Описанные действия военнослужащих федеральных сил РФ и сотрудников федеральных органов РФ можно, безусловно, квалифицировать как использование заложников, что является серьезным нарушением международного гуманитарного права как в случае международного, так и немеждународного конфликта.
       Авторы настоящего доклада, рассматривая военные действия в Чечне как вооруженный конфликт немеждународного характера, считают, что защита его жертв должна осуществляться в строгом соответствии со статьей 3, общей для всех Женевских Конвенций от 12 августа 1949г., и Вторым Дополнительным Протоколом к ним. При этом в ходе военных действий стороны должны уважать остальные законы и обычаи ведения войны.
       Статья 3, общая для всех четырех Женевских Конвенций, относящаяся к случаю «вооруженного конфликта, не носящего международного характера и возникшего на территории одной из Высоких Договаривающихся Сторон»² и статья 4 Второго Дополнительного Протокола к Женевским Конвенциям³ прямо запрещают взятие заложников. Таким образом, налицо серьезное нарушение этих статей.
       И в Самашках, и в Грозном (9-я городская больница, 15-й городок) со стороны военнослужащих⁴ федеральных сил имело место посягательство на жизнь, физическую неприкосновенность и здоровье лиц, которые непосредственно не принимают участия в военных действиях, а это также запрещают вышеприведенные статьи международных документов.
       В Самашках и Грозном гражданские лица стали объектами нападения, следовательно, военнослужащие федеральных сил нарушили часть 2 статьи 13 Второго Дополнительного Протокола к Женевским конвенциям, гласящую: «Гражданское население как таковое, а также отдельные гражданские лица не должны являться объектом нападения».
       Согласно Второму Дополнительному Протоколу все раненые и больные, независимо от того, принимали они участие в вооруженном конфликте или нет, должны пользоваться уважением и защитой, при всех обстоятельствах с ними следует обращаться гуманно и предоставлять им в максимально возможной мере и в кратчайшие сроки медицинскую помощь и уход (ст.7); медицинский персонал должен пользоваться уважением и защитой, ему следует оказывать всю возможную помощь для выполнения им своих обязанностей (ст.9); медицинские формирования (в том числе и гражданские) «в любое время пользуются уважением и защитой и не могут быть объектом нападения» (ст.11). Действия военнослужащих федеральных сил в 9-й городской больнице Грозного прямо противоречили вышеприведенным нормам.
       Захват заложников и использование «живого щита» являются столь грубым попранием норм цивилизованного мира, что трудно давать этим действиям оценку с точки зрения нарушения положений международных договоров по правам человека. Тем не менее можно констатировать, что и в Самашках, и в Грозном (в 9-й городской больнице и в 15-м городке) военнослужащими федеральных сил нарушалась статья 6 Международного Пакта о гражданских и политических правах⁵, которая провозглашает право на жизнь неотъемлемым правом каждого человека, а также то, что никто не может быть произвольно лишен жизни. Захваченным заложникам угрожали смертью; жизнь людей, используемых в качестве «живого щита», была поставлена под серьезную угрозу; есть основания полагать, что по крайней мере в одном случае заложник (А.ПТУХИН) был расстрелян.
       Заложники, в том числе и люди, используемые в качестве «живого щита», подвергались жестокому, бесчеловечному и унижающему их достоинство обращению, что запрещено ст.7 данного Пакта.
       Люди подвергались произвольному содержанию под стражей, что противоречит ст.9 этого Пакта.
       Действующий в Российской Федерации на момент совершения описанных выше деяний Уголовный Кодекс содержит ст.126-1 «Захват заложников». Действия военнослужащих федеральных сил РФ и сотрудников федеральных органов РФ, описанные в настоящем докладе, подпадают под определение, данное в этой статье: «Захват или содержание лица в качестве заложника, соединенные с угрозой убийством, причинением телесных повреждений или дальнейшим удержанием этого лица в целях понуждения государства, международной организации, физического или юридического лица или группы лиц совершить или воздержаться от совершения какого-либо действия как условия освобождения заложника...»
       Однако на военнослужащих, совершивших данные деяния, распространяется ст. 267 (глава двенадцатая — «Воинские преступления») УК РФ — «Насилие над населением в районе военных действий».
       Указанные действия были совершены при отягчающих обстоятельствах: в отношении беспомощных (больных и раненых) — ст. 39 пункт 5 УК России; общеопасным способом (подвергали смертельной опасности мирных граждан, используя их в качестве «живого щита» в зоне военных действий) — ст. 39 пункт 9 УК России; с особой жестокостью (на глазах у матерей подвергали смертельной опасности малолетних детей) — ст.39 пункт 7 УК России.
       В уголовно-правовом смысле в действиях российских военнослужащих не было крайней необходимости. В соответствии со ст.14 УК России крайняя необходимость имеет место, если причиненный вред является менее значительным, чем предотвращенный. В данном случае военнослужащие, хотя и оказавшиеся в окружении, не должны были тем не менее спасать свои жизни ценой жизни десятков других ни в чем не повинных мирных граждан. Причиняемый вред явно не был менее значительным, чем предотвращаемый.
       При оценке действий военнослужащих федеральных сил РФ и сотрудников федеральных органов РФ, описанных в настоящем докладе, необходимо учитывать, что они совершались по приказу офицеров. Более того, захват 9-й городской больницы и захваты заложников в 15-м городке совершались либо по прямому указанию, либо с ведома командования частей федеральных сил.
       Запись радиопереговоров, прозвучавшая в программе «Взгляд» 06.09.96, позволяет утверждать, что по крайней мере в одном случае Главным управлением оперативного штаба МВД РФ было дано прямое указание подчиненным ему военнослужащим или сотрудникам МВД РФ захватить в качестве заложников гражданских лиц и использовать их в качестве «живого щита».
       Захват заложников и использование «живого щита» военнослужащими федеральных сил РФ и сотрудниками федеральных органов РФ в Чечне не были случайными эпизодами, но стали системой.