07.12.2006
Вячеслав Измайлов. Боевика били на сознательность. Арестованный полевой командир Ризван Эльбиев может и не успеть сознаться в своих преступлениях.
В конце марта нынешнего года на территории Ингушетии был случайно задержан некий человек — водитель машины, которую в шутку называют «пирожковозом». Как рассказывают, он пытался помочь подтолкнуть застрявший автомобиль, и в этот момент у него выпал пистолет. За незаконное ношение оружия его и арестовали. А затем выяснилось, что и паспорт у водителя «пирожковоза» липовый — выписан на чужую фамилию. Впрочем, вскоре следователям удалось узнать настоящее имя случайно арестованного. Им оказался, к удивлению правоохранителей, известный чеченский полевой командир, бывший глава самой крутой ичкерийской спецслужбы — ДГБ (департамент государственной безопасности) по Ачхой-Мартановскому району — Ризван Эльбиев.
В поисках журналистки Елены Петровой
Впервые я услышал это имя в конце августа 1996 года, когда мне, тогда офицеру 205-й мотострелковой бригады, прикомандированному к группе розыска без вести пропавших, было поручено работать по освобождению пленных российских солдат.
Одна из моих поездок в сентябре 1996 года из штаба группировки федеральных войск в Ачхой-Мартановский район была посвящена поиску пропавшей группы журналистов: Елены Петровой (она готовила сюжеты для санкт-петербургского «Пятого колеса» и для телеканала «2х2») и ее коллег Виталия Шевченко и Андрея Базальчука.
Мне удалось выяснить, что Петрова, Шевченко и Базальчук попали в лапы Ризвана Эльбиева, а от него выйти живым невозможно. Во всяком случае, так характеризовали этого человека сами боевики, с которыми я общался.
Несколько раз я пытался через разных людей встретиться с Эльбиевым, но посредники боялись мне в этом помочь: мол, если с тобой что-нибудь случится после встречи с Эльбиевым, то мы попадем в черный список федералов, а если что-то случится с Эльбиевым, то мы попадем в расстрельные списки боевиков.
В конце сентября 1996 года мне удалось поговорить с начальником Эльбиева — главой ДГБ Ичкерии Абу Мовсаевым. Я передал ему списки без вести пропавших людей: в нем были и военнослужащие федеральных войск, и гражданские лица, в том числе граждане иностранных государств.
Через некоторое время Мовсаев сообщил мне, что военнослужащие (из того списка) находились в лагере для военнопленных в Старом Ачхое, но погибли, попав якобы под снаряды и бомбы федеральных войск. На самом деле, по сведениям освобожденных бывших узников этого лагеря, несколько человек действительно погибли под бомбами, но большинство было расстреляно, в частности все солдаты и сержанты-контрактники, а многие заложники умерли от болезней и невыносимых условий содержания.
Руководили лагерем в Старом Ачхое разные люди. По свидетельствам освобожденных узников, хуже всего им приходилось, когда начальниками лагеря были один из племянников Джохара Дудаева и Ризван Эльбиев. Зато у узников не было претензий к последнему начальнику лагеря — Мовлади Раисову. При нем и кормили людей лучше, и отношение к пленным было сносным. При Раисове всех оставшихся в живых невольников и удалось освободить.
Но Елена Петрова и пропавшие вместе с ней журналисты никогда в этом лагере для пленных не были. По той информации, которую я получил в результате собственного расследования, Ризван Эльбиев не гнушался расстреливать заложников. Имеются свидетельства того, что Лена Петрова была лично расстреляна Эльбиевым. Есть данные и о том, что на Эльбиеве обрываются жизни и многих других заложников. В частности, еще в апреле 1995 года, возможно, по приказу начальника ДГБ Ичкерии Абу Мовсаева, люди Эльбиева (не исключено, что и он сам) расстреляли американца Фреда Кьюни, работавшего в Фонде Сороса, сопровождавшую его переводчицу Галину Олейник, медработников Сергея Макарова из подмосковного Раменского и Андрея Середу из города Бежицка Тверской области.
Во вторую чеченскую кампанию Ризван Эльбиев, отстранив Салмана Радуева, лично командовал его армией в боях с федеральными войсками на Ачхой-Мартановском направлении. По свидетельствам очевидцев, местные жители к нему обращались с просьбой уйти с боевиками в горы и там воевать с федералами, чтобы не разрушать Старый Ачхой и Орехово, только что отстроенные после первой войны. Но Эльбиев, хотя сам родом из этих мест, не внял просьбам. Село Старый Ачхой в результате боев 1999—2000 гг. было разрушено полностью, как и в первую войну.
После того как отряд Эльбиева был разбит, он скрывался сначала в местных лесах, а в конце 2000 г. осел в Ингушетии. Хотя периодически вместе со своим другом Зелемханом Фаргиевым и другими бандитами совершал набеги на села Ачхой-Мартановского района, расправляясь с людьми, замеченными в сотрудничестве с федеральными властями.
Я знал, что Эльбиев и Фаргиев скрываются в Ингушетии, где живут по поддельным паспортам, и моей целью было найти Эльбиева, чтобы выяснить судьбы многих его узников, в конце концов, просто определить места захоронений убитых им и его бандой людей. Тогда же, в конце 2000 года, в разговоре с одним из высокопоставленных сотрудников ФСБ я предположил, что если Эльбиев попадет в руки спецслужб, то из него сделают «отбивную», и мы никогда не найдем места захоронений десятков убитых им людей, в том числе Лены Петровой, Фреда Кьюни и их помощников. Тот генерал ФСБ поднялся теперь еще выше по должностной лестнице, а его коллеги работали так бездарно, что Эльбиева они не нашли бы еще долго, если бы тот случайно сам не попался.
Отбивную из Эльбиева сделали в ОРБ-2
Увы, с Эльбиевым после ареста произошло то, что я и предполагал. Вместо того чтобы законно и профессионально вести следствие по его делу, наши правоохранители начали его зверски избивать, изощренно пытать и требовать не реальных фактов, а компромата, в частности, на одного из руководителей Ичкерии Ахмеда Закаева, живущего ныне в Лондоне.
Вот что пишет арестованный Ризван Эльбиев прокурору Чеченской Республики Валерию Кузнецову. Публикуем фрагменты этого письма.
«12 сентября 2006 года я был этапирован из СИЗО-1 в г. Грозный в ИВС ОРБ-2 (оперативно-разыскное бюро; которым руководит полковник Руслан Хасанбеков. — В.И.). Ближе к вечеру меня вывели из кабинета, надели на голову мешок и повели в отдельную комнату пыток. Здесь меня стали методично и жестоко избивать, при этом оскорбляя меня отборным матом. Сказали, что если мне удалось пройти проверку ФСБ и ГРУ, то это ничего не значит. Они представились каким-то спецподразделением из Москвы. Мои мучители разговаривали как на русском, так и чеченском языках…
На меня набросились с трех сторон, и посыпались удары. От этих ударов я потерял сознание. Очнулся лежащим на полу. Меня приподняли и стали душить, при этом кричали: «Умри, гад!». В процессе избиения я неоднократно терял сознание. Мне пальцами выдавливали глаза и при этом трясли голову. Я частично потерял зрение. В результате меня в бессознательном состоянии доставили в 9-ю горбольницу Грозного, где я провел четыре дня. После больницы пытки продолжились. Меня били тупым предметом, возможно, пластмассовой бутылкой, наполненной жидкостью. От меня требовали взять на себя похищения и расстрелы военнопленных в 1995—1996 годах, а также требовали дать показания против Ахмеда Закаева.
Мне говорили, что если я соглашусь оговорить Закаева, то избиений уже не будет…».
После того как это письмо дошло до прокурора Чеченской Республики Валерия Кузнецова, видимо, по распоряжению последнего следователь прокуратуры ЧР Владимир Алексеенко, ведущий дело Эльбиева, запротоколировал его показания о пытках в присутствии адвоката Жабраила Абубакарова. При этом, по свидетельству адвоката, Эльбиев с трудом держался на ногах, терял сознание и не мог самостоятельно писать заявление, следы побоев были весьма заметны.
19 сентября из ОРБ-2 Эльбиева перевели в СИЗО-1. Пытки прекратились. По требованию адвоката и сотрудников «Мемориала» Эльбиев был осмотрен нейрохирургом, который диагностировал у него последствия избиений: существенные нарушения периферической нервной системы.
После такого отношения к подследственным можно не сомневаться, что британское правосудие никогда не пойдет на то, чтобы передать Российской прокуратуре Ахмеда Закаева или Бориса Березовского. Да и шведские правоохранительные органы не выдадут задержанного ими Магомеда Успаева, подозреваемого в похищении корреспондента ИТАР-ТАСС Владимира Яцыны.
Если Ризван Эльбиев не сможет давать показания по состоянию здоровья, то родственники журналистки Елены Петровой и ее коллег Виталия Шевченко, Ильи Базальчука, американца Фреда Кьюни, Галины Олейник, Сергея Макарова, Андрея Середы, многие матери российских солдат, расстрелянных в лагере для военнопленных в Старом Ачхое, никогда не найдут их могил.
И вопрос один и тот же приходится задавать вновь и вновь: либо расследования, в том числе и терактов, проводят дремучие непрофессионалы, либо никто вообще не заинтересован в установлении истины?
Почему не дожили до внятного расследования все террористы, захватившие «Норд-Ост», Басаев, Масхадов и многие другие? Месть важнее правосудия и предотвращения очередных терактов? Или же все-таки это не месть, а что-то другое, о чем и думать не хочется?
От редакции.
Этот материал редакция «Новой газеты» направляет в Генеральную прокуратуру с требованием взять под контроль уголовное дело Ризвана Эльбиева, обеспечить его лечение, возбудить уголовные дела по фактам пыток и избиений подследственных в ОРБ-2 г. Грозного, в том числе в отношении тех сотрудников правоохранительных органов и других силовых структур, кто пытал и избивал Эльбиева, тем самым фактически сорвав расследование.