15.08.2008
Ольга Алленова. Мурат Джиоев: в Грузии скоро поймут, что их солдаты погибли ни за что.
Глава МИД Южной Осетии Мурат Дижоев рассказал специальному корреспонденту "Ъ" Ольге Алленовой о причинах войны с Грузией и будущем непризнанной республики.
— Вы действительно не ждали, что начнется война?
— 7 августа я ушел с работы в 12 ночи. Мы достигли договоренности с российским послом по особым поручениям Юрием Поповым о том, что 8-го начнем переговоры с грузинской стороной. Саакашвили объявил, что его представителем будет Якобашвили (госминистр по реинтеграции Грузии Тимур Якобашвили.— "Ъ"), и анонсировал их еще несколько дней назад. В тот же день Саакашвили побывал в госпитале в Гори и заявил, что не будет открывать огонь в сторону Южной Осетии. Только я лег спать, как меня разбудили выстрелы. Началась война.
— Грузинская сторона утверждает, что Тимур Якобашвили приезжал 7-го в Цхинвали, но с ним отказались встречаться все без исключения.
— Якобашвили не обращался к нам, мы даже не знали, здесь он или нет. Он должен был сообщить нам о своем визите, а не ехать и ставить нас перед фактом.
— Вы все эти дни провели в Цхинвали. Сидели в подвале?
— Да, когда бомбили. Когда прекращали обстрелы, я выходил на улицу. Когда появились танки, мы думали, это наши, российские танки. Я выскочил, смотрю — на танках написано "Сакартвело". Потом танки прошли по всему городу и пошли в Никози.
Это была атака на мирный город, на весь народ. Это была попытка уничтожения осетинского народа. Геноцид. Того, что они творили, врываясь в город, не было даже во время Великой Отечественной войны. Танки ездили по улицам и расстреливали дома. Дома от попадания снарядов рушились, и в подвалах погибали люди. Многие наши жители пытались выехать по Зарской дороге — их машины расстреливались в упор из танков. Танки ворвались со стороны Хетагурова и оттуда начали расстреливать Зарскую дорогу. Они пытались перекрыть артерию, связывающую нас с Россией. Почему их пропустили так далеко? Никто здесь не ждал, что будет вторжение через Хетагурово. Обычно они пытались зайти через Эргнети. Это был новый ход.
— Западные телеканалы показывали грузинский флаг над Цхинвали и на этом фоне входящие в город российские войска. Не кажется вам, что в политическом плане это не самые лучшие для России кадры и что во всем мире войну в Южной Осетии восприняли как повод для ввода российских войск в Грузию?
— Я видел эти кадры. Я думаю, кто-то в первые часы, когда их танки вошли в город, где-то повесил этот флаг, его тут же сняли на камеру. Но этот флаг не висел там и часа, я уверен. Это исключительно политические кадры, снятые в угоду определенным странам. Но я уверен, что в мире адекватных людей больше. Российские войска не вторгались на территорию Грузии, а освободили оккупированный и погибающий город. Как можно это не понимать?
— Российские войска вошли в Южную Осетию через сутки после начала войны. Местные жители говорят, что перестали верить, что Россия придет на помощь. А вы верили?
— Я верил, хотя было тяжело. В подвалах каждая минута казалась часом. Бежать людям было некуда. Надо сопоставить возможности Грузии и Южной Осетии, чтобы понять, что шансов у нас не было. Хотя наши ребята являли чудеса храбрости, силы были неравны. И все знали, что русские войска придут на помощь. И подвергать сомнению необходимость ввода этих войск, еще раз говорю, нельзя.
— Как вы считаете, почему Михаил Саакашвили ввел войска? Неужели он не понимал, что тут придется сражаться с российской армией?
— Возможно, он рассчитывал на блицкриг. Надо учитывать неадекватность руководства Грузии. Возможно — на то, что российские войска сюда не пойдут. Поэтому они нас обманули перемирием, а сами ввели войска. Они не представляли, что будет такое сопротивление. С 2004 года, когда Саакашвили пришел к власти и объявил своим лозунгом территориальную целостность Грузии, мы ждем войны. Хотя никогда мы добровольно не были в составе Грузии и все шаги по выходу из Грузии делали в рамках закона и международного права. Но все четыре года Саакашвили держался у власти благодаря этим лозунгам, и как только лимит доверия к его власти стал заканчиваться, они подняли военную тему. Но своими действиями он подписал себе приговор. У этого человека, у этого агрессора не может быть будущего.
— Что вы имеете в виду? Что его ждет отставка?
— А что его ждет, по-вашему? Конечно, в информационном плане они так подготовили Запад, что сейчас по всем западным СМИ идет искаженная информация. Но в Грузии скоро поймут, что их солдаты погибли ни за что. Если бы грузинские матери пришли в Южную Осетию и посмотрели, что здесь происходит и кто здесь живет, они никогда не отпустили бы сюда своих сыновей. В Грузии люди не знают, что происходит за пределами их страны. Они считают осетин боевиками, потому что такова государственная пропаганда. И вот ее результат.
— Грузия заявила о выходе из СНГ. За ней, возможно, последует Украина. Война в Южной Осетии может стать причиной распада СНГ.
— В Грузии давно правят не грузины, а американцы. Поэтому их членство в СНГ было формальным. Хотя я считаю СНГ жизнеспособной структурой, но если в нее будут входить страны, заинтересованные в партнерстве. Думаю, Россия ничего не потеряет от выхода Грузии из СНГ.
— На войну в Южной Осетии отреагировало и НАТО, заявив, что пересмотрит свои отношения с Россией. Можно ли ожидать, что НАТО примет Грузию, и вам придется воевать не с Грузией, а с НАТО?
— Грузия не член НАТО. И НАТО должно пересмотреть свои отношения не с Россией, а с Грузией. Грузия давно уже дала понять, что хочет вернуть Южную Осетию и Абхазию руками НАТО. Если НАТО включится в те процессы, которые происходят здесь, это будет катастрофа.
— Вы имеете в виду глобальную войну?
— Россия строит свою политику с точки зрения своих стратегических интересов, и ее можно понять. Более того, она защищает здесь своих граждан, и ее должен понять весь мир. Не думаю, что Россия уйдет отсюда, уступив НАТО. Странам НАТО стоит серьезно задуматься, прежде чем принимать какие-либо резкие решения в этом регионе.
— Войну объявили законченной. Что дальше? Чего вы теперь ждете от России?
— Мы уже очень давно ждем от России признания нашей независимости. Мы хотим жить в составе этой великой страны. Сколько лет еще мы должны жить вот в таких условиях, чтобы нам дали наконец жить вместе с Россией?
Сейчас же в первую очередь необходимо обеспечить население всем необходимым, создать людям элементарные условия для жизни. Второй шаг — политический. У нас в этом плане ничего не изменилось, мы будем восстанавливать республику и строить дальше свое государство. И мы ждем от мирового сообщества реальной оценки происшедшего. Поймите: если бы Южная Осетия была признана, грузинские власти никогда не посмели бы бомбить наши города и села.
— Российские войска останутся в Южной Осетии или будут выведены?
— Мне трудно говорить за Россию, но здесь живут граждане России, которым нужна защита. И здесь должны все время стоять российские войска, чтобы не случилось снова то, что случилось. И знаете, я не понимаю реакции многих западных стран. Если Израиль в прошлом году начал войну из-за одного своего солдата, то в Южной Осетии погибли сотни, даже тысячи жителей. Если бы Россия не вмешалась, жертв были бы гораздо больше. Так чем виновата Россия? Она должна обеспечивать безопасность своих граждан.
— Сейчас фактически выстроена новая граница между Южной Осетией и Грузией. Вам известно, кто и как будет ее защищать?
— Это вопрос, который будет решаться в ближайшее время. Мы, конечно, в состоянии и сами защищать свою границу, но только российские войска могут гарантировать нам невозобновление боевых действий на этих территориях.
— Что будет с грузинскими анклавами, которые заняты российскими войсками?
— Для меня слово "анклав" неприемлемо. Это села Южной Осетии, оккупированные Грузией.
— Но там живет грузинское население...
— Да, и власти Грузии давно уже принесли этих людей в жертву политическим интересам.
— Что же с ними будет?
— Вопрос с этими людьми будет решаться так же, как и с другими жителями Южной Осетии.
— Им разрешат вернуться в свои дома?
— Это вопрос времени. Эти люди оказались заложниками грузинских властей, и они это понимают.