Хотя к лету 2000 г. широкомасштабные боевые действия на территории Чеченской Республики прекратились, вооруженный конфликт перешел в стадию партизанской войны. В предгорных и горных районах продолжались столкновения частей федеральных сил с чеченскими отрядами, наносились удары артиллерии и авиации. В равнинных районах Чечни продолжалась "минная война", нападения на колонны, блокпосты и места дислокации федеральных сил. Последние также вели огонь и проводили "зачистки" населенных пунктов, сопровождавшиеся массовыми неизбирательными задержаниями и насилием в отношении местных жителей. Все эти действия, а также введенные федеральным командованием ограничения свободы передвижения (блокпосты, комендантский час и т.п.) делали жизнь гражданского населения Чеченской Республики небезопасной и крайне тяжелой, исключая в ближайшее время возможность возвращения туда значительной части вынужденных переселенцев из Ингушетии.
В июне-июле 2000 г. на большей части территории республики чеченские отряды продолжали партизанские действия, в результате которых, по официальным сведениям (очевидно, заниженным), в июне в Чечне погибли 90 военнослужащих и сотрудников МВД РФ, в июле - 115.
Наибольшие потери пришлись на начало июля, так как 2 июля в Аргуне, Гудермесе, Урус-Мартане, селе Найбере у мест расположения федеральных сил водители-"камикадзе" взорвали автомашины, начиненные взрывчаткой.
Поскольку комендатуры, блокпосты и места дислокации федеральных сил находятся в черте или в окрестностях большинства крупных населенных пунктов республики, в результате подобных нападений и ответных действий федеральных сил подвергается опасности большая часть мирных жителей Чечни.
Так, например1, в Урус-Мартане из расположенных в центре города зданий, в которых дислоцируются комендантская рота и сотрудники МВД РФ, по ночам часто ведется беспорядочная стрельба из стрелкового оружия. В ночь на 26 июня такой обстрел вызвал возгорание жилого строения.
Когда соседи сбежались тушить пожар, двоих из них задержали за нарушение комендантского часа.
Днем 26 июня в городе состоялся стихийный митинг жителей, требовавших прекратить ночные обстрелы. Однако представители комендатуры заявляют, что военнослужащие и сотрудники МВД лишь отвечают на огонь боевиков.
2 июля на рассвете на западной окраине Урус-Мартана было совершено нападение на автоколонну федеральных сил.
Вскоре этот район был оцеплен, днем началась его "зачистка". В ходе ее военнослужащие забрасывали в подвалы домов гранаты, были случаи грабежей, вымогательств, издевательств и унижений местных жителей.
2 июля в 18 часов 10 минут у здания бывшей школы-интерната, где сейчас располагается Временный отдел внутренних дел, самоубийца на машине "Урал", груженной взрывчаткой, на полной скорости пробил ограждение местной комендатуры и взорвал машину. Было убито двое военных, которые стояли в карауле у здания. Сразу после этого, по рассказам свидетелей, с трех точек - зданий школы-интерната, комендатуры и швейной фабрики, где располагаются сотрудники ОМОНа, был открыт сильный беспорядочный огонь из стрелкового оружия.
Среди мирных жителей были пострадавшие.
От огнестрельных ранений умерла Эниса Умарова (1953 г.р.), которая торговала с лотка в центре города. Осколок, образовавшийся в результате взрыва, убил Устарханову Макку (1935 г.р.). Ранения (в основном пулевые) получили тринадцать человек, в том числе старик 72 лет и 13-летняя девочка.
По западной части Урус-Мартана был открыт огонь с вертолетов и бронетехники. В результате частично был разрушен ряд домов по улицам Гастелло, Степная, Грибоедова.
Периодически обстрелам подвергаются села, удаленные от мест дислокации войск, - мы приводим лишь несколько примеров.
5 июля в 11.30 утра со стороны Алхан-Юрта, где дислоцируются российские войска, начался минометный обстрел станицы Ермоловская.
Погиб директор совхоза "Ермоловский", отец пятерых детей Авзаев Шамиль Сурхоевич.
Был тяжело ранен учитель Сулейман Дарсаев и еще двое жителей Ермоловской.
16 июля минометному обстрелу подверглось село Агишты. В семи-восьми километрах от села дислоцируются подразделения федеральных войск. В результате обстрела погибли 8 и были ранены 28 его жителей.
По заявлению военной прокуратуры, в ходе проверки было установлено, что федеральные силы не имеют отношения к этому обстрелу.
Представители прокуратуры Чечни, которая возбудила по данному факту уголовное дело, пока воздержались от окончательных оценок.
18 июля улица Краснопартизанская в станице Ассиновской была обстреляна из танковых орудий и с вертолета. Погиб один местный житель, ряд домов сильно разрушен, уничтожена мельница.
Военнослужащие объясняли свои действия тем, что по ним стреляли из этого района.
Перечисление примеров можно продолжать и дальше. Хотя крупномасштабные военные действия на территории Чечни давно прекратились, люди продолжают страдать от неизбирательных бомбардировок и обстрелов и опасаются возобновления боев. Не случайно после того, как А.Масхадов заявил о планируемом на 15 июля входе чеченских отрядов в крупные населенные пункты Чечни, резко возрос отток беженцев в Ингушетию.
На первую половину лета 2000 г. наиболее тяжкие и массовые нарушения прав человека в Чеченской Республике связаны с деятельностью системы так называемой "фильтрации" задержанных. Насилие продолжается - не только в СИЗО в Чернокозово, но и в изоляторах временного содержания при временных отделах внутренних дел в районах Чечни, и в "неофициальных" местах содержания в воинских частях и на блокпостах.
Летом 2000 г. в Чечне по-прежнему "исчезали" люди, задержанные представителями федеральных силовых ведомств. Эта порочная практика сложилась с первых дней военной операции на территории Чеченской Республики. Часто после задержания людей военнослужащими, сотрудниками МВД или ФСБ РФ родные задержанных длительное время не могут узнать ни о причине задержания, ни о месте содержания задержанного, ни о том, предъявлено ли ему обвинение и т.п. Задержанные таким образом люди не могут воспользоваться услугами адвокатов.
Большинство "исчезнувших" людей затем (через несколько недель или даже месяцев) были обнаружены в следственных изоляторах или изоляторах временного содержания. Однако, к сожалению, есть много случаев, когда люди, "исчезнувшие" таким образом уже несколько месяцев назад, отсутствуют в списках содержащихся в местах лишения свободы.
По сути дела, скорее следует говорить о многочисленных похищениях людей, совершенных представителями правоохранительных органов и силовых ведомств РФ.
Правозащитными организациями было выявлено много случаев подобного беззакония - ниже мы приведем лишь несколько примеров.
Утром 3 июня 2000 г. около домов 5 и 7 по улице Моздокской в г. Грозном люди в камуфляжной форме и в масках задержали трех женщин: Нуру Лулуеву (1960 г.р.) и ее родственниц - Раису и Марху Гакаевых. При задержании женщины звали на помощь. На крики из закусочной, расположенной на этой же улице, выскочил Завалу Тазуркаев и был также задержан людьми в камуфляжной форме. Родственница З.Тазуркаева, работающая в закусочной, побежала за помощью в расположенный поблизости районный отдел милиции. Однако прибывший на место происшествия наряд милиции и сбежавшиеся на крики люди были рассеяны огнем из автоматов и пулемета, который открыли члены группы захвата. Очевидцы рассказали, что четырем задержанным завязали глаза и надели на головы мешки, затем их закинули в БТР без опознавательных знаков, который сразу после этого уехал в неизвестном направлении. Родственники похищенных людей не знают ничего об их судьбе.
Муж Н.Лулуевой, Сайд-Альви Лулуев, бывший судья гудермесского районного суда, обращался к коменданту Чеченской Республики И.И.Бабичеву, прокурору ЧР В.П.Кравченко, главе администрации ЧР А.Х.Кадырову, руководителю управления ФСБ по ЧР В.И.Кадяеву, специальному представителю Президента РФ по обеспечению прав и свобод человека и гражданина в ЧР В.А.Каламанову.
Однако пока ему нигде не могут дать информации ни о том, кто задержал его жену, ни о том, где она находится.
Рано утром 11 июня из своего дома (г.Грозный, ул. Кирова дом № 165) военнослужащими, подъехавшими на двух автомашинах, был похищен 47-летний Зузиев Рашид Абдулхамидович, родные которого на конец июля по-прежнему ничего не знают о его судьбе.
28 июня в Грозном на улице Садовой были похищены военнослужащими трое молодых людей, проживающих на этой улице: Мурад Азитович Льянов (1983 г.р.), Ислам Кизирович Домбаев (1984 г.р.) и Тимур Сергеевич Табжанов (1982 г.р.).
Все трое только что вышли из дома Тимура Табжанова (ул. Садовая, 53), один из них держал в руках гитару. В этот момент подъехавшие на БТР (бортовой номер Т-110) военнослужащие задержали молодых людей и на бронетранспортере доставили в расположенную поблизости воинскую часть.
Родители задержанных обратились в районный временный отдел внутренних дел. Следователь этого отдела быстро установил, что задержанные были отправлены из воинской части на военную базу в Ханкале. Однако там родственники молодых людей не смогли получить о них каких-либо сведений. И до сих пор ни прокуратура, ни Специальный представитель Президента РФ не смогли помочь им выяснить судьбу похищенных.
В редких случаях все же удается установить лиц, непосредственно виновных в подобных нарушениях российского законодательства и прав человека. Так, например, за "исчезновение" почти на месяц Вахи Муртазалиева прямую ответственность несет прокурор Чеченской Республики В.П.Кравченко (см. Приложение 1).
В абсолютном большинстве граждане, проживающие в Чечне, не могут чувствовать себя в безопасности, поскольку не защищены от подобных действий представителей федеральной власти (как ранее - со стороны бандитов, занимавшихся похищениями людей).
Необходимо добиться для родственников задержанных и арестованных возможности оперативно получать четкие ответы из официальных инстанций на запросы об их судьбе и местонахождении, о предъявленных обвинениях. Виновные в "исчезновениях" людей должны быть выявлены и наказаны.
До сих пор многочисленные обращения "Мемориала" в органы прокуратуры по данному поводу остаются, по существу, без ответа.
Деятельность Специального представителя Президента РФ по обеспечению прав и свобод человека и гражданина в Чеченской Республике (далее - Специальный представитель Президента РФ) также до сих пор не привела к заметным положительным сдвигам в данном вопросе.
Тела некоторых людей, задержанных военнослужащими или сотрудниками МВД, были обнаружены затем со следами пыток и насильственной смерти (см. Приложение 2).
Нам неизвестно, чтобы хоть один подобный случай был расследован органами прокуратуры или МВД РФ. Поскольку многие похищения совершались во время "зачисток" населенных пунктов, нередко имеются прямые свидетели похищений, которые запомнили номера авто- или бронемашин, на которых ездили похитители. Совершенно очевидно, что прокуратура и МВД просто не расследуют эти дела.
В конце июля в станице Знаменской в офисе Специального представителя Президента РФ начали принимать заявления от граждан сотрудники Комиссии при Президенте РФ по военнопленным, интернированным и пропавшим без вести. Ближайшее будущее покажет - готовы ли власти РФ предпринять какие-либо реальные шаги для розыска похищенных людей, прекращения практики "исчезновений" и наказания виновных.
На территории Чеченской Республики действует один следственный изолятор (СИЗО) - в поселке Чернокозово. СИЗО в Грозном пока не функционирует. Кроме того, при восемнадцати районных Временных отделах внутренних дел (ВОВД) существуют изоляторы временного содержания (ИВС)2.
С начала 2000 года на протяжении нескольких месяцев внимание прессы и международных организаций было привлечено к СИЗО в Чернокозово. В результате в феврале 2000 г. положение содержащихся там людей улучшилось, пытки и избиения прекратились. Однако по мере того, как улучшалось положение в посещаемом международными делегациями СИЗО, насилие, жестокость, пытки и даже бессудные казни переносились в другие учреждения - в ИВС и в различные неофициальные места содержания людей под стражей. Впрочем, судя по показаниям освобожденных из СИЗО в Чернокозово, весной и в еще большей степени летом 2000 г. избиения и жестокое отношение к заключенным там возобновились.
К сожалению, отсутствует реальный прокурорский надзор за изоляторами временного содержания, они по-прежнему находятся вне контроля со стороны международных организаций и аппарата Специального представителя Президента РФ. Представители Международного Красного Креста покапосещали лишь СИЗО в Чернокозово и еще пять мест содержания задержанных на территории Чеченской Республики.
Правозащитный центр "Мемориал" уже неоднократно сообщал о произволе, жестоком обращении и пытках, совершаемых по отношению к задержанным людям в изоляторе временного содержания в Урус-Мартане.
В конце июня урус-мартанская районная газета "Маршо" сообщила, что отныне у ворот, ведущих в изолятор, будет находиться офицер, ответственный за связь с общественностью, который должен помогать людям в получении информации о задержанных родственниках.
Кроме того, в районном Временном отделе внутренних дел начала работать служба внутренней безопасности, представители которой будут принимать жалобы граждан, пострадавших от неправомерных действий сотрудников МВД. Однако, по словам жителей Урус-Мартана, пока изменений к лучшему они не видят.
Особую тревогу внушает существование неофициальных секретных тюрем. Находящиеся там заключенные официально нигде не зарегистрированы ни как задержанные, ни как арестованные.
Наиболее известное подобное место располагается на военной базе в Ханкале (пригород Грозного). Большинство из содержащихся здесь людей держат в вырытых в земле ямах, хотя в предыдущие месяцы имелись сообщения о том, что людей здесь содержали также в машинах и вагонах, предназначенных для перевозки заключенных. Центральные телевизионные каналы России многократно показывали сюжеты о том, как задержанных по подозрению в участии в незаконных вооруженных формированиях людей доставляли на базу в Ханкалу.
О существовании этой нелегальной тюрьмы знают и сотрудники органов прокуратуры, и чеченской гражданской администрации, и аппарата Специального представителя Президента РФ по обеспечению прав человека. И тем не менее она продолжает функционировать.
Впрочем, подобные нелегальные тюрьмы находятся не только на Ханкале. Они существуют в местах дислокации воинских частей, специальных отрядов МВД или ГУИН3 Министерства юстиции РФ (см. Приложение 3).
Одной из главных характеристик действий федеральных сил в Чечне была и остается неизбирательность.
Каждый раз после нападений и диверсий, осуществленных боевиками, сотрудники силовых ведомств РФ проводят серии неизбирательных задержаний.
Так было и после серии взрывов 2 июля (см. Приложение 4). При этом, естественно, задерживают множество людей, не имеющих никакого отношения к чеченским вооруженным формированиям, противостоящим федеральным силам. Тем не менее против многих из них возбуждаются уголовные дела по стандартному обвинению в участии в деятельности незаконных вооруженных формирований (статья 208 УК РФ). Однако, когда следствию становится ясно, что дело "рассыпается" и до суда довести его не удастся, невиновных людей не освобождают за отсутствием состава преступления, а подводят под амнистию.
Таким образом, среди амнистированных оказывается много людей, ни в чем не виновных. В июне и июле из следственных изоляторов продолжали освобождать по амнистии людей, арестованных за участие в деятельности незаконных вооруженных формирований.
Родственники многих амнистированных сообщали представителям ПЦ "Мемориал", что за освобождение своих родственников они выплатили сотрудникам правоохранительных органов РФ (через посредников из числа местных жителей) значительные денежные суммы.
Система "фильтрации" представляется на сегодня не только основным источником нарушений прав человека в Чечне. Это, возможно, главное препятствие на пути урегулирования конфликта: исчезновения и убийства, пытки и издевательства лишь пополняют ряды противников федеральной власти.
Основными целями "контртеррористической операции" на Северном Кавказе были объявлены возвращение Чечни в правовое пространство Российской Федерации, нормализация социально-экономической обстановки, прекращение криминального насилия против граждан.
На сегодня ни одна из этих задач не выполнена. В Чечне не только отсутствуют органы правосудия - многие ее жители до сих пор лишены документов, удостоверяющих их личность. Экономическая и социальная инфраструктура разрушена, не налажено снабжение людей продуктами первой необходимости. Те, кто должен бороться с преступностью - сотрудники силовых структур, стоящие на блокпостах и проводящие "зачистки", - нередко занимаются вымогательством и грабежами.
Серьезной проблемой для жителей Чечни является отсутствие у многих людей паспортов. В период 1996-1999 гг. в Чечне не был налажен процесс выдачи и обмена паспортов. Это было связано в первую очередь с неурегулированностью вопроса о статусе Чечни. В результате юноши, достигающие совершеннолетия, и люди, утратившие по той или иной причине паспорта, оказались без главного документа, удостоверяющего личность. Кроме того, часть людей утеряла паспорта во время обстрелов, бегства от военных действий и т.п. Не имея паспорта, граждане лишены возможности свободно передвигаться, при "зачистках" населенных пунктов им угрожает реальная опасность быть задержанными. МВД РФ начало в Чеченской Республике выдачу паспортов. Однако до сих пор паспорта получают только достигшие совершеннолетия выпускники школ. Остальные категории граждан, в лучшем случае, вынуждены обходиться выдаваемыми им временными удостоверениями личности. Однако нередко проверяющие документы сотрудники МВД РФ не считают подобные документы серьезным удостоверением личности и люди под угрозой задержания или ареста вынуждены откупаться.
В Чеченской Республике создано управление судебного департамента, выделены штатные единицы для Верховного суда ЧР и 15 районных судов.
Однако до сих пор на территории Чеченской Республики суды не сформированы и работать не начали. А это означает, что жители Чечни лишены главного механизма защиты их законных прав.
Это же ведет к увеличению сроков нахождения обвиняемых под стражей.
Суды в других субъектах РФ не принимают к рассмотрению жалобы на нарушение на территории Чечни законных прав жителей этой республики.
Отсутствие судебной защиты на протяжении всего периода проведения военной операции в Чеченской Республике делает правомочным прямое обращение жителей Чечни в Европейский суд по правам человека в Страсбурге.
В июне и июле в Чечне работала воссозданная коллегия адвокатов Чеченской Республики (председатель - У.Абдулкадыров, 39 адвокатов). Этот факт, безусловно, оказывает положительное влияние на ситуацию с правами человека на территории Чечни. Однако адвокатская помощь остается недоступной для абсолютного большинства нуждающихся в ней жителей Чечни.
С одной стороны, пока количество работающих адвокатов явно недостаточно.
С другой стороны, у большинства пострадавших людей, родственников задержанных и арестованных и т.п. нет денег для оплаты адвокатских услуг.
Дополнительную сложность создает то, что единственный следственный изолятор в Чечне расположен в Чернокозово (Наурский район), а следственные бригады часто базируются в Моздоке (Северная Осетия).
Адвокатам, ведущим дела арестованных, приходится преодолевать значительные расстояния по дорогам Чечни и выезжать за ее пределы. Все это в нынешних условиях связано со значительными трудностями и даже опасностями. Адвокаты нередко не могут добиться встречи с сотрудниками прокуратуры или следственных бригад.
На многих блокпостах (особенно на трассе Ростов-Баку) практически открыто занимаются незаконными поборами с проезжающих автомашин. Деньги собирают прежде всего с водителей автобусов и грузовых машин. Кроме того, взятка может подчас вообще освободить автомашину от досмотра.
Военнослужащие и сотрудники милиции, направляемые в Чечню из разных регионов России, на блокпостах нередко допускают нецензурную ругань, оскорбления стариков и женщин. Обращение к мужчинам часто намеренно провоцирует ответную резкую реакцию.
Важно отметить, что, как правило, постовые на блокпостах одеты в форму без знаков отличия, не позволяющую определить ни их звания, ни их ведомственную принадлежность. Сами же постовые обычно отказываются представиться.
В конфликтах, подобных тому, который сейчас происходит в Чечне, многие неоправданные жертвы с обеих сторон бывают результатом этнокультурной безграмотности. Сегодня же в Чечне российские солдаты и сотрудники милиции демонстрируют этнокультурное невежество. Иногда вообще создается впечатление, что они куражатся над местными жителями, позволяя себе заведомо недопустимые для вайнахов вещи.
Все это не способствует формированию нормальных и уважительных отношений между местным населением и военными и сотрудниками МВД РФ.
Поэтому начавшееся совместное с чеченской милицией патрулирование и несение службы на блокпостах в некоторых населенных пунктах (в том числе и в Грозном) способствует снижению правонарушений, допускаемых военнослужащими и сотрудниками милиции, присылаемыми в Чечню из разных регионов России, по отношению к местному населению.
Грабеж военнослужащими федеральных сил и сотрудниками МВД РФ жителей Чечни по-прежнему остается распространенным явлением. "Зачистки" населенных пунктов часто сопровождаются присвоением имущества местного населения.
Грабежи часто совершаются совершенно открыто.
Причем речь идет не только о небольших ценных вещах, таких как деньги, ювелирные изделия, но и об организованном вывозе объемных грузов.
Подобный систематический грабеж может происходить только при участии военного командования. Примером может служить систематическое разграбление села Комсомольское (см. Приложение 5).
Имеются сообщения об изнасилованиях женщин - как в ходе "зачисток", так и в местах содержания задержанных (см. Приложение 6).
Подлинный масштаб подобного насилия трудно оценить - жертвы тщательно скрывают происшедшее с ними. В традиционном чеченском обществе это означает позор, невозможность выйти замуж или неизбежный развод. Тем острее реакция населения Чечни на подобные преступления: они порождают ненависть к "федералам" и поддержку чеченским комбатантам.
Стабилизация ситуации в Чечне, налаживание там нормальных отношений между населением и представителями федеральных органов власти невозможны без серьезного и объективного расследования многочисленных преступлений, совершенных военнослужащими и сотрудниками МВД РФ по отношению к мирному населению этой республики.
Парламентская Ассамблея призвала осуществить систематическое, реальное и исчерпывающее уголовное преследование Главной военной прокуратурой России военнослужащих федеральных войск, участвовавших в военных преступлениях и нарушениях прав человека.
Однако органы прокуратуры демонстрируют нежелание расследовать массовые преступления против мирного населения, совершенные федеральными силами в ходе вооруженного конфликта.
Так, например, правозащитными организациями (Human Rights Watch, Amnesty International, Правозащитный центр "Мемориал") было собрано большое количество свидетельских показаний о преднамеренных убийствах гражданских лиц, грабежах и уничтожении имущества российскими военнослужащими в декабре 1999 г. в селе Алхан-Юрт. Об этом же сообщал глава пророссийского Государственного Совета Чеченской Республики Малик Сайдулаев.
Свидетелем вывоза военнослужащими имущества жителей Алхан-Юрта стал представитель Правительства РФ в Чеченской Республике Николай Кошман, что было зафиксировано корреспондентами и показано по российскому телевидению.
Однако Главная военная прокуратура РФ в ответ на письмо Правозащитного центра "Мемориал" сообщила, что
"в ходе предварительного следствия версия о причастности к совершению указанных преступлений военнослужащих федеральных сил не нашла своего подтверждения".
Правозащитным центром "Мемориал" и другими неправительственными правозащитными организациями собраны показания о расстрелах мирных жителей военнослужащими федеральных сил в Старопромысловском районе Грозного.
Некоторые из свидетельских показаний были взяты у случайно выживших жертв этих зверств, находившихся в больницах на территории Ингушетии.
Однако письма с просьбой о возбуждении уголовных дел по данным преступлениям, направленные нашей организацией в Главную военную прокуратуру еще в феврале 2000 г., либо до сих пор остаются без ответа, либо нам сообщается, что:
"причастность военнослужащих к совершению преступлений, указанных в заявлении, не подтвердилась".
Аналогичным образом органы прокуратуры ведут себя и по отношению ко многим другим фактам, сообщаемым правозащитными организациями.
Расследование обстоятельств массового убийства мирных жителей в поселке Новые Алды неоправданно затягивается, до сих пор по этому делу никто не привлечен к уголовной ответственности. Факты обстрелов, в результате которых пострадали гражданские лица, в том числе и дети, просто отрицаются, несмотря на то, что раненные дети находились и до сих пор находятся в больницах.
Органы российской прокуратуры отрицают факты издевательств и избиений в следственном изоляторе в Чернокозово.
Не предпринимаются какие-либо заметные шаги, направленные на наказание виновных в грабежах и вымогательствах. Согласно официальной статистике (на конец июня), из 467 уголовных дел в отношении военнослужащих федеральной группировки войск в Чечне, которые ведут органы прокуратуры, лишь 14 дел имеют отношение к преступлениям, совершенным против мирного населения. Для каждого, кто обладает объективной информацией о ситуации в Чечне, вполне очевидно, что эта цифра смехотворно мала по сравнению с количеством самых разнообразных преступлений, совершенных военнослужащими по отношению к гражданскому населению. Для сравнения приведем еще одну цифру, исходящую из официального источника. В докладе о деятельности Специального представителя Президента РФ по обеспечению прав и свобод человека и гражданина в Чеченской Республике, выпущенном в июле 2000 г., сообщается, что на 1 июля спецпредставителем и его аппаратом принято 5689 человек. Более 50 % всех обращений - по поводу отсутствия сведений о задержанных и пропавших родственниках, ограничениях при передвижениях, фактах насилия, оскорбительного отношения со стороны военнослужащих и сотрудников правоохранительных органов, произвольных задержаниях, избиениях и незаконном содержании под арестом.
Многие жители города Грозного, оставшиеся проживать в нем, сейчас оказались в тяжелейшем положении. Рабочих мест в разрушенном городе практически нет, найти возможность заработать крайне трудно. Те люди, зарплата которым должна выплачиваться из бюджета, получили причитающиеся им деньги далеко не в полном объеме. Так, работникам школ Грозного, зарплата которым начала начисляться с марта, было выплачено лишь один раз: учителям - 700 рублей, техническому персоналу - 350 рублей. Регулярная выдача пенсий также пока не началась. При этом с мая прекращено бесплатное снабжение жителей Грозного продуктами питания. Лишь лицам старше 65 лет и инвалидам 1-й и 2-й групп с 1 июня один раз в два дня бесплатно выдается хлеб. В свете вышесказанного становится очевидным, что сейчас немалая часть обитателей Грозного оказалась без средств к существованию.
В этих условиях представляется чрезвычайно важным создание режима максимального благоприятствования для работы международных гуманитарных организаций.
Вместо этого гуманитарные организации постоянно сталкиваются с недоброжелательным отношением на блокпостах (прежде всего на посту Кавказ-1, расположенном на границе Чечни и Ингушетии), необоснованными придирками, задержками и даже прямым вымогательством со стороны военнослужащих и сотрудников МВД РФ.
Объявленный в конце июля в Грозном особый режим въезда и выезда вообще ставит под вопрос работу гуманитарных организаций в этом городе. Глава администрации Чеченской Республики А.Х.Кадыров в июле заявлял о намерении направить на блокпост Кавказ-1 своего представителя для повседневного контроля его работы.
Такая мера могла бы способствовать некоторому улучшению ситуации на этом ключевом для потока гуманитарных грузов в Чечню блокпосту.
В тяжелом положении находятся также жители разрушенных сел.
В результате мартовских боев в селе Комсомольское (5200 жителей) осталось лишь два целых дома, остальные дома разрушены, абсолютное большинство из них не подлежат восстановлению. Жители села пока в основном разместились у своих родственников и знакомых в Урус-Мартане.
Но долго так продолжаться не может. Какой-либо серьезной перспективы восстановления села и обустройства его жителей власти не предлагают. Министерство по чрезвычайным ситуациям выделило жителям Комсомольского 130 палаток (что явно недостаточно).
При этом ставить их за пределами территории села запрещается. Между тем в разрушенном селе места для установки палаток есть только на огородах, которые в нынешней ситуации становятся единственным источником питания для жителей села.
Жители получали помощь как от государства, так и от международных гуманитарных организаций. Однако этой помощи недостаточно, рацион их ниже физиологического минимума.
МЧС: март - 2,5 кг муки/чел., апрель - 200 г сливочного масла/чел., июнь - 2 банки тушенки по 600 г/семья, банка сгущенного молока/семья.
Датский комитет по беженцам: март - 10 кг муки/чел. и 800 г сахара/чел.; июль - 10 кг муки/чел., 800 г сахара/чел., масло растительное 1 л/чел.
УВКБ ООН: апрель - 2 банки тушенки/семья, масло растительное - 1 л/семья.
Детские пособия выплачены за три месяца, пенсии - лишь за март.
Положение вынужденных переселенцев, находящихся на территории Республики Ингушетия, в середине июня в связи с прекращением поступления средств от федеральных структур ухудшилось.
Если отношение Правительства РФ к данной проблеме срочно не изменится, то сто пятьдесят тысяч вынужденных переселенцев, находящихся на территории Ингушетии, окажутся с наступлением осени опять на грани катастрофы (см. Приложение 7).
Впрочем, здесь им хотя бы гарантирована безопасность. А положение многих вынужденных мигрантов на территории Чечни куда более опасно и менее благополучно.
Обитатели центров временного размещения в Знаменском снабжаются продовольственными пайками: 4,5 банки тушенки (по 328 г), 4 банки сгущенного молока, 125 г чая, 600 г муки на 10 дней на одного человека. В центры регулярно завозится хлеб.
Однако вынужденные мигранты, проживающие в помещениях частного сектора, снабжаются продуктами питания крайне плохо.
Так, например, в станице Знаменская вынужденные мигранты, проживающие в частном секторе, с 15 февраля по 1 июля не получали ничего кроме хлеба.
Лишь 2-4 июля после личного вмешательства Специального представителя Президента РФ им выдали на 15 дней продовольственные наборы, включающие на одного человека 1,5 банки тушенки и 1 банку сгущенки. По имеющимся у ПЦ "Мемориал" сведениям, вплоть до 23 июля выдачи каких-либо других продовольственных продуктов не было.
На многократные обращения вынужденных переселенцев к представителям органов власти с просьбой обеспечить их моющими средствами и постельными принадлежностями никакой реакции нет.
Вооруженный конфликт на Северном Кавказе, позже названный российским руководством "контртеррористической операцией", начался в августе 1999 г. Этот доклад о ситуации в Чечне в июне-июле 2000 г., по сути, подводит итоги первого года войны.
Российские официальные лица также подводят итоги - 2 августа Владимир Путин сказал:
"...Только наши решительные действия, направленные на восстановление законности, Конституции, на обеспечение прав граждан, на защиту их законных интересов и самой жизни, положили, по сути дела, конец начавшемуся процессу распада государства. ...Мы платим за это сегодня очень высокую цену, но она не напрасна..."
Мы не можем согласиться с подобной оценкой действий федеральных сил на Северном Кавказе и достигнутых ими результатов.
Внутренний вооруженный конфликт уже несколько месяцев как перешел в фазу партизанской войны, конца которой не видно. По официальным данным (которые подвергаются сомнению многими неправительственными организациями и СМИ), погибли более двух с половиной тысяч военнослужащих и сотрудников МВД. Погибших мирных жителей государство не считало, по оценке правозащитных организаций, их около десяти тысяч. Но и солдаты, и мирные жители продолжают гибнуть. Бандиты теперь не похищают и не продают людей - этим занимаются "законные вооруженные формирования". Через систему фильтрации за время конфликта прошли более десяти тысяч человек, многие из которых были выкуплены родственниками. Российские законы в Чечне не действуют - более того, беззаконие и произвол занимают место права. Производственная и коммунальная инфраструктура Чечни, частично восстановленная после первой войны и кое-как действовавшая, теперь окончательно разрушена. Люди, покинувшие Чечню до 1999 года, не смогут вернуться в свои дома - они вновь разрушены. Более того, к этим людям прибавились новые сотни тысяч вынужденных переселенцев. И ближайшей осенью многие из них вновь могут оказаться перед угрозой гуманитарной катастрофы.
Да, действительно, положение на Северном Кавказе прошлым летом казалось безвыходным, и вторжение отрядов Басаева в Дагестан сделало вооруженный конфликт неизбежным. Однако методы, средства и образ действий, избранные федеральной стороной, привели к тому, что ни одна из провозглашенных Путиным целей достигнута не была. Более того, последствия "контртеррористической операции" оказались катастрофическими. И сегодня нет признаков ни улучшения ситуации, ни желания федеральных властей ее изменить .
06.08.2000
1 В данном и других разделах доклада в качестве примеров приводятся отдельные факты и свидетельства. Ни в коем случае их не следует рассматривать как полный перечень конкретных нарушений прав человека или преступлений.
2 Такой же статус имел состав вагонов для перевозки заключенных на станции Червленная-Узловая. Этот ИВС был в апреле 2000 г. закрыт по требованию Комитета Совета Европы по предотвращению пыток, жестокого или унижающего достоинство обращения или наказания. Однако после этого, в конце апреля, вагоны для перевозки заключенных появились на российской военной базе в Ханкале (пригород Грозного). В них, в частности, содержались задержанные жители поселка "Новая жизнь".
3 ГУИН - Главное управление исполнения наказаний, входит в состав министерства юстиции РФ. Отряды специального назначения ГУИН из разных регионов России командируются в Чечню, где они осуществляют охрану мест содержания арестованных и задержанных, участвуют в "зачистках" населенных пунктов, несут службу на блок-постах и т.п. Эти подразделений, предназначены, прежде всего, для подавления бунтов и беспорядков в местах лишения свободы и известны своим жестоким отношением в заключенным.