17.11.2006
Дмитрий Старостин. Южная Осетия рвется прочь. МИД России заявил, что с этим нельзя не считаться. ЦИК непризнанной Республики Южная Осетия (РЮО) признал состоявшимися выборы и референдум по вопросу о независимости, прошедшие 12 ноября.
За независимость РЮО проголосовали 99,88% избирателей, за новый срок президента Эдуарда Кокойты - 98,1%. Одновременно президенту Грузии Михаилу Саакашвили с помощью "альтернативных выборов" в грузинских анклавах на территории Южной Осетии удалось создать здесь, как и в Абхазии, лояльное Тбилиси "правительство". Осетино-грузинское примирение, которое еще недавно просматривалось хотя бы на хозяйственном уровне, становится все менее вероятным. Почему - попытались понять корреспонденты "МН".
Южным осетинам повезло, что Советский Союз распался только в 1991 году. За 10 лет до этого было открыто автомобильное движение по Транскавказской магистрали - через Рокский тоннель из Северной Осетии в Южную. Сегодня перед тоннелем стоят российские пограничники, за ним - югоосетинские. Для проезда достаточно внутреннего российского паспорта (а российское гражданство имеют около 90% жителей РЮО). Грузинские власти считают пропускные пункты на Транскавказской магистрали незаконными, а людей, которые через них проехали с севера, - нелегально находящимися на территории Грузии. Таковыми в глазах Тбилиси были и депутаты российской Госдумы, которые приехали в Цхинвал к референдуму 12 ноября, и международные наблюдатели на этом референдуме - в том числе такие экзотические, как венесуэльцы и косовские албанцы.
Эх, дороги
Однако уже за Рокским тоннелем, после югоосетинского города Джава, с Транскавказской магистрали нам приходится съезжать. Здесь начинается, как выразился когда-то Михаил Саакашвили, шахматная доска. Сугубо местного масштаба - хотя сегодня она тоже часть той Великой Доски, о которой в свое время так красочно писал Збигнев Бжезинский. На этом участке находятся несколько грузинских сел, в которых стоят посты МВД Грузии. Чтобы их избежать, едем по объездной дороге через горы.
Наш водитель Гоча - осетин, но родился в Тбилиси (отсюда и имя). Мать его до сих пор живет там. "Я грузинскую школу окончил. До Гамсахурдиа в Тбилиси вообще никому не важно было, грузин ты или осетин", - говорит он. Мы едем по серпантину, перед закатом здесь изумительная красота - на всем Кавказе немного таких мест. "Послушаем музыку?" - Гоча смотрит хитро и включает диск с традиционными грузинскими песнями.
Вдруг у дороги вырастают кресты.
"Здесь в 1992 году, в мае, они ночью поднялись из своего села к дороге и расстреляли автобус. Женщины и старики там ехали из Цхинвала на север. Всех убили, контрольный выстрел сделали. Только одна маленькая девочка спаслась".
Лицо Гочи каменеет, он приглушает музыку. В Цхинвал мы въезжаем молча.
Бомбы и нервы
Даже поздно вечером накануне голосования в пресс-центре работа кипит. "Уже больше 100 журналистов зарегистрированы", - бодро говорит нам сотрудница Департамента информации и печати РЮО Инна Габараева. - Если нужно, вы еще сможете успеть в кафе "Фарн".
В кафе бурно обсуждают выступление бывшего председателя Верховного суда РЮО Алана Парастаева, который только что явился в КГБ республики и сообщил, что тбилисские власти предложили ему 220 тысяч долларов за организацию убийства президента республики. Парастаев беспрестанно курил, потом зачитал перед камерами заявление: "В феврале 2006 года я, Парастаев Алан Иванович, встретился в городе Гори с высокопоставленным сотрудником спецслужб Грузии через своего знакомого Майсурадзе. В ходе беседы мне предложили выдвинуться на пост президента Южной Осетии 12 ноября нынешнего года. На одной из последующих встреч мне также было предложено устранить физически президента Эдуарда Кокойты".
Большинство российских журналистов заявление Парастаева восприняли скептически, а вот осетины склонны ему верить. Дело в том, что за последние четыре месяца в Цхинвале произошли два теракта. В одном из них от взрыва бомбы погиб глава Совбеза РЮО Олег Алборов, в результате другого были убиты два подростка, проходившие мимо автомобиля командира спецназа Минобороны РЮО Балы Бестауты, который сам уцелел только по счастливой случайности (см. стр. 10). Разговоры о "черном списке", в который власти Грузии внесли едва ли не всех "непримиримых сепаратистов", в Цхинвале идут до сих пор.
У югоосетинского руководства взрывы бомб вызвали меньшую нервозность, чем одно событие чисто политического плана. 15 сентября в прилегающем к Цхинвалу грузинском селе Эредви начал действовать так называемый "Союз национального спасения Южной Осетии", объявивший о намерениях провести 12 ноября "альтернативные выборы". Возглавили этот союз некогда очень влиятельные в РЮО фигуры - бывший премьер Дмитрий Санакоев, его брат, бизнесмен Владимир Санакоев, и экс-глава МВД Джемал Каркусов, ранее бежавший из цхинвальской тюрьмы, где он сидел за незаконное ношение оружия. Эти обиженные на Кокойты люди, появляющиеся перед журналистами в сопровождении грузинской охраны, начали распространять в Цхинвале свои листовки и выступать из Тбилиси по телеканалу "Аланиа".
Понятно, что появление в часе ходьбы от столицы "альтернативного правительства" вызвало у властей РЮО не самые приятные ощущения. За два дня до референдума "полетел" со своего поста глава КГБ Южной Осетии Николай Долгополов. А по "Осетинскому радио" г-дам Санакоевым и Каркусову предсказали их дальнейшую судьбу: "Безусловно, у этих "власовцев", как и их сторонников, шансов остаться в живых не будет".
Улица Ленина и тайные тропы
Солнечным прохладным утром 12 ноября президент РЮО Эдуард Кокойты приехал голосовать в цхинвальскую школу №5 на улице Ленина. Наверное, это единственная на Кавказе действующая школа, двор которой превращен в мемориальное кладбище. Здесь могилы осетин-ополченцев и мирных жителей, убитых в 1992 году грузинскими формированиями, в ту войну занявших все высоты вокруг Цхинвала. Некоторых поначалу хоронили в собственных дворах, так как простреливался практически весь город, и выйти на улицу даже похоронной процессии было невозможно. О той войне нам рассказывали бывшие ополченцы. Хозяйка дома, где мы остановились, сказала мне только: "Не спрашивайте, я и сейчас не могу вспоминать этот кошмар".
Но в день референдума могилы были скорее неким немым присутствием. Как только президент подъехал к школе, по улице двинулась какая-то трогательно советская процессия с музыкальными инструментами, где шли старики с орденскими планками и женщины, несущие национальные пироги. А мужчины несли трехцветные югоосетинские флаги. Процессия вслед за президентом вошла прямо в школу. На возгласы: "Осетия будет независимой!" и "Кокойты - наш президент!" никто из наблюдателей вроде бы не обратил внимания.
Впрочем, если это и была агитация в день голосования, агитировать за Кокойты и независимость в столице РЮО было почти некого. За все время пребывания в Цхинвале я встретил только одну женщину, которая сказала, что голосует за Инала Пухаева - главу администрации города, одного из трех конкурентов Кокойты. А против независимости из 55 тысяч с лишним избирателей, внесенных в списки по всей РЮО, проголосовали только 60 человек.
По крайней мере, в Цхинвале все наблюдатели на участках должны были подписать каждый бюллетень (в России, кстати, этого не делается). А в Эредви и других грузинских анклавах на "альтернативных выборах", по собственному признанию их организаторов, наблюдателей не было вообще. Более того, ставший 12 ноября "альтернативным президентом" Южной Осетии Дмитрий Санакоев заявил, что значительная часть оприходованных бюллетеней якобы была доставлена из его родного Джавского района (полностью подконтрольного Цхинвалу) тайными тропами "на повозках и даже пешими". Что, вероятно, и обеспечило на этих выборах явку в 47 тысяч человек. На самом деле было очевидно, что за Санакоева голосовали только грузины и некоторое количество осетин из Ахалгорского района Южной Осетии, который уже 14 лет от Цхинвала отрезан. Ну и его собственные родственники.
Так или иначе, разогнать "альтернативное правительство" власти РЮО при всем желании не могут - между Цхинвалом и Эредви стоят посты миротворцев.
Спирт и война
На южном краю Цхинвала мы проезжаем единственное место, где можно увидеть рядом надписи на осетинском и грузинском - храм Рождества Богородицы. Дальше стоят два милицейских поста и начинается нейтральная зона. Здесь еще три года назад тоже наблюдалось грузино-осетинское мирное урегулирование - под звон монет и хруст ассигнаций. Здесь находился стихийно возникший оптовый рынок Эргнети - самый крупный на Кавказе. Вплоть до конца девяностых из грузинских портов Поти и Батуми в Эргнети везли канадский и голландский спирт. Здесь грузины продавали его осетинам по доллару за литр. Во Владикавказе спирт уходил уже вдвое дороже. В то время перед въездом в Рокский тоннель с южной стороны стояли многокилометровые очереди "спиртовозов". Каким образом торговцы с обеих сторон договаривались с властями одной непризнанной республики и двух признанных, наши собеседники (в том числе Гоча, который здесь торговал) умалчивали.
К началу XXI века в Северной Осетии уже начало хватать своего дешевого спирта, и выгоднее стало везти с севера на юг сигареты и продукты питания. Уже в последние годы правления Шеварднадзе гречневая крупа и фасоль стоили в России гораздо дешевле, чем в Грузии. И через Рокский тоннель потянулись в Эргнети уже осетинские машины. Продавали здесь и стройматериалы, и автозапчасти. Летом 2004 года по требованию Саакашвили рынок был закрыт.
Тогда же вспыхнул так называемый сарабукский конфликт. На захват высот отправились грузинские горные стрелки, против них вышли осетинские спецназовцы. Осетины удержались. Жертвами этого противостояния стали не только десятки убитых и раненых, но и тысячи безработных с обеих сторон. С тех пор хрупкий мир предыдущего десятилетия исчез, и уровень разделения между двумя народами вернулся практически к состоянию 1992 года. 12 ноября лишь подтвердило этот очевидный факт.