13.07.2007
Абдул-Хаким Султыгов: Революция и национальный вопрос на Северном Кавказе.
Свержение самодержавия и образование Временного правительства сформировало необходимые и достаточные предпосылки для демократического решения национального вопроса. Уже в мартовской Декларации 1917г. Временное правительство заявило об отмене национальных ограничений, а также об установлении формы правления и конституции страны Учредительным Собранием. Другими словами, политико-правовую формулу решения национального вопроса, в том виде, в котором он достался от самодержавия, должно было утвердить Учредительное Собрание.
Таким образом, провозглашение России демократической республикой открыло перспективы для решения основных вопросов русского народа и "инородцев" (неправославных народов), которые, по сути, сводились к извечным вопросам о земле и воле.
Этнополитические элиты национальных окраин, в час исторического выбора, продемонстрировали приверженность неразрывной связи с новой Россией - демократической республикой.
Так, мусульманское движение России, возлагавшее основные надежды на решение национального вопроса на Учредительное Собрание и не помышлявшее о постановке вопроса о выходе из состава России, было представлено двумя основными крыльями. Первое, отражая интересы дисперсно расселенных народов, выступало за национально-культурную автономию в унитарном государстве. Второе - за автономные территориальные образования в составе федерации. Выражая общую позицию мусульман, в обращении Всероссийского мусульманского совета говорилось, что "наша участь связана неразрывно с судьбой революционной демократии страны и наше сознание говорит, что все мы должны сплотиться прочной силой вокруг того, что носит название - Правительство спасения революции (читай - Временное правительство)".
Примечательно, что сторонник первого крыла, председатель Всероссийского мусульманского совета А.Цаликов, считал вредной и иллюзорной саму идею самостоятельных ханств, эмиратств и республик на окраинах, а федерализм неприемлемым для культурных и политических целей мусульман. Для сравнения приведем центристскую позицию выдающегося русского юриста, приват-доцента Московского университета, кадета, занимавшего должность государственного контролера Временного правительства, Ф.Ф.Кокошкина. Не выступая в принципе против федерации, он считал целесообразным идти к ней постепенно, через интеграционные процессы между автономиями и консолидацию губерний в более обширные образования с учетом интересов социальных и национальных групп. Строго говоря, эта модель Федерации сегодня и утверждается, но не декретированием сверху, а референдумами снизу.
Попутно заметим, особо актуальную сегодня, на фоне продвижения американской доктрины т.н. Большого Ближнего Востока, позицию А.Цаликова по вопросу о роли России в межцивилизационном взаимодействии: "… мы стоим на грани двух культур - культуры христианского Запада и культуры мусульманского Востока. Стоя на почве культуры Ислама, мы соприкасаемся с самыми величайшими идеями свободы и счастья людей, которыми озарена мысль Запада, и перед нами, российским мусульманством, открывается величайшая миссия те блага культурного и политического возрождения, которыми мы пользуемся, распространить на весь мусульманский мир".
Горская Республика
Идеи демократической российской республики были в полной мере восприняты и на Северном Кавказе. В мае 1917г. создается Союз Объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана. Лидерами ЦК Союза становятся: кумыкский князь Р.Х.Капланов, чеченский нефтепромышленник А-М.Чермоев, дагестанцы З.Темирханов и Н.Тарковский, бывший царский чиновник ингуш В.Джабагиев, присяжные поверенные кабардинец П.Коцев и балкарец Б.Шаханов, абхазец С.Ашхацава и др. Союз горцев заявляет свою приверженность установлению в России через Учредительное Собрание Демократической Федеративной Республики, состоящей из "самоуправляющихся автономных областей, с особыми законодательными палатами… и выборными правительственно-административными органами…, которым принадлежит право местного законодательства…". В ноябре 1917г. Союз провозглашает Горскую Республику, правительство которой возглавил А-М. Чермоев.
После разгона большевиками Учредительного Собрания, в котором они получили лишь 25% голосов (эсеры - ок. 59%; кадеты - 5%; меньшевики - 3% ), Горская Республика заявила о непризнании режима мятежников и выходе из т.н. советской России: "пользуясь признанным самим Петроградским правительством правом за всеми народами бывшей империи царей свободно создавать свою политическую будущность". Соответствующая нота правительства Горской Республики правительству РСФСР была передана в Народный Комиссариат иностранных дел РСФСР германским послом в Москве графом Мирбахом.
К осени 1918г. Горским правительством были очищены от большевиков "вся Дагестанская область и Хасав-Юртовский, Чеченский район Терской области, за исключением города Грозного". Более того, в соответствии с договором о дружбе между Союзом горцев и Оттоманской империей, в октябре 1918г. в Дербент вступили турецкие войска для оказания помощи правительству Горской Республики "в его борьбе с анархией, откуда бы она ни исходила".
Разумеется, такое положение дел не могло устраивать Англию. В этой связи, в ноябре 1918г. командующий британскими войсками в г. Баку, пообещав, что вопрос о независимости Горской Республики будет решен "мирной конференцией союзников", призвал Союз Горцев к созданию коалиционного правительства по борьбе с большевизмом, удалению всех турок и устранению турецкой и германской пропаганды. Уже в декабрьском 1918г. воззвании "Держав Согласия" к населению Юга России говорилось о признании только тех войск, "которые сражаются против большевизма" - Добровольческой и Союзной армии и армии Учредительного Собрания.
Очевидно, что вооруженные формирования Горского правительства, стоящего на платформе российской демократической федеративной республики, в полной мере подпадали под категорию воинских частей "армии Учредительного Собрания", дипломатично упомянутой в названном воззвании "Держав Согласия".
Однако попытки Горского правительства выступить единым фронтом против большевиков были отвергнуты командованием Добровольческой армии. А.И.Деникин, возглавивший ее командование после гибели Л.Г.Корнилова, организовавшего в 1917г. неудачный контрреволюционный мятеж против Временного правительства, остался верен этой недальновидной политике, в том числе применительно к Горской Республике.
Руководство Белого движения, отказавшись от создания широкой коалиции всех антибольшевистских сил, в том числе, на Северном Кавказе, совершило свою главную, по сути, стратегическую военно-политическую ошибку, предопределившую исход Гражданской войны.
Добровольческая армия пошла по пути реставрации на территории Горской Республики царской администрации, упраздненной Временным правительством. Были назначены генерал-губернаторы Терской и Дагестанской областей и правители отдельных народов. В крае установилось двоевластие. В начале февраля 1919г., не добившись в Екатеринодаре начала переговоров с А.И.Деникиным, правительство Горской Республики сняло с себя "ответственность за осложнения, могущие возникнуть в будущем".
Таким образом, возник конфликт между политикой Добровольческой армии, направленной на ликвидацию завоеваний февральской революции, в т.ч. на реставрацию органов управления и административно-территориального деления царской России, и политикой Горского правительства, которая, по сути, сводилась к требованию признания своего фактического статуса областной (территориальной) автономии - республики в составе Российской Демократической Федеративной Республики.
Причем уникальность этого конфликта состоит в том, что его инициатором выступила сторона, претендовавшая на роль государственного центра России, при полном отрицании предшествовавшей политики легитимного Временного правительства, проводившейся "впредь до созыва Учредительного Собрания". Военно-политическое руководство Добровольческой армии, отвергнув политико-переговорные средства урегулирования, соответствующие стратегическим интересам Белого движения, прибегло к ультимативной политике, военному методу разрешения конфликта. В результате антибольшевистское Горское правительство было поставлено в один ряд с большевиками, разогнавшими Учредительное Собрание.
В этом смысле, речь идет о виртуальном этнополитическом конфликте между не легитимными в политико-правовом смысле сторонами - автономным образованием и государственным центром, отстаивающими противоположные доктрины политического устройства будущего государства: конфликте, перешедшем из виртуального состояния в реальное военно-политическое столкновение вследствие аномального изменения социально-политического континуума - пространственно-временного совпадения противоположных политик вновь утверждающегося государственного центра и де-факто существующих региональных органов власти. Попутно заметим, что такая же ситуация имела место, например, на Кубани, где была избрана Краевая Рада. Избранному Радой Краевому Атаману принадлежало право формирования правительства. Однако под дальнейшей судьбой Кубанской республики была подведена черта приказом Деникина о предании кубанских автономистов военно-полевому суду - "За измену России и кубанскому казачеству".
Для понимания степени неадекватности и потери чувства политической реальности руководством Добровольческой армии достаточно привести выдержку из статьи в газете "Северный Кавказ". Так, реагируя на провал попыток Горского правительства урегулировать возникшие противоречия путем переговоров, названное издание прямо указывала на безответственное поведение "Держав Согласия", имевших рычаги давления на руководство Белого движения, признанного ими Верховным правителем Российского государства. "Если отношения между генералом Деникиным и Горским правительством не будут урегулированы с помощью союзников и в дальнейшем последуют агрессивные действия Добровольческой армии против Горской Республики, будет ли это в Ингушетии или Абхазии, безразлично…", вся ответственность перед историей должна лечь на совесть союзного командования, - заключала газета.
В итоге, после предъявления ультиматума Горскому правительству о самороспуске и расформировании воинских частей, деникинцы вторглись в пределы Горской Республики и, понеся ощутимые потери в Ингушетии и Чеченском крае, заняли Владикавказ и Грозный. В мае 1919г. Добровольческая армия овладела столицей Союза Горцев Темир-Хан-Шурой (г.Буйнакск, Республика Дагестан) и ликвидировала институты Горской Республики.
В обращении Союзного парламента Горской Республики в изгнании перед горцами Северного Кавказа ставилась главная задача - изгнание Добровольческой армии. В этих целях допускалась поддержка любого движения, носящего национально-освободительный характер и в первую очередь движения, которое в Чеченском крае возглавляется шейхом Узун-Хаджи Салтинским.
Апеллируя к провалу политики самоопределения мусульман Северного Кавказа путем создания Горской Республики из-за вторжения "деникинских банд" и ее непризнания Мирной конференцией в Париже, шейх Узун Хаджи призывал добиваться "полного самоуправления на началах шариатской монархии" в рамках "Северо-Кавказского Эмирства". Попутно заметим, что клерикальное правительство Узун-Хаджи было более правым в сравнении с правительством А-М. Чермоева, но придерживалось тактики единого фронта с большевиками против Деникина. В составе войск Эмирства, выпускавшего собственные денежные знаки, состояла даже т.н. 5-я Красная Армия. Однако, сразу же после отступления Деникина, как пишет А.Авторханов, большевики ликвидировали Северо-Кавказское эмирство, предложив самому шейху почетный пост муфтия горцев Северного Кавказа.
В этот же период центральная советская власть через своего комиссара Юга С.Орджоникидзе обещает Горской Республике полную независимость. В августе 1919г. в Чеченском крае и Дагестане вспыхивают восстания, которые за короткое время освобождают от деникинцев горные районы.
Только перед лицом неизбежной военно-политической катастрофы Добровольческая армия осознала бесперспективность своей политики в национальном вопросе. Так, в обращении к чеченскому народу Главнокомандующего войсками Терско-Дагестанского края генерал-лейтенанта В.П.Ляхова разъяснялось, что Добровольческая армия не имеет намерений восстановить старый режим и подчинить чеченцев казакам, а, напротив, гарантирует "всем горским народам их внутреннее самоопределение". Попутно заметим, что в период 2-й мировой войны Ляхов, как и целый ряд бывших белогвардейских генералов и атаманов, воевал на стороне гитлеровцев.
Горцы увещевались о том, что в соответствии с принятым законом они будут управляться "особыми представителями из самого народа". При каждом правителе вводилась должность помощника по военной и гражданской части. "Единственным огорчением поставлено условие, чтобы правитель был человек военный и в известном чине, так как ему придется командовать своими национальными войсками". Более того, утверждалось, что во главе всех горских народов Терского края будет стоять избранный всеми горцами горец-губернатор.
Общегосударственные вопросы относились к ведению Главноначальствующего Терско-Дагестанским краем, тогда как управление горцами выделялось в полномочия особого помощника по горским делам, "избранного горскими народами, при котором будет находиться особый горский совет".
Восстание Саид-Бека и образование Горской АССР
Однако итог этим запоздалым поискам политического урегулирования подвел Народный Комиссар по делам национальностей И.В.Сталин. Его концепция урегулирования на основе автономизации, сформулированная в докладе на Съезде народов Терской области (17 ноября 1920г.), с учетом "текущего момента", сводилась к следующим пунктам:
1. урегулирование столкновений между горцами и казаками, в основе которых лежал земельный вопрос и более низкий статус горских народов, предлагалось решить посредством административно-территориального размежевания;
2. в рамках размежевания и повышения статуса горских народов казаки выделялись в особую губернию, а горцы - в автономную Горскую Советскую Республику, разделенные естественной границей по реке Терек;
3. предоставление автономии, под которой подразумевался возврат прав и вольностей горцев, попиравшихся царизмом. Было заявлено, что внутренняя жизнь горских народов будет строиться на основе их быта, нравов и обычаев, но в рамках общей Конституции России. Вопросы управления "делами соответствующих народов применительно к быту и особенностям последних" на "автономной горской территории" относились к компетенции национальных Советов, во главе которых должен быть Совнарком Горской Республики, "избираемый съездом Советов последней и непосредственно связанный с Москвой".
Таким образом, заключал Сталин, "автономия означает не отделение, а союз самоуправляющихся горских народов с народами России".
Не вдаваясь в анализ различий программ решения национального вопроса, сформулированных уполномоченными Белого движения и советской власти, подчеркнем, что в теоретико-пропагандистском плане оба похода содержали ответы на насущные проблемы горских народов. Последним еще предстояло испытать различия между прежней практикой царизма и будущей политикой советской власти, ее способности выполнять данные обещания. На этом этапе историческая память горцев запечатлела злодеяния деникинских реставраторов в общем ряду "ермоловских" преступлений и притеснений периода Кавказской войны и последующей политики царской России. Вопрос о государственной независимости как идеи национального спасения, приведший к катастрофе и Имамат, и Горскую Республику, был снят ожиданиями новой политики Петроградских властей, низвергших "корень зла" горцев - царя и деникинцев.
Между тем, большевистская политика в дни названного съезда столкнулась с первым, по сути, системным кризисом. Съезд народов Терской области проходил на фоне разрастающегося вооруженного восстания против нового большевистского порядка в августе 1920г. в горах Дагестана и Чеченского края, под руководством внука имама Шамиля Саид-Бека. Зная о мотивах восстания, Сталин в своей речи на съезде особо подчеркивал мирный настрой советской власти по отношению к шариату. "Если будет доказано, что будет нужен шариат, пусть будет шариат", - заключил Сталин. Здесь же, как бы косвенно критикуя работу органов ЧК и Особого отдела, он заметил: если будет доказано, что эти органы "не умеют применяться к быту и особенностям населения, то ясно, что соответствующие изменения должны быть внесены и в эту область".
На восстание Саид-Бека незамедлительно отреагировал и В.И. Ленин. В проекте резолюции Политбюро ЦК РКП (б) 13 октября 1920г. указывалось: "Признать необходимым возвращение горцам Северного Кавказа земель, отнятых у них великороссами, за счет кулацкой части казачьего населения". Ленин был вынужден признать "несвоевременность" постановки вопроса о немедленной экспроприации "сельских мироедов", ввиду отсутствия "материальных, в частности технических, а затем и социальных условий", не забывая при этом подчеркивать роль местных парторганизаций в борьбе "с духовенством и прочими реакционными и средневековыми элементами… с панисламизмом".
Чуть более двух месяцев спустя (20 января 1921г.), в разгар восстания Саид-Бека, во Владикавказе открылся Горский учредительный съезд. Выступая на этом съезде с докладом о принципах национальной политики советской власти, И.В.Сталин объявил амнистию всем участникам восстания Саид-Бека на условиях прекращения борьбы и признания советской власти (восстание удалось подавить лишь в сентябре 1921г. после переброски в горные районы крупных регулярных частей Красной Армии).
По сути, в повестке дня этого съезда стоял один вопрос - о формуле разрешения этнополитического конфликта между государственным центром - советской властью и горскими народами. С одной стороны, Сталин сформулировал позицию Советского правительства, которая сводилась к признанию полного внутреннего суверенитета и независимости горцев, и рекомендовал учредить единую Горскую Советскую Республику с широкой автономией. С другой стороны, учредительный съезд выдвинул основные условия признания Советской власти. Во-первых, основным законом Горской республики должен быть признан шариат и адат без вмешательства центрального правительства в горские дела. Во-вторых, возвращение горских земель, отобранных царизмом. В результате достигнутого согласия конфликт был урегулирован, что и было зафиксировано постановлением ВЦИК об образовании Горской АССР.
С этого момента, совпавшего с периодом НЭПа и до начала коллективизации, в Горском крае не было отмечено сколько-нибудь серьезных антисоветских выступлений. Более того, партийное руководство горских народов и такие влиятельные члены Политбюро как С.Орджоникидзе и С.Киров, сложившиеся как команда в годы Гражданской войны, являлись, в известном смысле, гарантами этнополитической стабильности на Северном Кавказе.
Особенности решения национального вопроса на Северном Кавказе и его влияние на политику большевиков
Исторически первый опыт урегулирования этнополитического конфликта между большевизмом и горскими народами имел ярко выраженную специфику. Его содержательная характеристика состоит в доминирующей роли этноконфессиональных факторов. Признание большевиками верховенства законов шариата над советскими законами, а, по сути, партийной идеологией, воспроизвело движущее противоречие конфликта на основе неорганического соединения его сторон - антагонизма противоположностей. Внешней формой его проявления стало противоречие между Горской Советской Республикой, консолидированной исламской идеологией, правовыми нормами шариата и адата, и РСФСР, базирующейся на идеологии большевизма, одной из черт которой являлся воинствующий атеизм. По сути, большевизм, отрицавший политический плюрализм, в том числе, в вопросе отношения к религии, формализовал признание противоположной конкурирующей идеологии и права, основанных на религии и обычаях.
Отсюда, однако, не следует, что мы имеем дело с осознанной политикой советской власти, проводившейся "всерьез и надолго" на Северном Кавказе и в других мусульманских регионах России.
Причины этого феномена, на наш взгляд, кроются в антисоветском восстании Саид-Бека под лозунгом реставрации "Имамата Шамиля". Восстание горцев, ставшее их реакцией на политику военного коммунизма, могло повлечь катастрофические последствия для судеб советской власти. Если локальный антибольшевистский мятеж в Кронштадте, вспыхнувший чуть более полугода после начала восстания Саид-Бека, по сути, под тем же лозунгом "Советы без коммунистов", можно было подавить без серьезных внутриполитических и, тем более, внешнеполитических осложнений, то на Северном Кавказе эскалация конфликта могла привести к системному кризису советской власти.
1) Речь шла о перспективе первого и качественно нового вооруженного конфликта после окончания Гражданской войны, в ходе которой горцы выступили на стороне советской власти: но не из-за согласия с программой безбожников, а исключительно вследствие иррациональной политики Деникина. Подобные временные военно-политические союзы были в Гражданскую войну обычным явлением.
2) Для горцев война с Деникиным, выступавшим за реставрацию царизма, являлась не гражданской, а национально-освободительной, антиколониальной войной. Тем более не могло быть и речи, например, о внутричеченском феномене гражданской войны, тогда как большевики стояли на позициях "прямой гражданской войны с кулаками". Причем при всей недальновидности военно-политической доктрины Деникина, она не покушалась на основы экономического и духовного уклада, религию и обычаи горцев.
3) В случае перерастания локального восстания Саид-Бека в национально-освободительную войну горских народов, находящихся на тот момент в наивысшей точке вооруженной этнополитической мобилизации, тем более под лозунгом реставрации Имамата, советская власть неизбежно столкнулась бы с необходимостью вести длительную войну против национально-освободительного движения мусульманских народов Северного Кавказа. Причем, ярко выраженный религиозный контекст этого потенциального конфликта вовлек бы в орбиту организованной борьбы с советской властью, под лозунгами джихада против безбожников, мусульманские народы Поволжья, Средней Азии и Крыма. Более того, война за свободу и землю, веру и обычаи могла вовлечь в орбиту борьбы с большевизмом и немусульманские народы Северного Кавказа, в том числе добровольно вошедшие в состав Российской империи.
4) Такой конфликт противоречил основным постулатам большевистской доктрины в национальном вопросе. Более того, советская власть из освободительницы горских народов превращалась в завоевателя Северного Кавказа - последовательницу колониальной политики царизма.
5) Вхождение народов Дагестана и Чечни в состав России было скреплено не договором, а формулой беспрецедентного почетного пленения имама Шамиля. Свержение большевиками легитимной российской власти - Временного правительства и их вероломство по отношению к Учредительному Собранию, не говоря уже, о человеконенавистнической идеологии и воинствующем атеизме снимали, с Саид-Бека обязательства неформального мирного договора, заключенного имамом Шамилем с российским самодержавием.
В этом смысле, тот факт, что символом и руководителем антибольшевистского восстания выступил внук имама Шамиля, был в этот период более опасен, чем воскрешение убиенной царской семьи Романовых.
6) Эскалация конфликта исключала скорое проведение первого съезда Советов СССР по утверждению Декларации и Союзного договора об объединении в одно государство РСФСР, УССР, БССР и ЗСФСР, не говоря уже о перспективах международного признания СССР. Идея мировой революции в принципе снималась с повестки дня. Заметим, что судьба Горской АССР - выделение из ее состава Чеченской АО была решена за месяц до первого съезда советов СССР, тогда как полная ликвидация мятежной автономии завершилась в год принятия Конституции СССР.
7) Международные военно-политические последствия проявились бы: в материально-технической и военной поддержке национально-освободительного движения горских народов; в лишении советской власти Грозненской нефти; отсечении от РСФСР Закавказской федерации и Бакинской нефти, с последующей реставрацией в этом регионе антисоветских режимов.
В результате возник бы обширный плацдарм для возрождения Белого движения и его освободительного похода за Учредительное Собрание и Российскую Демократическую Федеративную Республику - за идею, которую изначально вынашивала Горская Республика, образованная Союзом Объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана.
Очевидно, что проведенный нами ретроспективный анализ возможных последствий всеобщего антисоветского восстания на Северном Кавказе был вполне доступен большевистским аналитикам. Советская власть осознала реальность угрозы реставрации национально-освободительной движения горцев под лозунгом восстановления Имамата - мусульманского военно-теократического государства. Именно этим, на наш взгляд, объясняется личное вмешательство В.И.Ленина в этнополитический конфликт на Северном Кавказе в целях его локализации и перевода в русло политического урегулирования. 14 апреля 1921г. Ленин обращается со специальным, по сути, открытым письмом к коммунистам Дагестана и Горской республики. Не случайно, на наш взгляд, и то, что фактический адресат письма тщательно вуалируется следующим названием - "Товарищам коммунистам Азербайджана, Грузии, Армении, Дагестана, Горской республики". Другое дело, что в таком перечислении адресатов, приравнявшем две автономные области к трем союзным республикам, просматривался реальный политический контекст. Речь шла о дагестанских и чеченском народах, более четверти века противостоявших военной машине царизма.
Этот документ, по сути, сформулировал "отложенный статус" дагестанского и чеченского крестьянства, составлявшего не менее 98% этих горских народов. Для них предписывался "более медленный, более осторожный, более систематический переход к социализму". В.И.Ленин прямо указывал, что следует "не копировать нашу тактику, а применительно к кавказским условиям видоизменять ее". Другое дело, что "видоизменение" большевистской тактики применительно к чеченским и дагестанским условиям, по сути, означало временное признание концепции "исламского социализма", осуществление которой под лозунгом реставрации военно-теократического государства времен имама Шамиля и являлось одной из целей восстания Саид-Бека.
Таким образом, вместо Имамата и Горской Республики, апелировавшей к Учредительному Собранию, большевики сумели навязать северокавказским народам т.н. Горскую АССР, которая изначально являлась мертворожденным творением советской власти. Этот несомненный стратегический успех большевистской политики на Северном Кавказе закрепляется запуском процесса демонтажа Горской АССР. В целях исключения солидарных действий горских народов, объединенных на основе шариата и адата, уже в 1922г. инициируется процесс поэтапного упразднения Горской АССР - т.н. национального размежевания областных автономий горских народов.
На первом этапе решается главная проблема чеченского народа, численно доминирующего в Горской АССР. 30 ноября ВЦИК принимает постановление о выделении Чеченской области из состава Горской республики в автономную область с резиденцией в г.Грозном, но без его включения в состав автономной области. Другими словами, закрепляется автономное существование грозненской нефтяной промышленности от Чеченской аграрной области. Не случайно, что с момента утверждения советской власти и до ее заката наиболее промышленно развитая нефтяная отрасль Чечено-Ингушской АССР была исключена из процесса формирования чеченского рабочего класса.
Процесс завершается в 1924г. национальным размежеванием последних автономных областей, оставшихся в составе Горской АССР - Осетии и Ингушетии.
Решение об окончательном "умиротворении" Северного Кавказа посредством депортации, прежде всего чеченского народа, стоявшего на повестке дня уже в 30-е гг., было реализовано через 20 лет после упразднения т.н. Горской АССР. В 1944г. с этого стратегически важного северокавказского нефтяного региона СССР были выселены чеченский, ингушский, карачаевский и балкарский народы.
Референдум по Конституции Российской Федерации 1993г., по сути, выполнил миссию Учредительного Собрания, разогнанного большевиками в 1918г. В этом смысле, Российская Федерация стала второй республикой - политической преемницей Российской Республики 1917г. - Российской Демократической Федеративной Республикой, которой были привержены все народы, проживающие в современных границах России. Республикой, создание которой, после созыва Учредительного Собрания, было провозглашено целью правительства Горской Республики 90 лет назад.
Абдул-Хаким Ахмедович Султыгов,
Координатор партии "Единая Россия" по национальной политике и взаимодействию с религиозными объединениями,
доктор политических наук