Ю. ЛАТЫНИНА – Добрый вечер. В эфире Юлия Латынина. Телефон прямого эфира 783-90-25 – для москвичей и 26 – для не москвичей. Продолжаю отвечать на вопрос о Беслане человека, который позвонил и сказал, что он лично по телевизору в день штурма видел, как стреляли «Шмелями» и стреляли танками, и все сказали, что это отдельно стреляли в террористов, и только через полгода начал возникать вопрос, что стреляли в детей. Ну, видимо, этот человек, как я уже сказала, во-первых, он просто врал, потому что, например, «Шмели» возникли впервые, были обнаружены Торшиным. А во-вторых, возможно, ему плевать на осетин и плевать на Беслан, и он там никогда не был, поэтому он не знает, что вопрос о том, что, как и почему случилось, возник, естественно, через минуту после штурма, возник на следующий день. Потому что после штурма школа была окружена четырьмя кольцами оцепления, которых до этого не было, когда надо было их делать. Из нее стали «КамАЗами» вывозить все, что осталось после штурма. И когда женщины пытались туда пробраться, им отвечали, отойдите, все заминировано, хотя странно, все заминировано, но вывозят «КамАЗами». И первое, что думали женщины, когда все это видели, поскольку речь идет о месте преступления, которое надо очень тщательно обследовать, то «КамАЗами» можно вывозить все улики, только в одном случае, если ты не хочешь их обнародовать. Дальше было больше. Дальше свидетелям-заложникам стали угрожать. Дальше, когда одна из заложниц Инга Басаева и Чуджемова стала рассказывать по поводу ингушского участкового Гуражева, что нет, я не видела, чтобы он там лежал на заднем сиденье, я видела милицейскую машину, в которой сидел человек милиционер, и это ее успокоило. Она шла к школе, ее обогнала машина, она очень испугалась, что там люди в камуфляже сидят, но потом она увидела, что с ними милиционер, и успокоилась. Представитель прокуратуры (я забыла, кто это был, Колесников или Шепель, но кто-то это был из них), просто сказал госпоже и Басаевой, и Чуджемовой, а у вас фамилия очень известная – Басаева – вы не боитесь. Нормально такое сказать бывшей заложнице. Потому что люди стали давать показания на процессе. Например, заложница дает показание: танк стрелял по столовой. А потом она получает свои показания – и это на процессе, это слышали все, и это записано – а там написано: танк по столовой не стрелял. Вот такая странная редактура показаний. Что же до меня лично и до моего отношения, просто к вопросу о том, чем были вызваны взрывы в школе, то, например, если просто вы поднимите мои передачи, то я, как всегда человек, надеющийся на лучшее и не верящий в злой умысел, а верящий скорее в бардак, очень долго говорила, что скорее всего действительно взорвались сами террористы. Это просто можно понять, потому что тоже бог знает, в каком у них были состоянии мозги, что у них на третий день делалось в голове. Однако когда стали приходить результаты экспертиз, когда появилась экспертиза Кесаева, когда появилась экспертиза Савельева, то под давлением фактов мне пришлось переменить свое мнение и принять выводы этих двух уважаемых людей, которые предположили, что очень трудно представить себе, что бомба отвязалась сама, потому что иначе бы взорвались все бомбы. Очень трудно представить себе, что ее снял снайпер из винтовки, там просто негде стоять с винтовкой. Это я могу своими глазами вам сказать. Просто не было такого места окна, в которое мог бы выстрелить снайпер и поразить бомбу или снять кнопочника. Но крайне вероятен факт, и подтверждается огромным количеством оставшихся в живых заложников, что в зал влетел шар белого огня. Они говорят, шар огня, глыба огня свалилась с потолка, которая, судя по всему, могла быть зарядом из огнемета или облегченным зарядом из огнемета, и которая имела целью вызвать спровоцировать взрыв, трудно сказать, во всем зале или нет, и спровоцировать штурм. Очевидно, что из огнемета стреляли только один раз – собственно в зал, потому что иначе бы просто зал РПУ «Шмель» спалил бы два-три раза намертво. Остальными огнеметами действительно стреляли, этого никто не оспаривает и не отрицает, совсем в д
гое место. Оно видно. В школе действительно место, где террористы укрылись, спустя несколько часов. И там буквально кирпичи на гальки разрушены. То есть никто не говорит о том, что все сидели и «Шмелями» стреляли по этому несчастному залу. Но что спровоцировало первый взрыв, достаточно очевидно вытекает из доклада Савельева, потому что первый взрыв прозвучал в 13:03, за ним через 20 секунд прозвучал взрыв, в 13:04, и только в 13:29 взорвалась от пожара та бомба, которая была подвешена террористами, причем только одна, другая так и не взорвалась, благодаря чему заложники остались живы. Еще у меня тут пишут к вопросу о теме. «В прошлой передаче, - мне пишут, - вы восторгались Пиночетом, скажите, что бы ваш любимый Пиночет делал в Беслане. Неужели вы думаете, что он вел бы переговоры с террористами?» Так вот отличный вопрос, потому что, что бы делал Пиночет в Беслане, я отвечу – он бы взял ответственность на себя. Это если бы у него был Беслан. Потому что Беслан – это еще и грузовики с террористам, которые ехали по якобы охраняемым дорогам, это распад системы ФСБ, МВД. Не факт, что эти террористы у Пиночета вообще смогли бы проехать. Но если бы они проехали, и Пиночет в это время летел в Нальчик (а напомню, что президент Путин в это время летел в Нальчик открывать школу), то он бы не повернул самолет. Да, очень возможно, что все было бы расстреляно из танков, и нации бы сказали, это необходимая жертва. При диктатурах вообще не бывает терактов, кстати, если заметили, они бывают при демократиях. То есть при правительствах, которые ценят народ. Но вот того позора, который мы слышали, что было 32 террориста, которые проехали в ГАЗ-66, в который входит только 25 человек, что террористы не выходили на связь, что они выбросили пустую кассету, на которой не были записаны требования, что там 350 заложников. Вот это было невозможно. Невозможно было бы, чтобы через три часа после теракта, после начала пожара (горел этот самый пожар), и было бы некому его тушить. И сейчас бы офицеры оправдывались, что нам, видите ли, приказа не отдали, и у нас видите ли, воды не было. Просто есть вопрос, вертолета пожарного, который летает, и который воду сбрасывает на этот зал. Но самое главное (еще раз подчеркиваю), была бы взята ответственность на себя. Всякая диктатура, будь то Цезаря, Наполеона, Пиночета – это диктатура, в которой диктатор берет на себя ответственность, а не только право пять раз появляться в новостях и в телевизоре, как Сапармурат Ниязов. И наша ситуация отличается от диктатуры (и слава богу, что отличается, что у нас не диктатура) тем, что ответственности за решения на себя президент Путин не берет. Награду за все хорошее он берет. За национальные проекты, за высокие цены на нефть – за это награды он берет, но когда дело доходит до ответственности: за Политковскую, за Литвиненко – ответственности не берет. Да, Политковская – это не он, это действительно не он. Смешно предполагать, что президент Путин заказал убийство Анны Политковской. Более того, его знаменитая фраза, что ее убийство принесло больше вреда, чем ее статьи, которая так вызвала такое раздражение у либералов, она убийцам-то и адресована. Но возникает вопрос, а за что президент Путин отвечает в стране, где кто-то другой помимо него отвечает за политическое убийство, совершенное в его день рождения. Телефон прямого
ира 783-90-25 – для москвичей, 26 – для не москвичей. И говорите, вы в эфире.

СЛУ
ТЕЛЬ – Добрый вечер. Алексей зовут. Естественно из Москвы, раз такой
лефон.

Ю. ЛАТЫНИНА – Да мы не знаем, по какому телефону вы позвонили.

СЛУШАТЕЛЬ – Хорошего вам эфира. У меня такой вопрос. Вы знаете с сужающейся постоянно вариативностью отношение к власти в результате политики нашего государства… Я бы хотел вас спросить, мне кажется, что чем дальше мы идем, тем больше отношение сводится к государству и к правительству к всего двум вариантам: это холуйство или враги. Вот я не хотел бы быть ни тем, ни другим. Н
других вариантов, похоже, не остается. Что вы можете по этому поводу сказать?

Ю. ЛАТЫНИНА – Спасибо, очень точный вопрос, потому что я бы тоже не хотела быть врагом власти. Я бы с удовольствием хотела хвалить нашу власть. Я считаю, что люди, которые всегда говорят «нет власти», у них крайне ограниченный словарный запас. Я знаю несколько проектов, которые сделал Путин, за которые ему можно поставить если не величайший памятник, то за него огромная благодарность. Например, есть президентский проект, называется «Чечня». Это проект лично президента, и он удался, и за него Россия может огромное спасибо президенту сказать. Есть другой проект, который называется «монетизация льгот». Это такая экономическая Чечня. Два эти проекта сделаны. И я была бы счастлива, если бы мне здесь в эфире приходилось рассказывать только об этих осуществленных проектах со всеми минусами их осуществления или время от времени ругать какого-нибудь несчастного гражданина, который препятствует созданию… А, меня кстати по пейджеру спрашивают, а что бы вы сделали с человеком, который заказал Цивелева прокуратуре «Московского метрополитена». Ответ: Цивелева бы я назначила на РСК «МиГ», просто чтобы было ясно, что есть воля государства и есть воля других людей. Ударников метрополитена я бы уволила. А для человека, который бы заказал всю эту историю, я бы употребила полоний-210. Это как раз вполне для спецслужб история. Так вот, проблема-то как раз, как совершенно справедливо сказал слушатель, заключается в том, что людям остается все меньше вариантов поведения. Я вижу очень большое количество вполне достойных людей во власти, которые пытаются что-то делать, и которые естественно при этом ничего не говорят, потому что так уж устроена профессия чиновника и журналиста. Они устроены по-разному. Профессия журналиста – это говорить то, что он думает, а профессия чиновника – это пытаться исправить то, что неправильно. И, наверное, если чиновник вдруг вместо того, чтобы исправлять, начинает разговаривать, он ведет себя неправильно. Но я вижу, что все больше людей, которые стоят около власти и пытаются вести себя правильно, они в результате пролетают мимо кассы или даже просто оказываются жертвами разводки. Вот простейший пример СПС, съезд которого мы видели на прошлой неделе. Или «Свободная Россия», которая создается господином Барщевским. Все эти ребята действительно очень правильно думают. Они явно хотят помочь власти. И бог им в руки. Более того, совершенно очевидно, что эти проекты пользуются покровительством президента Путина, потому что президента Путина реально страшит вот то зачищенное пространство, которое образовалось. Это косвенно видно. Это видно и по его речи в Петербурге перед представителями «Восьмерки», когда он на закрытом ужине очень жестко ответил на вопрос о «Единой России», он сказал, что это партия, которая служит любому креслу. Он, видимо, не пытает иллюзий по поводу «Единой России». И тот факт, что это лично Путин санкционировал создание «Справедливой России» мироновской. Это не сурковский проект, мы кстати видели, как Сурков его топит. Это не бог весть, какой проект, «Справедливая Россия», но это лично господин Миронов пришел к Путину, сказал, что вот, мне бы… а то как-то. Но вот ему сказали, бери «Партию пенсионеров», бери остатки «Родины», этот проект надо как-то утилизовать, и чего-то там делай. Но проблема заключается в том, что все эти проекты: и «Справедливая Россия», и «Свободная» и СПС – получая формально одобрение власти, все кончится в день выборов, вернее, в ночь выборов, когда президент Путин искренне позвонит и искренне поздравит с победой, а потом окажется, что граждане набрали по 4 или по 4,5 % голосов. Потому что все это все равно партии власти. Эти ребята, которые пытаются быть не оппозиционной оппозицией, и власть терпит только ту оппозиции, которая спрашивает разрешения, а можно я вам пооппонирую, а можно я скажу то, а можно я скажу это. Власти нужна та оппозиция, которая является неоппозиционной. Такая оппозиция тоже является партией власти, только партией власти второго сорта. А никакой дурак не будет покупать с
е билет в партию власти второго сорта, если он может купить в партию в партию власти первого сорта. И мы видим, что малейшие несанкционированные вещи воспринимаются властью очень оскорбительно. Вот возьмем господина Рогозина, которому я совершенно не сочувствую, и партию «Родина». Господин Рогозин сделал только одну гигантскую политическую ошибку, из-за которой, собственно, он и был вычищен. Он был вполне при Кремле, его вполне привечали. Он выступил против монетизации льгот. Как я сказала, это личный проект президента, это экономическая Чечня для президента. Он этот проект все-таки сделал. Рогозин выступал против. Только за это господина Рогозина вычистили. Еще раз повторяю, власть нас сама загоняет в ситуацию, когда человек вынужден оказываться либо критиком, который ни на что не может повлиять, либо лизоблюдом, который, возможно, может на что-то повлиять, но он может повли
ь только на ра
ер своих доходов – на политические решения он не влияет. У нас срочная новость. И я прервусь на минуту.

НОВОСТИ

Ю. ЛАТЫНИНА – Добрый вечер. В эфире Юлия Латынина. Т
ефон прямого эфира 783-90-25 – для москвичей и 26 – для не москвичей, номер пейджера 725-66-33. И говорите, вы в эфире.

СЛУШАТЕЛЬ – Алло. Здравствуйте. Это Владимир из Москвы. Звоню вам весь XXI-й век, наконец-то получилось. У меня такой вопрос. Вот как вы думаете, вот это задержание людей, которые шли на митинги, их перехватываю
под Петербургом, под Тверью, под Рязанью, под Садовым кольц
, везде, чтобы они только не дошли до площади Маяковского…

Ю. ЛАТЫНИНА – Это в прошлую нед
ю вы имеете в виду?

СЛУШАТЕЛЬ – Да. Ну тот митинг был. Вот как вы думаете, кто первоисточник этой радости всей?

Ю. ЛАТЫНИНА – Вы думаете, что я думаю, что главный первоисточник всей этой радости административный… Вы знаете, у меня есть замечательный ответ. Я считаю, что задержание людей – это бесспорно мера, которая вредит имиджу России. Как известно, все меры, которые вредят имиджу России и дискредитируют Россию в глазах мировой общественности, у нас принимаются Борисом Абрамовичем Березовским. Поэтому я считаю, что те гады, которые этих людей задерживали и колотили, они все слуги Бориса Абрамовича Березовского. И еще я хочу дать наколку, что помимо того, что они, чтобы развалить Россию, ее дискредитировать, бедных демонстрантов по голове лущат, они еще и своего дела не делают. Они занимаются исключительно бизнесом. Вот сегодня я обратила внимание. Пришла новость, что в Карачаево-Черкесии застрелили очередного, извините, милиционера, причем довольно высокой должности – зам. начальника. Неделю назад, когда я здесь сидела, избили заместителя муфтия (тоже карачаево-черкесского), причем милиция тут же сама сказала, что это, видите ли, ограбление. Причем, по-моему, это пятый или шестой случай, когда то одного зама муфтия изобьют, то другого, кого-то из них вообще убили. Милиция – все это случайные вещи, ограбления. Ребята, посмотрите, чего там происходит в Карачаево-Черкесии. Полюбопытствуйте, почему там горы полны вооруженных людей. Почему там вооружены карачаевцы, вооружены абазины, только черкесы бедные не вооружены, они стучат друг на друга. Полюбопытствуйте, часто ли бывает трезв президент Бадыев. Полюбопытствуйте, где его зять господин Али Каитов, тот самый, который должен сидеть в тюрьме под следствием по делу о расстреле семерых человек на его даче, где сидит господин Каитов. Там был начальник СИЗО, который был против того, чтобы Каитов выходил из СИЗО; начальника СИЗО расстреляли. Полюбопытствуйте, где сидит господин Каитов. И почему народ, который все это видит, начинает думать, а, нами правят неверные, и начинают стрелять в милиционеров и в священнослужителей. Вот наверное это интересно расследовать. Но это не расследуют. Зато я знают историю, как местное ФСБ, но соседнее ФСБ в соседней республике Адыгее, пристает к сотрудникам агентства «Регнум», утверждая, что они работают на турецкую разведку. Ну, агентство «Регнум» - вполне прокремлевское агентство. Если, не дай бог, оно работает на турецкую разведку или если, не дай бог, оно делает что-то не так, ему господин Сурков, господни Путин, кто угодно может сказать, ребята, все, сворачивайте лавочку. А если это личная инициатива сотрудников ФСБ Адыгеи, то, наверное, это очень похоже на историю с объединенной авиастроительной корпорацией и московским метрополитеном. Это что значит, ребята симулируют деятельность вместо того, чтобы деятельностью заниматься. Они интересуются агентством «Регнум», но они не интересуются, кто убивает милиционеров и заместителей муфтиев Карачаево-Черкесии. Еще у меня вопрос про казино. «Популистский закон, - пишет мне Михаил по Интернету, - о запрете казино будет действовать с 2009-го года. Как вы думаете, казино действительно исчезнут в 2009-м, или после выборов закон пересмотрят?» Напоминаю, что на этой неделе окончательно принят в третьем чтении закон, который сокращает количество казино в Москве прямо сейчас, вообще во всех городах России, а с 2009-го они вовсе запрещены. И взамен создает особые зоны в Калининграде, на Алтае и т.д. Первое казино в Калининграде – это абсурд. Какой к черту Калининград. Всем известно в Москве, где на выходе у казино стоят менты, которые грабят удачливых клиентов. Берут просто деньги, по башке дают и отъезжают. Иногда менты, иногда бандиты, иногда совместно. Сколько раз человек выиграл, его по башке. Какой Калининград? Кто поедет в Калининград и тем более на Алтай с багажником денег по нашим дорогам, где нет никакой инфраструктуры ни дорожной, ни денежной? До Калининграда полтора часа лететь. Человек уж лучше пролетит три часа и приедет в Монте-Карло. То есть первое, надо понимать, никакого
лининграда, никаких российских Лас-Вегасов не будет даже близко. Шашлычная там будет в Калининграде, а не казино. Тут я конечно должна сказать, что мне все равно, будет в России казино или нет, потому что я не являюсь защитником игорного бизнеса, сама не играю. Но уже по факту наличия вот этих зон, расположенных так далеко, ясно, что суть закона в другом. Сейчас за два года составят списки клиентов, которые ходят в крупные казино, и аккуратно им предложат, ребята с 1-го января 2009-го года вы собираетесь и играете вон в той квартире. И все эти квартиры будут под красной крышей. То есть реально это закон, утверждающий собственность красных крыш над игорным бизнесом. Еще раз повторяю, что мне очень жалко игорный бизнес, но мне очень не нравится подпольный игорный бизнес, тотально контролируемый либо милицией, либо ФСБ, потому что когда милиция и ФСБ занимаются этим, они не занимаются, как я уже сказала, людьми, убиваемыми ваххабитами в Карачаево-Черкесии, зато они занимаются бизнесом, и они занимаются изображением активности – типа претензии к агентству «Регнум». Телефон прямого эфира 783-90… хотя у нас вы знаете, осталось буквально полторы минуты до конца эфира. И просто я бы хотела посмотреть, на какие вопросы по пейджеру я ответила или не ответила. Вот у меня тут был еще замечательный вопрос про мэра Пятигорска. Сейчас я постараюсь отойти и его по пейджеру… тем более, что меня спрашивают, почему я на вопросы с пейджера не отвечаю. Так вот… короче. «Уважаемая госпожа Латынина, - Алексей пишет, - если вас не затруднит, прокомментируйте ситуацию вокруг мэра Пятигорска». Убил троих в пьяном виде, двое свидетелей умерли в больнице при невыясненных обстоятельствах, скрылся мэр с аварии, не оказав помощи. Ну и напомню, что на этой неделе уголовное дело против него прекращено за примирением сторон, потому что господин мэр заплатил 3 миллиона рублей пострадавшим. Понятно, что это вызвало у всех негодование. А у меня, вы знаете, это вызвало, к сожалению, другое чувство. Потому что я подумала, черт побери, хоть деньги заплатил. Копейки, кстати – 3 миллиона рублей за 5 трупов. Господин Игорь Тарасов заплатил. Так он их хотя бы заплатил. А помните, что у нас случилось, когда сын министра обороны Иванова задавил госпожу Светлану Беридзе. У нас на родственника Светланы Беридзе было заведено уголовное дело, а господин Иванов не только не попытался урегулировать как-то вопросы, хотя бы как мэр Пятигорска, а сказал, что его сын понес непоправимый моральный и физический ущерб. То есть тогда меня потрясло в истории с министром обороны, это может случиться с каждым сыном, но реакция министра – это уже не случайность, это уже закономерность. И тогда меня потрясло, что вот в этой бюрократической среде отсутствует как правовой механизм регулирования конфликтов: посадить сына, невзирая на то, что он сын – так и традиционный способ урегулирования конфликтов: мертвых не воскресишь, так давайте я вам хоть заплачу. Способ, принятый, допустим, на Кавказе или в традиционных обществах. И тогда я подумала, что общество, в котором вообще нет механизма урегулирования конфликтов, ни правильного, ни косого – в ко