26.07.2006
Ирина Барамидзе. Экс-министр Грузии по урегулированию конфликтов Георгий Хаиндрава. «Нам грозят прямой агрессией»
Последние дни из Грузии приходят все более тревожные сообщения. Резко обострилась ситуация вокруг непризнанных закавказских государств – Абхазии и Южной Осетии. Появился новый очаг регионального конфликта – поднял мятеж экс-уполномоченный грузинского президента в Кодорском ущелье (район Абхазии, находящийся под контролем Тбилиси). Всему этому предшествовало неожиданное увольнение государственного министра Грузии по урегулированию конфликтов Георгия ХАИНДРАВЫ. В интервью «Новым Известиям» опальный министр рассказал о том, по какому сценарию будут в ближайшее время развиваться события в его стране.
– Какова причина вашей отставки?– Реформирование кабинета. В каждом правительстве происходят перемены. Решения принимают президент и большинство. Естественно, что мнение большинства важно для президента. Очень серьезные разногласия, которые появились между мной и министром обороны Ираклием Окруашвили, – серьезный повод для того, чтобы обдумать ситуацию. Я абсолютно не удивлен, что президент выбрал сторону Окруашвили. Он в его команде с самого начала. Они близкие друзья, хотя ныне, как мне кажется, уже и политические соперники. – Почему вы так думаете?– Для этого есть много причин. Для меня лично важно правильное, демократическое развитие Грузии, государства, основанного на защите прав человека, нацменьшинств, на законности, на невозможности существования фигур, которые находятся вне закона. А эти тенденции появились в Грузии. Я считаю, что получилось так по той причине, что очень активная и успешная внешняя политика президента настолько заполнила его график, что все остальное он доверил своей команде. К сожалению, маленькая группа людей, окружающая его (а это очень влиятельное меньшинство), делает все, чтобы расшатать авторитет президента на международной арене, допускает ошибки, которые непозволительны для страны, которая находится под постоянным прессом – политическим, экономическим, военным – такой могущественной державы, как Россия. – В чем вы видите угрозу со стороны России?– Нам грозят прямой агрессией, к ней готовятся, уведомляют мир и ставят вопрос о том, чтобы международное сообщество приняло это как факт. Но ответ пока не получен, и поэтому российские танки стоят в 10 километрах от Рокского тоннеля, а не в Цхинвали. Мы находимся в ситуации, когда личные раздоры надо отложить в сторону и в первую очередь добиваться стабилизации ситуации в стране. А Окруашвили допустил ряд ошибок, в результате которых в конфронтации с ним оказались госминистр по урегулированию конфликтов, а также батальон в важнейшем стратегическом регионе – в Кодорском ущелье.– Что сейчас происходит в Кодорском ущелье, где экс-уполномоченный президента Эмзар Квициани объявил о неповиновении правительству?– Там решается судьба Грузии. Окруашвили позволяет себе то, чего не должен себе позволять министр обороны цивилизованного государства. Ситуация спровоцирована гордыней и амбициями Окруашвили. Естественно, что в этом регионе Грузии должно быть ополчение, которое в любой момент может защитить население, полностью месяцами оторванное от основной части страны. За два с половиной года мы построили огромное количество фонтанов и возвели монументы, но не смогли провести дорогу в стратегически самый важный пункт на территории Грузии. Не смогли обеспечить это население теплом, продуктами, создать нормальные условия для жизни. Это и вызвало протест. Политика в отношении населения этого региона оказалась точно такой, как при Шеварднадзе – ноль внимания. Сейчас этим людям предлагают сдать оружие и оказаться с голыми руками против абхазских и российских вооруженных формирований, которые спят и видят, как взять под свой контроль Кодорское ущелье. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы там была проведена спецоперация.– Но министры внутренних дел и обороны с вооруженными отрядами уже находятся на подступах к Кодорскому ущелью…– Они там находятся для урегулирования обстановки, как и подобает членам правительства. – Были слухи о возможном применении авиации. – Этими играми они, видимо, увлекаются в компьютере. Там 200 километров лесных массивов. Это очень тяжелая ситуация. Абсолютно бесперспективная. Если силовики и предпримут этот шаг – это будет последней каплей в чаше терпения грузинского общества. Оно не допустит силового противостояния между центром и регионом. Государство должно было быть готово к тому, чтобы обезвредить вооруженных мятежников, но это самый крайний шаг. А сейчас есть еще возможность для переговоров. Что касается Эмзара Квициани, он сделал свой выбор. Я его хорошо знаю по Абхазии. – Разве он действует из патриотических убеждений, как утверждает?– Во всяком случае, он не враг Грузии. Он любит свою страну и Сванетию, за которую жизнь положит. Но сейчас он играет в очень опасную для Грузии и себя игру. Потому что русские спят и видят спичку, зажженную на территории Грузии. И Квициани обязан понимать это. Это должен понимать и Окруашвили. Я не думаю, что Квициани работает на русских. Может быть, он что-то использует из их арсенала, и то временно. Но волей- неволей он им подыгрывает.– Вы еще будете пытаться встретиться с президентом?– Жизнь покажет. Я в это правительство не напрашивался. Когда Зураб Жвания предложил мне эту должность, я отказался. Но после разговора с президентом согласился.– Какими были для вас эти два с половиной года?– Это был пик. И по возрасту, и по опыту, и по возможностям. – Останетесь в политике? – Моя команда – это гражданское общество. В эти дни многие простые незнакомые мне люди выражают свою поддержку – еду в машине, и водители показывают мне: молодец, мол. Я по своему складу не партийный человек и не чиновник. С политикой, надеюсь, в Грузии все будет хорошо, потому что заказывает политику гражданское общество. – В свое время вы поддержали в трудную минуту экс-министра иностранных дел Саломэ Зурабишвили, кто-нибудь из ваших коллег поддержал вас?– Да, мои молодые коллеги. Это им важнее, чем мне. – Трудно представить, что такой энергичный человек, как вы, останетесь в стороне от политики.– Мне стукнуло 50 недавно, но что может быть серьезнее в жизни человека, я же не могу измениться, натура, какая была, такая и останется. Входить в политическое противостояние с правительством я не собираюсь, но общественные требования будут очень серьезные. И конечно, займусь, наконец, своей профессией – кино. Но это не означает, что я соглашусь, чтобы судьбу Грузии решала узкая группа людей, тем более когда уровень доверия общества к этим людям за два с половиной года упал. Чем быстрее Михаил Саакашвили сделает соответствующие выводы, тем быстрее все образуется.