12.03.2010
Роберт Асимов. Милиция vs менты
В Ленинском районом суде Махачкалы 9 – 10 марта продолжились слушания по уголовному делу в отношении журналистов «Черновика». На этот раз опрашивали свидетелей защиты, в том числе и действующих сотрудников МВД РД.
Первым был опрошен сержант ВОХР при УВД Махачкалы Имангазали Шамилов. Свидетель рассказал, что время от времени читает «Черновик». Обвиняемый Биякай Магомедов спросил: – Скажите, пожалуйста, сколько человек работает у вас в коллективе?
Ш.: – 73 человека.
М.: – Вы слышали, чтобы ктонибудь из ваших коллег говорил о том, что статьи «Черновика» оскорбляют вас?
Ш.: – Нет.
Далее к допросу перешёл гособвинитель Арслан Абакаров: – Я сейчас прочту отрывок из статьи, а вы скажите: как работника милиции оскорбляет ли вас эта цитата? Мы доверили милиции охранять общественный правопорядок, а стали заложниками ментовского террора. Так же как, впрочем, и сама милиция». Выражение «ментовский террор» как вы понимаете? Оно ущемляет ваше достоинство, честь? Вы мне ответьте: как сотруднику милиции вам нравится эта фраза, что вы менттеррорист, грубо говоря? Скажите: да или нет?
Ш.: – Нет, меня не оскорбляет это. Потому что я соблюдаю закон и плохого не делаю.
Замкомандира полка ППСМ1 УВД Махачкалы подполковник Магомед Гусейнов рассказал, что читает газету с 2003 года: «Мне нравится газета, они пишут то, что есть у меня на душе. И я считаю, что правильно делают, что хотя бы в газете выявляют негативные моменты».
Адвокат Абдул Магомедов: – Суд интересуют только статьи «Черновика» за 2008 год, с января по август. Вот в этих статьях вы как читатель увидели высказывания, направленные на возбуждение ненависти или вражды к человеку по признаку его принадлежности к МВД по РД?
Г.: – Нет.
М.: – Заметили ли вы в них высказывания, которые носят исключительно негативную, враждебную, агрессивную оценку лиц лишь исключительно по той причине, что они сотрудники правоохранительных органов?
Г.: – Нет, ничего такого не было.
М.: – А унижающие честь и достоинство милиционеров безотносительно их действий?
Г.: – Не было тоже.
М.: – Противопоставление интересов одной группы интересам другой? Допустим, стравливание работников милиции и общества. Такое сеяние вражды заметили вы?
Г.: – Нет.
Биякай Магомедов: – Вы себя считаете потерпевшим по этому делу? Прокуратура считает, что эти статьи разжигают вражду в отношении социальной группы «милиция».
Г.: – Нет.
Гособвинитель: – Я сейчас зачитаю цитаты из «Черновика», а вы мне ответьте: считаете ли вы унизительным это для работников милиции? Первая цитата: «Мы доверили милиции охранять общественный правопорядок, а стали заложниками ментовского террора».
Г.: – Конечно, считаю.
Гособвинитель: – Следующая цитата: «Смыслом работы в милиции стало делать бабки, а делать их можно, только преступая закон, укрывая преступления, вымогая деньги за исполнение своих прямых обязанностей, или наоборот – массово фабрикуя уголовные дела. Такая милиция, какая есть у нас, не заинтересована в совершенствовании оперативноразыскной работы, следственных мероприятий, борьбы с криминалом и профилактики преступности, такая милиция – сама источник преступности и террора». Вы согласны с тем, что милиция – источник террора и преступности?
Г.: – Конечно, не согласен.
Адвокат Ахмед Сулейманов: – Вы, исходя из моего вопроса, поймёте, почему ответили, что вас оскорбляет. Вот те спецоперации, которые проводились сотрудниками правоохранительных органов, в которых погибали совершенно невинные люди, вы считаете – это правильно?
Г.: – Неправильно.
Сулейманов: – Вот к этому и были напечатаны эти статьи.
Вмешался судья Шарапутдин Гаджиев: – Без пояснений задавайте вопросы.
Биякай Магомедов: – Дело в том, что прокурор вырвал из контекста цитату, а я хочу, чтобы свидетель понял, о чём идёт речь.
Гособвинитель: – Это цитаты, приведённые из «Черновика».
Магомедов: – Но приведены они в разрыве с контекстом.
Гособвинитель: – Хорошо, хорошо…
Магомедов: – Как вы относитесь к человеку, который применяет по отношению к другому человеку пытки, преследует его необоснованно? Можете сказать, что он терроризирует этого человека?
Г.: – Могу.
Магомедов: – Вы слышали о сотруднике милиции, который убил двоих и ранил девятерых человек в супермаркете в Москве? Какое отношение у вас возникло к этому человеку?
Г.: – Неприязненное. Какое может быть?
Далее свидетель Гусейнов стал характеризовать состояние дел в дагестанской милиции. Ситуация, по словам Гусейнова, в МВД остаётся напряжённой: после указания Дмитрия Медведева сократить МВД на 20 % в МВД по РД решили отправлять в отставку сотрудников, достигших 45 лет – самых опытных и трудоспособных. А также Гусейнов рассказал о том, что многие его подчинённые только и думают, как бы нелегально заработать.
Следующим выступил капитан милиции ОБ ДПС при УВД Махачкалы Руслан Расулов. Милиционер рассказал, что «Черновик» – единственная газета, дающая объективную информацию: – И лично мне как гражданину РФ непонятно это уголовное дело, возбуждённое в целях закрытия этого издания.
Адвокат Сулейманов: – В этих статьях была информация, оскорбляющая вашу честь и достоинство как сотрудника милиции?
Р.: – Я ни разу такого не видел, потому что объективная информация не может быть оскорбляющей.
М.: – Если тех сотрудников милиции, которые совершают преступления, по центральному телевидению будут называть ментами или ментамитеррористами, вы будете согласны с этими выражениями?
Р.: – Если человек в погонах, призванный защищать права и свободы человека, совершает преступление, то можно сказать, что его действия сравнимы с терактом.
Гособвинитель: – Скажите, Расулов: по вашему мнению, в «Черновике» все публикации носят объективный характер? Вы подписываетесь под каждым своим словом?
Р.: – Да. Я считаю, что это объективно.
И гособвинитель снова процитировал абзац из статьи «Нужны роботы в погонах…» и задал вопрос: – Вот вы, как работник милиции, к этой цитате как относитесь?
Р.: – Я думаю, что там 90 % правды.
Начальник Кайтагского РОВД Абдурашид Бибулатов заявил, что журналистов «ЧК» необоснованно обвиняют: – Дело сфабриковано по указанию прежнего министра ВД, который за 11 лет создал диктаторский режим.
Адвокат Магомедов задал набор вопросов о наличии в статьях высказываний, направленных на возбуждение ненависти или вражды к работникам милиции и т. п. Свидетель отвечал отрицательно, пояснив, что статьи носили объективный характер, а критиковались в основном действия бывшего руководства ВД Дагестана, причём конструктивно.
Гособвинитель: – Все сотрудники МВД – преступники, взяточники?
Б.: – Нет, конечно. Сохранились ещё порядочные. К сожалению, их меньшинство.
Судья: – «Черновик», говоря о недостатках милиции, говорит выборочно или обо всей милиции в целом?
Б.: – Писалось в основном о неумелом организационноуправленческом стиле руководства МВД, ну, соответственно приводились конкретные примеры.
Далее в присущем ему эмоциональном тоне в защиту «ЧК» выступил председатель Независимого профсоюза органов ВД и прокуратуры Магомед Шамилов: – Они указывали на недостатки, и если бы это учитывалось, милиция пользовалась бы огромным успехом у населения. Вся критика направлена в адрес конкретных людей и на конкретные действия. Об этом говорим и мы, но в более жёсткой форме. И не то чтобы экстремисткой, мы «Черновик» считаем мягкой газетой по сравнению с тем, какой следовало бы ей быть. В своих статьях черновиковцы называли боевиков боевиками. Акцент же делался на том, чтобы людей не убивали без суда и следствия, чтобы милиция не брала на себя обязательства суда и следствия, приговаривая людей. И поэтому газету уважают. В газете указывались проблемы милиции: маленькая зарплата, необеспеченность жильём, отсутствие должной защиты рядового состава.
10 марта процесс начался с допроса председателя Независимого профсоюза предпринимателей и водителей Дагестана Исалмагомеда Набиева. Набиев рассказал, что, работая в профсоюзе, часто сталкивался с фактами совершения преступлений милиционерами.
Магомедов: – Вы замечали на полосах «Черновика» заметки, возбуждающие ненависть или вражду к сотрудникам милиции?
Набиев: – Нет. Я согласен с мнением этой газеты, и если бы власти услышали проблемы, которые поднимают журналисты, многое бы в Дагестане изменилось.
М.: – Знаете ли вы о фактах избиения граждан милиционерами?
Н.: – Да. Вот на прошлой неделе на площади избивали людей, в Докузпаринском районе 25 апреля 2006 года расстреляли человека на митинге. И много других фактов.
М.: – Сотрудника милиции, убившего гражданина, можно приравнять к террористам?
Н.: – Это сказано очень мягко, он хуже террориста, они подводят государство, подрывают авторитет власти.
М.: – Вам известно о пытках, которые применялись сотрудниками?
Н.: – Сами посудите: если утром забирают в Советский РОВД, а вечером родным выдают труп человека (9 декабря в камере предварительного заключения Советского РОВД Махачкалы был обнаружен мёртвым 22летний Надыр Магомедов.– Прим. ред.). Потом преподносят это так, будто человек сам задохнулся от целлофанового пакета, который проглотил во время еды. Забитый до смерти в СИЗО сотрудниками УФСИН Дагестана Саид Ибрагимов, Ханали Умаханов (один из подозреваемых по делу о теракте в Каспийске 9 мая 2002 года, оправдан по всем пунктам обвинения, потерял рассудок от пыток во время следствия. – Прим. ред.), который от пыток сошёл с ума и стал инвалидом.
Рассказал Набиев и о поборах на дорогах. По словам общественника, «ни одна машина, ни один пост не проезжает без мзды».
Отвечая на вопросы адвоката Магомедова, Набиев рассказал, что не нашёл в публикациях «Черновика» с января по август 2008 года выпуска информации, вызывающей вражду к милиционерам, ущемляющей их по признаку отношения к социальной группе, как и публикаций, строящих положительный образ террориста.
Следующий вопрос прокурор начал с прочтения отрывка из текста публикации, а потом спросил мнение по поводу прочитанного.
Набиев парировал, что нужно прочитать всю статью: – Вы из контекста вырываете фразу. Может, она и выглядит плохо, а в общем статья в правильном русле. А то, что вы прочитали (об использовании службы в органах как способ обогащения. – Прим. ред.) – это правда, такие сотрудники на самом деле есть.
Следующим выступил житель Хасавюрта Мамат Байсултанов. 3 ноября 2006 года в его домовладении силовыми структурами была устроена спецоперация по поимке якобы засевших в доме боевиков. Свидетель рассказал: – Милиционеры окружили дом, где в этот момент был сын с беременной супругой Сапият Магомедовой. Я их не могу назвать правоохранителями – пришли бандиты в погонах. Я был в больнице, мне позвонили, сказали, что у меня дома спецоперация. Когда приехал, узнал, что они расстреляли беременную Сапият, а сына ранили. Дом разворовали: вынесли деньги, золото, ковры. Это всё мне рассказывали соседи, 200 – 300 человек свидетелей.
Биякай Магомедов: – Чем закончилось ваше дело?
Б.: – Верховный суд РД оправдал моего сына по всем статьям, кроме хранения оружия, – за автомат, который подбросили к нам в огород. Хотя экспертиза показала, что на оружии нет отпечатков ни сына, ни его супруги.
М.: – На того, кто убил вашу сноху, возбуждено дело?
Б.: – Возбуждено по статье 109 УК РФ (убийство по неосторожности), как будто он убил куропатку, а это было умышленное убийство: сотрудник Казбековского РОВД Анас Сатираев это сделал, но у него брат – депутат НС РД Айтемир Сатираев,который поддерживает его. С трудом дело возбудили, долгое время его расследовали, хотели даже закрыть.
М.: – Вашего сына пытали?
Б.: – Ещё как! И это установлено судом. Есть судмедэкспертиза. Мне пришлось собрать людей, провести митинг, и только тогда пытки прекратили.
М.: – Если ВС РД вынес два частных определения о наличии признаков состава преступления в действиях милиционеров, убивших вашу сноху, почему дело до сих пор не возбуждают?
Б:. Потому что следователь прокуратуры Арслан Асланханов замял это дело и три года скрывал от нас все обстоятельства. А другой следователь вынес решение возбудить уголовное дело.
Следующим выступил сын Мамата Гасан Байсултанов. Он рассказал об обстоятельствах расстрела своей супруги: – Стрельба по дому была открыта внезапно. Ни предложений выйти добровольно, ни переговоров не было.
Биякай Магомедов: – К вам применялись пытки?
Б.: – Восемь суток меня пытали, чтобы я признался, будто первый открыл огонь и оружие моё. Делали слоника: надевали противогаз, закрывая при этом клапан, откуда поступает воздух. Когда задыхался, они (сотрудники «шестого» отдела) снимали противогаз. Делали всё это они профессионально, видно, не в первый раз. Били дубинками. На восьмые сутки мне пришлось подписаться, что оружие моё, иначе меня угрожали посадить на бутылку. Раздели до гола, поставили рядом бутылку, включили видеокамеру и пригрозили распространить эту запись…
После допроса свидетелей суд предложил огласить доказательства, опровергающие выводы следствия о наличии признаков экстремизма в публикациях газеты.
Первым делом была оглашена справка за подписью и. о. министра ВД по РД Александра Трофимова, согласно которой с 2002 по 2009 г.г. к уголовной ответственности привлечены 544 сотрудника МВД РД, из которых 201 осуждён, в отношении 104 вынесены приговоры по нереабилитирующим основаниям.Восновном милиционеры привлекались за следующие преступления: убийство, побои, истязания, похищение человека, незаконное лишение свободы, насильственные действия сексуального характера, должностные преступления, грабёж, разбой, незаконное предпринимательство, хранение оружия, служебный подлог, принуждение к даче показаний, подкуп и др. Следующий документ – научноконсультативное комиссионное заключение специалистов ГЛЭДИС в составе д. ф. н., академика РАЕН, профессора Михаила Горбаневского, д. ф. н., а так же д. ю. н., академика РАЕН Елены Галяшиной, д. ф. н., чл.корр. РАЕН Алексея Мамонтова, которые указали, «что справка об исследовании, подготовленная экспертом лингвистом Сергеем Федяевым(она послужила основанием для возбуждения уголовного дела. – Прим.ред.), не отвечает требованиям законодательства, регулирующего судебноэкспертную деятельность, методикам производства судебной лингвистической экспертизы и научной методологии анализа текста статей, и поэтому рассматривать выводы эксперта ни по процессуальной форме, ни по содержанию нельзя, поскольку они голословны и научно необоснованны, а по существу – сомнительны».
После этого суду было представлено заключение Совета комиссионной лингвистической экспертизы Ростовского цента «Право и СМИ», согласно которому в публикациях журналистов «Черновика» не обнаружены признаки возбуждения ненависти и вражды, а также унижения человеческого достоинства. Более того, специалисты этого центра пришли к выводу, что милиция не подходит под определение «социальная группа».
Аналогичные выводы, подтверждающие отсутствие экстремизма в статьях «Черновика», были приведены в заключении доцента кафедры военной психологии Южного федерального университета Сергея Целиковского. В формировании другого заключения участвовало два д. ф. н., два кандидата филологических наук и один кандидат психологических наук. Учёные указали, что в статьях, представленных им на экспертизу, нет призывов к возбуждению ненависти и вражды, а также героизации боевиков и экстремистов. Прокурор согласился со всеми представленными доказательствами, кроме экспертиз, которые опровергают экстремизм, и заявил ходатайство о признании их недопустимыми доказательствами. Судья отложил свой ответ на ходатайство прокурора до следующего заседания, которое состоится сегодня, 12 марта, в 10 часов.