25.08.2008
Юлия Латынина. Палестинизация Кавказа.
Ответ на вопрос о степени вины обеих сторон могли бы дать только независимые эксперты, которые проверят маркировку каждого снаряда и каждой бомбы. Однако в настоящий момент Цхинвали расчищают так же лихорадочно, как здание школы после теракта в Беслане.
Российский гражданин (он же телезритель) успел детально изучить ту версию российско-грузинского конфликта вокруг Южной Осетии, которую ему неутомимо преподносят основные федеральные телеканалы во главе с откомандированным Генштабом в эфир генерал-ньюсмейкером Ноговицыным. Худо-бедно российский гражданин-телезритель знаком и с позицией злокозненных Штатов, НАТО и руководителей стран Евросоюза - больших и малых. Грузия же предстает по большей части в карикатурном виде, что является составной частью взаимной информационно-пропагандистской войны, в которой Россия озабочена исключительно восстановлением Империи в прежних границах, а грузинский президент только тем и занят, что жует свои галстуки.
По мнению редакции, материал обозревателя «Новой» Юлии Латыниной, вернувшейся из командировке в Грузию, позволяет понять взгляд на войну с грузинской стороны. Мы публикуем этот текст с небольшими сокращениями.
Отдел политики
Основной итог российско-грузинской войны на сегодняшний момент - это палестинизация Кавказа. Разделение Грузии на две части: процветающее свободное государство, которое в кратчайшие сроки будет интегрировано в Европу, НАТО и мировую экономику, и на грузинскую Палестину - в лице Абхазии и особенно Южной Осетии, - парагосударства, которое находится на содержании у российских миротворцев и в которой идея ответственности правительства перед гражданами заменена идеологией национальной ненависти.
Я говорю: «российско-грузинская война», потому что смешно называть то, что произошло, каким-то другим словом. Россия бросила в бой свыше 20 тысяч солдат и сотни танков, Грузию бомбил по крайней мере один стратегический бомбардировщик, и в войне были испытаны (скорее испытаны, чем применены в большом масштабе) новейшие системы вооружения. Удары в этой войне наносились силами двух фронтов. Ее исход решили артиллерия и авиация, работавшие по площадям; войска фактически не вступали в прямой огневой контакт. Смешно говорить, что эта война шла за Южную Осетию.
Были ли у Михаила Саакашвили хорошие стратегические решения в этой войне? Сомнительно. Грузинский президент начал войну тогда, когда после объявленного им одностороннего прекращения огня 150 единиц российской бронетехники прошли Рокский тоннель, а артиллерия с двух сторон - из Цхинвали и со стороны Джавы - начала сносить с лица земли грузинские села, расположенные в мешке - в ущелье Большое Лиахве вдоль Транскама между Цхинвали и Джавой. В этот момент грузинский президент уже не мог принимать стратегических решений. Он мог принять только тактическое решение о том, где состоится первое сражение войны: у Цхинвали в ночь на 8 августа или у Гори в ночь на 9-е.
Саакашвили двинул свои войска навстречу российским, и одним из немногих положительных для Грузии следствий этого решения был тотальный военный разгром режима Кокойты, который не позволил Кремлю сделать вид, что на восточном фронте у нас воюет не 58-я армия, а «южноосетинское ополчение».
Первый наиболее важный вопрос в этой войне: что, собственно, это было? Ответ: это была война авиации и артиллерии. Грузинские войска бомбили Гуптинский мост и Транскам, по которому через Рокский тоннель шли новые и новые колонны, а российские артиллерия и авиация в ответ долбили везде, где находились грузины, включая занятый ими Цхинвали, грузинские деревни между Цхинвали и Гори и даже сам Гори. Когда стало ясно, что если грузины не отступят, то под обстрел попадет и Тбилиси, грузины вынуждены были отступить.
Второй наиболее важный вопрос этой войны: кто уничтожил Цхинвали? Россия утверждает, что это сде лали грузинские войска в ночь на 8-е, Грузия - что это сделали российские авиация и артиллерия, выбивая грузин из города. Грузины утверждают, что их система залпового огня стреляла только по позициям сепаратистов вне Цхинвали, а по городу наносились точечные удары. Это явно не так: системы артиллерийского огня, которые применяли обе стороны, - это, мягко говоря, не современное высокоточное оружие.
Ответ на вопрос о степени вины обеих сторон могли бы дать только независимые эксперты, которые проверят маркировку каждого снаряда и каждой бомбы. Однако в настоящий момент Цхинвали расчищают так же лихорадочно, как здание школы после теракта в Беслане. Вряд ли южноосетинские власти пустят туда международных экспертов. Единственное, что остается, - это ждать появления снимков Цхинвали в тот момент, когда туда заходили грузинские войска, - и в тот, когда они оттуда были вышиблены.
Третий наиболее важный вопрос этой войны - это вопрос о том, кто занимался геноцидом? Российские телеканалы утверждают, что грузин выбили из Цхинвали уже в пятницу, после чего эти садисты продолжали бегать по городу и кидать под танки беременных и детей. Грузины утверждают, что их села в Южной Осетии и возле Гори были стерты с лица земли в результате бомбардировок, мародерства и этнических чисток. <…>
В данном случае Human Rights Watch пока не зафиксировала ни одного достоверного случая зверств грузинских войск (будем считать, что они просто не имели времени), а вот использование в центральной Грузии мародеров в качестве оружия массового поражения - использование, подогретое южноосетинскими пропагандистами, было, мягко говоря, неожиданным стратегическим решением для любого государства.
При этом стоит отметить, что военный смысл использования ополчения в войне, которую ведут авиация и артиллерия, равен нулю. Грабежи в селах возле Гори имеют исключительно политическую цель: превратить национальную ненависть между двумя народами в инструмент увековечения собственной власти.
Несмотря на все сходства, два фронта этой войны имеют ярко выраженные различия. В западной Грузии нет этнических чисток. В Гальском районе Абхазии, где живут грузины, нет ни единого случая, когда «возмущенное население» перерезало их в праведном гневе. Напротив - в грузинских селах между Гори и Цхинвали ополченцы творят ровно то же, что «Мхедриони» в Абхазии в 1992 году.
Видимо, разница между происходящим в западной Грузии и в центральной обусловлена разницей между режимами в Абхазии и Южной Осетии. Это примерно та же разница, что между заложником террористов и их активным сообщником.
В какой-то мере эту войну можно назвать гениальной. В этой войне все недостатки российской мобилизационной армии были превращены в достоинства. Оказалось, что 58-я армия не обладает достаточной силой, чтобы вышибить десантом и танками из Цхинвали в разы уступающие ей грузинские силы. Не важно - мы можем выбить их авиацией и сказать, что Цхинвали бомбили только грузины. Оказалось, что российская армия не умеет бить прицельно. Не важно - мы снесем с лица земли грузинские села и вынудим их уйти из Цхинвали под угрозой бомбежки Тбилиси. Оказалось, что российская армия необута и неодета, что с трупов грузинских солдат на улицах Цхинвали стащили ботинки, а с базы под Гори - унитаз. Не важно - Саакашвили пришлось задуматься над тем, что армия, а тем более ополченцы без хороших ботинок в Тбилиси - это куда страшнее, чем та же армия в ботинках.
Так, собственно, устроено и само российское государство. В нормальном государстве, если чиновник задавил пешехода или украл деньги - это ЧП. В нашем государстве на защиту такого чиновника встает вся государственная машина, то есть то, что в нормальном государстве является преступлением, в нашем является способом управления государством. Этот способ весьма совершенен и может продолжаться бесконечно долго - пока есть нефть.
И понятно, что государство, которое управляется подобным способом, испытывает по отношению к Грузии абсолютную классовую ненависть.