18.08.2008
Екатерина Гликман. Аня и Ираклий. Русско-грузинская семья времен войны.
Они познакомились осенью 2006 года на кинофестивале в Смоленске. Ираклий привез из Грузии свой дебютный фильм, Аня приехала из Москвы как журналист. Он получил на фестивале диплом как самый яркий дебютант, она взяла у него интервью. В это время в России развернулась антигрузинская кампания: стали закрывать грузинские кафе, началась депортация грузин, отменили прямые авиарейсы между Москвой и Тбилиси. Из-за этого Ираклий задержался в Москве на четыре дня. Аня устроила ему экскурсию по городу. Несколько раз, когда они гуляли, она ловила обращенные на него взгляды, полные ненависти. Ей стало страшно за него.
Потом в Аниной газете вышла статья про грузинского режиссера-дебютанта. В этот день Ираклий улетел в Грузию — через Баку. И в этот же день Ане в газету позвонил кинопродюсер: «Мы и не знали, что у этого парня такая судьба. Мы хотим заказать ему документальный фильм».
Так Ираклий вытянул в жизни счастливый билет.
Однажды Ираклий пас коров — была очередь их дома пасти всех коров Сагареджо. Пас себе и пас. Но вдруг местные ребята приехали его проведать и нечаянно застукали в совершенно диком для них виде: он лежал под деревом и читал Платона. Ираклия подняли на смех. В общем-то он с детства был какой-то особенный — например, мечтал снимать кино.
Но когда Ираклий закончил школу, шла война, и идти в такое время учиться на режиссера ему было как-то неловко что ли. Он учился на историческом, потом на юридическом. Одновременно работал — барменом, токарем, плотником, охранником в магазине… Потом служил в армии пограничником. А после армии — о, чудо! — его пригласили на собеседование в Министерство юстиции Грузии. Он шел туда по проспекту Шота Руставели с папкой документов, прошел мимо театрального университета, дошел до министерства, взялся за ручку двери… но не открыл ее и не вошел — вернулся к театральному. Сам потом удивлялся своей смелости. Он зашел прямо к ректору и спросил: «Что мне сделать, чтобы учиться у вас?». И ректор что-то понял. Он ответил: «Идите в аудиторию».
Студенты-режиссеры, публика богемная, детки крутых родителей, проучились уже год. Денег на то, чтоб снимать кино, не было — год они писали сценарии и потом разбирали их на занятиях. На такой разбор Ираклий и попал. Преподаватель неистовствовал: вы ничего не умеете! И объяснял, как надо. Потом спросил у Ираклия: «А у вас что-то есть — рассказы, сценарии?». «Да», — соврал Ираклий. — «Приносите завтра».
Конечно, у Ираклия ничего не было. Но впереди была ночь. И он только что слышал целую лекцию о том, как надо писать. На следующий день он принес готовый сценарий. Преподаватель был в восторге: «Этот парень за один день научился большему, чем вы за год!». Ираклия зачислили на режиссерский курс.
…И вот российский продюсер отправил Ираклию деньги на кино. Он снимал фильм в Грузии и постоянно переписывался с Аней (звонить было дорого). Приехать в Москву он не мог: антигрузинская кампания была в самом разгаре, грузинам не выдавали визы. Поэтому Аня сама полетела в Тбилиси (тоже через Баку) на Новый год. У них было еще четыре дня. Он познакомил ее со своей родней.
В третий раз они увиделись в марте — самым дешевым (и безвизовым) местом для свидания оказался Стамбул. У них было еще пять дней.
А в мае Ираклия опять пригласили на кинофестиваль в Россию. Когда он прилетел, они пошли в ЗАГС. Но там их обхамили. Потом тетка из ЗАГСа извинялась перед Аней: «Это же я для вашего блага. Поймите, государство хочет вас защитить. Приезжают грузины, женятся на наших девушках, а потом обманывают…»
Через два месяца они повенчались в Тбилиси в старинной церкви VII века. На свадьбу из Москвы (опять через Баку) прилетела вся Анина родня, и грузины были очень этим растроганы.
Медовый месяц молодожены провели в разлуке: сразу после свадьбы Аня улетела в Москву оформлять приглашения для Ираклия, но и приглашение, и визу пришлось ждать долго.
…Первый российский город, который Ираклий увидел, был Питер — он попал туда на кинофестиваль все с тем же дебютным фильмом. Первым делом он прошел весь Невский и был счастлив, он даже не придал особого значения тому, что у него 16 раз проверили документы (если учесть, что длина проспекта четыре километра, то его останавливали в среднем каждые 250 метров). Это было еще до антигрузинской кампании.
Когда Ираклий переехал жить в Москву, грузинский паспорт производил на российского милиционера впечатление, как будто тот выиграл в лотерею. В первые же дни сработали бдительные соседи — милиционеры заявились по их звонку прямо в квартиру. Но с документами у Ираклия все было в порядке. Он вообще служил постоянным источником милицейского разочарования. В конце концов он даже как-то привык к постоянной угрозе, исходящей отовсюду, она стала будничной. Но некоторые случаи потрясали. Однажды он ехал на такси из аэропорта и имел неосторожность заговорить по телефону на грузинском. Когда они подъехали к дому, у подъезда его уже ждал милицейский уазик — это по дороге сработал бдительный таксист.
Но главное — за этот год он снял три замечательных фильма, которые показывали по телеканалу «Культура» и «РТР-Планета». Любая кампания когда-нибудь кончится, ментов будут интересовать иные паспорта, а кино останется.
Этим летом Аня и Ираклий улетели в Грузию (прямым рейсом) — строить дом в родном Сагареджо. Аня собирала в саду вишню и варила вишневое варенье, Ираклий посадил 25 розовых кустов и виноградник. Дома еще нет, зато у них уже есть большие глиняные кувшины, из которых через пару лет можно будет черпать свое собственное вино…
7 августа Аня улетела в Москву. Ираклий остался достраивать дом. В ночь на 8-е началась война.
На следующий день война шла вовсю. Дозвониться до Ираклия было почти невозможно.
9-го в Сагареджо вернулся брат Ираклия Сосо — он был с женой и ребенком в горах, оттуда они видели, как летят российские самолеты и слышали, как разрываются бомбы под Тбилиси. Шестилетний мальчик Алуда, племянник Ираклия, очень испугался. Он замкнулся и весь день молчал, а потом подошел к отцу и дяде и выдал: «Русские бомбят наши церкви, а вы тут сидите».
В субботу, 9-го, Ираклий сам дозвонился до Ани, сказал, что выехать из Грузии невозможно и что город Гори горит. Аня вспомнила, как три дня назад они проезжали через Гори, возвращаясь из Батуми, с моря, и ей стало еще страшнее. Ираклий сказал, что много раненых, что он купил в аптеке бинты, спирт, сдал все в специально открытый для этого пункт и хочет записаться санитаром.
Аня заплакала и попросила: «Пожалуйста, не иди на войну». Ираклий пообещал: «Не волнуйся, я сохраню себя для тебя, только не плачь».
Война коснулась в Грузии каждого. В воскресенье строительство дома в Сагареджо было приостановлено: у двоих из пяти рабочих сыновей забрали в армию, они попросили выходной. Забрали всех тридцатилетних друзей Ираклия — как резервистов. Он сам не попал в их число чудом: когда в июне были сборы, он был в Москве.
В Сагареджо в бывшем пионерском лагере разместили три сотни беженцев. Их кормят в местной столовой для бедных, за это отвечает брат Ираклия Сосо.
Кого-то из местных убили на войне, уже привезли тело. Нескольких ранило.
В России война тоже коснулась каждого, но по-другому — через телевизор. Воскресенье Аня провела с мамой. Мама весь день смотрела новости — там показывали, какие ужасы творятся в Южной Осетии. И весь день из Грузии звонил Ираклий и рассказывал Ане, какие ужасы творятся в Грузии. Аня думала, сойдет с ума: здесь не знают, что там, там не знают, что здесь. Под вечер мама сказала Ане: «Наши все правильно делают». Аня подумала: «А кто это — «наши»? Которые бомбят города?»
В воскресенье вечером Аня выключила телевизор и больше его не включает — устала бояться. Она только позвонила Ираклию: «Приезжай, пожалуйста, быстрей».
В пятницу в Грузии еще не осознали происходящее и не сообразили, что делать, в субботу-воскресенье авиакассы не работали, а в понедельник люди ринулись за билетами. Билетов не было…
— Анзор, как у вас дела? — спросила Аня в понедельник папу Ираклия.
— У нас все нормально, мы строим дом, — спокойно ответил он.
Эта мудрость окончательно успокоила Аню.
Во вторник, 12-го, Ираклий сообщил, что через Баку билетов нет и он будет выбираться из Грузии через Киев…
В субботу, 16-го, Ираклий вернулся в Москву.