исполнил бюрократический аппарат, может привести к противоположным результатам, может дискредитировать сам инструмент амнистии, который нам может еще очень понадобиться в будущем. Эта амнистия не распространяется на тех, на кого она должна произвести эффект, т.е. на людей, которые в лесах с оружием сопротивляются законной федеральной власти. Статьи, которые исключены из амнистии, допускают очень широкое толкование, такие, как покушение на жизнь государственных и общественных деятелей, покушение на жизнь работников правоохранительных органов, терроризм. Кстати говоря, поскольку вся операция контртеррористическая, все, кто сопротивляется федеральным войскам, подпадают под статью о терроризме. Бандитизм - то же самое. Вы понимаете, нельзя сказать, что статья расширительно толковаться будет, но мы даем указание толковать ее узко, потому что на местах кто во что горазд будет делать, и мы дискредитируем инструмент.
В принципе, если уж объявлять амнистию, и мы хотим, чтобы люди вышли из леса, должна быть амнистия для всех без исключения, кроме тех, кто лично запятнал себя самыми тяжкими преступлениями - изнасилования, изуверства, кражи людей, взятия заложников.
И второе. Когда в условиях такого конфликта жесточайшего каждый день гибнут люди, каждый день террористические акты и нападения, то в таких условиях политический процесс - это не просто налаживание мирной жизни. Политический процесс - это комплекс мероприятий, предусматривающий в том числе и переговоры с оппозицией о том, чтобы она сложила оружие. И как часть этих переговоров, как очень важный козырь федеральной власти - институт амнистии. А просто так ее кидать сейчас туда, когда нет условий, когда боевики не ведут переговоры, когда они наоборот активизировались значительно, значит выходить полностью из военного и политического контекста ситуации. Вот поэтому мы не поддержали.
Результаты сами за себя говорят. Это смехотворно: мы третий день празднуем, что один боевик сложил оружие, и сейчас проверяют, не участвовал ли он в преступлениях. Это ли не дискредитация института амнистии? Подсадная ли это утка или нет, не в этом дело. Сказали бы нашей прессе или тем, кто там информирует эту прессу, - постыдитесь: три тысячи боевиков по официальным данным постоянно в поле действуют, каждый день теракты, каждый день гибнут люди, и мы празднуем, что один сдал оружие. Ну еще один сдаст, и мы скажем - вот амнистия? Это и есть то, что называется дискредитация инструмента, который в руках Президента находится и который в принципе может быть решающим для прекращения войны.