15.08.2008
Александр Черкасов. Милость к павшим.
Когда русская армия на юге была уже близка к победе, вмешался Запад. На рассвете 27 августа началось наступление, превосходящие силы неприятеля выбили наши войска с господствующей высоты.
Контратаку возглавил генерал Хрулёв. Высоту отбили, но сам генерал был ранен. Лишившись командира, наши отряды не смогли закрепиться и были вновь сброшены вниз.
Три последующие контратаки, стоившие жизни ещё трем генералам, были самоубийственны: солдаты бросались под картечь вверх по склону в узком "горлышке" прохода. К вечеру бой затих.
Победители похоронили убитых в братской могиле, с общим деревянным крестом и общей надгробной надписью: "Единые в воле к победе, объединённые смертью, выбравшей храбрых, - для солдат это слава."
Когда Россия вернула себе эти предгорья, на месте креста был поставлен памятник. На мраморе значилось: "Памяти воинов русских и французских, павших на Малаховом кургане при защите и нападении 27 августа 1855 года. Воздвигнуто на месте деревянного креста, поставленного французами с надписью:
8 septembre 1855
Unis pour la victoire,
Reunis par la mort.
Du soldat c`est la gloire,
Des braves c`est le sort".
Это было до Женевских конвенций и Красного креста. В Крымскую войну сестра милосердия Флоренс Найтингейл и военный корреспондент "Таймс" Уильям Гордон Рассел лишь готовили для этого почву.
Но было, оказывается, что-то помимо писаных человеческих законов. В тех, для кого умирать за Отечество было делом жизни, присутствовало уважение к поверженному противнику.
...В Цхинвали и окрестных сёлах тяжело дышать. На жаре под палящим солнцем лежат тела убитых грузинских солдат.
Своих осетины собрали и теперь хоронят - раньше было нельзя, кладбище обстреливали.
А грузинские убитые никому не нужны.
Кажется, не нужны они и властям своей собственной страны,
- журналисты передают из Грузии, что официальные цифры военных потерь не растут уже несколько дней. Число убитых не увеличивается. Формально власти правы: ведь этих, лежащих в Цхинвали и окрестностях, не посчитали. Они могут пока числиться безвестно отсутствующими, и не портят статистику.
Такое было и у нас - тринадцать лет назад. Вошедшая в Грозный в ночь на новый 1995 год группа генерала Пудиковского - 131-я майкопская бригада и 81-й самарский полк - были разбиты, но убитые бойцы долго ещё не значились в списках погибших. Разгром наших войск надлежало скрывать. И генералы отказывались даже от краткого перемирия - чтобы убрать с улиц Грозного тела погибших. Тела убитых пожирали собаки.
Тогда была зима.
Сейчас, в августе, в Южной Осетии стоит тридцатиградусная жара. Тела убитых разлагаются, и тяжёлый запах заполняет стоящий в котловине город.
Российская прокуратура заявляет, что её сотрудникам ещё надлежит "работать" с телами. Непонятно, каковы могут быть основания для этой "работы". Но и "работают" пока только в центре Цхинвали - на окраинах и в сёлах они лежали, никому не нужные.
Казалось бы, именно российские государственные структуры заинтересованы в том, чтобы тела погибших грузин были переданы семьям, - ведь винить в их гибели будут Саакашвили.
В эти жаркие дни определяется наше будущее.
Что запомнят грузинские семьи, чьи мужчины - сыновья, мужья, братья, отцы - не вернутся домой даже в гробах?
А что подумают те, которые смогут хоронить родного человека только в закрытом гробу?
Какая память ляжет между русским, грузинским, осетинским народами?
Кому это нужно?
Не зря ведь поговорка объединяет "огонь, воду и медные трубы": победа - тоже испытание.
Победителю, в руках которого находится жизнь, смерть и посмертная судьба другого человека, трудно устоять перед этим искушением.
Ведь пройдёт время, и судить о нём будут не по ратным подвигам и победам, а по его отношению к побежденным.
...Тяжелораненного генерала Хрулёва врачи спасли.
Он изображён на панораме "Оборона Севастополя", написанной к пятидесятилетию сражения русским художником Рубо, урождённым французом.
Крымская война, закончившаяся поражением России, запомнилась как торжество русского духа.
Чем обернется победа в летней кампании 2008 года?
Пока воздух победы смешивается в Цхинвали с тяжёлым сладковатым запахом разлагающейся человеческой плоти...