Александр Минеев. Пожмите друг другу дула... Что на самом деле представляло соб

25.08.2008

Александр Минеев. Пожмите друг другу дула... Что на самом деле представляло собой ныне свернутое военное сотрудничество России и НАТО.

В апреле на саммите Россия—НАТО в Бухаресте, в котором участвовал Владимир Путин, участники еще могли договориться. Российские и натовские начальники любили повторять, что, несмотря на политические коллизии между Россией и НАТО, военное сотрудничество развивается хорошо. Мол, военные — люди практичные, занимаются конкретным делом и быстро находят общий язык.

Первый раз я слышал это, когда россияне и натовцы вместе были миротворцами в Боснии. Чуть ли не братья по оружию. Все кончилось в 1999 году с натовскими бомбежками Югославии, разворотом Евгения Примакова над Атлантикой и марш-броском российских миротворцев в Косово. Они заняли аэродром Слатина, опередив натовские силы и рискнув навлечь на себя удар НАТО. Руководил походом в кондиционированном «Опеле» генерал Виктор Заварзин, ныне единоросс, председатель Комитета ГД по обороне…

После улаживания скандала, разразившегося в результате этой пиар-акции, российский контингент все же подключился к натовским войскам в Косово. И опять стали говорить, как прекрасно они взаимодействуют на местности. Но недолго — нашим дали команду возвращаться в Россию, ибо ветер дул в сторону независимости Косово, а Москва сильно возражала.

В прошлом году, когда отмечали сразу две знаменательные даты — десятилетие Основополагающего акта Россия—НАТО и пятилетие Римской декларации о создании Совета Россия—НАТО, — опять хвалили взаимодействие военных.

«Они друг друга понимают и вместе работают легче, чем политики, — делился со мной впечатлениями тогдашний постпред России при НАТО Константин Тоцкий. — Люди, которые раньше не просто учились воевать друг с другом, но и планировали такую войну, оказались более толерантны, более понятны друг другу. У военных проблем меньше, чем у политиков, заверяю вас».

Но политики всегда оказываются главнее…

Принятый в 2003 году рабочий план военного сотрудничества ставил целью «интероперабельность», проще говоря, способность российских и натовских войск взаимодействовать на практике. То есть военные учения как с участием войск, так и штабные, компьютерные, обучение военного и гражданского персонала. Россия и НАТО начали работать в такой «чувствительной» сфере, как противоракетная оборона театра военных действий (ПРО ТВД).

Толчком для нового этапа сотрудничества стало 11 сентября 2001 года, а именно телефонный звонок Владимира Путина Джорджу Бушу: «Мы — с вами». Главной целью стала борьба против международного терроризма. Под этим знаменем цивилизованного мира Кремль «восстанавливал конституционный порядок» в Чечне. НАТО время от времени журил его за «несоразмерное» применение военной силы, но территориальную целостность России поддерживал.

План сотрудничества в военной области на 2006—2007 год выполнен не полностью, но это в основном из-за переноса некоторых пунктов на более поздние сроки. Не реже раза в год собирались министры обороны, дважды в год — начальники генеральных штабов. На экспертном уровне действовали рабочие группы по проблемам военной реформы, нераспространения оружия массового поражения, ядерной безопасности, контроля над вооружениями, контроля над воздушным пространством, миротворчества. Проводились совместные учения и тренировки: по ПРО ТВД, поиску и спасанию на море, в том числе подлодок, ликвидации последствий ядерных взрывов, техногенных и природных катастроф.

Осенью 2006 года в антитеррористическом патрулировании Средиземного моря (операция «Активные усилия») принял участие сторожевик «Пытливый», а через год — «Ладный». Моряки ЧФ вместе с натовцами проверяли подозрительные суда (на предмет контрабанды оружия и перевозки боевиков), отрабатывали высадку групп захвата на незнакомое судно. Для обмена развединформацией по борьбе против терроризма создано специальное подразделение в структуре Совета Россия—НАТО, и начался реальный обмен разведданными.

Среди успешных и перспективных проектов — инициатива по совместному использованию воздушного пространства, которая должна была заработать через год-два и повысить безопасность полетов над Европой. Хорошо стартовал пилотный проект по обучению специальных подразделений Афганистана и стран Средней Азии по борьбе с наркотрафиком. В апреле на саммите Россия—НАТО в Бухаресте, в котором участвовал Владимир Путин, договорились о сухопутном транзите через Россию «нелетальных военных грузов» НАТО (т.е. кроме оружия и боеприпасов) в Афганистан.

Обо всем этом мало известно широкой публике в России, потому что для внутреннего пользования сохранялся образ НАТО как потенциального противника, мобилизующей внешней угрозы. Общались военные начальники, на семинары и стажировки ездили военные ученые и эксперты, для возможного взаимодействия «на поле» была выделена только 15-я мотострелковая бригада, а из моряков навык общения с натовцами получили экипажи двух кораблей. То есть сотрудничество Россия—НАТО не охватывало широкого круга военных, не было заметной частью военной деятельности. И всегда висело на волоске в переменчивых ветрах политической конъюнктуры.

Насколько подорвал его российско-грузинский кризис, пока не очень ясно. Обе стороны заявляют, что это — временная остановка. Затухание началось задолго до событий в Южной Осетии. Сказались трения из-за плана США разместить элементы своей стратегической ПРО в Чехии и Польше, выход России из ДОВСЕ… В первые же дни российско-грузинской войны натовцы отказались принять сторожевик «Ладный» в очередной поход по Средиземному морю. После встречи министров иностранных дел НАТО во вторник генсек Яап де Хооп Схеффер заморозил работу Совета Россия—НАТО (заседания, визиты). На что в ответ Россия объявила о полной приостановке военного сотрудничества (видимо, чтобы за ней было последнее слово). На практике, кроме отмены визитов и встреч, это может означать отмену запланированных до конца года совместных учений. Их около десятка. Как бы то ни было, сильный удар нанесен по всем совместным программам. Они появлялись и развивались постепенно, медленно, преодолевая не столько технические, сколько политические и психологические барьеры. Поэтому еще труднее их будет восстанавливать.


Новая газета