26.08.2008
Бахтияр Ахмедханов, Дмитрий Старостин. Итоги «пятидневной войны».
«Профиль» предлагает читателям мнения опрошенных нами экспертов по разным аспектам грузино-российского противостояния. Эксперты оценивают военную составляющую конфликта и размышляют о возможных последствиях поражения Грузии для российского Северного Кавказа.
Мы также выслушали мнение «с той стороны фронта». Дмитрий Санакоев, лидер прогрузинского правительства Южной Осетии, как оказалось, жив, здоров и находится в Тбилиси. Впервые после 8 августа Санакоев дал интервью российскому СМИ.
«Нужно менять систему управления войсками»
Виталий Шлыков, член Совета по внешней и оборонной политике, полковник ГРУ Генштаба ВС РФ в отставке: «В целом я позитивно оцениваю действия частей 58-й армии в ходе конфликта с Грузией - с учетом тех ресурсов, которыми они располагали. Флот также действовал грамотно и в оптимальные сроки. А вот авиацию, на мой взгляд, начали применять с задержкой не менее чем на 12 часов. В современной войне такая задержка совершенно недопустима.
Дело в том, что авиация не подчиняется главкому Сухопутных войск, который был назначен командующим всей нашей группировкой в зоне конфликта. Чтобы начала действовать авиация, ему надо было получить согласие начальника Генштаба, а тому, в свою очередь, - согласие министра обороны, а тому - Верховного главнокомандующего. На все эти согласования ушло время. Тем более что в таких важных случаях принято лично приезжать с папкой на доклад в очередную командную инстанцию - это рудимент еще советского времени.
Действия наших сил в ходе конфликта с Грузией - еще одно доказательство того, что необходимо менять систему управления войсками. Американцы, к примеру, еще в 1958 году, при Эйзенхауэре, ввели систему единого командования и с тех пор ее совершенствуют. Это означает, что командующему американскими силами в Европе, к примеру, подчиняются все виды вооруженных сил, которые там дислоцированы, - включая, разумеется, и ВВС. Если он видит опасность, ему достаточно сделать один звонок в Вашингтон. Начальник Генштаба Юрий Балуевский был сторонником реформы системы управления войсками, но, как известно, в июне этого года в Генштабе сменилось руководство, и подготовка реформы застопорилась.
История с нашим сбитым стратегическим бомбардировщиком Ту-22, выполнявшим несвойственные ему функции, уже широко обсуждается. На мой взгляд, должны быть подняты и другие вопросы. Почему наши силы перебрасывались на юг исключительно через Рокский тоннель? С военной точки зрения это было крайне рискованно. Почему в первый же день для поддержки несущего тяжелые потери миротворческого батальона в Цхинвале не был высажен с вертолетов десант? Если на это ответят: «Десант не высадили, потому что у нас не было гарантированного господства в воздухе», я задам другой вопрос: «А кто мешал его установить?» Подавление средств ПВО противника на раннем этапе войны - это же классика.
Наконец, нужно поднимать вопрос о недооснащенности нашей армии. В прошлом году я был на батальонных учениях 503-го мотострелкового полка (входит в состав 19-й мотострелковой дивизии 58-й армии Северо-Кавказского ВО. - «Профиль») в районе Дарьяла. Нам показывали самые современные вооружения, а к месту учений доставляли на допотопных уазиках. Для сравнения: Минобороны США сейчас объявило о закупке более 11 тыс. машин противоминной защиты - выяснилось, что ныне используемые Hummer недостаточно эффективны... То же относится и к нашей военной медицине, где положение просто критическое».
«Грузинская армия оказалась сырым материалом»
Руслан Пухов, директор Центра анализа стратегий и технологий, член президиума Общественного совета при Минобороны РФ:
«Михаил Саакашвили, похоже, стал жертвой собственной милитаристской саморекламы. Он уверовал, что новая грузинская военная машина достаточно дееспособна, эффективна и могущественна, чтобы «окончательным путем» разрешить вопросы с мятежными автономиями.
Вспомним, что создание саакашвилиевской армии сопровождалось колоссальным пиаром как внутри Грузии, так и за рубежом. Интернет наводнялся эффектными фоторепортажами о боевой подготовке грузинских молодцов в американском обмундировании и американских касках. Сам Саакашвили часто и с наслаждением принимал военные парады, на которых стройные батальоны маршировали по улицам Тбилиси с американскими винтовками в руках. Создавался виртуальный образ настоящей современной «западной армии», эдаких голливудских супергероев. Грузия стала как бы витриной успешного военного реформирования в западном стиле.
Но на деле обновленная грузинская армия не оправдала возлагавшихся на нее Михаилом Саакашвили надежд. Грузинские военнослужащие при ведении боевых действий проявили достаточно неплохую подготовку и упорство на низших тактических уровнях, однако управление грузинской армии оказалось не слишком удовлетворительным. Упорству грузин в боевых действиях на территории Южной Осетии способствовала этническо-местническая мотивация, типичная для межнационального конфликта. Военнослужащие, лишенные такой мотивации, быстро теряли дух. Повышенная эмоциональность, возбудимость и впечатлительность грузин способствовала быстрому переходу к панике и деморализации при столкновении с явным преимуществом противника. Командование частей грузинской армии, как можно судить, не смогло обеспечить должный уровень твердости и дисциплины руководства и теряло управление в условиях сильного нажима противника и его ударов по пунктам управления и связи. Определенную роль в упадке духа грузин сыграло и общее ощущение бесперспективности борьбы с могущественной российской армией. Не стоит, однако, и недооценивать грузинскую армию, несмотря на произошедшее. В целом военное строительство велось режимом Саакашвили достаточно грамотно и целеустремленно. Во многих аспектах оно было примерным образцом заботы о вооруженных силах. Вложения в приобретение тяжелой самоходной артиллерии, реактивных систем залпового огня, систем ПВО оказались вполне оправданными, и именно эти средства в руках грузин нанесли наибольший ущерб и осетинским формированиям, и Российской армии. Столь же верным было приобретение Грузией беспилотных летательных аппаратов, приборов ночного видения, современных средств связи, систем радиотехнической разведки и радиоэлектронной борьбы. По этим средствам грузинская армия даже превосходила российскую. Но в целом грузинская армия представляла все еще достаточно сырой материал, требующий длительного времени для формирования и оттачивания. Решение Саакашвили бросить эту армию в бой стало для нее роковым».
«Экстремисты на Северном Кавказе могут получить подпитку»
Георгий Энгельгардт, эксперт «Лаборатории специального мониторинга»:
«Обострение грузино-российского конфликта объективно осложняет ситуацию на российском Северном Кавказе. Теперь в лице Грузии появляется игрок, который активно заинтересован в ослаблении позиций России в регионе. И поддержка Грузией террористического и экстремистского подполья на российской территории будет вполне логичным с ее позиций способом борьбы с противником.
Жизнь этого экстремистского подполья конфликт России с Грузией явно облегчил хотя бы потому, что внимание Москвы теперь перенесено на Закавказье. Кроме того, после неудачного штурма Нальчика в 2005 году и гибели Шамиля Басаева в 2006 году экстремисты начали испытывать серьезные проблемы с финансированием. Теперь же появляется вероятность новой их подпитки - возможно, через тех же грузин.
Следует вспомнить, что еще в июле этого года, до начала военной фазы конфликта в Южной Осетии, грузинские официальные лица заявляли, что России нелишне было бы задуматься о ситуации в Ингушетии. Разумеется, Грузии хорошо известно, что значительная часть ингушского общества считает себя находящейся в конфликте с осетинами. Тем более что югоосетинские отряды приняли активное участие в осетино-ингушском конфликте осенью 1992 года. Ингушская оппозиция находится в жестком клинче с республиканскими властями, но при этом становится все более недовольной Москвой. Поэтому вероятны попытки ингушских оппозиционеров выстроить трансграничные связи с определенными силами и структурами в Грузии.
С грузинской стороны также были отмечены в последнее время настойчивые попытки воздействовать на сознание адыгских народов - черкесов, кабардинцев, адыгейцев, абазин и шапсугов. Декларировалось сочувствие «геноциду адыгов, осуществленному Россией» в XIX веке. Тем самым, полагаю, в Грузии надеялись подорвать или ослабить адыгскую солидарность с родственными им абхазами.
Северокавказские элиты, на мой взгляд, от конфликта России и Грузии в целом выиграли. Регион стал прифронтовым, и в этой ситуации Москва еще более, чем раньше, заинтересована в их лояльности и будет эту лояльность обеспечивать, в том числе новыми денежными траншами, как это уже было в случае с кадыровской Чечней».
«Происходит возрождение дружбы народов»
Василий Лихачев, сенатор от Ингушетии, заместитель председателя комитета Совета Федерации по международным делам:
«Вопреки некоторым прогнозам, уверен, что события в Южной Осетии не окажут негативного воздействия на российские республики Северного Кавказа. Наоборот, сейчас происходит возрождение того, что когда-то мы называли дружбой народов. Очень характерный пример - Ингушетия. Несмотря на специфические отношения с соседями, сложившиеся в результате известных событий 1992 года, народ республики оказал и продолжает оказывать гуманитарную помощь беженцам из Южной Осетии. А если возникнет необходимость, то Ингушетия сможет и принять на своей территории тех, кто потерял кров.
Другой повод для размышлений - наличие в Грузии многочисленных выходцев из других наших республик, в частности Чечни (Панкисское ущелье) и Дагестана (Ахметский район). Сейчас грузины, можно сказать, проходят нечто вроде теста на межнациональную толерантность. В сложившихся условиях это непросто. И я ни в коем случае не отождествляю грузинский народ с режимом Саакашвили.
Война ускорила процессы, связанные с возможным признанием Россией Абхазии и Южной Осетии. 25 августа пройдет совместное заседание Государственной думы и Совета Федерации, где, помимо прочего, будет обсуждаться и ситуация на Кавказе, в частности, признание Россией двух этих республик. Думаю, мы уже подошли к красной черте».
«Мы действуем как правительство в изгнании»
Дмитрий Санакоев, глава созданного Грузией в селе Курта в 2006 году «альтернативного правительства» Южной Осетии:
«Цхинвальские власти давно хотели разжечь войну и вот, наконец, этого добились. Ведь после своего прихода к власти президент Грузии Михаил Саакашвили неоднократно выступал с мирными инициативами для Южной Осетии. Но в Цхинвали ни о каком компромиссе не хотели даже слышать.
Вместо мирных переговоров цхинвальские власти завозили на подконтрольную им территорию танки, создавали вооруженные формирования. Это и привело к войне.
Наше правительство 8 августа вынуждено было оставить село Курта и сейчас действует как правительство в изгнании. Личный состав нашего МВД во главе с Джемалом Каркусовым в ходе боев покинул территорию Южной Осетии без потерь.
Бойцы и сотрудники находятся в Тбилиси и сейчас распущены по домам. Возможно, МВД будет расформировано, и в нашем новом правительстве этой структуры уже не будет.
Вместе с правительством на юг эвакуировалось почти все население ранее подконтрольных нам грузинских сел. Сейчас я занимаюсь проблемами этих беженцев. Все они говорят, что хотят вернуться в свои села и не держат зла на осетин.
Надеюсь, что будут выполнены нормы международного права, гарантирующие беженцам возвращение в места прежнего проживания. Здесь все зависит от политической воли России и НАТО.
И еще один существенный момент. В ходе войны российское агентство «Кавказский узел» сообщило, что Дмитрий Санакоев накануне конфликта якобы заявил о готовности с оружием в руках сражаться на стороне цхинвальских властей в случае начала Грузией военных действий. Хотел бы заявить журналу «Профиль», что эти слова были мне приписаны. Я никогда не делал заявлений, что буду сражаться на стороне южных осетин».