21.03.2006
События последних лет на Северном Кавказе показали, насколько серьезны последствия накопленных неразрешенных проблем и конфликтов в регионе. Одним их ярчайших примеров неразрешенных противоречий является осетино–ингушский конфликт, после распада СССР ставший единственным эпизодом этнической войны в постсоветской России.
Осетино-ингушский конфликт 1992 г: истоки и последствия
Причина осетино-ингушского конфликта - территориальный спор о статусе Пригородного района Северной Осетии и правобережной части г. Владикавказ. В 1992 году на фоне ослабления государственной власти в стране и общей социальной напряженности в регионе территориальный спор перерос в вооруженное столкновение.
Истоки осетино-ингушского конфликта стоит искать в сталинской национальной политике: послевоенной депортации ингушей и произвольном изменении административных границ в регионе. В 1924 была создана Ингушская автономная область, включавшая в себя помимо теперешней Ингушетии, близлежащие территории заселения ингушей - Пригородный район и правобережную часть Владикавказа. В 1934 году Ингушская и Чеченская области были объединены в Чечено-Ингушскую автономную область, Владикавказ (Орджоникидзе) полностью отошел Северной Осетии, а Пригородный район вошел в состав ЧИАО, вскоре преобразованной в ЧИ АССР. После депортации ингушей и чеченцев в 1944 году, Пригородный район был передан Северной Осетии.
В 1957 году, когда репрессированным народам разрешили вернуться из ссылки, Чечено-Ингушетию восстановили, однако Пригородный район остался в составе Северной Осетии. Возвращение туда не поощрялось: Москва относилась с недоверием к репрессированным народам, а республиканские власти, боясь территориальных претензий, чинили препятствия в трудоустройстве и регистрации. В 1982 году Совмин СССР издал постановление (№183) "Об ограничении прописки граждан в Пригородном районе Северо-Осетинской АССР". Это постановление применялось фактически только в отношении ингушей.
Тем не менее, ингуши возвращались, выкупали свои дворы у осетин, жили нелегально или строились и прописывались за взятки. Многие учились и работали во Владикавказе, лечились в республиканских больницах; и, несмотря на напряженность в отношениях с осетинским населением, процент смешанных браков был достаточно высок.
Идеи "возвращения земель" и "восстановления исторической справедливости" были популярны среди ингушей со времен возвращения из депортации. Однако открыто требования вернуть Пригородный район впервые прозвучали лишь в 1973 году, во время открытых выступлений ингушской интеллигенции в г. Грозном. В конце 1980-х годов проблему стали обсуждать активно. Катализатором конфликта стал закон "О реабилитации репрессированных народов", принятый Верховным Советом СССР в 26 апреля 1991 г., третья и шестая статьи которого предусматривали "территориальную реабилитацию". Закон активизировал требования ингушей, придав им легитимность и юридическую поддержку. В октябре-ноябре 1992 года в Пригородном районе РСО—А имел место классический вооруженный этнический конфликт, активная фаза которого продолжалась с 31 октября по 6 ноября. По данным Прокуратуры РФ за этот период с обеих сторон погибли 583 человека(1), ранены 939 человек(2), пропал без вести 261 человек(3), 1093 человека содержались в заложниках(4). В зоне ликвидации последствий конфликта погибло 66 и ранено почти 130 российских военнослужащих, принимавших участие в разведении воюющих сторон и последующем обеспечении режима безопасности(5).
Особенность осетино-ингушского конфликта состояла в том, что для его конструктивного разрешения существовал неоспоримый, легитимный, признаваемый обеими сторонами авторитет – федеральный центр, который мог выступить в роли нейтрального медиатора. К сожалению, руководство российского федеративного государства, в котором произошел эпизод этнической войны, не смогло поставить себя над конфликтом и стать по настоящему нейтральным, непредвзятым арбитром и примирителем двух народов.
На пути разрешения осетино-ингушского конфликта
Через несколько часов после эскалации боевых действий в регион прибыли высокопоставленные чиновники из Москвы, а 1 октября позицию федерального центра выразил генерал-полковник Филатов, заместитель председателя государственного комитета по чрезвычайным ситуациям. В интервью осетинскому телевидению Филатов сказал:
"Сегодня... приземлился первый самолет с десантниками, техникой и вооружением, которые будут размещены на территории Осетии. Россия не забыла своих верных сынов, осетин, которые верой и правдой служили ей долгие годы. И уже сегодня…десантники начнут действия против агрессоров…Я думаю, что мы недолго будем здесь вычищать…."(6).
Угроза генерала Филатова были приведена в исполнение и в результате совместных действий федеральных войск и МВД Осетии, произошел фактически полный исход ингушского населения из района, сожжены около 3,000 ингушских домов. По разным оценкам от 30 до 60 тысяч жителей ингушской национальности были вынуждены покинуть территорию исторического проживания в Пригородном районе РСО-А и г. Владикавказ, и в большинстве своем осели в соседней Ингушетии.
С тех пор государство сделало многое для ликвидации последствий конфликта, в особенности для восстановления инфрастуктуры и жилья. Был создан специальный федеральный орган – Временная администрация, впоследствии переименованная в Представительство Специального Представителя Президента РФ в зоне ликвидации последствий осетино-ингушского конфликта, разместившийся, правда, не на нейтральной территории, а в столице Северной Осетии г. Владикавказ. Этот орган достаточно эффективно осуществлял транспортировку ВПЛ к месту постоянного проживания по согласованию с конфликтующими сторонами, решал проблемы восстановления инфраструктуры, жилья, утерянной документации. Однако усилия федерального центра по заботе о вынужденных мигрантах, восстановлению справедливости, искоренению дискриминации, а также созданию предпосылок для устойчивого мира и развития добрососедских отношений были явно недостаточны.
Помощь, оказанная государством ВПЛ ингушской национальности, сводилась к выделению временного жилья (вагончиков или бараков). Причем, несмотря на многократные ходатайства правительства Ингушетии, эти точки расселения ВПЛ так и не получили официального статуса центров временного размещения, а, соответственно, государственных субсидий на ремонт и оплату коммунальных услуг. Гуманитарная и медицинская помощь ни государством, ни международными организациями этой категории ВПЛ не оказывалась. В результате, 13 лет спустя, ВПЛ из Пригородного района РСО-А находится в состоянии истощения, за крайней чертой бедности, с подорванным здоровьем и расстроенной психикой. Через 3-4 года дети, рожденные в городке ингушских ВПЛ "Майский" и остальных 33 точках, превратятся в разочарованных и социально неадаптированных молодых людей. В нестабильных условиях региона подобные неблагополучные среды способствуют радикализации и криминализации молодежи.
За 13 лет государство так и не попыталось устранить предмет осетино-ингушского конфликта - территориальный спор, найти политическое решение противоречию или хотя бы справедливую схему управления пост-конфликтным регионом. После событий 1992 года предметом переговоров сторон стал вопрос о возвращении ВПЛ в Пригородный район.
По сей день ингушская и осетинская стороны не могут достичь консенсуса в вопросе о том, сколько ингушей имеют право на государственную помощь в переселении. По разным оценкам в результате вооруженного конфликта в Пригородном районе и г. Владикавказе Северной Осетии от 30 до 60 тысяч ингушей вынуждены были покинуть свои дома. В 1992-1993 г.г. Миграционная служба Ингушетии утверждала, что 61. 000 ингушских граждан покинули Североосетинскую республику; Председатель Верховного Совета СОАССР А. Галазов 10 ноября 1992 года на заседании 18 сессии Верховного Совета СОАССР озвучил цифру 32.782.
Разногласие в цифрах объясняется тем, что до 1992 года процент ингушского населения проживавшего на территории Северной Осетии без прописки, был очень высок. В связи с политикой сдерживания, проводившейся республиканскими властями и действовавшему с 1982 г. ограничению прописки, ингуши десятилетиями жили в Пригородном районе без регистрации в паспортной службе. В 1992 году эти люди не смогли подтвердить факт своего проживания и домовладения в РСО-А. По сведениям Спец. представительства, до 50% построенного после депортации жилья не было оформлено или было оформлено неверно. При расширении дворов, новые дома не вносились в хозяйственные книги. Кроме того, распространенной формой заработка ингушей до 1992 года было, так называемое, "отходничество", сезонный выезд рабочих бригад в среднюю полосу России и в Среднюю Азию. До 10. 000 ингушей могли попасть в эту категорию "неучтенных" граждан. Таким образом, ситуация, сложившая сегодня, явилась результатом политики этнической дискриминации и ненадежной системы регистрации граждан в 1970х, 80х, 90 гг.
Как мониторам "Мемориала" объяснили в Спец. представительстве, в 1993-95 гг. была проведена кампания по сбору подписей граждан, изъявивших желание вернуться в РСО-А. Список желающих включил около 45.000 человек. После проведения проверки подписей, изъятия повторов и несуразностей, в списке осталось 40, 953 человека. Далее была проведена кропотливая работа по подтверждению факта проживания каждой семьи на основе данных адресно-справочного бюро МВД, органов местного самоуправления и органов исполнительной власти. В результате проведенной проверки Спец. представительство получило цифру 31.224 человека или 5.516 семей. За этими гражданами признано право получения государственной помощи в возвращении к местам проживания в РСО-А.
13 декабря 1993 года Президентом РФ Указа № 2131 "О порядке возвращения в места постоянного проживания беженцев и вынужденных переселенцев на территориях Республики Северная Осетия и Ингушская Республика". Указ предусмаривал возвращение ВПЛ в 4 населённых пункта Пригородного района СОАССР – Чермен, Донгарон, Дачное и Куртат.
Процесс возвращения ингушских ВПЛ начался в августе 1994 года. К этому моменту к местам постоянного проживания уже вернулись 6463 из 9045 зарегистрированных ВПЛ осетинской национальности. Вопрос возвращения остальных 2582 человек упирался в отсутствие средств на восстановление разрушенного жилья и вскоре был решен(7).
Процесс возвращения ингушских ВПЛ сопровождался активным сопротивлением со стороны властей РСО-А и местных жителей. Власти РСО-А игнорировали ими же подписанные двусторонние соглашения, а местные жители устраивали митинги протеста, забрасывая камнями и другими тяжёлыми предметами колоны с репатриантами. Нередко подобные инциденты происходили в присутствии чиновников Временной администрации и федеральных миротворческих сил. МВД Республики Ингушетия зафиксировал многочисленные случаи, когда нападения на колонны возвращенцев приводили к гибели или увечьям ингушских ВПЛ(8). Так, в справке советника Президента Республики Ингушетия М. Бузуртанова, адресованной Президенту РИ Р. Аушеву, сообщается о том, что в период с марта 1998 года по декабрь 1999 года зафиксировано 94 факта срыва возвращения вынужденных переселенцев в 11 населённых пунктов РСО-А. Никто из виновников нападений на ингушских ВПЛ не был привлечен к уголовной ответственности.
Несмотря на трудности ингушские ВПЛ возвращались домой. В настоящее время возвращение состоялось в 13 сел Пригородного района. До 1992 года ингуши проживали в 29 населенных пунктах Северной Осетии, однако после конфликта подали заявления о возвращении только в 16. По всей видимости, переселенцы опасаются возвращаться в села, где ингушское население малочисленно и расселено дисперсно. По данным Представительства Специального представителя Президента РФ по урегулированию осетино-ингушского конфликта на 1 мая 2005 г. государственная помощь в возвращении оказана (21885 чел.). Эти граждане учтены вернувшимися в РСО-А.
Значительное улучшение обстановки в регионе наблюдалось после ухода в отставку в 1999 году председателя Верховного Совета РСО А. Галазова. В том же году под давлением Спец.представительства был отменен знаменитый тезис о "невозможности совместного проживания с ингушами", принятый в 1992 году Верховным Советом СОССР. 11 октября 2002 года президенты РСО – Алания и Республики Ингушетия подписали Соглашение "О развитии сотрудничества и добрососедстве". Впервые с момента окончания конфликта руководство республик сделало столь заметный политический шаг на встречу друг другу, сменив конфронтационную риторику на установку к доброжелательству и конструктивному взаимодействию.
Мониторинг, проводимый сотрудниками ПЦ "Мемориал" в Пригородном районе в 2002-2004 году выявил заметное изменение ситуации к лучшему. Наиболее благоприятный морально-психологический климат отмечен в селах, где возвращение состоялось, особенно там, где ингушские и осетинские поселения не образуют этнических анклавов, и на одной улице живут как осетины, так и ингуши (напр. с. Донгарон, Куртат). Опрос населения показал, что легче всего добрососедские отношения налаживают люди среднего возраста (40-50), имевшие предшествующий опыт общения друг с другом; труднее на взаимный контакт идет молодежь. Подростки и юноши, процесс становления которых пришелся на сам конфликт или на постконфликтные годы, живут в изоляции друг от друга.
Немаловажную роль в сохранении разобщенности играет раздельное школьное обучение, практикующееся в некоторых селах (с. Чермен) Пригородного района. Решение о введении раздельного обучения было принято руководством из опасения возможных эксцессов на национальной почве. Однако преподаватели в школах совместного обучения рассказали мониторам "Мемориала" (с. Донгарон, Куртат), что конфликтов на национальной почве в их школах нет.
Несмотря на значительное снижение напряженности по району в целом, остается ряд населенных пунктов, куда возвращение не идет. Это так называемые "проблемные села", где, по свидетельству властей РСО-А, морально-психологический климат для возвращения ингушей не созрел. Проблемными населенными пунктами Пригородного района считаются: с. Терк, Чернореченское, Октябрьское, Ир, (частично) Южный, (частично) с. Чермен, средняя часть села, (частично) с. Тарское, правая часть села, (частично) с. Камбилеевская, три улицы.
В г. Владикавказ возвращение идет крайне медленно, несмотря на то, что ряду семей удалось восстановить право на владение своими столичными квартирами. Так, по данным Спец. представительства, на конец 2003 года 113 квартир в г. Владикавказ были возвращены прежним владельцам ингушской национальности добровольно или в административном порядке (через суд). По данным Министерства по делам национальностей РИ всего во Владикавказе проживали 784 семьи, большая часть квартир, по-прежнему, незаконно заняты. Аналогичная ситуация в пос. Южный. По данным Миннаца Ингушетии, здесь незаконно заняты 75 домов и 29 квартир.
К проблемным селам относятся также населенные пункты, попадающие в так называемую водоохранную зону. Согласно постановлению №186 Правительства РСО-А от 25 июля 1996 года, пять населённых пунктов (Терк, Чернореченское, Южный, Балта и Редант) относятся к "зоне санитарной охране источников питьевого водоснабжения" г. Владикавказ. Домовладения в этой местности подлежат сносу, а проживающие в них граждане – отселению(9). На 80% дома, обозначенные к сносу, принадлежат ингушам. В настоящее время все эти жители являются вынужденными переселенцами. Ингушская сторона считает расширение зоны санитарной охраны Орджоникидзевского месторождения пресных подземных вод надуманным с целью недопущения репатриации ВПЛ. Осетинская сторона настаивает, что проблему носит экологических характер и не имеет политической подоплеки. Правозащитники неоднократно обращались к федеральным органам власти вынести нейтральное, политически неангажированное решение по определению границы водоохранной зоны, однако пока федеральный центр не счел возможным вмешаться.
С сожалением приходится отметить, что за 13 лет очень мало было сделано для трансформации конфликта, преодоления негативных стереотипов и искоренения дискриминации в отношении ингушей, возвращающихся в Северную Осетию.
По официальной статистике, на данный момент на территории Осети проживает 21.000 ингушей, что делает их третьей (после осетин и русских) по численности этнической группой в республике. При этом в органах государственной власти возвращенцы фактически не представлены, в правоохранительных органах за редким исключением не работают (ярким примером служит с. Чермен, где проживают около 5000 ингушей и 3000 осетин, но нет ни одного ингушского милиционера). В большинстве населенных пунктов осетинские и ингушские дети учатся в раздельных школах; трудоустройство ингушей в Северной Осетии фактически невозможно, за исключением учреждений, обслуживающих самих ингушей, доступ к образованию и медицинскому обслуживанию ограничен.
Ситуация в Пригородном районе после трагедии в г. Беслан
Правозащитники не раз предупреждали о том, что неразрешенные этнические противоречия опасны новыми вспышками насилия. Трагедия в североосетинском городе Беслан стала жестоким испытанием осетино-ингушских отношений. Ее результатом стал заметный рост межнациональной напряженности. Это неочевидное следствие преступления 1-3 сентября, хотя бы потому, что, во-первых, требования террористов не имели никакого отношения к осетино-ингушскому спору о статусе Пригородного района (они были связаны с сепаратистским конфликтом в Чечне), а во-вторых, террористическая группа была многонациональной - кроме ингушей в ней были чеченцы, "представители славянских национальностей" и осетин.
Уже в первые часы после захвата заложников, когда мониторы ПЦ прибыли к школе, собравшиеся у здания ДК родственники активно обсуждали прошедшую в СМИ информацию о том, что захват совершили террористы "ингушского джамаата" под руководством Магомеда Евлоева. Откуда поступила такая информация, и кто на тот момент видел террористов в лицо – непонятно. Так же активно муссировались слухи о том, что оружие и боеприпасы были завезены в школу группой ингушских рабочих, ремонтировавших школу в летний период. Власти и СМИ эти слухи не пресекали. Более того, в дни последующие трагической развязке в Беслане и те и другие поддерживали ничем не обоснованный миф о связи Беслана с осетино-ингушскими отношениями последних двенадцати лет. Ведущие центральные и республиканские печатные издания публиковали интервью с политологами и другими экспертами, в которых в той или иной степени устанавливалась связь между Бесланом и 1992 годом.
При этом любопытно, что реакция в Ингушетии на события в Беслане не освещалась - остались неизвестными факты того, что ингушское правительство в первые же дни выразило соболезнования осетинскому народу и просило разрешения присутствовать на траурных церемониях (в чем им было отказано), что в ингушских школах собирали деньги и подарки для осетинских детей (которые были не приняты), а элитные подразделения МВД предложили свою помощь в проведении спец.операции по освобождению заложников, с тем, чтобы осетинские правоохранительные органы не несли потерь среди своих людей. Слухи и необоснованные заявления в СМИ имели резонанс в регионе и закрепили в сознании части осетинского населения мифологему о связи трагедии в г. Беслан с осетино-ингушским конфликтом.
Подобные манипуляции массовым сознанием отнюдь не случайны. На следующий день после трагической развязки в Беслане президент Путин выступил по телевидению и объявил, что России нанесен удар со стороны международного терроризма. Таким образом, ужас и негодование россиян были спроецированы на некий аморфный и трудноопределимый объект—мировой терроризм. На местном уровне горе и агрессия жертв бесланского преступления был направлены на ближайших соседей – ингушей. Суть маневра - попытка федеральных и региональных лидеров уйти от ответственности за массовую гибель заложников в школе и избежать открытого обсуждения истинных причин трагедии – провальной политики руководства России в Чечне.
После событий в Беслане возращение ВПЛ в Пригородные район было прервано на 8 месяцев. Ингушские пациенты не имеют возможности проходить лечение в больницах г. Владикавказа, учащиеся ВУЗов ингушской и чеченской национальности переведены в учебные заведения других регионов. За последние 6 месяцев в Пригородном районе похищены 6 ингушей. Один из них найдены зверски убитыми. Расследования по факту похищений и убийств не привели к ощутимым результатам.
Вопрос об открытии новых сел фактически снят с повестки дня. План, разработанный ЮФО в 2005 году, предполагает решение осетино-ингушской проблемы к 2007 году не путем возвращения ВПЛ к местам постоянного проживания, а расселив оставшихся переселенцев в приграничной зоне близ Ингушетии. Правозащитники сомневаются в способности этого плана принести устойчивый мир в Пригородный район.
Правозащитный центр "Мемориал" считает, что новый план приведет к дальнейшему разочарованию ингушского населения, которое потеряет не только территории, возвращение которых им предписывает все еще действующий "Закон о реабилитации репрессированных народов", но и гарантированное Конституцией право селиться там, где они пожелают. Ингушское население, безусловно, воспримет такое разрешение конфликта как свое поражение, конфликт будет загнан вовнутрь, что может привести к повторной эскалации насилия.
Правозащитный центр "Мемориал" предупреждает: при разрешении политических конфликтов федеральный центр должен занимать позицию нейтрального медиатора и учитывать интересы обеих сторон. Необходимо учитывать, что на Северном Кавказе существует реальное террористическое подполье, которое использует локальные конфликты и проблемы для вовлечения разочарованной молодежи в свои ряды. Разрешение осетино-ингушского конфликта должно строиться на принципах справедливости и равенства, только в этом случае будут достигнуты безопасность и устойчивый мир.
Примечания:
1. В том числе 350 ингушей и 192 осетина
2. в т.ч. 457 ингушей и 379 осетин
3. в т. ч. 208 ингушей и 37 осетин
4. в т.ч. 708 ингушей и 289 осетин
5. А. Дзадзиев Осетино-ингушский конфликт: современное состояние проблемы. // Journal of Social and Political Studies. 2003, № 6 (24).
6. Цитата по Здравомыслову 1998 стр. 64.
7. Данные миграционной службы Республика Северная Осетия приведены в книге ПЦ Мемориал "Два года после войны".
8. Например, 30.03.94 в районе села Тарское граждане осетинской национальности напали на похоронную процессию гражданки ингушской национальности Хаутиевой, умершей 29.03.94. Нападение произошло в присутствии главы временной администрации Лозового, генералов Бутыко и Шаповалова. В результате нападения 6 граждан ингушской национальности получили ранения. По факту происшествия привлеченных к уголовной ответственности нет.
23.08.94. представители Временной администрации перевезли семью Нальгиевых к месту постоянного проживания в с. Чермен, ул. Ленина.
Около 16:00 большая группа лиц осетинской национальности собралась у дома Нальгиевых и угрожая расправой над членами семьи, в случае если Нальгиевы не покинут село. Толпа сожгла дом Нальгиева и уничтожила всю их собственность. Сотрудники Временной администрации перевезли семью Нальгиевых обратно в Ингушетию. По факту происшествия привлеченных к уголовной ответственности нет. Более подробно о фактах противодействия см. в книге ПЦ Мемориал "Два года после войны".
9. Постановление № 89 Правительства РСО-А от 18 мая 1998 года "Об отселении граждан, проживающих в зоне санитарной охраны источников питьевого водоснабжения".