-- Кому принадлежит инициатива провести переговоры?

— Еще несколько месяцев назад мы обсуждали эту идею с Депутатами Ковалевым, Крашенинниковым, Аслахановым, Морозовым. Мы исходили из того, что военного решения в Чечне нет, нужно искать политические пути. За полтора года ведения операции в Чечне ничего, подобного тому, что мы провели в выходные, не было. Сегодня в Чечне есть только один легитимный орган власти, с которым можно вести переговоры, — парламент 1997 года. При этом окончательное слово будет за президентом. Но надо признать, что операция в Чечне завязла. Кто нападал на Дагестан в прошлом году? Басаев и Хаттаб. Они до сих пор на свободе. Одно дело, когда войскам ставят военные задачи, и совсем другое — полицейские: охрану блокпостов. Среди федералов зреет недовольство. Многие с августа не получали зарплату Они нам говорили: “Вы Новый год в Москве встречать будете, а мы тут, как придурки, — денатурат пить”...

— Формально целью вашего приезда была доставка гуманитарной помощи беженцам.

— Мы побывали в двух лагерях. Я многое видел, но такого... Тысячи оборванных детей в палаточной школе пишут письмо Путину: “Хотим мира”. На улице — минус 10. Безнадежность полная. Работают по большей части международные организации - Датская служба помощи, Красный Крест, Армия опасения. У нас даже программы помощи беженцам нет.

— Каковы итоги переговоров?

— Мы составили протокол из пяти пунктов. Вот выдержки: “необходимо наладить политический диалог”, “в переговорах должны участвовать представители президента, парламента и правительства”, “целями должны быть восстановление мира, экономики и инфраструктуры, оказание помощи беженцам, совместная борьба с терроризмом, бандитизмом и экстремизмом”.

Последняя фраза включена в протокол по просьбе чеченской стороны В протоколе есть обращение к президенту с просьбой оказать помощь в поиске главы парламента Руслана Алихаджиева. Чеченцы считают, что он содержится в одном из российских изоляторов.

— И все же какой статус был у этих переговоров?

— Это наша собственная инициатива. Подчеркиваю: это была не парламентская делегация.

— Вы полагаете, переговоры могут дать какой-то результат?

— Нельзя быть лицемером. Из-за того, что главой временной администрации назначили Кадырова, любви к нему больше не стало. Его воспринимают не как представителя Чечни, а как представителя Кремля. Женщины, старики говорят, что их президент — Масхадов. В этой ситуации честнее было бы назначить того же генерала Трошева. И он должен контролировать все структуры — военные, финансовые. Сегодня там десятки начальников, потому постоянно происходят аппаратно-административные просчеты. Кроме того, нужно готовиться к переходному этапу. В Чечне истекают сроки полномочий президента и парламента. Значит, в республике не останется вообще ни одного легитимного органа власти.

— Был мой старый знакомый Хож-Ахмед Яриханов — влиятельный человек, исповедующий абсолютно умеренные взгляды. С чеченской стороны делегация была очень влиятельной, но я не могу назвать имена парламентариев. Они боятся, что их начнут преследовать. Всего было семь человек, переговоры длились четыре часа.

— Вы уверены, что президент вообще захочет говорить на эту тему?

— Президент совершил ошибку, хотя вряд ли когда-нибудь это признает: он “замочил” стариков и детей. Народ не знает этого, полагая, что в Чечне идет контртеррористическая операция. Но рано или поздно узнает. И тогда так дорогая президенту любовь народа пройдет.