19.07.2008
Эрнст Плиев. Хрен редьки не слаще. Обустройство будущего Южной Осетии по грузинским сценариям не сулят ничего хорошего ни ей самой, ни России
Южная Осетия сегодня как никогда близка к своей давнишней цели - вступлению в состав России. Это понимают все активные игроки региона, и в первую очередь Грузия. Как следствие этого, времени на раздумье и позиционную борьбу остается все меньше. В сложившихся условиях Грузии и Западу приходится отыгрывать все заготовки, вплоть до граничащих с фолом. Что мы и наблюдаем в последнее время. Иначе, чем предвоенной, сложившуюся ситуацию назвать нельзя. Грузинская сторона, чувствуя остроту момента, не брезгует никакими методами, начиная от провокационных заявлений и заканчивая организацией терактов.
Утрата как Южной Осетии, так и Абхазии для России означает не просто приближение НАТО к ее границам, но и виток невиданной прежде напряженности в регионе, которая повлечет за собой потерю всего Кавказа и глубочайший кризис внутри страны.Известно, что для вступления в НАТО и интеграции в европейское сообщество Тбилиси необходимо решить проблемы непризнанных республик. Объявленные сроки - декабрь нынешнего года. Однако, существуют еще две силы, зримо присутствующие в регионе: Россия, для которой захват Абхазии и / или Южной Осетии Грузией означает новый виток напряженности на Кавказе и приближение баз НАТО вплотную к ее границе, и США, прилагающие титанические усилия для закрепления в регионе.
По данной теме разработано довольно много аналитического материала, однако, попробуем разобраться, что сулят осетинскому народу перспективы решения проблемы по грузино-натовским сценариям, которые имеют общий знаменатель - присутствие НАТО на Кавказе (возможно, неявное) и ослабление позиций России. Интересы Грузии при этом, что не удивительно, являются вторичными.
Самый благоприятный вариант для Грузии, как это понятно - отказ Южной Осетией от независимости и ее вхождение в состав Грузии в качестве расширенной автономии. Этот вариант неоднократно озвучивался Тбилиси с разными вариациями.
Единственным плюсом для осетин при таком варианте является прекращение войны, длящейся на протяжении почти 20 лет. Однако, мир на условиях Грузии означает формирование раскола по двум направлениям - создание дополнительного барьера между Южной и Северной Осетией и раскола внутри самого южноосетинского общества по признаку отношения к России и Грузии (подобная ситуация наблюдается в Украине и в Грузии). Также существует угроза затяжной этнопсихологической травмы, вызванной поражением в войне и предательством союза с Россией, длящегося с 1774 года. Осетины, особенно южные, во многом сохранили традиционные ценности, и такие понятия как честь, верность союзникам, традициям предков для них не являются абстракцией.
Обстоятельством, в немалой степени способствующим данному варианту, является то, что Россия до сих пор не признала независимость Южной Осетии, несмотря на неоднократные предложения Цхинвала. Однако, если судить по степени отношений РЮО и России, мы видим усиливающеюся поддержку на правовом, экономическом и военном поле. Факт юридического признания близок, как никогда, по некоторым данным он может состоятся уже в октябре-ноябре, если, конечно, опять не помешает инертность Российского правительства.
При вхождении Южной Осетии в состав Грузии первой гарантирована экономическая помощь стран НАТО и ЕС. Против этого можно возразить, что на данный момент почти все граждане РЮО имеют российские паспорта, выплачивается российская пенсия. В то же время, к примеру, на Украине с приходом нового «демократического» правительства мы наблюдаем экономический спад: рост ВВП упал с 12 до 6-7 процентов, снизился уровень жизни населения. Следовательно, альянс с Западом еще не является гарантией экономического благополучия.
Что касается самой «демократии», то помимо сомнительности пригодности западных ценностей для осетин, есть еще и более зримые опасности. На примере «молодых демократий» вроде Украины, Грузии, стран Прибалтики можно сделать замечание о попытке построения государств-наций с моноэтническим составом населения. Для 75 тысяч осетин это означает растворение в грузинском этносе численностью 4,5 миллионов.
Сценарий, согласно которому Южная Осетия вошла бы в состав Грузии, может пройти только силовым путем. Но силовое решение, с учетом, что Россия стоять в стороне явно не намерена, одной Грузии не под силу. Привлечение же НАТО может повлечь совершенно непредсказуемые последствия. Вряд ли, конечно, кавказская война перерастет в Третью мировую, но это слабое утешение.
В случае провала этого варианта США могут сами признать независимость Южной Осетии, но с рядом условий. Одним из таких условий будет начало отрыва от России Северной Осетии - так же, как это было осуществлено в Сербии с Косово. Такое развитие событий кажется нереальным лишь в ближайшей перспективе. При соответствующей сетевой работе подобная угроза может обрести плоть уже в несколько ближайших лет. Есть непроверенная информация, что подобная работа уже ведется: более явно в Северной и завуалировано в Южной Осетии.
Вариант, который условно можно назвать «Великой Осетией», может оказаться еще более пагубным, нежели простое вхождение Южной Осетии в состав Грузии. Помимо гражданской войны среди самих осетин, РФ автоматически получает новую «Чечню».
Следующий вариант проистекает из отрицания состоятельности двух предыдущих - независимость Южной Осетии и от Грузии, и от России. Данное развитие событий приемлемо главным образом для США, и никак не для Грузии. В этом случае независимую Южную Осетию наводнят международные миссии, фонды, НПО, и через короткий промежуток времени страна столкнется с «оранжевой» революцией.
Последний вариант, частично совпадающий с первым: Грузию принимают в НАТО, несмотря на наличие в ней «горячих точек». В этом случае Южная Осетия (и Абхазия) автоматически становятся зонами ответственности для всего альянса, что следует из пункта о коллективной безопасности членов НАТО. Неясно, сможет ли Россия в этом случае найти адекватный ответ.
Стоит подчеркнуть, что утрата как Южной Осетии, так и Абхазии для России означает не просто приближение НАТО к ее границам, но и виток невиданной прежде напряженности в регионе, которая повлечет за собой потерю всего Кавказа и глубочайший кризис внутри страны. Даже более того: в случае побития кавказской карты России как таковой может и не остаться.