20.08.2008
Даниель Верне (Daniel Vernet). Грузия: тактическая победа, стратегические последствия. Кремль поставил западные страны перед дилеммой. ("Le Monde", Франция).
Николя Саркози, несомненно, одержал тактическую победу, став от имени Европейского Союза честным посредником в деле достижения соглашения о прекращении огня между Россией и Грузией. Первоочередным приоритетом, как сказал президент Республики, было прекратить боевые действия. Эта цель достигнута.
И, тем не менее, этот успех оставляет горький осадок, поскольку сильнейший смог навязать свой закон и превратил посредника в гонца, несущего весть о капитуляции. Существует серьезная опасность того, что от 'территориальной целостности Грузии', о которой говорят западные страны, останется лишь воспоминание, поскольку Москва, судя по всему, будет налагать вето на любую резолюцию ООН, в которой это будет указано это понятие. 'Суверенитет' Грузии, который Россия, по ее утверждению, признает, сильно подрывается правом, которое присвоили себе русские, проводить патрулирование на территории Грузии вне границ спорных регионов. Что же касается международных наблюдателей, небольшое число которых присутствовало в сепаратистских регионах до конфликта, и чья неэффективность была в очередной раз доказана, то они появятся в Южной Осетии и Абхазии только, если русские дадут на это добро. А это значит, что наблюдатели останутся по другую сторону границы.
Президент Медведев этого не скрывал: осетины и абхазы доверяют защиту своей безопасности только русским. Яснее говоря, международные силы не ждут с распростертыми объятиями в зоне влияния, которую Москва сейчас воссоздает на Кавказе. Это - первое стратегическое последствие войны. Кремль вернулся к старой практике. Он хочет быть хозяином в своем 'ближнем зарубежье', и быть активным участником миропорядка, царящего за пределами зоны ее влияния. Концепция, напоминающая слова Никиты Хрущева, сказанные Джону Кеннеди во время их первой встречи в Вене в 1961 году: что наше - наше, а что Ваше - подлежит обсуждению.
Еще один стратегический урок заключается в том, что русским нет большого дела до международных организаций, когда на кону стоят их насущные интересы. Конечно же, в этом они не одиноки, своими действиями в Ираке американцы показали им плохой пример. Они тоже хотят быть творцами международных правил. Однако, в отличие от Запада, они не задаются вопросом о легитимности своего вторжения. Им совершенно чужды такие понятия, как 'соразмерность' средств и применение силы в качестве крайней меры (св. Августин), которые у нас порождают нескончаемые споры. Чеченцы узнали это на собственном опыте.
Создается такое впечатление, что Москва, ошибочно ссылаясь на прецедент Косово с целью оправдать 'расчленение' Грузии, отказывается от священной доктрины суверенности государств-наций и нерушимости границ, которая традиционно лежала в основе ее международной политики. Что может оказаться палкой о двух концах для Российской Федерации, остающейся мозаикой народов.
Кремль поставил западные страны перед дилеммой, которую они рискуют решать врозь: или они проявят солидарность с государствами, которые хотят освободиться от его опеки, и могут подвергнуться карательным мерам, в энергетической области например; или Запад оставляет эти государства на произвол судьбы - тем самым он продемонстрирует пустопорожность своих обещаний и побудит Москву искать новых реваншей.
Для европейцев остается немного пространства для маневров. Но даже те из них, что наиболее склонны находить оправдания для России, должны согласиться с двумя выводами: новая агрессивность российской внешней политики неотделима от авторитарной путинской системы. И если Россия сейчас более чем когда-либо стала державой, с которой следует считаться, мы не должны тешить себя иллюзиями о истинной природе ее режима.
Вероника Денисова, inoСМИ.Ru