07.11.2007
Калой Ахильгов. Западная Ингушетия - как она есть сегодня (часть третья).
В этот же вечер, после приезда из села Гадаборшево, мы, пересев уже на свою машину, поехали в Новый Редант (в народе более известный, как Кормсовхоз). Именно там проживает Хаутиев Муса, о котором я писал в первой части. Со своей многочисленной семьей в составе семи человек и почти 90-летней матери, Мусе приходится проживать в полутора комнатах барака, что называется "без двора, без кола", в то время как в доме Мусы, в Ангуште, проживает кударец, незаконно занявшией его дом, при этом нагло заявляющий о том, что "он жил, теперь я живу...".
Уже стемнело, когда мы приехали к месту назначения. Во дворе, увидев камеры, зашевелилась ребятня, которая родилась и растет в этих условиях. А условия таковы, что ежедневно выключают свет, воды, и вовсе, почти не бывает: люди сами носят ведрами из соседних дворов. В этом бараке, где я насчитал 6 комнат и общую кухню, проживают ровно 25 человек, среди которых большое количество детей и пожилых женщин. Эти люди все хотят вернуться домой,но они не могут этого сделать по-разным причинам: кто-то из списка "незаселяемые", как Муса, кто-то "непроживавшие", поскольку на момент выселения домовладение не было зарегистрировано, кто-то из общежитий,в которых также не были зарегистрированы.
Помнится как-то Козак сказал, что, мол, беженцы на этом бизнес хотят делать и что "государственное иждивение" стало для многих беженцев образом жизни. Эти люди таким вот образом строят свой бизнес??? Живя по шесть человек в комнате, имея общую кухню размером 12 кв.м. на 25 человек, эти люди "делают свой бизнес". Возможно, Козак имел ввиду тех, кто действительно строит свой бизнес на том, чтобы получать средства на восстановления подделывают подписи таких,как Муса, а потом строят всяческие бюрократические барьеры локального характера, типа "незаселяемые", "нежелающие вернуться" или "непроживавшие", чтобы эти деньги дошли не до всех, а если и дойдут, то "с учетом откатов", которые порой доходят до 70%?! Может быть, о них говорил господин Козак???
Следующим утром, имея время в запасе, мы выехали в Буро записать интервью с Касаевым Таймуразом. (Надеюсь, Таймураз не пожалел, что вышел из отпуска специально для съемочной группы, узнав, что съемочную группу к нему привез ингуш. Увидим на пленке.) На обратном пути мы заехали в пос. Новый, которым так кичится осетинское руководство(кичился им и господин Касаев перед камерой) перед всеми федеральными чинами, которые сюда приезжают: " процесс обустройства переселенцев сейчас находится на завершающей стадии...", "Многое делается руководством республики, чтобы это состоялось обустройство беженцев..." и еще много всяких красивых фраз.
Мы прошлись по единственной асфальтированной улице и свернули на первую попавшуюся улицу - асфальта на ней, как, впрочем, и на других улицах, и в помине нет: ямы да камни.
Если кто-то считает, что Новый - это поселок,который действительно построили для беженцев, спешу разочаровать: это такие же вагончики, что стояли в Майском, только поновее и аккуратнее расставлены. Их переместили туда, куда удобно осетинским властям, т.е. ближе к Ингушетии. А все не потому, что эти вагончики мешали осетинским властям: в Майском проживают в основном ингуши и власти Осетии не очень-то интересуются, чем они там живут. Вопрос в том, что за электроэнергию, которую "тратили" беженцы в вагончиках приходится платить власти Осетии, поскольку официально территория находится по ее юрисдикцией. А теперь,когда "построили" Новый, все расходы лягут на плечи ингушской стороны, бюджет которой и так выглядит как общипанная курица, еле стоящая на одной ноге.
"Все, что говорят по телевизору, что нам проложили свет, газ, воду - все это наглое вранье - говорит Аминат из Цорой-Юрта - никакой коммуникации нам не проложили, вот видите - нам самим приходится покупать провод и прокладывать свет в вагончики, делать там розетки, чтобы хотя бы обогревателями поддержать тепло в этих железных гробах...".
"То, что люди хотят оставаться здесь жить - это неправда. Ни один нормальный человек не захочет жить в таких условиях!" - восклицает пожилой Ахмед, который, будучи ребенком, пережил высылку еще сталинскую.
"Постройте вы нам тут хоть золотые дома с брилиантовыми крышами, мы тут не останемся - говорит Айшат - я и мои дети хотим жить там, где жили наши отцы, где похоронена моя мама и мы будем там жить". Это говорит женщина лет 35-40, которая растит четверых детей одна.
А ведь официальная власть в лице Полпреда Рапоты говорила о 500 заявках на заселение в Новый. Что-то я не нашел ни одного желающего оставаться там жить, не то, чтобы заселяться.
До тех пор пока мы сами не решим нашу проблему, никто, а тем более осетины, за нас решать ее не будут. Да, есть препятствия, да, есть ложь, да, есть пресмыкание, но это было и есть всегда отличительной чертой осетин, что они и сами не особо-то скрывают. Пока не будет общих интересов власти и народа в этом вопросе, когда власть займет позицию этих бедолаг, а, не кивая головой на соседей, говорить, что "это проблема Мамсурова". Когда президент республики Ингушетия дает присягу, он дает ее перед всем ингушским народом, не заглядывая в место регистрации в паспорте.
Чиновник прежде,чем становится таковым, должен учит язык, на котором он ведет дискуссию с оппонентом, не говоря уже о знание самой проблемы. Он должен занимать позицию тех людей, которые ютятся в бараках и вагончиках, а не слушать суфлера в лице того или иного вышестоящего чина, держась за свое кресло.
И если каждое звено в этой цепи будет выполнять свои задачи в соответствие с интересами этих несчастных людей, мехнизм начнет работать. Ну а до этих пор нам придется наблюдать вот такие вот картины...