26.10.2007
Калой Ахильгов. Западная Ингушетия - как она есть сегодня (часть первая).
Мысль о том, чтобы пригласить съемочную групу в Ингушетию, особенно в западную ее часть (т.н. Пригородный район), витала в голове давно. Хотелось осветить жизнь беженцев, их проблемы, чаяния, попытки вернуться к своим очагам и т.д. Но, по разным причинам, реализовать эту идею не получалось. И вот теперь, когда это стало наиболее актуальным, т.е. появился повод, мы организовали командировку в Ингушетию.
Работа началась сразу, как прилетели: душ, обед и за работу.
Первым делом мы решили проехаться по местам, где проживают беженцы: детские сады, вагончики, бараки...
КАРАБУЛАК
Начали с ближайшего к нам "объекта" - детского сада "Рябинка", во дворе которого, кстати, и был застрелен молодой Апти Долаков.
Живет в этом садике один из многих беженцев - Дзариев Шаби, который до 1992 года проживал в селение Камбилеевское. Так вот, Дзариев получил разрешение поставить на своем подворье вагончик и рекомендации об открытие счета для перечисление денег на восстановление жилья. Все бы хорошо, но то, что я увидел меня поразило - из банка выдана бумага "о невозможности открытие счета из-за препятствования местной администрации и жителей Вашему возвращению". Я просто был в шоке! (Эту бумагу не могу разместить по техническим причинам). Это получается, что жители определяют банку, кому открывать счет, а кому нет! НОНСЕНС!
Мать другой семьи беженцев, осетинка по национальности - кударка, жалуется в камеру, что получила 150 тыс. рублей на восстановление дома (!). Интересно, что можно восстановить на эти деньги?
В Карабулаке я насчитал пять мест, где проживают в ужасных условиях беженцы из Западной Ингушетии. Одним из них является несколько десятков вагончиков, установленные около ж/д переезда. Вот в этих вагончиках люди уже 15 лет зимой мерзнут, а летом жарятся.
Следующим днем рано утром мы выехали в Назрань в общественную приемную по проблемам беженцев. Там мы застали группу беженцев, жалобы и чаяния которых, естественно, сняли на камеру.
БУРО
Затем мы выдвинулись в западную часть Ингушетии, т.е. Пригородный район. Решили начасть с конца, т.е. с обратной от нас стороны. Пока ехали, мой чудо-телефон успел запечатлеть правобережную часть Буро (Владикавказа).
АНГУШТ
Мы решили, что начнем с с. Ангушт - считается родовым селением ингушей, откуда и происходит русское название "ингуши". Недалеко от этого села есть склон "Барта Босе", что в переводе с ингушского означает Склон Согласия, под которым ингуши подписали добровольное вхождение в состав России. Нынче осетины утверждают, что эта земля никогда не была ингушской, хотя соглашение о вступлениив состав России ингуши подписали раньше, чем осетины.
Ну да ладно. А сегодня жизнь в Ангуште такова, что село поделено на две части: осетинскую и ингушскую. Даже школы у детей раздельные: ингушские дети в новой школе, а осетинские в той, которую ходили ранее.
В общем, люди живут в одном селе, а избегают друг друга.
В селе посторено новых 86 ингушских домов, но большая часть людей строились за свои деньги. Многие еще ждут компенсаций в надежде...
Въехать в село можно с двух сторон: с одной стороны - ГIалгIай-юрта и с другой - Южного. Но если с первого - дорога хорошая, то въезд с Южного - это просто ужас,а не дорога: ямы, огромные лужи...в общем смотрите сами.
Не могу не сказать об одном случае. Прежде, чем выехать в Ангушт, в общественной приемной я встретил Хаутиева Мусу, жителя с. Ангушт. Он спросил, поеду ли я в Ангушт, на что услышал утвердительный ответ. Он сказал: "Если найдешь ул. Пионерская д.2 - это мой дом. Проверь кто там живет. Я знаю, что это кударец (из Южной Осетии), задай ему вопрос, как ему живется в чужом доме". Этот Муса не может вернуться в свой дом из-за придуманного термина "незаселяемые" якобы из-за психологической обстановки. Однако, это просто повод отказать ингушам вернуться в свои дома, поскольку они заселены "братьями-кударцами". Я выполнил пожелания Мусы. Нашел двор: дом был полуразрушен, а под навесом этот югоосетин пристроил две стенки и "сообразил" две комнаты, в которых и живет сейчас. Я спросил у него, как ему живется, на что он ответил, что неплохо. "Но ведь это ингушский дом, здесь жили ингуши, как Вы можете жить в чужом доме, зная, что люди хотят сюда вернуться?" - спросил я. Он ответил: "Жили ингуши, теперь я живу... времена меняются...". Мне пришлось выйти со двора, чтобы не "убить" этого ублюдка. Мразь...
ЮЖНЫЙ
Ближайший от Ангушта нас. пункт - пос. Южный, который основали ингуши после возвращения из высылки. Южный почти сливается с Чернореченским, селом, где я вырос и дожил до 11 лет...
Как и в остальных селах и поселках правого берега реки Терек, в Южном давно ничего не ремонтировали: даже продуктовый магазин за 15 лет не обновил вывеску... Зато ингушские дома аккуратно разобраны до "нужного состояния" - до основания. А те, что уцелели, заселены соответствующими желающими из т.н. Южной Осетии.
Дорога, ведущая к моему родному селу, закрыта - там сейчас надуманная водоохранная зона. На посту я спросил одного осетина: "А где все жители Чернореченского и Терка?". Он, видимо, принял меня за неместного русского и нагло так, с уверенностью мне говорит: "Им всем квартиры дали во Владикавказе - они все в городе живут". Тут мне пришлось себя сдержать во второй раз и подальше отойти от него...
В поселке мы встретили нескольких ребят лет 9-10, которые на велосипедах догоняли нас и спрашивали будем ли мы их снимать...
И у одного их них я спросил, проживают ли ингуши в поселке. Он ответил, что нет, что их выслали. Я спросил, а за что? Он ответил: "Они же всегда воюют с нами, а не как другие". Я опустил эту фразу и предложил ему сыграть в мяч. Немного попинав его, он попросил у меня телефон, чтобы поиграть. Закончив играть, он, одобрив мой телефон, вернул со словами "Спасибо большое, дяденька!". Я подозвал его поближе и сказал ему: "Я - ингуш." Мальчик тут же потерял вид, побледнел и с надеждой, что это не так, вымолвил: "Не обманывайте меня, дяденька, ингуши такими не бывают..."
Продолжение следует