21.10.2003
Санобар Шерматова, Александер Тэйт. Еще трое из бараевских (Московские Новости)
"МН" продолжают начатое в N 16 ("Шестеро из бараевских") "опознание" женщин-смертниц, принимавших участие в захвате Театрального центра
МН" уже рассказали о шестерых женщинах-смертницах, погибших в числе других террористов в зрительном зале Театрального центра на Дубровке. Были названы их настоящие имена и фамилии, приведены детали биографий, которые могли бы прояснить, почему они с оружием в руках захватили мирных людей. Наш следующий рассказ - еще о трех смертницах, пришедших вместе с Бараевым в "Норд-Ост".
ЛАРИСА И ХАДИЖАТ ГАНИЕВЫ
История 20-летней Раисы Ганиевой обошла все российские телеканалы. Два месяца назад девушка обратилась к федеральным военным с просьбой о помощи: ее брат, давно ушедший к ваххабитам, потребовал, чтобы Раиса присоединилась к боевикам и стала смертницей. В планы Раисы умирать не входило, и поэтому она прибегла к защите федеральных сил.
Вот такую версию изложили перед телекамерами представители военных. При этом было сказано, что Раиса не захотела повторить судьбу двух своих сестер, оказавшихся в числе террористов на Дубровке.
Вся эта история выглядела загадочно: обычно подобные конфликты между родственниками решаются в кругу семьи, без лишней огласки. Да и сама Раиса, которую показывали в телерепортажах, никак не комментировала версию с братом-ваххабитом, попытавшимся сделать ее шахидкой.
Родственники Ганиевой отказались встречаться с журналистами. Сведения о семье пришлось добывать по крупицам, опрашивая соседей и знакомых. Вот что удалось выяснить.
Многодетная семья Сулумбека Ганиева до войны ничем особенным не отличалась от своих соседей. В станице Ассиновская, на границе Чечни и Ингушетии, жили вперемешку чеченцы, русские, ингуши. Сулумбек - строитель, почти 30 лет проработал в колхозах и совхозах Сибири, мать Люба работала в колхозе. Из 10 детей старшие уже стали на ноги: сын живет в Сибири, дочки уехали из станицы, выйдя замуж.
Год назад двух дочерей и сына Сулумбека прямо из дома забрали федералы. Ларисе было 25 лет, Хадижат - 16, Аслану - 21. (По версии военных, Ганиевых звали Фатима, Милана и Рустам.) Через два дня отец их выкупил - по рассказам соседей, заплатил около тысячи долларов. Говорят, успел вовремя: содержали Ганиевых в клетке, на молодых людях остались следы ожогов от электричества.
Когда выпускали, посоветовали больше не попадаться. Видимо, Ганиевы восприняли совет всерьез: Аслан исчез после освобождения. Вскоре исчезли и девушки, Лариса и Хадижат. Мать объяснила, что они поехали проведать больную бабушку, проживавшую в Хасавюрте.
Каким образом Лариса и Хадижат оказались на "Норд-Осте" вместо дагестанского Хасавюрта, уже не скажет никто (молодые соседки Ганиевых, которые дружили с сестрами, полагают, что их туда направил Аслан, подавшийся после федеральных измывательств в "ваххабиты"). Об их гибели родители узнали на следующий день после штурма. Как утверждают соседи, это был шок для семьи.
После теракта на Дубровке то один сосед, то другой стали предупреждать Сулумбека и Любу Ганиевых: "Уезжайте". 6 ноября их дом взорвали. Ганиевы чудом остались живы: они сидели вместе с двумя внуками на кухне, а взрывчатку подложили под половицы в коридоре. "Месть за Дубровку", - в один голос утверждают соседи. Но даже после этого семья не бросила насиженный угол, продолжая ютиться в сарайчике. Глава дома собирал уцелевшие после взрыва кирпичи. Увидев это, кое-кто из соседей пришел помогать. Но вскоре все стали обходить Ганиевых стороной: добровольных помощников стали таскать на допросы и выяснять, почему они помогают "ваххабитам".
Ситуация вокруг Ганиевых круто изменилась после истории с Раисой. Соседи не верят, что она пошла к военным просить помощи: по их словам, она отправилась в ближнее село собрать кукурузу с бабушкиного огорода - ушла и не вернулась. А спустя несколько дней родителям сказали, что Раиса находится в Ханкале под защитой военных. Матери разрешили проведывать дочь. Власти даже пообещали выдать компенсацию за взорванный неизвестными террористами дом.
МАДИНА ЭБИЕВА
Это имя всплыло в ходе нашего расследования случайно: один из чеченских студентов рассказал "МН", что его знакомая опознала в одной из погибших девушек свою сестру, Мадину Эбиеву. До этого никто из родственников не подозревал, что Мадина отправилась в Москву. Знали, конечно, что Мадина связана с боевиками, лечит в горах раненых - она появлялась дома время от времени, к ее отлучкам уже привыкли.
Для чеченской семьи считается неприемлемым, что незамужняя девушка живет среди посторонних мужчин. Но семья Эбиевых пережила такие потрясения, что уход Мадины к боевикам был воспринят ее родными почти равнодушно. Хотя, если бы четыре года назад кто-то сказал, что дочь Эбиевых пойдет воевать против федералов, это сочли бы оскорблением.
Как и большинство жителей Урус-Мартановского района, Эбиевы были в оппозиции к Джохару Дудаеву: в первую чеченскую они поддерживали тех, кто воевал против дудаевцев. Избрание Аслана Масхадова на пост президента в семье встретили без энтузиазма: в Чечне стали хозяйничать отряды боевиков, то и дело пропадали соседи и знакомые. А в самом Урус-Мартане вовсю действовали "ваххабиты", которые постепенно прибрали все к своим рукам: открыли интернаты для сирот, обучали их по привезенным из арабских стран учебникам. "Ваххабиты" зазывали туда на работу и местных учителей, обещали им большие деньги. Но Мадина, в то время учительница начальных классов, старалась держаться от них подальше - хотя в школе ей вообще ничего не платили.
Начало второй войны Эбиевы встретили со вздохом облегчения: надеялись, что боевиков и "ваххабитов" наконец-то уберут и начнется нормальная жизнь. Беда пришла неожиданно: в конце ноября 1999 года в дом Эбиевых привезли сразу четыре тела. Родные Мадины - 23-летний брат Ильяс, 9-летний племянник Витас, 60-летние дядя и его жена - погибли в результате ракетного обстрела Грозного.
Отец не перенес их смерти, скончался на четвертый день после похорон. Мать Мадины перенесла инфаркт. На похоронах отца один из соседей бросил Мадине в лицо: "Ты российских военных защищала, вот тебе и результат".
Спустя несколько дней Мадина Эбиева уехала в Грозный, отыскала людей из отряда Вахи Арсанова, которые привезли к ним тела ее родственников, и стала им помогать. Вместе с ними ушла из Грозного, когда стало ясно, что город возьмут федеральные силы.
Мы знаем, чем занималась Мадина летом 2000 года. В распоряжении "МН" есть свидетельство журналиста-стрингера, который встретил Мадину в отряде боевиков. Небольшая их группа должна была сопровождать журналиста в высокогорное село. Там его ожидали связники Аслана Масхадова, у которого журналист планировал взять интервью.
В горах и состоялась эта случайная встреча. Вот как описывает Мадину журналист: "Стройная девушка с правильными чертами лица. Большая дамская сумка была перекинута через плечо, в сумке - шприцы, болеутоляющие препараты, бинты. Из левого кармана платья торчал запал гранаты. "На крайний случай, чтобы живой не взяли", - объяснила девушка".
Мадина была единственной девушкой среди мужчин и держалась особняком. Но постепенно в дороге молодые люди разговорились. "Две девушки из арсановского отряда привезли тела моих родственников, а я спокойно сидела в тепле и безопасности, когда они пытались спасти тех, кого я люблю. Мне было стыдно, ведь я всегда презирала боевичек, - призналась Мадина журналисту. - "В тот день я поняла, что не имею права сидеть и ждать, пока то же самое сделают со всеми остальными".
Журналист отметил, что говорила Мадина без чувства ненависти к русским: она даже не употребляла столь ходовое в Чечне выражение "русские наемники". Он задал вопрос о ее отношении к федералам. Девушка объяснила, что у нее много друзей из числа русских, живших в Чечне. Ее друзья - это одно, а федералы - совсем другое, хотя и те и другие - русские.
Мадина была совершенно равнодушна к тому, что с ней будет дальше. "Это был отчаявшийся, потерявший ориентиры человек",- вспоминает журналист. Было видно, что потеря близких заслонила все, чем она жила раньше. Она и политикой перестала интересоваться - объяснила, что не видит в ней смысла: ведь политика не поможет прекратить убийство людей. Она знала только одно - что будет лечить раненых, пока возможно.
Как сложилась жизнь Мадины в отрезок между летом 2000-го и осенью 2002 года? Как получилось, что она оказалась в одном ряду с теми, кого сторонилась, - "ваххабитами" Мовсара Бараева? Почему девушка, ненавидевшая войну и смерть, пришла в Москву, чтобы взять в заложники мирных людей? Мы не знаем этого. Мадина унесла свою тайну с собой - еще одну тайну "Норд-Оста", которых за год, прошедший после событий на Дубровке, меньше не стало.