27.01.2005
Ольга Шляхтина. Сергей Арутюнов: Чеченцы - народ упрямый
Чеченцы никогда не относились к русским враждебно и могут быть хорошими соседями, считает известный этнолог, доктор исторических наук, член-корреспондент РАН, заведующий отделом народов Кавказа Сергей Александрович Арутюнов. По его мнению, вести в Чечне войну на уничтожение бессмысленно в силу исключительно высокой сопротивляемости чеченцев, гораздо разумней привлечь их на исконно присущую им военную службу, используя их врожденный военный талант. Сам вопрос урегулирования чеченского конфликта тесно связан с необходимостью перераспределения властных полномочий на федеральном уровне. Идеальной моделью для горских народов является швейцарская кантональная модель, где общины-кантоны наделены максимальной внутренней автономией.
В чем состоят, на ваш взгляд, особенности менталитета чеченцев как одного из кавказских народов? Какие уроки можно извлечь из исторического опыта взаимоотношений чеченцев и российских властей?
Я историк, поэтому буду проводить исторические аналогии. В данном случае уместна аналогия с еврейским народом. «Се - народ жестоковыйный», это сказано про древних евреев. А сейчас это же самое можно сказать про чеченцев. Чеченцы пережили депортацию. Евреи тоже пережили депортацию, пережили вавилонское пленение. Евреев нельзя сломать. Гитлер пытался их уничтожить. Но оказалось, что их очень трудно уничтожить. Точно так же и чеченцев уничтожить невозможно. Может быть, более мелкие народы и можно было истребить, например, балкарцев, из всего 100 тысяч и они не столь жестоковыйны, не столь «сопротивляемы». А чеченцы очень склонны к сопротивлению. Так же как Веспасиан разрушил Иерусалим в 70 г. н.э., лет через 30 после распятия Христа, и в Римской империи образовалась огромная еврейская диаспора изгнанных евреев, точно также сегодня федеральные войска разрушили пол-Чечни и половина, если не две трети всего чеченского народа рассеялась по миру.
Начали разрушать Чечню еще царские войска, генерал Ермолов. Но он был несколько менее эффективен, чем Веспасиан. Но и при нем десятки и сотни тысяч чеченцев ушли из Чечни. Многие эмигрировали заграницу - в Египет, Иорданию, где их до сих пор очень много. Сейчас это рассеяние чеченцев оно приняло не только количественно иные размеры, но и качественно иные формы. И если раньше чеченцы-мухаджиры или садились на землю, или избирали себе военную карьеру. Кстати весь иорданский режим держится на полицейских и элитных военных, которые навербованы в основном из чеченцев и черкесов. И король только им доверяет, и он прекрасно знает, что он может доверять только чеченцам, черкесам, ну и отчасти - бедуинам.
Собственно говоря, менталитет чеченцев был исконно военным. Но сейчас времена изменились. Чеченские военные таланты особенно никому не нужны. Это, между прочим, ошибка России. Потому что если бы Россия хорошо платила, то чеченцы составили бы элитные части российской армии. Также как и элитные части британской колониальной армии были составлены из гималайских гуркхов. И те и другие - горцы, профессиональные солдаты, они рождаются бойцами, причем бойцами, способными сражаться в самых сложных горных условиях. Поэтому один гуркха стоит сотни сикхов, а один чеченец стоит сотни желторотых русских новобранцев.
Сейчас более востребованы коммерческие таланты. Они у чеченцев тоже есть, они раскрылись так же как они раскрылись у евреев. Евреи тоже были сначала, прежде всего, народом воинов, и сегодня они показали, что они такими, несмотря на две тысячи лет отсутствия практики, остались. Но две тысячи лет они были народом коммерсантов. Сплоченных, активно ненавидимых, преследуемых, подавляемых и, тем не менее, преуспевающих. Такими же становятся и чеченцы сегодня. Чеченский менталитет, во многом сходный с еврейским, в этом проявляется ярко. И, кстати сказать, присущий, к сожалению, чеченцам, антисемитизм, в отличие от антисемитизма русских, который проистекает просто из зависти: «вот они умеют устраиваться, а я не умею, бедный я несчастный, потому что я хороший, а они плохие», антисемитизм чеченцев - это антисемитизм конкурентов. Чеченцы, может быть даже бессознательно, хотят занять в мире ту же нишу, которую занимают евреи. То есть нишу активного, агрессивного, преуспевающего бизнеса. И у них это получается.
Многие специалисты говорят, о том, что у чеченцев чрезвычайно сильна историческая память. Я слышала рассуждения о том, что историческое время для кавказских горцев спрессовано, и то, что происходило во времена Толстого, и то, что происходит сейчас, для них тесно связано…
Да, историческая память чеченцев достаточно сильна. И, тем не менее, вернувшись из казахстанской ссылки, они активно начали восстанавливать свою страну. Ну, периодически они взрывали памятник Ермолову. И с упорством, достойным лучшего применения, власть снова воздвигала этот памятник, чего не надо делать. Если не наступать людям на больные мозоли, эти мозоли особенно болеть не будут.
Исходя из этих ментальных и этнических особенностей какой статус в рамках Российской Федерации был бы для Чечни оптимальным?
Что касается автономии, то я и 10 лет назад, и 15 лет тому назад говорил и сейчас повторяю, что эти квазигосудаства, эти опереточные кавказские республики, что Чеченская, что Кабардино-Балкарская, что Карачаево-Черкесская, неэффективны, они только ведут к образованию местных удельных князьков, местных ханов, а для реального управления нужна реальная автономия.
Нужно пересмотреть Конституцию Российской Федерации с тем, чтобы в ней была допущена максимальная правовая вариабельность национальных субъектов федерации - им должна быть предоставлена полная внутренняя самостоятельность.
Необходимо перераспределить власть и в самих субъектах федерации. И сделать это на кантональных принципах. Распределить власть между коммунами - сельскими советами, общинами. Они должны получить такие же права, как, например, коммуны в Швейцарской конфедерации. Для горных районов Швейцарская конфедерация представляет идеальную модель - максимальная самостоятельность даже не республик, а кантонов и коммун.
Нужна автономия, но не на уровне республики, а на уровне кантонов. В чеченских условиях они отчасти могут совпадать с тейпами, но лишь отчасти. Конечно, кантоны они должны быть построены на территориальном принципе. И вот этим-то кантонам, то есть отдельным небольшим районам, более или менее однородным по тейповому составу с численностью 30-40 тысяч человек, пожалуй, не больше, им-то и нужно дать автономию. И им нужно предоставить возможность жить по шариатскому суду или по адатному суду, управляться собственными правилами и как можно меньше вмешиваться в их внутреннюю жизнь.
А в каком виде будет присутствовать федеральный центр?
А никак не будет. Вот так как римское правительство Италии присутствует в Сан-Марино, точно также и в Чечне не должен присутствовать федеральный центр. Он будет присутствовать по границам кантонов. Можно оставить в ведении федерального центра какие-то ключевые территории, по которым проходят коммуникации. Конечно, федеральная железная дорога и автострады должны проходить по территории де-факто независимого кантона, но сами кантоны, окруженные территорией, находящейся под контролем федеральных сил, должны быть фактически вполне внутренне независимыми. Как Сан-Марино в Италии. Но Сан-Марино не бунтует, поэтому Италии не приходится держать на границе Сан-Марино карабинеров. А здесь их придется держать.
Своего рода санитарный кордон на первое время?
Совершенно верно. Но не на первое, а на довольно длительное время, пока все не успокоится. И, в конце концов, все успокоится. Если обеспечить чеченцам право выезжать за пределы кантона, без оружия, право пользоваться российским образовательным, медицинским, торговым пространством, то очень скоро там не останется желающих воевать. Но конечно, столько людей за эти годы было убито, столько женщин изнасиловано, что мстители не переведутся еще лет 10-20, но это будет уже дело индивидуальной мести, а не оформленное сепаратистское повстанческое движение.
Каково, на ваш взгляд, место чеченцев на Кавказе?
Я думаю, что за пределами Чечни на Кавказе чеченцам никакого места нет - это люди, которые «сами с усами». Они, может быть, немного слабее чеченцев, но они тоже горцы, они тоже достаточно жестоковыйны, они тоже достаточно активны и агрессивны и в своих регионах они сами будут делать свой бизнес. И чеченцы им там совершенно не нужны. А вот в центральной России, в Сибири, где в силу ряда исторических причин - в силу сталинских репрессий, в силу того, что именно русский народ потерял огромное количество пассионарных людей в Гражданскую и Отечественную войну, у русского народа почти выдохлась пассионарность. Это мы видим на каждом шагу. В женщинах она еще остается, а в мужчинах - совсем нет. И поэтому евреи, чеченцы и турки-месхетинцы, грузины и армяне по всей России так успешны. Просто потому, что у них этой пассионарности, этой энергии, этой предприимчивости больше, чем у русских. И, кроме того, они не пьют.
У русских давно сложился комплекс устойчивых представлений, мифов о чеченцах. Надо признать, что большинство из них негативны. Есть ли таковые у самих чеченцев?
У чеченцев о русских мифов нет. Чеченцы, вообще говоря, не относятся к русским враждебно. Только совершенно загнанные в угол, обездоленные люди могут иногда выкрикнуть: «Ненавижу вас, русских». Но и это - только в минуту отчаяния. На самом деле, чеченцы могут быть очень хорошими соседями, и если они селятся в России, они заинтересованы в том, чтобы дружить со своими соседями. Да и русские, по большому счету, не могут быть в этом не заинтересованы. Вот у русских действительно существуют разные негативные мифы. Наши холуйские средства массовой информации много лет только тем и заняты, что создают дьяболизированный образ чеченца. Почему это происходит? Это заказ. Но чей заказ? Это с одной стороны, социальный заказ властей, но власти все-таки в этом не заинтересованы, потому что тогда придется признать, что все чеченцы - звери, и заодно те, которые поддерживаются федеральным центром, то есть клан Кадырова, Алханов и его окружение. А этого власти сказать не хотят. С другой стороны, это заказ, идущий со стороны самых социально-экономических низов - плебса, люмпенов. А люмпеном становится почти каждый, кто живет ниже уровня бедности, а таких у нас 40 \% населения. Вот эта категория населения хочет это слышать от журналистов, этот миф соответствует тому, что ему приятно слышать. Тогда ему становится еще жальче себя, и образ врага-обидчика будет реализован.
Как вы считаете, правомерно ли искать этнические или религиозные корни экстремизма на Кавказе?
Этнических корней экстремизма быть не может. Ни в одну этническую характеристику экстремизм не входит, он не является этническим явлением. Это, прежде всего, социально-политическое явление. Экстремизм лежит в совершенно другой плоскости анализа. А что касается религиозных корней, так как религия - явление социально-политическое, то конечно экстремизм может находить какую-то опору в религии, но только в ее фундаменталистской трактовке. А фундаментализм, и тут уже мы говорим об этнических характеристиках, кавказцам не свойственен. Кавказцы, которые всегда жили в условиях религиозной и этнической мозаики, свойственна и межэтническая толерантность, и очень большая религиозная толерантность.
Для кавказца очень важно, чтобы религиозные правила не шли бы вразрез с его этническими правилами. Проще говоря, чтобы шариат не шел вразрез с адатом. Если приспособить шариат к адату, то он работать сможет. Там где ислам не противоречил местным обычаям, он приживался, и теперь он неистребим и будет вдохновлять на разные поступки, и не обязательно на вооруженный джихад, он может направлять и на джихад самоусовершенствования. В конце концов, если человек зарабатывает богатство убеждением, что это богатство на благие цели, то обогащение - есть джихад. В этом смысле эта этика, эта система ценностей идентична протестантской этике по Веберу.
В условиях борьбы с ростками фундаментализма любое вмешательство извне только обрадует ваххабитов, потому что оно будет лить воду на их мельницу. С исламским фундаментализмом можно бороться только с помощью исламской же гуманистической идеи, опираясь на либеральный философский интеллигентный ислам. И боевики исламских фундаменталистов могут быть разбиты только силами исламских национальных гвардий, защищающих этот благородный ислам как веру своих отцов и дедов, как свой традиционный образ жизни, который не имеет ничего общего с тем, что проповедуют ваххабизм и другие пуританские исламские течения.
Какие советы вы дали бы, как эксперт-этнолог, тем, кто занят сейчас проблемами урегулирования ситуации в Чечне?
Прежде всего, учитывать нужно то, что каждое действие рождает противодействие. Поэтому самое лучшее - не вмешиваться и не мешать. Надо бороться с терроризмом, но борьба с терроризмом в основном ведется агентурными, а другие методы малоэффективны.
Надо пытаться не мести всех террористов в одну кучу и не побуждать их объединить свои усилия, не заставлять Масхадова и Басаева, которые на дух друг друга не переносят, все-таки помириться и действовать сообща. Вместо того, чтобы провоцировать союз между ними, нужно дифференцированно относиться одним образом к Басаеву, другим образом - к Масхадову, и тем самым увеличить раскол между ними. Нужно индивидуально подходить к местным лидерам, не только к полевым командирам, но и к неформальным лидерам и как-то поощрять этих лидеров, пытаясь выстроить отношения, пусть даже они не являются совсем послушными как Кадыров или Алханов.
Я, кстати, не думаю, что Алханов и Кадыров (отец и сын) такие уж марионеточные фигуры. Нет, я думаю, у них есть собственные соображения, но ни вынуждены как-то считаться с федеральной властью, хотя бы на словах показывая свою лояльность. Так вот, им надо предоставить побольше самостоятельности, гибче надо вести политику на Кавказе.