02.11.2007
Руслан Аушев: «Сталинизм - это не только Сталин». Корни того, что происходит сегодня и в Ингушетии, и в целом в регионе, - очень давние.
- Руслан Султанович, российская власть явно благоволит властям Северной Осетии...
- Уже несколько веков Северную Осетию называют «оплотом России на Кавказе». Когда-то это было оправданно - Россия перманентно воевала на Кавказе. Но сейчас-то почему? Мы что - в состоянии войны с Кавказом находимся?.. В одной маленькой республике три военных училища: общевойсковое, внутренних войск и ракетных. На всю страну было всего два училища внутренних войск, одно из них - в Северной Осетии.
- Чем вы это объясняете?
- Сталинизмом. Он и сейчас живехонек. Сталинизм - это не только Сталин, это политика, когда есть любимые и нелюбимые народы. Ингуши и чеченцы попали в нелюбимые. А в конечном итоге - депортация. Мол, во время Отечественной войны в Чечено-Ингушетии готовили в подарок кому-то из гитлеровских бонз (чуть ли не самому Гитлеру) какого-то особенного коня. Ну пусть даже так. Но кто готовил? Все ингуши и все чеченцы? Коллаборационисты были в каждом народе. А депортировали в 1944-м всех, в том числе тех, кто честно и отважно воевал против фашистов, не щадя себя.
- Как вы оцениваете нынешнюю ситуацию в Ингушетии?
- Корни того, что происходит сегодня и в Ингушетии, и в целом в регионе, - очень давние. Главная проблема - неправильный подход к тому, что называется «политикой на Кавказе». Царское правительство учитывало там свои ошибки, хотя и с большим опозданием. И советская власть учитывала и даже пыталась что-то сделать. А сейчас, в постсоветские времена, мы ведем себя так, будто никакого предшествующего опыта не было.
Нужно понять только одно: Кавказ - не чужая земля, это часть нашей родины, и, если мы хотим навести там мало-мальский порядок, с жителями Кавказа нужно договариваться. Тот же Дудаев это понял и в конце концов согласился на переговоры. Но - понадобилась война. Зачем? Я так понимаю, что нужно было проводить приватизацию, отвлечь людей. Дескать, чего ж вы хотите - денег нет, а воевать за целостность России необходимо.
- Вы сказали - «неправильный подход»?
- А может быть, правильный? Это как посмотреть. Ведь сколько денег заработано на этой войне! Один только Грозный восстанавливали пять раз. Вспомните, какие указы на сей счет подписывал Ельцин и какие огромные средства выделялись. А куда они делись - никто не знает.
- Вернемся к событиям 1992 года.
- И тогда, и сейчас я убежден в том, что стержень конфликта - ситуация в Чечне. Взять Грозный под контроль не получалось, и Джохар уже был как заноза. Начинать военные действия? Никто бы не понял: Ельцин ведь пришел к власти на волне демократии.
- Нужен был повод?
- Конечно. И он нашелся. Через ингушей. И тут оказалось, что у федеральной власти и руководства Северной Осетии имеется общий интерес.
Осетины и ингуши издавна жили вместе. Иногда ссорились, даже убивали друг друга, но еще чаще женились, роднились семьями. Словом, обычный соседский быт. Но до масштабного противостояния никогда не доходило. А почему дошло на этот раз? Да потому что нужен был Дудаев. В Москве полагали, что его легко удастся втянуть в конфликт: он, как и все чеченцы, вайнах, а вайнахи должны помогать друг другу. Но Дудаев сказал - нет, это внутреннее дело России, я вмешиваться не буду. И российские войска дошли до границы с Чечней и остановились. Ведь все еще тогда должно было начаться, а в результате - оттянулось на два года.
Проблему Дудаева в тот раз решить не смогли, зато у руководства Северной Осетии появился аргумент. Мол, какие территории, какое возвращение ингушей?.. Видите - и так уже кровь пролилась?
- Решать проблему нужно. Но как?
- Исполнять закон. Весь мир - и Советский Союз, и Российская Федерация - осудили депортацию 1944 года. Теперь есть Закон «О реабилитации репрессированных народов». Но ничего не меняется.
Ингуши не хотят чужого, они хотят вернуть свое. Вы скажете: Россия тоже хочет вернуть себе Крым. Но передача его Украине была законным актом, и теперь с этим ничего не поделаешь. Депортация же была незаконной. Если мы это признаем, то ингуши правы, когда они говорят: мы хотим вернуться в наши дома - или хотя бы в те места, где были наши дома, - откуда нас увезли силой. Здесь похоронены наши деды и прадеды, эта земля для нас священна. Мы не требуем ни границ, ни территорий, ни чего-то еще, что могло бы вызвать новые споры и конфликты. Мы просто хотим наконец-то - спустя 60 с лишним лет после насильственной депортации - вернуться в родные места.
- Это возможно?
- При желании все возможно. Вот только желания почему-то нет.