12.08.2008
Вячеслав Никонов. Десять вопросов после конфликта.
Из выступления Вячеслава Никонова, исполнительного директора Фонда 'Русский мир', президента Фонда 'Политика', президента Фонда 'Единство во имя России', руководителя Межкомиссионной рабочей группы по международной деятельности ОП РФ на заседании круглого стола по теме: 'Война в Южной Осетии: последствия для Кавказа и Мира', 12 августа 2008г., Фонд 'Единство во имя России'
Мы вступаем, вероятно, в некую новую политическую реальность. И в связи с этим я предложу вначале обсуждение нескольких вопросов, на которые надо дать ответы, вопросов, которые, на мой взгляд, исключительно важны для оценки ситуации сейчас и для выработки определенных перспектив в мировой политике. Начну с вопросов, может быть, и не самых глобальных, а более конкретных.
Вопрос первый: в чем причина атаки Грузии на Южную Осетию? Является ли это только инициативой Михаила Саакашвили? В принципе, я готов принять эту версию, хотя и частично. По моим источникам, в Грузии и в официальном Тбилиси в последние месяцы, особенно недели и дни зрело ощущение, что Грузия способна одержать военную победу не только над Южной Осетией, но и над Россией. Это было проявление, на мой взгляд, очевидной неадекватности грузинского руководства и тех людей, кто Грузию консультировал. Но в то же время эта неадекватность, на мой взгляд, не объясняет всего. Например, она не объясняет, почему на протяжение первых 15-ти часов войны, когда грузинские войска действительно стерли с лица земли Цхинвал и десяток южноосетинских сел, об этом ни слова не говорило ни одно западное средство массовой информации. Естественно, контроль за этими СМИ - это не то, что может делать Саакашвили. Конечно, это наводит на мысль не о спонтанности действий грузинских войск, а о некой скоординированности, тем более что действия грузинской армии, конечно, очень хорошо известны, знакомы тем людям, которые ее обучают, вооружают и во многом определяют тактику и стратегию боевых действий.
Второй вопрос: а был ли Саакашвили допущен до серьезных стратегических просчетов? На мой взгляд, стратегия была не такой уж глупой. Если удается этническая чистка в Южной Осетии, а военная операция шла именно по принципу этнической чистки, то проблема, собственно, решена: нет осетин - нет проблемы. Если вмешивается Россия, во что, вероятно, верилось с трудом, возможна интернационализация конфликта, что мы сейчас и видим. При этом наносится огромный ущерб престижу России и ее внешнеполитическим позициям.
Вопрос третий: в этой ситуации, учитывая все возможные последствия, были ли у России какие-либо другие варианты действий? На мой взгляд, ситуация, собственно, выбора России никакого не оставляла. То есть, все варианты действий были сопряжены с колоссальными и человеческими потерями, и политическими издержками. Причем, если бы Россия никак не отреагировала на уничтожение Южной Осетии, то, конечно, мы бы предстали как государство, о которое 'можно вытирать ноги', мы бы оставили на произвол судьбы, по существу, обрекли бы на гибель, тысячи и тысячи своих соотечественников и столкнулись бы с перспективой, когда следующая война могла уже начаться на территории самой Российской Федерации. Если же Россия отвечала, что и произошло, то немедленно следовали обвинения в агрессии, и, я думаю, наше руководство к этому было вполне готово. Но, повторяю, на мой взгляд, никакой альтернативы тому, что делала Россия в этой ситуации, собственно, и не было.
Вопрос четвертый: как оценивать ситуацию на сегодняшний день с военной точки зрения? На мой взгляд, российская военная операция по принуждению к миру проходит или практически уже завершена, причем, весьма успешно в военном отношении. Цель достигнута в течение практически двух суток, столкновение, в общем-то, с первоклассной армией, которая была направляема и руководима американскими специалистами, что, в общем-то, подчеркивает факт неплохого состояния боеготовности российских вооруженных сил, это уже не Чечня.
Вопрос пятый: какое значение этот военный успех имеет для последующего политического урегулирования? Я уверен, что военная победа дает основания Кремлю полагать, что Москва сама способна продиктовать условия мира. Западные страны, и мы это уже видим, наоборот стараются это оспорить, признавая, прежде всего, право самих западных стран выступить в роли миротворческой силы, которая настаивает на выводе российских войск с территории Южной Осетии. Я думаю, в этом противоречии между стремлением западных государств попытаться навязать свою схему политического урегулирования, связанную с выводом российских войск, и российским убеждением, что сейчас Москва сама способна продиктовать условия мира, и будет главное политическое противоречие. Вопрос шестой: как долго российские войска будут оставаться в Южной Осетии? Я уверен, что с нашей стороны будут выдвинуты два основных критерия пребывания войск в Южной Осетии. Первое - это обеспечение полной безопасности граждан Южной Осетии и вообще всех находящихся там людей. И второе: я уверен, российские войска там понадобятся до восстановления Цхинвала и разрушенных осетинских сел, то есть, скорее всего, военное присутствие будет очень и очень надолго. За это время, конечно, статус Южной Осетии может измениться, и более того, на мой взгляд, наверняка так или иначе изменится.
Вопрос седьмой, который все задают: а что это означает с точки зрения территориальной целостности Грузии, которая признавалась всегда Российской Федерацией, которая и сейчас считается краеугольным камнем урегулирования со стороны наших западных партнеров? На мой взгляд, я абсолютно согласен здесь с премьером Владимиром Путиным, территориальной целостности Грузии нанесен смертельный удар, причем нанесен самой грузинской стороной. И, я думаю, никогда осетины уже не признают вхождение в состав Грузии, и, я думаю, у нашего руководства тоже таких оснований нет. И сейчас придан очень серьезный импульс независимости и Абхазии. Россия как никогда близка к тому, чтобы рассмотреть вопрос о независимости этих непризнанных республик. Но очевидно, что признание даже с нашей стороны, что может и не произойти, на самом деле никогда не будет признано западными странами, которые только увеличат в ближайшее время военную помощи Грузии, что станет фактором постоянной нестабильности на наших южных рубежах. И уже очевидно, что Закавказье становится серьезной ахиллесовой пятой, которая будет нас беспокоить и которая постоянно будет приводиться в пример в качестве доказательства российской агрессивности. Если же говорить о глубинных причинах, глобальных последствиях нынешней войны, то, прежде всего, хотелось бы отметить вот что. В последние месяцы российское руководство и многие эксперты говорили, что для того, чтобы стать первоклассной державой, России надо пару десятилетий спокойного поступательного развития. Сейчас становится очевидно, что этого времени нам просто не дадут. Успехи России в последние годы были слишком очевидны, наше внешнеполитическое влияние росло слишком быстро, и, конечно, нынешняя ситуация - это очень серьезный удар по внешнеполитическому престижу Российской Федерации и по имиджу России, в том числе - по имиджу России как безопасной гавани в нынешнем мире экономического кризиса. Причем я уверен, что эти издержки мы бы несли в любом случае, даже если бы последовали всем рекомендациям Николая Злобина, который очень сильно критикует российское руководство за то, как оно пропагандистки обеспечивало начальный этап войны.
Вопрос девятый: каковы последствия для отношений России с Западом? Очевидно, что эти отношения испорчены, системно и долговременно. Это скажется, я уверен, по всем линиям, особенно в отношениях со странами, которые были стороной в конфликте, то есть прежде всего с Соединенными Штатами Америки.
Десятое: какие геополитические последствия? Смысл эпохи после холодной войны заключался в том, что, по существу, западные государства заполняли геополитический вакуум, который образовался после распада Советского Союза. Так вот, нынешние события означают, что, собственно, вакуум заполнен. И уже интересы вошли в некое столкновение, во всяком случае, эта операция по заполнению вакуума вошла в плотные слои уже непосредственных российских интересов и затрагивает уже непосредственно граждан Российской Федерации. Шло некое прощупывание реакции России на убийство тысяч сограждан и наших военнослужащих. И, очевидно, зафиксирована линия нового геополитического разлома, который сейчас пройдет по южным границам Абхазии и Южной Осетии в том, что касается Грузии, и намечается еще одна неприятная линия геополитического разлома, которая может пройти по Украине.
И, наконец, последний вопрос, хотя я уверен, что вопросов еще можно задавать очень много: каковы после этого перспективы вступления Грузии и Украины в Североатлантический блок, ускорит это процесс расширения НАТО или нет? Очевидно, что давление Соединенных Штатов, нынешней республиканской администрации в пользу принятия усилится. Желание европейских стран не портить отношения с Российской Федерацией в нынешней ситуации тоже может сократиться. В то же время более наглядно европейским политикам и общественному мнению стала ясна опасность возможности прямого военного столкновения с Россией из-за очередных неадекватных действий, скажем, грузинского руководства в отношении Осетии, Абхазии и так далее. Но в целом, как мне представляется, перспективы расширения НАТО, приема Украины и Грузии в большей степени даже будут зависеть не от того, что сейчас происходит в Абхазии, а скорее от исхода президентских выборов в Соединенных Штатах Америки. Моя оценка ситуации заключается в том, что с Обамой этот вопрос может затянуться, с Маккейном этот вопрос будет, безусловно, форсирован.
И несколько выводов. За последние четыре дня мир стал более хрупким, более понятным, более поляризованным и, к сожалению, еще более лицемерным. У России появились определенные основания для самоуважения, мы защитили жизни наших соотечественников, не оставили в беде наших военнослужащих, которых просто расстреливали прямой наводкой. Но в то же время создались очевидные основания для усиления антизападных настроений в Российской Федерации, поскольку наши граждане видят реакцию на события со стороны западных политиков и средств массовой информации. События показали, что у России, по существу, нет надежных союзников и что политика западных государств может войти в новую достаточно жесткую антироссийскую спираль, которая будет скорее работать на Маккейна, нежели на Обаму, и выдержана будет в духе Маккейна, а не Обамы. Кавказ, очевидно, превращается, он уже, собственно, давно был, но сейчас в гораздо большей степени, чем когда-либо, в пороховую бочку мировой политики. Причем, на мой взгляд, это в целом отвечает целям западной политики, которая хотела бы перенести внимание к этому региону и создать для России постоянный раздражитель и раздражитель для отношений России с Западом, который всегда может быть актуализирован. А Грузия будет еще большим любимцем Запада, но уверен, что страна уже будет существовать в несколько сократившихся границах.