20.08.2008
Оксана Лихачева, Инна Киреева. Джава-Цхинвал-Гори. Военный путеводитель. Корреспонденты «КП» проехали по дороге жизни и посмотрели все своими глазами.
По Зарской дороге едут, подпрыгивая, два автобуса с журналистами - прессу вывозят своими глазами посмотреть на обуглившийся Цхинвал.
От Джавы до Цхинвала жмутся друг к другу теперь уже почти безлюдные села - словно песочный городок, растоптанный озлобленным пакостным мальчишкой. Нет крыш, нет стен, одни лишь черные остовы… На дороге почти впечатанные в грунт трупы коров. Корова не собака, невольно задумаешься, сколько техники должно пройти по ней и в ту, и в другую сторону, чтобы сравнять ее с землей? Жутко. Ночью эту дорогу перекроют - веревка протянута от одного БТР до другого. Мальчик в каске будет стоять на страже. Здесь в 21.00 начнется комендантский час… Выхваченные светом фар дома, солдаты, танки так и останутся для всех кадрами военной киноленты. Все наши сны станут теперь такими кадрами. Экскурсия по Цхинвалу, где чуть теплится жизнь, и все кричит о войне.
Въезжаем в столицу. На развилке - самодельный указатель на «медсанбат» - белая стрелка с красным крестом и надписью привалена огромными булыжниками. Это война. Все ее признаки, все характеристики, все атрибуты, все, о чем читали в книжках и видели в кино - собрано в одном бедном Цхинвале. Это как будто путеводитель по войне.
На Привокзальной улице перегружаемся в бронированные УРАЛЫ. Пока ждем команды, общаемся с местными. Они получают гуманитарку: кеги с питьевой водой, картошку, крупы и средства гигиены. Люди обступают, разбирают и растворяются на улицах.
Старик Шота сидит у подъезда на деревянном стульчике - с недавнего времени он экскурсовод по собственной квартире на пятом этаже. Точнее, по тому, что от нее осталось. Поднимаемся. Стен нет. На полу обуглившиеся ложки и кастрюли. Под ногами скрепит расплавленное от попадания снарядов стекло…
- Я 69 лет наживал все свое имущество, - говорит Шота, показывая в одночасье уничтоженное «градом» грузинских бомбежек. - На балкон не ходите. Опасно.
Хотя какой это балкон? Железобетонные плиты, арматурины - ни стен, ни стекол... Только вот кто уже не раз бывал в Цхинвале, говорит, что Шота по крайней мере третий хозяин этой разбомбленной квартиры. Не суть важно. Два долгих сигнала - надо быстрее по машинам. Мы едем дальше - в грузинский город Гори.
Говорят, что в бронированном УРАЛе с малюсенькими прямоугольниками окошек безопасно. Мы сидим в три ряда на деревянных лавках. Двадцать один человек. Под ногами конфетные обертки, шкорки от семечек и обрывки туалетной бумаги… Здесь практически одни иностранцы. Они будут задавать свои странные вопросы: «Почему грузины метут улицы Цхинвала? Как долго русские бомбили Гори?» и умудрятся не заметить разбомбленный корпус миротворцев. Но это будет потом. Сейчас двое из них напялили синие бронники с надписью «PRESS». Ведь если они даже порежутся в горячей точке без этих самых бронников, компенсации от руководства телеканала не видать.
Делаем глупость - прилипаем к узеньким окошкам, стараясь хоть что-то разглядеть в пути. На деревьях спеют яблоки и персики. Все так пестро и зелено. Мелькают светло-зеленые здания военных баз, построенных американцами. Российской техники в самом Гори нет - она на границе. Нас пропускают, и мы выезжаем на небольшую площадь у старой церкви. У одного подвала скопление народа - раздают свежеиспеченные батоны по 2 на семью. Кто-то идет набирать питьевую воду из фонтанчика напротив, другие спускаются в соседний подвал - там по пластиковым ведеркам из-под майонеза разливают странную белую кашицу. Полумрак. На стенах иконки. Какая-то женщина хочет поговорить. Включаю камеру и она разражается тирадой на грузинском. Женщина говорит долго и яростно. Вычленить удается лишь «Саакашвили». Но я так и не знаю, хвалит она его и проклинает.
Мне сложно говорить с грузинами. Даже со священниками...
- Я не политик… - сразу заявляет отец Газмат из церкви «Рождество Божьей Матери» - Но Россия ведет нечестную войну. Южная Осетия и Абхазия для Грузии больше, чем для России Чечня! Мы стоим за свою родину. Что вы сделали в Чечне, то же самое мы делаем в нашей республике. Это не российская проблема. Как священник я против убийств, но как грузин я за цельность Грузии. Я не за войну. Молюсь за всех. Мир возможен. Бог все уладит. Если вы поможете наладить мир, мы не против, я не против. Но дружба должна быть дружеской.
Снова два длинных сигнала и мы едем на главную площадь Гори (когда бы еще удалось сфотографироваться с памятником Сталина??). На все про все минут сорок.
Здесь грязно. Разбиты витрины банков и магазинов. Ветер подхватывает с дорог мусор и бросает в лицо стеклянную пыль... Местные жители опасаются мародеров. Удивительно, здесь даже днем на улицах горят фонари. Доказывают, что у них есть свет или просто некому выключить рубильник?
Мы бродим по зданию администрации.... Кто-то забаррикадировал дверь деревянным стулом. Пусто. Тихо. Российское МЧС привезло в Гори гуманитарку - но кому отдавать? Властей нет. Милиция, администрация - все сбежали. Подъехал губернатор и заперся на совещание.
- Обе стороны не правы, - так жительница Гори Инга Романова начинает свой пересказ гуманитарной катастрофы в Южной Осетии, - что российская, что грузинская. Грузинской стороне надоело, что все время бомбятся их села около Цхинвали. Поэтому они открыли и ответный огонь. Конечно, не правы были, что такие массированные бомбардировки были… А русским тоже не надо в таком масштабе - дошли до Гори и дальше пошли. Русские уже до Игоэти дошли.
Начало войны Инга Романова видела по грузинскому телевидению:
- Бомбежка грузинских сел началась с осетинской стороны, а потом наши, грузины, ответили бомбежкой Цхинвали. Сама-то я в Москве институт заканчивала, русских люблю. Но вот так… Войну начинают политики, а страдают люди.
- Мы боимся тут оставаться, - говорит осетин Сослан Теблоев, всю жизнь проживший в Гори, - боимся мести грузин. Но уезжать не собираемся, это же наш дом. Хлеба и сейчас нам дают мало. Боимся остаться с грузинами один на один, и что война вернется.
Новая колонна МЧС РФ. На машинах развеваются российские флаги. Проехав по главной площади, два ПАЗика сворачивают направо и остановливаются перед детским садом. МЧСники с автоматами наперевес высыпали из машин сопровождения. Ждут. Двери автобусов открыты, но люди выходить не спешат. Сидят тихо, даже не разговаривая друг с другом. Кто-то сжимает в руках бутылку питьевой воды и портрет погибшего сына, кто-то вцепился в костыли и авоськи с небогатым скарбом. Когда в один из автобусов протискиваются журналисты, пассажиры заметно оживляются:
- Мы благодарны МЧС за то, что они нас вывезли! - первое что произносит Георгий Цицнадзе. - Мой дом в с. Курта - выше Цхинвала. Где мы будем жить, еще не знаю. Мы просто ушли, чтобы не умирать. Люди там еще остались. Некоторые старики не хотят уходить. Мы грузины. Хотим в Грузию. Больше шансов у нас не было. В деревнях уже ничего не горит. Все сгорело. Но МЧС нам очень помогли! За то, что они сделали, я могу им сказать только спасибо!
Оказывается, в Гори прибыл первый конвой грузинских беженцев из Южной Осетии. Эти 47 человек сами обратились к МЧС, чтобы их вывезли на территорию Грузии. В основном это старики и женщины. эмчеэсники помогают пожилым людям спуститься по ступенькам автобуса, донести вещи, под руки доводили до скамеек. Однако благодарны им далеко не все.
- Русские бомбили Гори, сам видел - только-только сойдя с автобуса из Южной Осетии, старик-грузин молниеносно превращается в жителя Гори - Бомбы падали на площади и детские сады. Старик говорит уверенно, у него уже готовы душещипательные истории, которые иностранные репортеры только и успевают записывать… Подтверждение? Оно пока никого не интересует.
Снова два сигнала, и мы возвращаемся в Цхинвал. Здесь до сих пор на улицах сожженные танки, но уже начинает налаживаться мирная жизнь. В уцелевших зданиях регистрируют возвращенцев. В некоторых аптеках бесплатно раздают медикаменты. Бесплатно выдают и гробы… Но по улицам ехать жутко. Закопченные стены многоэтажек. Сорванные с петель окна висят, кажется, на одном гвозде. Зияющие пробоины в стенах.
Въезжаем в еврейский квартал. Здесь шли танки, поэтому дома… разобранный конструктор… Спускаемся в подвал. Почти сразу у входа на полу матрас, розовое одеяло. В соседней комнате фонарь выхватывает железную кровать. Сыро. Душно. Хочется на свежий воздух и свет.
Руслан показывает дом, на пороге которого убили беременную Мальвину. Она ждала мальчика. В тот день как раз сделала УЗИ.
- В тот день был обстрел, - рассказывает Руслан. - Она выбегала из дома, и ее ранило осколком. Из-за обстрела никто не мог выбраться, чтобы ее забрать и похоронить. Когда все стихло, соседи и родственники похоронили Мальвину в своем огороде под сливой. Больше было негде. Недавно приходили следователи. Откапывали… Отвезли в морг на экспертизу. Где перезахоронили, не знаю.
В доме Мальвины на железной кровати лежит никому не нужный черный кошелек, на кухонном столе над тарелкой кружат мухи…
Снова два сигнала - следующая остановка «Корпус миротворцев». Здание в три этажа пугает своим видом даже издали. Понимаешь, что шансов спастись у ребят было мало. На земле носки, сапоги, бронники - как раз на тех местах, где еще несколько дней назад лежали трупы. У корпуса так и стоит сожженный танк, чуть дальше БТРы. Их бомбили пятнадцать часов подряд. На стенах видно, как в шахматном порядке снаряды входили в здание. Встретили троих миротворцев, кто был там тогда и остается служить до сих пор. На вопрос, как это было, ответили: «Да ничего. Повоевали». Ребята пытаются подбадривать друг друга шутками и улыбками, а в глазах тоска. Вспоминают убитых товарищей и говорят, что больше этого не допустят.
Когда глава МВД Южной Осетии Михаил Миндзаев беседовал с западными журналистами, тех больше волновала ситуация в Грузии, в Гори, а не пепелище батальона российских миротворцев. Как расстреливали наших ребят, мало кого из них интересовало.
- Если бы меня возили грузины, то я бы увидел красивый Цхинвал и выжженный Гори, - продолжает гнуть свою линию американец Марк. - Это все информационная война. Ничему не верю...
Спорить тут бесполезно. Но когда сам идешь по полупустым разрушенным улицам, когда сквозь дыры от снарядов просматриваются почти все дома… Как минимум странно слышать о красивом Цхинвале… Блокадный Петербург на черно-белых фотографиях это и есть Цхинвал.
КСТАТИ
В Цхинвале уже идет стройка. На Привокзальной улице рабочие «Спецстрой России» поставили леса и восстанавливают жилые многоэтажки. В город продолжают идти колонны гуманитарной помощи из Москвы, Рязани, Мордовии, Северной Осетии.