13.01.2010
Представитель Фонда «Наследие»: «Вашингтону стратегическое партнерство с Анкарой важней, чем отношения с Ереваном»
Интервью Day.Az с главой российского представительства Фонда «Наследие» (США) Евгением Волком.
- Есть мнение, что США после августовских событий 2008 года на Южном Кавказе смирились с тем, что основным игроком в регионе является Россия, и в связи с этим американцы заметно снизили свою активность в карабахском урегулировании. Как бы Вы это прокомментировали?
- Не следует преувеличивать значение августовских событий для формирования позиции США по карабахскому урегулированию. На мой взгляд, да, США поняли, что Россия заинтересована в том, чтобы играть ведущую роль в этом регионе. Однако это отнюдь не означает, что Америка сняла с повестки дня вопрос о том, чтобы сохранять и увеличивать свое влияние на Южном Кавказе, прежде всего, ввиду стратегической важности этого региона для политических и экономических интересов США, особенно в плане энергетического влияния и обеспечения энергетической безопасности Соединенных Штатов.
Поэтому я думаю, что снижение американской активности в карабахском урегулировании не связано с тем, что Америка признала доминирующую роль России. Просто, как я думаю, США не видят такой острой необходимости вмешиваться в это урегулирование и способствовать ему, прежде всего поскольку Вашингтон чрезвычайно занят другими, более актуальными для американской безопасности проблемами. Это, конечно, Афганистан. Как вы понимаете, для американцев это сегодня наиболее болезненная точка, которая поглощает огромные политические, финансовые и военные ресурсы. То, что Обама недавно объявил о наращивании американских войск в Афганистане, о попытках подключить новые политические рычаги, безусловно свидетельствует о том, что Афганистан сейчас выступает на первом месте в американской политике.
Второй момент, который, безусловно, тоже влияет на американскую политику в этом регионе, это Иран. То обстоятельство, что иранская ядерная программа становится все более и более реальной, и в общем то, требует какой-то реакции со стороны международного сообщества, в том числе и возможных санкций, - это тоже серьезная проблема для США, и она не может не влиять на активность Америки на других направлениях.
Ну, и конечно, остается Ирак. Это тоже страна, где сохраняется напряженность, где наряду с тем, что в области урегулирования наметился определенный прогресс, тем не менее американские войска там остаются, хотя Обама и объявил о выходе.
То есть, если взять американскую политику, то у нее сейчас очень много проблем, которые поглощают очень крупные ресурсы, и поэтому Соединенные Штаты просто физически неспособны вовлекаться активно, в том числе, в урегулирование карабахского конфликта. Это не означает, что США не будут за ним следить, не будут участвовать в этом урегулировании, но повторяю, что какой-либо особой активности здесь ожидать не приходится.
Тем более, как мне представляется, для Обамы и его администрации заключение какого-то договора на этом направлении в урегулировании – это не столь выигрышная карта, как какой-то прогресс в Афганистане, Ираке, Иране или, скажем, на магистральном направлении отношений с Россией на заключение договора по стратегическим наступательным вооружениям.
Поэтому такое снижение активности обусловлено иными приоритетами американской внешней политики.
- Как Вы оцениваете миротворческие усилия Турции, предпринятые в минувшем году в направлении нормализации ситуации вокруг Нагорного Карабаха?
- Я думаю, что миротворческие усилия Турции по этому направлению, безусловно, связаны с попытками Анкары увеличить свое влияние в регионе. Как мне видится, в Анкаре, в общем-то, с обидой восприняли отказ Евросоюза приступить к процессу интеграции Турции в Евросоюз. И в общем-то, сейчас Турция пытается в большей мере играть роль регионального лидера, в том числе и в тех районах, которые непосредственно примыкают к ее границе. Поэтому я думаю, что Анкара будет продолжать и диалог с Баку, и отношения с Ереваном, и будет стремиться играть более активную роль, поскольку это объективно способствует укреплению позиций Анкары и в регионе в целом, и в определенной степени визави Евросоюза, поскольку высвечивает роль Турции как цивилизованного, активного государства, которое способно ориентироваться не только на Восток, но и на страны, которые входят в ОБСЕ, такие, как Азербайджан и Армения.
- Может ли американский президент пойти на признание в апреле этого года «геноцида армян», пойдя на поводу у армянского лобби и явно испортив отношения со своим стратегическим союзником – Турцией?
- Это, на мой взгляд, вопрос очень сложный. Безусловно, на Белый дом оказывает давление и армянское лобби, но здесь не следует забывать, что есть и существенное и турецкое лобби. США считают Турцию своим главным союзником на Среднем Востоке. И, в общем-то, турецкая армия – это, безусловно, ключевой фактор стабильности для НАТО в этом регионе, которая обеспечивает сдерживание многих стран, объективно являющихся противниками США. В данном случае я, конечно, имею в виду Иран, но турецкая армия, бесспорно, имеет и влияние на ситуацию в Ираке.
Поэтому мне кажется, что Вашингтон совсем не заинтересован в том, чтобы ссориться с Турцией, признавая «геноцид 1915 года». И я думаю, что этот вопрос будет вновь как-то отложен или затянут, или будет оформлен в какой-то такой неопределенной форме, поскольку для Вашингтона сейчас стратегическое партнерство с Анкарой чрезвычайно важно. На мой взгляд, важнее, чем отношения с армянским лобби и Ереваном на государственном уровне.
- Каково будущее армяно-турецкого примирения и ратификации соответствующих протоколов парламентами этих двух стран в случае сохранения статус-кво в отношениях между Баку и Ереваном?
- Полагаю, что здесь в конечном итоге тоже много будет зависеть от того, насколько будет развиваться процесс урегулирования. Я не исключаю, что такая ратификация возможна и в случае сохранения статус-кво. Но тут, пока в общем-то, много неизвестных, которые связаны не в последнюю очередь с внутриполитическими факторами, например, внутриполитической ситуацией и расстановкой сил в Анкаре.
Полагаю, что этот процесс тоже будет непростой. Таким же непростым он будет и для Еревана, который, в общем-то, стремится заручиться хотя бы какой-то поддержкой со стороны Турции в рамках нагорно-карабахского урегулирования.
Поэтому мне думается, что в целом здесь радикальных прорывов ожидать не приходится.
Заур