Светлана Самоделова. Горячая точка - Кремль Покалеченного военнослужащего сдел

12.10.2005

Светлана Самоделова. Горячая точка - Кремль
Покалеченного военнослужащего сделали Героем и забыли о нем
В 98-м Мише Боброву выпала редкая удача: служить в Президентском полку. Родные делились радостью с односельчанами: “Слава Богу - не в Чечню, в Кремль попал служить, президента увидит!” Из рук в руки ходила фотография бравого чернобрового парня в заломленной на затылок фуражке. Через полгода, 4 ноября, когда Михаил нес вахту у Спасских ворот, прогремел взрыв. Яркая вспышка расколола его жизнь надвое. Беззаботный, веселый пацан Мишка Бобров остался в прошлом. После полутора лет госпиталей на родину - в Костромскую область - вернулся оглохший на одно ухо, прихрамывающий инвалид с потухшим взглядом.
Медаль “За отличие в охране общественного порядка” и позорная пенсия, которой едва хватает на хлеб и молоко, - все, что осталось Михаилу Боброву от службы в Кремле.
В старый альбом аккуратно вклеены фотографии: упрямый карапуз в штанишках на лямках, вихрастый подросток с футбольным мячом, студент с кипой конспектов… Когда-то Миша весил 86 килограммов, мастерски играл в волейбол, купался в озере, как только сходил лед, и не знал дороги в поликлинику.
Теперь напротив меня сидит, растирает больные ноги, от бедер до ступней испещренные сотнями осколков, сутулый 27-летний мужчина. От буйной каштановой шевелюры и бровей вразлет не осталось и следа. С головы полностью исчезли все волосы, с лица - брови и ресницы.
- Врачи говорят: результат болевого и психологического шока, - замечает Миша, поворачиваясь ко мне правым ухом, левым - в результате контузии - он ничего не слышит.
Подбадривая Михаила, говорю: “Шрамы мужчину украшают!” - а у самой сжимается сердце: лицо, шея, руки у бывшего “гвардейца” все в глубоких порезах.
- Я до армии крепкий был, многоборьем занимался, - приглаживает по старой привычке Миша несуществующие волосы на затылке. - Кулаками попусту не махал, но за правду готов был насмерть стоять. Мечтал поступить в школу милиции. Справки нужные вовремя не собрал, решил для начала совхозтехникум закончить. Два студенческих года пролетели - как корова языком слизнула.
Пока Миша писал диплом, его личное дело из районного военного комиссариата перекочевало в областной. Спортивный, рослый парень с правильными чертами лица подходил по всем статьям для службы в элитном Президентском полку: не имел родственников за границей, судимостей, дефектов речи, лица, кистей рук, татуировок. Опять же, был из полной семьи, значит, с устойчивой психикой.
Началась одна проверка за другой. Представитель ФСБ наведался в школу, где учился Миша, познакомился с родителями, соседями. Медкомиссия подвела итог: здоровье как у космонавта. На карте поставили штамп - группа “А”: годен к службе без ограничений. Психологи вывели: не обладает завышенной самооценкой, патриот. “Ну, парень, считай, что вытянул счастливый билет! - сказал в напутствие военком. - Поедешь служить в Кремль!”
- Чтобы стать “гвардейцем” - и не мечтал, - говорит Михаил. - Знал, что это подразделение считается визитной карточкой страны, самой престижной и в то же время самой уставной частью в действующей армии.
Миша ни разу не был в Москве, а тут все закружилось разом: Кремль, бой курантов, рубиновые звезды, соборы, Оружейная палата... Но сначала была “учебка” в Купавне и муштра дни напролет. Новобранцев, как балетных, учили тянуть носок. По завершении учебы каждого спросили: “Где хотите служить дальше?” Можно было уехать в Завидово, остаться в Подмосковье. Рядовой Бобров выбрал Кремль: чтобы родителям легче было добираться в гости.
- Квартировали в старинном здании Арсенала - между Троицкой и Никольской башнями Кремля, - рассказывает Миша. - В древних стенах и располагались казармы. Чудно было: кубрики, и тут же рядом лепные военные атрибуты, вычурные люстры и канделябры! Несмотря на то что гоняли нас, что сидоровых коз, каждый из нас изрядно поправился. Я, например, за четыре месяца с 77 килограммов поправился до 86! Поразило и то, что на занятиях ничего записывать было нельзя. Секретно! Особое внимание мы уделяли форме одежды. Каждый раз, заступая на пост, отпаривали брюки втроем… на весу. Двое растягивали брюки, третий орудовал утюгом. Так же гладили и китель. Мы гордо именовались “кремлевцами”, сколько раз ходили в увольнительные - нас ни разу патруль не остановил! Все знали: если идут “гвардейцы” - все документы у них в порядке.
“Помаши маме ручкой!”
Служить Мише Боброву в 9-й роте Президентского полка довелось всего шесть месяцев и одну неделю. Нес вахту рядовой сначала внутри Кремля, а на престижный “наружный” пост - у Спасских ворот - попал благодаря командиру отделения Сергею Муравьеву.
- Не подошла милицейская форма солдату, который был назначен на пост под курантами, командир принес ее мне. Я примерил - оказалась впору, - делится Михаил.
Стоять “на часах” рядовому Боброву пришлось чуть ли не каждый день. Вместе с представителями комендатуры охранял служебный вход, не пропускал посторонних за металлическое ограждение, а также запрещал останавливаться любым автомобилям на Васильевском спуске.
А прорваться за ограду - “волнорез”, по воспоминаниям Михаила, пытались постоянно: то писатель шел к президенту, нес собрание собственных сочинений, то бабушка с узлом яблок добивалась встречи... Бывало - сумки забывали у ограждений, и еще - больные люди пытались облить себя бензином и чиркнуть зажигалкой. Все это патруль был обязан пресекать.
Стоит ли говорить, сколько фотовспышек пришлось на долю Михаила, стоящего под курантами. В один из дней он попал на экраны телевизоров. Помните рекламный ролик: “Дима, помаши маме ручкой!” В нем снялся Миша. Здесь же, у Кремлевской стены, он за десять дней до трагических событий сфотографировался с мамой. Здесь же - 4 ноября - упал на брусчатку и самостоятельно уже не поднялся.
…Тот ноябрьский день начался как обычно: пробежка по Кремлю, зарядка… В шесть вечера Михаил заступил на пост, вахта должна была длиться два часа - до восьми.
- Около семи, когда уже стемнело, на площади появился желтый “Москвич” с затемненными стеклами, - вспоминает Миша. - Машина двигалась прямо на нас - в запретную зону. Мотор и фары были выключены. У нас на посту в стену вмонтирована тревожная кнопка, представитель комендатуры вооружен автоматом и рацией. Можно было подать сигнал тревоги. Но все стало развиваться по другому сценарию. Я услышал команду: “Давай дубинку!” У нас в будке висел их целый набор, одна из них - металлическая, как раз чтобы разбивать стекла машин. Я шагнул с жезлом навстречу “Москвичу”, и в этот момент полыхнуло пламя…
Миша уже не видел, как террорист выскочил из машины, успел даже раз выстрелить… Мощность взрыва была такой, что одно из колес машины оказалось на правительственной трибуне. Позже эксперты выяснили - “Москвич” был начинен 400 граммами тротила. Взрыв был направленный. Основная его сила пришлась в сторону, где стоял Миша. Машина полыхала пламенем. В двух метрах от нее на брусчатке лежал без сознания рядовой Бобров.
“Ноги как в мясорубке побывали”
Вечером в далекой костромской глубинке - лесном поселке Лопарево - родные Миши смотрели программу “Время”. В первом же сюжете сообщили о террористическом акте на Красной площади. Фамилии пострадавших не назвали. Но мама Михаила - Валентина Павловна - как-то сразу поняла: с сыном беда, и прямо этой же ночью помчалась в Москву. Сына нашла в реанимации Института Склифосовского.
Три дня ребята из полка приходили в больницу, чтобы сдать для сослуживца донорскую кровь. Миша Бобров с осколочными ранениями головы, шеи, рук и ног лежал без сознания.
- Я на минуту приходил в себя, помню, даже разговаривал с сестричкой Катей и медбратом Ромой, они говорили: “Держись, братан! У тебя вся жизнь впереди!” - голос Миши заметно теплеет. - Где они сейчас? Хотели поступать в медицинский институт. Вот бы повидаться!
Известно, что в Президентский полк отбирают физически крепких ребят, со зрением не ниже 0,7 на каждый глаз без коррекции. После ранения Миша Бобров ничего не видел левым глазом. К счастью, врачам вовремя удалось извлечь осколок, и зрение восстановилось.
Через пять дней - 9 ноября, - когда Мише исполнилось 20 лет, его перевели из реанимации в общую палату и начали “собирать” ноги.
- Обе конечности как в мясорубке побывали! - рассказывает Михаил. - Обе переломаны, нашпигованы осколками - от мельчайших до двух сантиметров величиной. Их удаляли под местным наркозом… Постепенно. Врачи говорили: если извлечь их все разом, останется голая кость. Вот они и выходят на поверхность до сих пор, - морщится наш собеседник.
А семь лет назад - перед Новым годом, 29 декабря, - прямо в госпитальной палате Мишу наградили медалью “За отличие в охране общественного порядка” и внесли в Книгу почета Президентского полка. Тогда же пришли из прокуратуры, сообщили: “Террорист - военный пенсионер родом из Подольска, покончил с собой в следственном изоляторе. Претензий предъявлять больше не к кому… Распишитесь!”
На подступах к Красной площади поставили бетонные блоки. В полку Мише устроили торжественные проводы, выдали 15 тысяч “подъемных”, плюс однополчане скинулись из своего денежного довольствия - собрали скромную сумму, сколько смогли. И начались Мишины скитания по госпиталям и санаториям. Левая нога бывшего “кремлевца” все время была в аппарате наружной фиксации: перелом оказался хитрый - открытый, винтообразный. Стопа не держалась, сгибалась параллельно кровати.
Потом были первые шаги на костылях, огненные круги перед глазами.
- Родственник - дядя Женя - обматывал меня вокруг талии полотенцем, поддерживал, так и шагали вместе от кровати к тумбочке и обратно. Гипс с ноги мне сняли только в феврале 99-го. Мышцы ослабли, нога усохла. Ходить прямо не мог - сильно хромал. Костыли выбросил только в начале лета, а домой вернулся через полтора года.
Сердобольный человек - директор Галичского сельскохозяйственного лицея Александр Журавлев по просьбе военкомата выделил Мише комнатку в студенческом общежитии, государство положило пенсию… 600 рублей.
Рождественская сказка
Найти работу в Галиче, где из предприятий - автокрановый завод, птицефабрика да крошечная мебельная фабрика, и здоровому человеку сложно, а инвалиду и подавно. С большим трудом Мише удалось получить место продавца автозапчастей на станции техобслуживания. Получал в месяц 2,5 тыс. рублей, ежегодно мотался в Кострому - подтверждать инвалидность.
- На врачебной комиссии несколько лет встречал одного безрукого парня. Мы с ним все удивлялись: чего нас гоняют по врачам, дали бы уж постоянную инвалидность: рука не отрастет, да и ноги уже не станут одной длины.
А через несколько лет после ранения случилась рождественская сказка. На праздничной дискотеке Миша познакомился со своей будущей женой.
- Я Светку пригласил танцевать и сразу сказал: “Станешь моей женой!” Она в ответ лишь рассмеялась… А через полтора месяца мы расписались. Оказалось, что ее родителей, как и моих, зовут Валентина и Володя. Как после таких совпадений не поверить в предназначенную тебе судьбу?!
Через год родился Алешка. В то же время накрылась медным тазом станция технического обслуживания, где работал Миша. Помня, что он бывший “кремлевец”, Михаил обратился в ФСБ. Там ответили: “Вакансий нет!” Кинулся к адвокату, узнал, что пенсию по инвалидности ему вправе повысить только президент.
- Нашел друга - Сашку Кузнецова, который служил со мной в полку, думал - поможет с работой. А он сам от безысходности подался охранником в следственный изолятор. Так и пришлось жене выходить на работу, а мне сидеть в няньках. Кому нужны хромые секьюрити?
* * *
В родном Президентском полку Мише Боброву за последние семь лет довелось побывать лишь однажды. В 2001 году его пригласили на съемку передачи “Кремль-9. Полк специального назначения”. С экрана телевизора высокие начальники наобещали бывшему военнослужащему полка, ныне инвалиду третьей группы, золотые горы. Но ничего из обещанного не выполнили. Только однажды позвонили еще раз - пригласили пройти медицинское обследование.
- Куда я поеду? - пожимает плечами Михаил. - У меня сын на руках.
Мишу мучают головные боли, про ноги и говорить нечего. Но поездку в санаторий он позволить себе не может. Жена Света - основной добытчик в семье, работает на оптовой базе кладовщицей, получает 4,5 тыс. рублей. Миша сидит с сыном. Работу на такие “большие” деньги, как у жены, инвалид в Галиче найти не может. Пенсия Михаила до недавнего времени составляла 1080 рублей, да и сейчас смешна.
Реальную помощь семье Бобровых оказывают только городская и областная администрации. Месяц назад по специальной программе помощи инвалидам Мише выделили деньги на квартиру. Средств хватило только на маленькую “однушку” на самой окраине Галича, откуда до ближайшей остановки автобуса - километр. И это с Мишиными-то ногами.
- Эх, прибавили бы парню пенсию или машину с ручным управлением подарили, какое подспорье было бы семье! - говорит военком.
В шкафу Миша до сих пор хранит китель, оставшийся от службы в Кремле. Бывает, достает его, поглаживает погоны с золотистыми буквами “ПП”, нагрудный знак в виде креста из кремлевских настенных зубцов, посредине которых - перекрещенные посольские топорики.
Вспомнят ли в Президентском полку о своем покалеченном воспитаннике?


Газета Московский Комсомолец