25.05.2008
ПЦ «Мемориал» помещает официальный доклад Уполномоченного по правам человека в Чеченской Республики Н. Нухажиева: «О проблемах расследования органами военной прокуратуры уголовных дел, возбужденных по фактам совершения военнослужащими федеральных сил преступлений против мирных граждан в период проведения контртеррористической операции в Северо-Кавказском регионе», сделанный на заседании Народного Собрания Парламента ЧР 22 мая 2008 года
Считаем важным отметить, что в этом докладе, снова поднимаются нерешенные проблемы убийств, похищений и исчезновений мирных жителей Чечни в ходе проведения т.н. контртеррористической операции, над которыми мы работаем много лет. Нам особенно важно, что представленные факты и оценки исходят из официального источника, непосредственно находящегося в ЧР и знающего проблемы не понаслышке.
Проблему безнаказанности военнослужащих федеральных сил и сотрудников российских силовых структур за совершенные преступления в ходе первой и второй чеченских войн мы поднимали уже давно (Подробнее см. доклады ПЦ «Мемориал» в разделе «Книги, доклады, статьи»: http://www.memo.ru/hr/hotpoints/caucas1/bibl.htm).
О проблемах расследования органами военной прокуратуры уголовных дел, возбужденных по фактам совершения военнослужащими федеральных сил преступлений против мирных граждан в период проведения контртеррористической операции в Северо-Кавказском регионе
г. Грозный 22 мая 2008 г.
Анализ деятельности органов военной прокуратуры ОГВ(с) и других структурных подразделений военных прокуратур Северо-Кавказского военного округа, многочисленная переписка правозащитных организаций по фактам ненадлежащего расследования уголовных дел о воинских преступлениях против мирного населения, начиная с начальной стадии контртеррористической операции на Северном Кавказе, свидетельствуют о тенденциозности при их расследовании и желании любой ценой увести от ответственности виновных лиц.
Достаточно сказать, что такая болезненная и важная проблема соблюдения прав человека в условиях контртеррористической операции, как проблема похищения и безвестного исчезновения людей, возникла именно по этой причине. Судьба тысяч людей, жителей нашей республики, насильственно увезенных в то время и пропавших без вести, до настоящего времени остается неизвестной в связи с тем, что органы военной прокуратуры отказывались принимать заявления о похищениях военнослужащими федеральных сил мирных граждан, требуя от только начинающих формироваться в экстремальных условиях органов гражданской прокуратуры установления и задержания военнослужащих, причастных к похищениям людей, что в этих условиях было практически невозможно.
В результате этого 1873 уголовных дела, возбужденных по фактам похищения людей, остаются нераскрытыми и приостановленными за неустановлением лиц, причастных к преступлениям. Все эти уголовные дела находятся в производстве территориальных гражданских прокуратур, а учитывая, что подозреваемыми в их совершении являются военнослужащие, все эти дела практически обречены быть приостановленными по вышеуказанным основаниям.
И это несмотря на то, что в соответствии со ст. 56 Конституции Российской Федерации, даже в условиях чрезвычайного или военного положения неприкосновенными должны оставаться право на жизнь и на личную неприкосновенность. Более того, в Чеченской Республике не был установлен режим чрезвычайного положения, который ограничивал бы права и свободы человека.
Приведу конкретные примеры ненадлежащего расследования органами военной прокуратуры фактов бесследного исчезновения людей после их задержания силовыми структурами.
Особо хочу остановиться на беспрецедентном случае массового похищения граждан военнослужащими федеральных сил, который произошел в с. Цацан-Юрт в 2002 году.
3 февраля 2002 года в ходе проведения военной операции под обыденным названием «зачистка» военнослужащими федеральных сил без объяснения причин были насильственно увезены жители села: Мандиев Р. Х-Б. 1981 г.р., Дебишев Д.А. 1977 г.р., Демильханов А.Н. 1984 г.р., Демильханов И.И. 1980 г.р., Балтиев А.В. 1980 г.р., Абубакаров Л-А. Б. 1978 г.р., Эльсиев С.М. 1972 г.р., которые несмотря на неоднократные обращения в различные инстанции их близких родственников, различных правозащитных организаций бесследно исчезли и их местонахождение до настоящего времени неизвестно.
И это при том, что многочисленные свидетели, односельчане и близкие родственники похищенных не только сообщают о номерных знаках автозаков (В 112 МВ 61; В 113 МВ 61 Минюста РФ), в которых задержанные увозились в фильтропункты, но и называется фамилия и воинское звание руководителя спецоперации - генерал Студеникин.
После почти годовой переписки военная прокуратура ОГВ(с) сообщает (исх. № 5/2404 от 31.03.2003 г.), что «прокуратурой Шалинского района по факту массового похищения людей возбуждены уголовные дела и что в ходе выполнения следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий причастность военнослужащих к совершению указанных преступлений своего подтверждения не нашла» (!!?).
Где здесь здравый смысл - абсолютно не понятно.
Другой пример. Гражданин России Янаев Жамалайла Магомедович 1961 года рождения 28 декабря 2004 года после прохождения им предполетной проверки в аэропорту Владикавказа для посадки в самолет рейса «Владикавказ - Москва» заместителем генерального директора Владикавказского авиационного предприятия по безопасности, сотрудником УФСБ Республики Северная Осетия - Алания подполковником Терниковым В.Н. был задержан и передан двум сотрудникам - офицерам ФСБ, которые увезли Янаева Ж.М. в неизвестном направлении и до настоящего времени его местонахождение не установлено, т.е. человек исчез бесследно (!)
Близкие родственники Янаева Ж.М. вот уже более двух лет обращаются в различные инстанции в надежде найти своего похищенного родственника. Они не могут понять - как высокопоставленный чиновник Федеральной службы безопасности РФ мог допустить это похищение, при этом объективно сам превращаясь в соучастника этого преступления.
Еще более поражает позиция судьи Владикавказского гарнизонного военного суда Меняйло А.Н. при рассмотрении жалобы жены Янаева Ж.М. - Хатуевой Я.М. на постановление следователя военной прокуратуры Владикавказского гарнизона от 20 апреля 2006 года о прекращении уголовного дела в отношении Терникова В.Н., постановившего, что в действиях последнего отсутствуют признаки состава преступления, предусмотренного ч.1 ст. 286 УК РФ (превышение должностных полномочий), тогда как, по нашему мнению, признаки должностной преступной халатности в его действиях, безусловно, имеются (ч.2 ст. 293 УК РФ). По-видимому, суд посчитал, что бесследное исчезновение человека, гражданина России, отца семьи и супруга заявительницы, не является тяжким последствием, хотя, согласно ч.1 ст. 45 ГК РФ, гражданин может быть объявлен судом умершим, если он пропал без вести при обстоятельствах, угрожающих смертью или дающих основание предполагать его гибель от определенного несчастного случая в течение 6 месяцев.
Такая же участь постигла и жителя села Алхан - Кала Грозненского района ЧР Мамакаева А.Х., 25 октября 2002 года возвращавшегося из г. Целинограда Республики Казахстан и задержанного сотрудниками милиции на посту возле автовокзала г. Минеральные Воды и переданного сотрудникам ФСБ из-за фотографии, обнаруженной в его сумке, на которой были изображены вооруженные люди. С тех пор, несмотря на предпринимаемые усилия, близкие родственники Мамакаева А.Х. не могут установить место его нахождения.
Со слов его матери, Мамакаевой Л.Ю., дежурный по УФСБ г. Минеральные Воды подтвердил, что Мамакаев А.Х. действительно доставлялся в УФСБ и, якобы, попросив разрешения покурить, свободно вышел на улицу и убежал (!)
Другие примечательные примеры. Жительница Чеченской Республики Чучаева Асет Хаважбаудиновна 1985 г.р. с 3-летним сыном Магомедом 12.12.2004 г. была задержана на отдельном контрольно - пропускном пункте (ОКПП) «Яраг-Казмаляр» военнослужащими пограничной службы на границе России и Азербайджана. Задержанная вместе с ней ее сноха, Чучаева Индира, с дочерью была отпущена. В конце декабря того же года в г. Хасавюрте родственниками Чучаевой А.Х. был найден ее сын Магомед, которого похитители его матери подкинули в подъезд многоэтажного дома, где его приютила семья дагестанца. Мальчик был в шоке, плакал и не отвечал на вопросы, не мог назвать даже своего имени.
Та же участь на этом же посту постигла и Джалилову Серижу Хамидовну 1960 г.р., которая в рейсовом автобусе со своей родственницей Тулиевой Н.Х. следовала 06.01.2005 г. из г. Хасавюрта РД в г. Баку. Со слов родственницы, которую на второй день отпустили, пограничный наряд задержал Джалилову С.Х., ссылаясь на то, что у нее, якобы, паспорт не в порядке, хотя последняя до этого многократно ездила через данный пост, предъявляя этот же паспорт.
Бесследным исчезновением закончилась также попытка проехать 05.12.2004 г. этот же злополучный пост и для братьев Вадаловых - Денильбека 1978 г.р., Назарбека 1981 г.р., и Шаида 1984 г.р., которые также следовали из г. Хасавюрта в г. Баку. Со слов их отца, Вадалова Илимсолты, братьев на второй день доставили в г. Дербент и военный в звании капитана по фамилии Исмаилов, допросивший их, сообщил ему, что его сыновей забрали сотрудники ФСБ и увезли в Чеченскую Республику.
Как видно из обстоятельств задержания Чучаевой А.Х., Джалиловой С.Х. и братьев Вадаловых, установление места их нахождения не представляет никакой сложности для заинтересованных в установлении объективной истины должностных лиц. И, что самое странное, практически все инстанции военной прокуратуры и прокуратуры Республики Дагестан подтверждают факт задержания на ОКПП «Яраг-Казмаляр» указанных граждан, однако, до настоящего времени (уже около трех лет !) не сообщают об их местонахождении.
Еще более интересен ответ на наши неоднократные настойчивые требования сообщить местонахождение пропавших без вести указанных граждан, полученный из 315 военной прокуратуры Махачкалинского гарнизона (исх. № ДПСУ/902 от 17.07.2007 г.).
В нем сообщается, что основанием для задержания Чучаевой А.Х. и Джалиловой С.Х. послужило оперативное задание компетентных органов, имеющих информацию о том, что обе они являются террористками - смертницами, планирующими проведение серии диверсионных террористических актов на территории России. Далее сообщается, что основанием для задержания братьев Вадаловых послужила оперативная информация компетентных органов об их причастности к бандгруппе А. Авдорханова. Кроме этого, подтверждается так же и факт передачи задержанных граждан прибывшим на ОКПП инициаторам задержания - сотрудникам ФСБ, после проверки документов, удостоверяющих личность и принадлежность к указанному органу.
Возникают закономерные и основанные на элементарной логике вопросы:
1. Почему указанные граждане, если они являлись террористами и бандитами, не были объявлены в федеральный розыск и их задержание не было произведено на территории Чеченской Республики по месту их жительства (тем более, что со слов родственников, их никто не разыскивал) ?
2.Если они, по логике силовых структур, планировали террористические акции на территории России, то почему они следовали в Азербайджан ?
3. Если они таковыми и являлись, то почему факт их задержания и местонахождения около 3 лет не сообщается близким родственникам в нарушение уголовного - процессуального законодательства ?
4. Почему задержанные не обладают правами граждан Российской Федерации, возникающими с момента задержания, проведения дознания и предварительного следствия (право на защиту, право на обжалование действий должностных лиц при проведении дознания и предварительного следствия, право на судебную защиту и т.д.) ?
К сожалению, ответов на эти вопросы в течение 3-летней переписки мы не нашли.
Не менее интересен и ответ военной прокуратуры Северо-Кавказского военного округа (исх. № 5/271 от 26.07.2007г.) о рассмотрении нашего обращения в адрес Генерального прокурора РФ (А/139 от 14.02.2007 г.) в защиту интересов без вести пропавших Чучаевой А.Х., Джалиловой С.Х. и братьев Вадаловых. На нашу просьбу оказать содействие в установлении местонахождения указанных граждан, задержанных на российско-азербайджанской границе, что в многочисленной переписке подтверждают сами должностные лица военной прокуратуры, военная прокуратура СКВО сообщает, что новых сведений о местонахождении указанных граждан не получено и что «в соответствии со ст.ст. 8, 10 Закона РФ «О милиции» осуществление розыска без вести пропавших лиц является одной из задач и обязанностью милиции, в связи с чем родственникам без вести пропавших следует обратиться с соответствующими заявлениями в органы Министерства внутренних дел по месту жительства».
По-моему, уважаемые депутаты, комментарии здесь излишни.
В наш адрес обратилась также гражданка Хайдаева Я.Д., жительница с. Дуба-юрт Шалинского района ЧР, с письменным заявлением о том, что 9 июня 2002 г. с контрольно - пропускного пункта №113 при выезде из села Дуба-юрт военнослужащими федеральных сил были похищены ее сыновья и односельчане: Хатуев А.А. 1977 г.р., Хатуев Аслан А. 1983 г.р., Ахматов С-С.К. 1975 г.р., Маликов С.Х. 1975 г.р. и Исмаилов М.С-Х. 1984 г.р.
По данному факту военной прокуратурой ОГВ(с) было возбуждено уголовное дело №34/33/0013-03, в материалах которого имеются протоколы допросов военных, причастных к похищению этих людей. Заявительница ссылается на полковника Давыдова А.Г. -заместителя начальника отдела по спецоперациям. Однако, до настоящего времени каких-либо позитивных сдвигов в поиске задержанных и без вести пропавших людей не наблюдается, что породило обоснованную жалобу в адрес Уполномоченного.
Такое положение дел усматривается и по расследованию органами военной прокуратуры уголовных дел, возбужденных по другим воинским преступлениям в отношении гражданского населения.
Так, более 5 лет потребовалось для того, чтобы правозащитные организации добились отмены постановления об отказе в возбуждении уголовного дела по заявлениям Махтиевой Б.А. и Астафуровой А.А. по факту гибели 14 апреля 2003 года их детей подростков Галиченко Александра и Махтиевых Тимура и Арсена.
Несмотря на то, что 16 апреля 2003 года их нашли убитыми в н.п. Ханкала и родители сразу же подали заявление на имя военного прокурора ОГВ(с) Мокрицкого А.В. об убийстве указанных подростков, военная прокуратура ОГВ(с) не стала возбуждать уголовное дело и проводить необходимые следственные действия. В июне 2003 года письмом из военной прокуратуры ОГВ(с) родителям погибших подростков было сообщено, что в возбуждении уголовного дела по факту гибели 3-х школьников было отказано со ссылкой на неосторожный подрыв на минном поле при попытке разминировать мину в окрестностях н.п. Ханкала.
Тем временем родители погибших продолжают обращаться в правоохранительные и правозащитные органы, продолжая настаивать на том, что школьники были задержаны военными на БТР-е и увезены, после чего были расстреляны.
Несмотря на наши неоднократные обращения, органы военной прокуратуры проявили полное равнодушие и халатное отношение при рассмотрении заявлений потерпевших по факту гибели несовершеннолетних подростков.
Во-первых, по результатам внешнего осмотра трупов прокуратура не имела права делать окончательные выводы о характере телесных повреждений и причинах наступления смерти.
Во-вторых, вопросы о степени тяжести причиненных телесных повреждений, механизма их образования и причинах наступления смерти могут быть решены только путем проведения судебно - медицинской экспертизы, что, согласно уголовно-процессуальному законодательству, возможно только в рамках возбужденного уголовного дела.
С этими доводами мы обратились к заместителю Генерального прокурора РФ - Главному военному прокурору Фридинскому С.Н. И только по его поручению, обусловленному нашим обращением в интересах Астафуровой А.А. и Махтиевой Б.А., и в связи с необходимостью тщательного исследования доводов заявителей, постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по данному факту было отменено, материалы проверки направлены 28.09.2007 года руководителю военного следственного управления Следственного комитета при Прокуратуре РФ по ОГВ(с) для проведения дополнительной проверки.
Однако, 30.04.2008 года мы получили ответ из военной прокуратуры ОГВ(с) ( исх. № 3/1309 от 26.03.2008 г.) о том, что в результате проведенной проверки оснований для отмены постановления следователя военного следственного отдела в/ч 68797 от 03 декабря 2007 года об отказе в возбуждении уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного ч.3 ст. 293 УК РФ на основании п.1 ч.1 ст. 24 УПК РФ, не имеется.
И такие претензии к органам военной прокуратуры у нас возникают практически по всем фактам похищения граждан военнослужащими федеральных сил и другим воинским преступлениям против мирных граждан.
Поэтому, во время моей встречи с начальником 3-го управления Главной военной прокуратуры генерал-майором юстиции Александром Девятко ему были переданы списки сотен таких фактов, в которых имеются свидетельские показания о причастности военнослужащих к конкретным преступлениям против мирного населения с указанием даты, места и времени их совершения, номеров блок постов и военной техники, фамилии, имена, отчества, радиопозывные, воинские звания и должности военнослужащих, причастных к преступлениям.
В ходе этой встречи была достигнута договоренность об организации в офисе Уполномоченного по правам человека в Чеченской Республике приема граждан с представителями военной прокуратуры с участием наших специалистов.
К сожалению, и эти меры к положительному результату не привели. Напротив, приходившие на прием в надежде на возобновление необоснованно приостановленных уголовных дел, их беспристрастное и объективное расследование и направление с вынесением обвинительного заключения в суд, эти граждане очередной раз убедились в неспособности либо не желании следственных органов военной прокуратуры довести эти дела до логического конца.
А между тем, тысячи уголовных дел о преступлениях военных против мирного населения продолжают оставаться нераскрытыми. Лица, виновные в их совершении, находятся на свободе, тем самым показывая пример вседозволенности (почему - то именно на территории Чеченской Республики) другим представителям военного ведомства.
На наш взгляд, это является следствием того, что следственные органы военной прокуратуры в своей деятельности объективно не могут обеспечить в сфере уголовного судопроизводства соблюдение основополагающего принципа правосудия - неотвратимости наказания за содеянное. Здесь же кроются причины роста рецидива воинских преступлений. Причем страдают от этого люди самой мирной и благородной профессии (дело Ульмана) и граждане, собиравшие в лесу черемшу, которых военные почему - то приняли за вражеский десант, хотя это были женщины. Именно благодаря попустительству органов военной прокуратуры военный преступник Ульман скрылся от следствия и суда, так как своевременно следственными органами к нему не была применена мера пресечения в виде содержания под стражей, несмотря на тяжесть содеянного.
А подполковник Коргун, виновный в расстреле мирных граждан, при котором одна женщина была убита, а двое получили тяжелые увечья, был осужден на 3 года условно. При этом, несмотря на то, что в отношении его вынесен обвинительный приговор, он даже не уволен из рядов Российской армии. А военная прокуратура ОГВ(с), поддерживавшая на суде государственное обвинение, почему - то не внесла протест на чрезмерно мягкий приговор суда. И этот офицер также продолжает службу в вооруженных силах.
Безнаказанность влечет совершение и таких воинских преступлений, как минометный и артиллерийский обстрелы населенных пунктов, влекущих человеческие жертвы, разрушения и гибель домашнего скота.
Практика расследования уголовных дел о воинских преступлениях, совершенных на территории Чеченской Республики - эта тема отдельного разговора, и здесь необходимо отметить, что применение судами присяжных чрезмерно мягкого наказания, несоответствующего фактическим обстоятельствам преступления и тяжести содеянного, либо полного освобождения матерых военных преступников от наказания, на мой взгляд, практически провоцирует военных на совершение новых преступлений против мирного населения.
Вышеизложенное в совокупности является причиной роста числа граждан Российской Федерации, обращающихся для защиты своих прав и законных интересов в Страсбургский суд по правам человека с иском к России. А ведь в международный суд граждане обращаются только после того, когда исчерпаны все государственные правовые средства защиты своих прав.
Это, безусловно, создает негативный имидж Российскому государству, обусловленный неспособностью судебной и правоохранительной систем государства защитить права и законные интересы своих же налогоплательщиков.
Нельзя также забывать, что международное сообщество особенно тщательно оценивает уровень соблюдения и уважения прав человека в Российской Федерации через призму состояния соблюдения прав человека именно в Чеченской Республике.
Поэтому, не случайно Верховный комиссар Совета Европы по правам человека Томас Хаммарберг по результатам его визитов в Чеченскую Республику в марте 2007 года и в апреле текущего года заявил, что конфликт так и не станет перевернутой страницей до тех пор, пока раз и навсегда не будет положен конец безнаказанности, не будет вестись серьезная и методичная работа по заживлению нанесенных в прошлом, но все еще открытых ран. Он призвал власти продолжить работу по расследованию совершенных преступлений, в том числе внести ясность в многочисленные дела, касающиеся похищения граждан, и все еще остающиеся нераскрытыми.
Огромное число нераскрытых воинских преступлений, которые при желании и стремлении следственных органов военной прокуратуры могли бы быть раскрыты по горячим следам, является, на наш взгляд, свидетельством того, что эти органы защищают ведомственные интересы и объективно не могут быть беспристрастными, когда решается вопрос привлечения к уголовной ответственности военнослужащих, совершивших преступления против гражданского населения. Органы военной прокуратуры, де-юре являясь составной частью Генеральной прокуратуры РФ, де-факто поставлены в такие условия, при которых они объективно вынуждены защищать ведомственные интересы Министерства Обороны РФ, полностью находясь в финансовой, материально-технической и социальной зависимости от военного ведомства страны.
Думается, что назрела необходимость в реформировании органов военной прокуратуры для того, чтобы надзор за законностью в сфере уголовного судопроизводства по воинским преступлениям и подведомственность расследования уголовных дел, возбужденных в отношении военнослужащих, передать в ведение органов территориальных гражданских прокуратур с предоставлением им дополнительных полномочий для полного, всестороннего и объективного расследования уголовных дел этой категории, как это практикуется во многих демократических государствах, где функционирует единая система прокурорских и судебных органов. А военные трибуналы должны создаваться и действовать только в условиях объявления в стране или в отдельном регионе военного положения.
В заключение считаю необходимым заявить следующее:
Учитывая создавшуюся тупиковую ситуацию с расследованием воинских преступлений, совершенных на территории Чеченской Республики, а также для того, чтобы обратить внимание российской и мировой общественности, федеральных органов государственной власти гражданское общество Чеченской Республики будет вынуждено инициировать процесс общественного расследования фактов совершения военными преступлений против мирных граждан с последующим вынесением общественного вердикта.
Благодарю за внимание.
Уполномоченный по правам
человека в Чеченской Республике Н.С. Нухажиев