30.12.2006
Код доступа. Ю. ЛАТЫНИНА: Добрый вечер. В эфире Юлия Латынина. Телефон прямого эфира 783-90-25 для москвичей и 783-90-26 для не москвичей, номер эфирного пейджера 725-66-3. Сегодня у нас программа побольше в связи с рождественскими выходными - больше, чем полтора часа. И, конечно, первый вопрос - утренняя новость о казни Саддама Хусейна, новость, которую ждали. Думали - казнят или не казнят, потому что у всего были свои минусы. Не казнить Саддама Хусейна означает расписаться в своей слабости, Восток слабость не любит. Казнить Саддама Хусейна означает сделать из него мученика, что, вероятно, в ближайшее время и произойдет. И вот тем не менее в слабости не расписались. Не буду оценивать эту казнь, как-то у нас, знаете, последние три недели по диктатору: один раз - Пиночет, другой раз - Туркменбаши, на этот раз Саддам Хусейн. Но вот что, наверное, интересно: что привело Саддама к такому печальному концу? На самом деле одна вещь. Вещь, которая называется вторжение в Кувейт. До тех пор, пока Саддам мучил своих собственных граждан, держал их в нищете, пока его сыновья стреляли по его дядьям и по любимым камердинерам, пока в его семье была резня, это никого особенно не волновало. И, более того, США его поддерживали даже в войне с Ираном. Когда Саддам Хусейн стал вести себя на международном поле непредсказуемо, когда эта непредсказуемость распространилась не только на его народ, до которого дела никому нету, но и на другие государства, сразу же международное сообщество, прежде всего США, ну, кстати и не только, стало очень переживать.
Это очень хороший вопрос - на что реагирует западная демократия? Западная демократия реагирует только на одно - на внешнеполитическую непредсказуемость, на то, когда страна начинает или в Кувейт заходить или Иран, скорее, поддерживать. Международное сообщество волнуется. Второе - почему господин Хусейн зашел в Кувейт? Ответ - потому что у него не было денег. Почему у него не было денег? Вы представьте себе, Ирак - нефтедобывающая страна, в которой нефти хоть залейся, у нее не было денег. Это произошло потому, что диктатура несовместима с открытым рынком, вернее, диктатура саддамовского типа, диктатура пиночетовского типа совместима, но, к сожалению, такая диктатура, которая была у Саддама, которая думала только о том, сколько построить себе дворцов и сколько дворцов будет у сыновей, племянников и так далее, ну, плюс иранская война, что в стране, брызжущей нефтью, не оказалось денег. Это, к сожалению, социально-исторический факт, что ни одно государство закрытого типа вне зависимости от того, есть в нем нефть или нет, не преодолевала с 60-х годов планку дохода выше трех тысяч долларов ВВП на душу населения в год. Единственное государство, которое однажды преодолело эту планку, была Саудовская Аравия. Она в 70-е годы преодолела и сейчас опять ушла вниз. Это порог экономический, который предначертан диктатурам. Отсюда можно судить, что у нас еще не очень печальные перспективы в России, мы еще не нарушили всего, что можно, но мы, к сожалению, на печальном пути. Алло, говорите, вы в эфире.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер, Юля. С наступающим вас. Меня Алексей зовут, я из Москвы. Юля, если можно, в основном я позвонил, чтобы вас поздравить, но если можно, комментарий насчет разницы между внешней и внутренней политикой России? Вы знаете, мне кажется, что наша внутренняя политика напоминает человека, который дома сидит и говорит «я выйду, Жоржику в лоб дам и он убежит» и так далее, «Тошке, Антону я накостыляю», а как только выходит на улицу…
Ю. ЛАТЫНИНА: Сразу с Жоржиком обнимается. Понятно, да. Я понимаю, что вы имеете в виду. Я думаю, что тут даже не столько внешняя и внутренняя политика, сколько проблема того, что у нас вообще нет некой целенаправленной политики, целенаправленной идеологии. У нас есть пиар. А пиар отличается от политики и идеологии тем, что идеология - это некоторая система ценностей, сообразно с которыми ты поступаешь. Вот, например, ты считаешь, ты исламский террорист и ты считаешь, что все на Западе уроды и ты их мочишь, вне зависимости от того, внутри или снаружи. А пиар - это каждый раз когда ты совершаешь какой-то поступок, а потом говоришь, почему это ты сделал хорошо. Поэтому действительно, когда к нам приезжает Джордж Буш мы страшно хвастаемся, что друг Джордж говорит с другом Путиным, а каждый раз, когда, условно говоря, у нас что-то случится с Грузией, мы говорим, что мы Грузии не спустим, потому что, значит, Саакашвили подстилка этого несчастного Джорджа Буша. Ну, либо шашечки, либо ехать.
Еще вопрос по Интернету. Меня очень просили, естественно, тут куча вопросов по поводу претензий прокуратуры к господину Невзлину, Генпрокуратура у нас наконец выяснила, кто отравил Литвиненко, это оказался, как ни парадоксально, не Березовский, а Невзлин. Вообще, круто. Даже, помнится, во времена Сталина мы не просили Бендеру выдать за убийство Троцкого. Ну, меня очень позабавило, что среди всех вопросов и комментариев нету вопроса о другой новости в деле Литвиненко, которая, на мой взгляд, гораздо более существенна. А именно новость, которая заключается в том, что вдова Литвиненко продала права на книгу Литвиненко «ФСБ взрывает Россию». То есть через год или два мы увидим Джеймса Бонда в роли Литвиненко, Трепашкина, там Дэниел Крейг будет сниматься, расследующего подозрительные обстоятельства взрывов. Один агент против всей системы. Конец, полоний и Лондон. С чем и можно поздравить.
Дело в том, что история терпеть не может пиар и любит миф. Недавно я читала моего любимого Радзинского и с удивлением узнала, что расстреливая великих князей, большевики писали, что их похитили. Ну, похитили их, сбежали они и большевики расследовали, куда они сбежали. Более того, когда расстреляли царя, ведь не сказали, что расстреляли вместе с ним семью. Написали, что семья эвакуирована в безопасное место. Но нигде в исторической книге вы не прочитаете, что семья царя была эвакуирована в безопасное место. Не прочитаете, что Павел I умер от апоплексии, а Петр I, там, от гриппа. Что Вторая мировая война началась с нападения польских солдат на Германию. То есть через 20 лет, когда пиар кончится, мы откроем книжку про современную Россию и прочитаем, что в это время в России начинался авторитаризм, что были совершены политические убийства таких противников режима, как Литвиненко и Политковская, и пиар будет отметен. Но это, к сожалению, еще полбеды, потому что история отторгает пиар, но, как я уже сказала, она любит миф. Миф - это когда все мелкое зло, которое совершил правитель, кристаллизуется в большом зле, которое он не совершал. Годунов не убивал царевича Димитрия, видимо. Нерон уж точно не палил Рим и Чезаре Борджиа вряд ли спал с собственной сестрой, он просто приказал убить ее мужа, когда что-то там у них не сложилось, то мужа чуть не зарезали, но так уж случилось что он остался жив, и вот когда сестра сидела у его изголовья, Лукреция, пришли к мужу люди Чезаре и просто зарезали его у нее на глазах.
Вот президент Путин вряд ли взрывал дома. Но Александр Литвиненко, который об этом писал, был отравлен полонием. И все это, господа, еще сыграет Дэниел Крейг, играющий Джеймса Бонда. Ребята, я вас поздравляю. Я не знаю, какую премию выдадут начальству Лугового и Ковтуна, но еще раз повторяю - история отторгает пиар, но к несчастью для нынешней российской власти она живет мифами. Сейчас перерыв на новости.
НОВОСТИ
Ю. ЛАТЫНИНА: Добрый вечер. В эфире Юлия Латынина. Татьяна мне по пейджеру пишет: «Саддам если строил дворцы для себя и своей семьи, то в Ираке, а вот российское ворье все в Англии, во Франции и так далее, так что наши мародеры пострашнее Хусейна будут». Ну, во-первых, ворюги мне милей, чем кровопийцы, как в свое время сказал господин Бродский. Во-вторых, вы радуйтесь, что строят в Англии и Франции, потому что Хусейн строил в Ираке, потому что его в другие места не пускали. А наши строят во Франции, тот факт, что они строят во Франции, в общем-то, одна из вещей, которая удерживает Россию от авторитарного режима, потому что, знаете, нет более надежных гарантий демократии, чем счет в швейцарском банке и замок в Ницце. А что, если ты преступишь демократию, так и замок конфискуют, и счет отнимут.
Я хотела поговорить еще об одном событии, которое на этой неделе, безусловно, заслуживало величайшее внимание. Я имею в виду приговор, вынесенный зятю президента Карачаево-Черкесии господину Каитову. 17 лет за организацию убийства семерых людей на собственной даче и параллельно происходивший штурм квартиры, в которой засел боевик по фамилии Токов, а квартира принадлежала господину Бостанову, подсудимому, одному из подсудимых. Напомню, что Бостанов не простой подсудимый, так же, как и Каитов не простой зять. Там же все это было организовано так: господин Каитов позвал Расула Богатырева и еще шестерых его охранников к себе ночью часа в два. Не то что бы господин Каитов имел с ними какие-то коммерческие споры, речь, судя по всему, шла просто о том, что, ну, как бы крутость свою хотел показать, и когда бедолаги приехали к нему в дом, перед этим господин Каитов расставил охранников возле мест, куда должны были приехать машины, потом раздался выстрел, сначала убили отдельно Богатырева, при этом присутствовали как раз только Каитов и Бостанов. Потом по знаку охранники начали палить в машины с охраной Богатырева, там, по-моему, в одной машине было 140 дырок, а в другой где-то 200. Причем ни одного ответного выстрела не раздалось, выбежало, правда, вывалилось из этих машин два живых человека, легли они, естественно, на живот, задрали руки. В этот момент как раз подошел господин Бостанов и выпустил им по пуле в затылок, после чего тела увезли в шахту в соседнем районе, там сбросили, завалили покрышками, подожгли. Пока тела горели, закусывали и пили. И все это адвокаты Каитова называли самообороной.
Я это к чему рассказываю, что господин Бостанов очень близкий Каитову человек, он не ординарный охранник, и квартира, в которой замочили господина Токова до господина Бостанова принадлежала господину Платонову, бывшему директору, основному акционеру Черкесского цементного завода. Причем интересно, как переходила квартира от Бостанова к Платонову история умалчивает, известно только, что бедолага Платонов покинул дом в такой спешке, что забыл там детские игрушки и библиотеку. Интересно, что нельзя считать, что квартиры доставались исключительно бандитам. Дом господина Платонова достался прокурору Ганночке, бывшему прокурору республики. Кстати, еще более интересный момент заключался в том, что первоначально сам «Кавказцемент», хозяином которого Али Каитов являлся, тоже вовсе не достался Али Каитову, он достался совсем другому человеку - племяннику президента Батдыева Казбеку Байрамукову. А дальше произошла очень непонятная история, которая заключалась в том, что Казбек Байрамуков праздновал вместе со всеми - и с президентом, и с его зятем, и с прокурором Ганночкой - свое вселение на этот завод и оттуда он испарился. И больше его с тех пор никто не видел. Уголовное дело о его пропаже прикрыли. Очень жестко власть его прикрывала, из чего родились слухи, что пьяный Каитов просто застрелил племянника президента и сделать с этим было ничего нельзя и это была одна из многочисленных вещей, которые Каитов делал, потому что, еще раз напоминаю, после убийства семерых акционеров был еще убит вице-премьер республики Ансар Тибуев, который сказал «я не могу это скрывать». После этого был еще убит начальник СИЗО, который, как говорят, очень сильно противился тому, чтобы Каитов выходил из СИЗО и проводил время дома. И хотя у нас тут очень много говорилось по телевизору о том, что Каитов бывший зять президента Батдыева, в республике как-то его никто бывшим не считает. Вот как послушаешь все, что творилось до и после убийства этого, за которое ему дали 17 лет, нету ощущения, что республикой правит кто-нибудь, кроме Каитова и других людей.
Так вот, собственно, о чем я говорю. Вот есть спецоперация в Черкесске. Нальчикский центр «Т» ликвидировал вот этого террориста Токова. Токов - человек квалифицированный, он отстреливался 9 часов, он перекатывался между комнатами, в каждой палил из нескольких видов оружия. Кстати, фамилия Токов - в свое время, как говорят и господин Каитов, и господин Бостанов, состояли в банде, которая называлась банда Токова (Медвежонка). Это вот она имела обыкновение хоронить людей в шахтах. И тот Токов родственник того Токова. Я о чем? Вот в свое время Рузвельт сказал «ну, Сомоса, конечно, сукин сын, но он наш сукин сын». Вот я пытаюсь понять, что происходит у нас в Карачаево-Черкесии, и я не могу понять, потому что это сукин сын, но это даже не наш сукин сын. Ну, хорошо, я все понимаю - отобранные заводы, расстрелянных вице-премьеров, расстрелянных начальников СИЗО, вот весь этот беспредел - хорошо, но террориста в квартире, самого квалифицированного террориста Карачаево-Черкесии, человека из банды Ачимеза Гачияева, вот это как можно? Собственно, это история с радостным концом, потому что господину Каитову дали 17 лет, хотя вся республика думала по-другому. И понятно, что эти две истории связаны. И понятно, как сказали в Южном федеральном округе, «мы к этом не имеем никакого отношения». Ну, сказали и сказали. Почему-то сочли нужным сказать. Я только не понимаю, откуда это еще могло прилететь, кроме как из Южного федерального округа, такое счастливое совпадение. Известно, что в Южном федеральном округе руководство его думало о господине Батдыеве и господине Каитове. Но я пытаюсь понять, что же это за устройство общества, при котором, чтобы посадить на 17 лет человека, который замочил семерых у себя на даче, надо еще в день произнесения его приговора устраивать спецоперацию, доказывающую, что этот человек связан не просто с бандитами, причем не совсем косвенно, а просто с террористами. Что же это такое?
И еще один момент во всей этой истории. В свое время одна из самых больших вещей, которая, я знаю, вызвала негодование в Южном федеральном округе - были слухи, распространяемые окружением президента Батдыева о том, что президент Батдыев, дескать, заплатил Козаку три миллиона долларов за то, чтобы остаться на должности, и эти деньги Козак прямо пересчитывал на багажнике машины. Вот я считаю, что во вторник был дан конкретный ответ этим слухам. Я так порадовалась за нашу вертикаль власти, что она хоть таким ребятам может ответить. И я с нетерпением жду, что у нас есть еще один северокавказский президент, который однажды собрал кабинет министров, обложил его данью и говорит: «Это на взятку Козаку». Излишне говорить, что Козак этого президента терпеть не может, никогда от него взяток не получил и мечтает снять. Вот я надеюсь, что все-таки у нас один президент последует, у него, надеюсь, сейчас такая же ситуация, как у президента Батдыева, у которого зять почему-то помогал террористам. Алло, говорите, вы в эфире. Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Юлия Леонидовна. Это Александр из Москвы. У меня такой вопрос. Что произойдет, если Рамзан Кадыров рассердится на Путина, как Путин рассердился на Саакашвили?
Ю. ЛАТЫНИНА: Ну, на самом деле произойдет катастрофа и для России, и для Чечни, потому что, как я уже сказала в прошлый раз, есть президентский проект, который называется Чечня. Это проект лично президента и среди немногих вещей, за которые действительно президента Путина можно благодарить, это проект под названием Чечня. Этот проект базируется на личной унии Путина и Кадырова, то есть эти два человека висят на одной и той же веревке над пропастью и веревка перекинута через камень. Вот каждый может отрезать веревку, чтобы другой упал. Но тогда грохнется все. Поэтому в принципе никто не сможет снять Кадырова с должности, кроме самого Кадырова, если он испортит личные отношения с Путиным. Вот все остальное - вот все эти Байсаровы, Кадыров то, Кадыров это - это, знаете, претензии на уровне санинспекции. Байсарова замочить? Помните Мовлади Байсарова, командира отряда «Горец», которого тут на Ленинском проспекте грохнули? А хоть в Кремле, плевать.
Я однажды - это непедагогично, я понимаю, рассказывать, особенно если чеченцы услышат - я однажды, беседуя с высоким чиновником в РАО «ЕЭС России», говорю: «А вам Кадыров хоть заплатил за электричество?». А он мне отвечает: «Ты знаешь, это не имеет значения». И он действительно прав, ребята, это не имеет значения. И я знаю, что на Кадырова страшно катят бочку, но, понимаете, когда я слышу от наших генералов, что Кадыров убивает людей, я в их неожиданный гуманизм не верю. Я не верю, что наши генералов заботит, что Кадыров убивает людей, они огорчены, что не они это делают. Ну, что такое наши генералы? Это Самашки. Помните, убили несколько сот человек, женщин и детей загнали в подвал, откуда их не выпускали попить? Такой Бесланчик был на неделю. А когда встал вопрос «а кто это сделал?», ребята сказали «этого не было». Вот если наши генералы вдруг прониклись гуманизмом, то вперед, посадите кого-то за Самашки, я тогда послушаю, что они там говорят о зверствах Кадырова.
И, кстати, раз уж речь зашла о Кадырове, я хочу рассказать вам одну историю. Было это месяца два назад и приезжаю я в Старый Ачхой, это село, где, кстати, был жуткий концлагерь для русских пленных, оно полностью разрушено, и вот среди развалин бродит какой-то старик и мой знакомый, который меня привез, начальник Ачхой-Мартановского района Муса Дадаев говорит: «Вот у этого старика два сына погибли в Комсомольском». Комсомольск, если помните, это что такое - это когда отряд Гелаева ушел из села, а люди остались гелаевские прикрывать отход. И поскольку боевая задача была выполнена, то они сдались под гарантию амнистии. Еще раз - им предложили сдаться под гарантию амнистии. Вот из этих сдавшихся в живых не видел никого никто. Есть пленка, где их, сдавшихся под амнистию, выгружают из автозака с отрезанными ушами и кое-чем еще. Боевые раны - отрезанные уши сдавшимся под амнистию. И вот Муса мне говорит, что два сына погибли, а третий - старик над ним дрожит, чтобы чего не случилось. Помнится, мне тогда подумалось, что вот сейчас третий что-то выкинет, не дай Бог. Приезжаю через месяц, Муса мне говорит: «Помнишь этого старика из Старого Ачхоя?». - «Да». - «Вот у него сын расстрелял мордовских омоновцев». - «Поймали?». - «Нет, он сам сдался». - «Как сам?». - «А вот так. Отец пришел ко мне, я уговорил сына, тот уговорил отца». Вот вы мне скажите, где в каком Ираке боевик молодой, у которого сровненное с землей село и убитые братья, сдастся оккупантам? Кстати, тут еще вопрос, что сейчас сделают с этим боевиком, пойдут ли навстречу или объяснят, что сдаваться не надо?
Я понимаю, что это такая рождественская история. Что в другой ситуации этого отца бы взяли в заложники и сказали бы «сын, сдавайся». Но в этой истории что важно - благодаря все-таки Рамзану Кадырову контроль над ситуацией в Чечне перешел из рук людей, для которых чеченцы были просто обитатели концлагеря, людей, которые убивали без разбору и с каждой новой гранатой, кинутой в погреб с детьми, плодили террористов, а не уничтожали их, в руки людей, может быть, не менее жестоких, но куда более осмысленных, для которых каждый чеченец - штучный товар, для которых Чечня - прозрачное поле, и каждый удар которых, как бы он ни был жесток, уменьшает количество террористов. Рамзан Кадыров добился того, что каждый чеченец сам решает, он кто - боевик или кадыровец? Это право выбора за чеченцем, а не за сержантом-контрактником, который вспарывает беременной чеченке живот, после чего у ее мужа не остается выбора, если он чеченец. Это очень страшный выбор, потому что если человек выбирает дорогу боевика, она включает в себя и пытки для близких, но это выбор, это не долг отомстить. И вот этим мы обязаны и Путину, и Кадырову, и это очень серьезный итог того, что произошло в Чечне. И тут я должна сказать, что тут я перед Путиным снимаю шляпу, потому что это прежде всего в том числе и его решение. Алло, говорите, вы в эфире. Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Ярослав. Я из города Тюмени. У меня следующий вопрос. Юля, почему вы не любите Россию?
Ю. ЛАТЫНИНА: А можно примерчик?
СЛУШАТЕЛЬ: Ну, у вас очень жестокие высказывания по поводу русской нации.
Ю. ЛАТЫНИНА: А можно примерчик?
СЛУШАТЕЛЬ: Юля, я не могу примеров сказать, вы сами в курсе что вы говорите.
Ю. ЛАТЫНИНА: Нет, мне, знаете, как Березовскому, предъявляют полоний, которым я отравила Литвиненко. Пример, доказательство?
СЛУШАТЕЛЬ: Ну, мне кажется, тут и без доказательств все понятно.
Ю. ЛАТЫНИНА: Хорошо, без доказательств. Можно, у меня встречный вопрос?
СЛУШАТЕЛЬ: Конечно.
Ю. ЛАТЫНИНА: Вот есть такая штуковина в Санкт-Петербурге. Александр Евгеньевич Лебедев, депутат Госдумы, глава национального Резервного Банка выстроил в Санкт-Петербурге центр раковый, 12 этажей. Он друг Горбачева, у Горбачева жена умерла от рака, и вот Александр Евгеньевич в качестве подарка стране выстроил этот Центр. И вы будете смеяться - его не принимают в эксплуатацию. Его не принимают в эксплуатацию чиновники, насколько я понимаю, потому что у них бабки поделены на другое - и вот дети умирают, взрослые умирают, онкобольные умирают, а его, этот Центр, построенный на личные деньги олигарха, не принимают в эксплуатацию только потому, что чиновникам из здравоохранительного ведомства надо пилить на другое бабки. Скажите, пожалуйста, вот люди, которые это делают, они любят Россию?
СЛУШАТЕЛЬ: Никак нет.
Ю. ЛАТЫНИНА: А я не люблю этих людей. И я считаю, что если люди, которые это делают, не любят Россию, а я не люблю этих людей и, более того, вот если бы такая штука произошла в Чечне, знаете, что бы с ними сделал Кадыров? Я завидую тому, что с ними бы сделал Кадыров, потому что рассказываю еще одну историю, которая случилась две или три недели назад. Чечня все-таки строится. Как добываются деньги в фонд Кадырова - отдельный вопрос. Там был начальник строительства чеченский, не буду называть его имени, его дважды предупреждали. На третий раз его украли. Друзья вступились, так и быть, Кадыров его вернул и, возвращая, сказал следующее… Он вынужден был отдать все деньги, человек, который украл, это было два миллиона долларов. Кадыров сказал «я не собирался его отпускать, только ради вас». Там какой-то религиозный авторитет попросил. Конечно, смелость большая - воровать деньги у Кадырова. И, наверное, это неправильный способ решать вопрос, если человек ворует деньги, надо как-то это законными методами решать, а не в подвал сажать, но честное слово, я завидую иногда подвалу, когда я вижу то, что происходит в России. Алло, говорите, вы в эфире. Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Дмитрий, Санкт-Петербург. Юлия Леонидовна, скажите, пожалуйста, после интервью с господином Илларионовым вам не кажется, что трудоустройство Путина вовсе не заслуживает того, чтобы о нем так заботиться, несмотря на Кадырова?
Ю. ЛАТЫНИНА: В смысле? Знаете, я не поняла вопрос. Извините, моего уровня интеллекта не хватило, поэтому, пожалуйста, следующий вопрос. У меня тут есть два вопроса - просьба прокомментировать возмущения Конституционного суда, который отменил свой переезд в город Санкт-Петербург. Это действительно очень интересная вещь произошла на этой неделе, потому что наш Конституционный суд, который никогда ничем не возмущался, который всегда говорил - выборы губернаторов отменили? Да, это согласно Конституции. То отменили? Да, это согласно Конституции. Вдруг проявил непреклонность, устроил бучу, сказал, что он отстаивает конституционные права, что это нарушение закона. И что бы вы думали явилось нарушением закона? Конечно, это необходимость заседать лично для членов Конституционного суда в городе Санкт-Петербурге. То есть это можно было просто обхохотаться.
И еще один вопрос, вопрос про республику Белоруссию, вопрос о том, чем кончится белорусская заварушка и сколько стоить будет Белоруссии российский газ. Ну, надо сказать, что ситуация, которая сложилась сейчас, многим напоминает ситуацию ровно прошлогоднюю, когда отключали газ Украине, а мне так она напоминает ту ситуацию, когда увольняли Михаила Касьянова, потому что не многим, может быть, известно, но за пару дней до увольнения Касьянова тоже истекал контракт России с Белоруссией газовый, тоже Белоруссия отказывалась подписывать более высокую цену и было распоряжение президента Путина отключить им на фиг заглушку. И Касьянов тогда страшно воспротивился, не потому что он любил Лукашенко, понятно, что Лукашенко мало кто на свете любит, но просто потенциально было понятно, что если отключить трубу, то будут проблемы на Западе, Россию сразу признают недоговороспособным субъектом и так далее. Не могу сказать, что это было то, что привело к увольнению Касьянова, вот тогдашнее его твердое «нет», но сильно по крайней мере оно этому способствовало. Дальше этим воспользовались кремлевские силовики, прибежали к Путину, сказали, что Касьянов - член заговора против Путина и так далее.
И еще одна ситуация, которую мне это напоминает, осаду Севастополя. Сейчас объясню, почему. Был такой царь российский Николай I, который страшно любил все авторитарные режимы, ну, тогда они назывались монархическими. Вот каждый раз, когда в Европе возникала революция, тогда она еще была не оранжевая, а просто обычная, без прилагательных цветных, сразу посылались российские войска подавить революцию и считалось, что поэтому монархические режимы нам должны быть по гроб жизни обязаны. То есть очень похожая ситуация на ту, которую мы имеем сейчас, когда всякий режим, возникший в результате революции оранжевой или розовой, инстинктивно почему-то ему не доверяют, а чуть приедет к нам какой-нибудь президент Сирии Асед, который прославился тем, что фактически доказано не просто убийство им ливанского премьера Рафика Харири, там же несколько кварталов снесли вместе с Харири, там не жалели взрывчатки, там было, как в анекдоте: «Подъезд можете не называть». Так вот, как к нам приезжает какой-нибудь Асед, или Ким Чен Ир, или Ахмадинежад - но он не приезжает, но мы к нему ездим, наши делегации, сразу с ними целуются взасос. И вот Лукашенко явно принадлежит к череде этих правителей, инстинктивно симпатичных. Возвращаюсь к осаде Севастополя. Представляете, каково было удивление Николая I, когда та самая Австрия, которую он спас от революции, раздавил гадину, послал туда войска, помог, абсолютно бескорыстно помог, вдруг из личных корыстных политических соображение тоже ввязывается в войну, тоже начинает защищать Турцию и в результате происходит осада Севастополя и Австрия против России. А ей помогали.
Если посмотреть на то, как наши взаимоотношения строятся с режимами, которым мы не симпатизируем внутренне, да той же Грузии, то Грузия взяла, долго-долго мялась, сказала «ну, хорошо, я буду платить 230 долларов». Азербайджан - ну, правда, Азербайджан не демократия - но там очень вменяемый правитель, потрясающе вменяемый, который неделю назад был у нас на «Эхе» и сказал главную фразу для правителя, он сказал, что значение страны определяется ее благосостоянием, а не ее интригами. Я вольно пересказываю, но это он примерно и сказал, что просто надо жить, богатеть и нормально жить. И тогда все будет хорошо. А если заниматься дешевым разводиловом, то, в общем, и останешься на уровне дешевого разводилова. Так вот, Азербайджан сказал «да, это несправедливо, но мы будем платить 230». В конце концов даже как-то с Украиной уладилось, хотя там очень смешно. Мы-то получаем 95, Украина платит нормальную цену, а вот с Белоруссией никак. Белоруссия, казалось бы, братский режим. Господин Лукашенко говорит - я тут всерьез и надолго, белорусы будут жить плохо, но недолго. И так далее, и так далее. Вот он прекращает поставки на нефтеперерабатывающие заводы, он называет какие-то безумные цифры миллиардные за «Белтрансгаз», то есть он делает вещи, которые не имеют отношения ни к рыночной экономике, ни к здравому смыслу, и совершенно правильно тут Андрей Николаевич Илларионов сказал полчаса, что ли, назад, что проблема наших переговоров с Белоруссией в том, что это не два рыночных субъекта ведут переговоры друг с другом, а два государства ведут переговоры друг с другом. Вот во всех остальных случаях, когда мы вели переговоры с Германией, с Грузией, с Азербайджаном, те страны действовали, исходя из рыночных принципов, и только в Белоруссии мы, что называется, нарвались на равных. И что получилось? Вот что получается. Сейчас перерыв на новости.
НОВОСТИ