22.09.2007
Магомед Джаватханов. Русская мама Заурбека.
Эту историю я слышал от мамы. Лидия Николаевна Щербакова, о которой пойдет речь, работала учительницей в школе станицы Савельевской Наурского района. Преподавала она русский язык и литературу. Сколько учащихся выпустила Лидия Николаевна за десятки лет педагогической деятельности, давая прочные знания и хорошее воспитание, прививая им необходимые навыки и умения, сосчитать невозможно.
Одна из самых уважаемых учителей школы. Благодаря ей многие выпускники стали учителями, врачами, инженерами и строителями. Судьба раскидала их по всей необъятной стране. Но где бы они не были, в них живет частица учительской души.
Лидия Николаевна воспитала четырех дочерей. Муж, Михаил Федорович, сельский труженик, всю жизнь проработал на земле.
Мать Л.Щербаковой часто гостила у нее, помогая по хозяйству. Внучки очень люби - ли бабушку и помогали ей во всем. Эта хрупкая старушка, в прошлом учительница, была доброй и общительной. Моя мама, в то время ученица, дружила с ней, та давала ей книги для чтения - художественную литературу и всегда напоминала, чтобы мама обращалась с книгами аккуратно и бережно. Жили рядом, по соседству.
Мама рассказывала, что на их улице соседи жили очень дружно: русские, чеченцы, ингуши. Жили, трудились, делили и горе, и радость. И дети брали пример со взрослых.
Но пришли тревожные времена, многие покидали родные места. В начале 90-х годов многие из русскоязычного населения Чечни, опасаясь военных действий, уехали из республики. Но Лидия Николаевна с мужем остались в родном селе, как и некоторые другие русские семьи.
Вся жизнь Михаила Федоровича прошла здесь, где он учился и работал, где создал семью и дожил до старости. Лидия Николаевна работала учителем до 71 года, отдала все свои знания и опыт ученикам, желая видеть в них лучшие морально-нравственные качества. Ее дочери выучились, и каждая была устроена в жизни.
Здесь же, в родном селе, была похоронена мать Лидии Николаевны, которая умерла, находясь, у дочери.
Жизнь продолжалась: дочери навещали родителей, писали письма, беспокоились за них.
Но однажды одна из дочерей прислала письмо с просьбой приехать к ним в Ростов-на-Дону. Щербаковы продают дом, Лидия Николаевна рассчитывается с работы. Эта было зимой. И когда учителя попросили остаться доработать учебный год, она объяснила причину такого скорого решения. Дочь с мужем собрались уезжать за границу, а сына, который учился в школе, пока брать с собой не хотели, решив прежде устроиться, а потом забрать его. Дедушка с бабушкой должны были заботиться о внуке и жить в их квартире. Поэтому решение об отъезде было таким скорым и неожиданным для всех, особенно для соседей, с которыми они жили очень дружно.
Рассказывает соседка Зулай Супьяновна (тоже преподает русский язык и литературу), с которой Лидия Николаевна проработала много лет.
- Когда они уезжали, попрощались со всеми соседями, которые вышли их провожать. Со слезами на глазах крепко обнимали каждого. А Михаил Федорович в последний момент припал к забору своего дома, обхватив его руками, и заплакал со словами: «Не смогу я, не смогу там жить...», а потом медленно зашагал за машиной. Жена и соседи последовали за ним. Так провожали до самой трассы, которая находилась почти в километре от нашей улицы. И все это время говорили и плакали...
Очень скоро после отъезда Лидия Николаевна прислала письмо Зулай Супьяновне, что им пришлось съехать с квартиры дочери и зятя и поселиться в домике на даче, который находился на окраине города, так как поездку за границу отложили по некоторым причинам.
Почему же им нельзя было жить вместе это вопрос семейный, и мне не хотелось бы об этом говорить.
Вот строки из письма русской учительницы, которое она прислала из Ростова своей соседке: «... Однажды стою в очереди в магазине и слышу чеченский разговор, и в душе все оборвалось. Подхожу, чеченки разговаривают. Я заговорила с ними, а у самой слезы. Мы ведь жили в Чечне одной семьей. У меня даже стало традицией: по четвергам я не могу не подать соседям соль или что-нибудь сладкое...».
А в одном из последующих писем Лидия Николаевна писала: «... Теперь я не одна. Встретила своего бывшего ученика Заурбека Махаева и чувствую себя, как дома...».
Спустя какое-то время, из очередного письма Зулай Супьяновна узнала, что Лидия Николаевна, тяжело заболев, попала в больницу г. Ростов-на-Дону. Положение ее было тяжелым. Она лежала в онкологическом отделении. Лидия Николаевна попросила кого-то из посетителей сообщить ее ученику, что она лежит в больнице, и чтобы он навестил ее. В тот же вечер Заурбек приехал в больницу, привез гостинцев. Она рассказала ему о своей беде и попросила помочь, поговорить с врачом. Врач этого отделения был чеченец. Заурбек выполнил просьбу своей бывшей учительницы, сделал все, что нужно. Он приезжал навестить ее каждый вечер и привозил полную сумку еды. Заурбек окружил ее сыновей заботой. Навещали Лидию Николаевну и мать Заурбека, и сестра, и братья. Они окружили ее вниманием, в котором она так нуждалась.
А однажды в больницу приехала ее бывшая ученица, которая случайно узнала о том, что Лидия Николаевна больна. Она не смогла уехать, не навестив ее.
При посещении бывших учеников Лидия Николаевна радовалась, как ребенок, плакала и смеялась. Снова и снова говорила своим соседкам по палате, врачам и медсестрам: вот какие у меня выпускники, вот какие на самом деле чеченцы!
Сколько было приятных воспоминаний о прошлом! Сколько сил и энергии подарило ей общение с людьми, прожившими рядом долгие годы, которых понимала она, и которые понимали ее. С людьми, с которыми могла поделиться своим сокровенным, что тяготило душу: о тоске по родной земле, по родным ей людям.
Когда Заурбек приходил к ней, Лидия Николаевна говорила: «Это мой сын», - а соседи по палате удивлялись, ведь он же чеченец. А она им отвечала: «Мы жили в одном селе, жили дружно, я учила его, была его второй мамой». И действительно, Заурбек проявлял к ней сыновние чувства. При выписке оплатил ее лечение, обещал при необходимости и в дальнейшем помогать ей.
После выписки она еще некоторое время боролась с болезнью, а потом ей стало лучше.
В следующем письме к Зулай Супьяновне она писала: «... Вспоминаю наши взаимоотношения, как мы хорошо жили, часто вижу во сне дом, в котором жила, нашу улицу. Михаил сильно тоскует по родному дому, по родной земле. Была бы я немного моложе и здоровье лучше - вернулась бы домой и жила бы с вами. Я знаю, что могу постучаться в любую дверь, и меня примут с распростертыми объятьями. А вот письмо к другой соседке: «... В чеченцах я нашла своих родственников, семью. Они лучше за мной смотрели, чем мои дочери и зятья. Я им больше доверяла и делилась с ними и радостями, и горестями...». В этом же письме она упомянула, что по возможности пошлет статью для газеты «Грозненский рабочий» о том, как отнеслись к ней бывшие односельчане-чеченцы, подав руку помощи в беде.
Мать Заурбека, вспоминая о том, как они навещали с дочерью Лидию Николаевну, рассказывает:
- Она встретила нас, как самых близких и родных. В ее словах было столько тепла и столько печали, что стало понятно, как ей трудно и одиноко в кругу новых соседей и новых знакомых. Она благодарила меня за сына, за заботу, за добро...
Л.Н.Щербакова, русская женщина, нашла тепло и заботу в кругу чеченской семьи, когда на их родной земле шла война и разрывались бомбы. Их связывала общая беда и общая боль. События последних лет не ожесточили их сердца, в них нашлось по-прежнему место для добра и сострадания.
У сердца нет национальности. Просто сердца у всех разные. Бывает, что чужой человек оказывается отзывчивее родного. А кто-то очень близкий может не услышать тебя, не увидеть твоего горя, беды. Ни религия, ни национальность не являются причиной вражды между людьми. «Красота спасет мир», - говорил Ф.М.Достоевский. Я думаю, что красота души, доброта, человечность, любовь и, самое главное, терпимость необходимы нам сегодня, каждому народу по отношению друг к другу.