09.09.2004
Уильям Пфафф (William Pfaff). Терроризм: форма - глобальна, но причины - локальны ("The International Herald Tribune", США)
ПАРИЖ. - Терроризм и меры по борьбе с ним взаимно усиливают друг друга, и этот процесс может приобрести практически необратимый характер, стоит лишь преступить некую грань. Именно это произошло на прошлой неделе в России, и последствия с точки зрения гражданских свобод в стране, межнационального мира на Кавказе и даже существующих сегодня мирных взаимоотношений между Россией и Америкой могут быть огромны.
Поэтому-то вопросы, связанные с национализмом, ирредентизмом и религией - которые обычно и служат мотивами для совершаемых террористами злодеяний - несут в себе столь грозную опасность. Пренебрежение этим аспектом, или его неверное истолкование, подмена некими международными факторами, может нанести огромный вред. Эти проблемы надо воспринимать в их подлинном масштабе.
Вокруг терроризма разыгрывается состязание по принципу "кто больше". Обусловленная праведным негодованием неверная реакция на террор способствует укреплению взаимодействия между террористами, расширению масштабов очередного злодеяния, которое уже по замыслу организаторов должно быть ужаснее, чем возмездие за предыдущий теракт. Происходит эскалация террора, в ходе которой ни одна из сторон не способна одержать верх - ведь возможности здесь неограничены, что и продемонстрировала трагедия в североосетинском городе Беслане.
Президент России Владимр Путин ошибочно (или преднамеренно) связал причины этого кризиса с факторами международного масштаба. Вслед за Джорджем У. Бушем и Ариэлем Шароном он определил проблему, с которой столкнулась его страна, как "международный терроризм". Это не так. Проблема терроризма, стоящая перед Путиным, имеет исключительно российское происхождение. Проблема терроризма, с которой имеют дело американцы, связана с самими Соединенными Штатами, их историей, отношениями с другими странами и политическим курсом. Терроризм в Израиле - производная от его взаимоотношений с палестинцами.
Источником терроризма в России с конца 1990х гг. служит этническое и националистическое восстание в Чечне, которое российские власти пытаются подавить жестокими мерами.
Сегодня чеченцы, несомненно, получают "подкрепления" из-за рубежа, и на Кавказе действует все больше радикальных исламистов - преподавателей и представителей духовенства. Подобно Ираку, этот регион превратился в один из театров войны исламских радикалов против неверных. Но возлагать на них ответственность за то, что происходит в Чечне - все равно что настаивать, будто против коалиции в Ираке сражаются одни только "уцелевшие элементы саддамовского режима и иностранные террористы".
Национальное происхождение всех этих кризисов сохраняет силу, и урегулировать их можно только на национальном уровне. Но как только вокруг терроризма начинается "аукцион" действия-противодействия, остановить его практически невозможно. Россия уже второй раз вторгается в Чечню, чтобы "покончить с терроризмом", но терроризм в результате только усилился. Вся политическая карьера Ариэля Шарона состоит из неудачных попыток обеспечить существование государства Израиль за счет жестокого истребления всех, кого он считает врагами страны. Соединенные Штаты вторглись в Афганистан и сбросили правительство талибов, но террористы просто ушли в горы, и сегодня в стране царит политический и социальный хаос. А теперь прибавился еще и Ирак.
Если на террористическом "аукционе" разыгрывается реальный приз, например независимость Чечни (если, конечно, именно этого хотели террористы в Беслане: никто пока не объяснил чего они добивались, и добивались ли они вообще чего-то конкретного), то единственный способ урегулирования кризиса состоит в предоставлении ей этой независимости. Все знают, как урегулировать конкретные, национальные проблемы, связанные с палестино-израильским конфликтом. Взаимоприемлемый компромисс по их требованиям о создании собственного государства достигнут уже давно. Препятствием на пути этого урегулирования по-прежнему остаются взаимоисключающие эсхатологические ожидания некоторых израильтян и палестинцев.
У религиозного фанатика отсутствует конкретная цель, которую можно было бы удовлетворить. Он - или она (а у террористов теперь все чаще женское лицо) - хочет попасть в рай и истребить неверных. Для такого человека террористический аукцион просто не имеет "верхней планки".
Путин связал трагедию в Беслане и с воздействием другого внешнего фактора. В своем субботнем обращении он намекнул, что наличие сепаратистских сил на Кавказе отчасти обусловлено активностью США в Грузии и других странах региона, представляющей собой элемент попыток американцев лишить Россию статуса ядерной державы и вообще ослабить ее.
Россия оказалась беззащитной после распада СССР в 1991 г., заявил он. Некогда она была неуязвима, обладала безграничной мощью для охраны своих рубежей. Теперь же "мы проявили слабость, а слабых бьют". Намек понятен.
Способен ли Путин теперь сделать что-нибудь, кроме обещаний оказать сопротивление, проявить силу, обеспечить безопасность, покарать виновных? В политическом плане, пожалуй нет. Принесут ли обещанные меры какую-нибудь пользу? Ответ снова отрицательный. Москва, как и официальный Вашингтон Буша или Иерусалим Шарона, должна демонстрировать "решимость": они не могут позволить, чтобы их воспринимали как "жалких, беспомощных гигантов". И все же, пока они не осознают истинное положение дел, или соотечественники не помогут им его осознать, именно такими "колоссами на глиняных ногах" они и будут оставаться.
Максим Коробочкин, inoСМИ.Ru
Опубликовано на сайте inosmi.ru: 09 сентября 2004