Началу гражданской войны предшествовала острая борьба за власть между «старой гвардией» — партийно-хозяйственной номенклатурой и коалицией оппозиционных партий и движений, среди которых были — Исламская партия возрождения (ИПВ)1, Демократическая партия Таджикистана (ДПТ)2, движение «Растохез»3 и общество «Лали Бадахшан»4, часто называемой «исламско-демократической оппозицией». Эта борьба развернулась в условиях возрождения национального и религиозного сознания и, одновременно, обострения регионализма в Таджикистане.
Последующая борьба за власть и гражданская война, шаблонно трактуемые либо как борьба между «коммунистами» и «реформаторами», либо «коммунизмом» и «исламом», могут быть лучше поняты как конфликт региональных политических элит: ленинабадской «старой гвардии», новой генерации сторонников жесткого наведения порядка — выходцев из Куляба и их оппонентами из Гарма и Горного Бадахшана, вступивших в конфликт под демократическими и исламскими лозунгами. Ленинабадцы и кулябцы в итоге объединились против гармцев и памирцев, влияние которых в последние десятилетия усиливалось.
В конце седьмого десятилетия советской власти Таджикистан — беднейшая республика Советского Союза — испытал возрождение национального и религиозного сознания5 и подъем регионализма. Борьба за власть всерьез началась после неудавшейся попытки путча в Москве в августе 1991 г., которая положила начало распаду СССР.
21 сентября, под давлением антикоммунистической политической оппозиции, Президент Таджикистана Кадриддин Аслонов запретил Коммунистическую партию и наложил арест на ее собственность.6 Несколько дней спустя руководители Коммунистической партии вынудили Аслонова подать в отставку, поставили президентом первого секретаря Компартии Таджикистана Рахмона Набиева, отменили решение о запрете партии, объявили чрезвычайное положение7 и восстановили свой контроль над республикой. Эти действия вызвали продолжавшиеся более недели массовые демонстрации политической оппозиции, которая требовала отставки правительства. С целью разрешения политического кризиса Набиев подал в отставку до проведения президентских выборов. В результате выборов, состоявшихся 25 ноября 1991 г., Набиев — ленинабадец — нанес поражение Давлату Худоназарову — памирцу, пользовавшемуся поддержкой политической оппозиции.8
Обстановка в республике накалялась с каждым месяцем и весной 1992 г. вступила в критическую стадию. Во время проходивших в ту пору митингов окончательно сложились основные группы будущих участников гражданской войны.
Многодневные митинги начались 23 марта перед Президентским дворцом на площади Шахидон (Павших героев) с выдвижения памирцами требования об отставке Сафарали Кенджаева, занимавшего в то время пост Председателя Верховного Совета Таджикистана. Кенджаев публично обвинил министра внутренних дел (памирца) в коррупции. Это было расценено как «антипамирская» акция. Требования и число участников митингов быстро нарастали, их политическая база расширялась; основными организаторами выступлений стали Исламская партия возрождения, Демократическая партия Таджикистана, «Лали Бадахшан» и движение «Растохез». Демонстранты наращивали требования, призывая к референдуму по конституции, изменениям законодательства, парламентским выборам, а затем к отставке Президента Рахмона Набиева и к формированию коалиционного правительства. Митинг на площади Шахидон поддержал руководитель официального духовенства Таджикистана казикалон Ходжи Акбар Тураджонзода, сельское духовенство и многие таджикские гуманитарии. В соответствии с политико-региональной расстановкой сил, большинство участников этого митинга составили представители сельского населения гармского происхождения и живущие в разных районах республики, в том числе и в Душанбе, выходцы из гармского и памирского региона.
21 апреля сторонниками оппозиции в заложники была взята группа депутатов Верховного Совета и членов правительства, которых доставили на площадь Шахидон и угрожали им расправой, если власти не пойдут на уступки. На следующий день парламент принял условия митингующих.
В ответ, 26 апреля силами поддерживавшими правительство был организован постоянный митинг перед зданием Верховного Совета на площади Озоди (Свободы) в поддержку Кенджаева и существующего правительства. Для участия в нем, в соответствии с той же политико-региональной раскладкой, организованно направлялись в Душанбе колонны транспорта с жителями Кулябской области. На этом митинге также выдвигались требования о смещении казикалона Тураджонзоды.
Душанбе был парализован двумя митингами, проходившими на расстоянии примерно полутора километров друг от друга. Участники митингов демонстрировали друг другу грозные намерения; на каждом митинге были сформированы группы безопасности, отмечались единичные случаи насилия, включая захват заложников и избиения. Силы МВД заняли позицию нейтралитета.
1 мая Президент Набиев издал указ о формировании особого батальона Национальной гвардии и санкционировал раздачу своим сторонникам на площади Озоди 1800 автоматов, что, видимо, и привело к серьезной эскалации напряженности и насилия.9 Одно из наиболее ожесточенных столкновений между группой членов этой «национальной гвардии» и сторонниками оппозиции произошло 5 мая в одном из кишлаков на Яванской доороге примерно в двадцати километрах к югу от Душанбе. Местные жители отказались пропустить колонну автобусов, перевозивших людей из Куляба для участия в проправительственных демонстрациях. Вооруженная схватка произошла после того, как «национальная гвардия» Президента Набиева и вооруженные группы с площади Шахидон прибыли на место событий. Жители кишлака сообщили представителям ПЦ «Мемориал» и Хьюман Райтс Вотч/Хельсинки Вотч, что было убито по меньшей мере два человека из особого батальона, а также около 15 местных жителей.10
Через несколько часов после столкновения группы решительных молодых людей, криминальные и полукриминальные группировки, часто объединяемые термином «молодежь Душанбе», захватили телецентр и передали его под контроль оппозиции. В последующие несколько дней происходили вооруженные столкновения за овладение ключевыми правительственными зданиями в Душанбе. 7 мая Президент Набиев подписал с силами оппозиции соглашение, по которому последним был предоставлен контроль над 8 министерствами (включая министерства внутренних дел, безопасности, обороны и иностранных дел), существенно уменьшались полномочия Президента и предусматривался роспуск его гвардии. С этого момента реальная власть Президента Набиева была крайне ограничена, по сути он оказался под контролем оппозиции.11
Напряженность между сторонниками и противниками прежнего правительства сохранялась. Согласно договоренности кулябцы спешно покинули Душанбе, даже не дождавшись высланной за ними колонны автобусов. Колонна же автобусов направлявшаяся из Куляба в Душанбе, чтобы отвезти сторонников Набиева домой, была временно задержана в Кофарнихоне. В ходе инцидента были убиты сотрудники КГБ и МВД, охранявшие автобусы. Захваченных водителей избили, а затем отпустили. В самом Душанбе, по сообщениям, начались массовые грабежи домов, принадлежавших выходцам из Куляба.
10 мая тысячи сторонников оппозиции, требуя выступления перед ними Президента Набиева, прошли с демонстрацией к зданию Комитета национальной безопасности (КНБ, бывший КГБ), считая, что президент находится там. Когда невооруженные в большинстве своем люди подошли к зданию КНБ и начали разбирать заграждения из колючей проволоки, силы безопасности (предположительно, КНБ) открыли огонь, убив около 14 и ранив десятки человек.12
«Национальная гвардия», созданная на площади Озоди, не сложила оружие, как это предусматривалось протоколом от 7 мая, и развязала вооруженные столкновения в Кулябской области со сторонниками «оппозиции». Потерпевшие поражение в Кулябе сторонники Исламской партии Возрождения и Демократической партии бежали в Душанбе в начале июня, а другие члены «оппозиции» и члены их семей, по сообщениям, подвергались в Кулябе неоднократным насильственным нападениям.13
Регионализм продолжал играть основную роль при определении политических пристрастий в Таджикистане. Кулябская и Ленинабадская области отказались признать новое правительство. В ответ сторонники «оппозиции» установили продовольственную блокаду Кулябской области, в результате которой были многочисленные человеческие жертвы.
Неопределенное положение возникло в Курган-Тюбинской области, где еще в июне продолжалось митинговое противостояние.14 В этой области гармцы сохраняли господствующие позиции в местной администрации и признали новое руководство страны, чем однако не были довольны остальные группы населения; вскоре как гармцы, так и их противники, среди которых были местные арабы, узбеки и выходцы из Кулябской области, создали военизированные формирования, которые начали угрожать гражданскому населению.15
Уровень военного противостояния продолжал повышаться. Борющиеся разрозненные вооруженные группы получили поддержку извне в конце июня.
Душанбинское правительство перебросило в область подкрепление — силы ОМОНа, состоявшего в основном из памирцев, что позволило ему укрепить свои позиции. В свою очередь, потерпевшие поражение в Душанбе кулябцы из пронабиевской Национальной гвардии, к середине июня полностью взяли реванш у себя дома и в конце месяца начали принимать активное участие в столкновениях в Курган-Тюбе.
Их возглавил Сангак Сафаров, называемый своими сторонниками «Бобо Сангак»16, признанный лидер кулябской криминальной группировки, отсидевший 23 года в местах лишения свободы за совершение уголовных преступлений, а в недавнем прошлом — лидер проправительственного митинга на площади Озоди.
Война бушевала в Курган-Тюбинской области в течение всего лета и первых месяцев осени, по мере того как силы кулябцев под предводительством Сангака Сафарова и местное ополчение, впоследствии названные Народным Фронтом17, продвигались по территории области, в конце концов взяв ее под свой контроль.
Силы в поддержку ДПТ и ИПВ были организованы Штабом национального спасения, который был образован 19 июня в Душанбе под руководством Давлата Усмона, заместителя председателя ИПВ, и Шодмона Юсупа, председателя ДПТ.18 В состав этих сил входили силы МВД (в подавляющем большинстве — памирцы), призывники и добровольцы. В отдельных районах Курган-Тюбе появились полевые командиры, такие как Али Пундур, который действовал в районе Шаартуза (см.ниже).
В первые месяцы конфликта обе стороны располагали разрозненными единицами тяжелого вооружения, включая БТРы19, однако впоследствии Народный Фронт получил тяжелое вооружение из Узбекистана. Также, по различным многочисленным сообщениям прессы другие страны СНГ, Афганистан, и исламские государства Персидского залива направляли оружие, инструкторов и оказывали другую военную помощь сторонам.
Военные действия велись со страшной жестокостью. Один из полевых командиров, воевавший против «оппозиции», отметил при встрече с миссией ПЦ «Мемориал»-Хьюман Райтс Вотч/Хельсинки Вотч, что ожесточенная война в Курган-Тюбинской области велась обеими сторонами «без правил и без раненых, пленных не брали». Ни одна из сторон не проявила стремления к гуманному ведению войны; в конечном счете, большие зверства творила сторона, одерживавшая верх. Война проходила в форме жесточайшего насилия в отношении предположительно лояльного противнику населения и массовых расстрелов, она сопровождалась захватом заложников, убийствами, исчезновениями людей, пытками и грабежами. Значительная часть населения бежала. Многие кишлаки были полностью сожжены.
Насилие продолжалось и после того, как кулябцы одержали победу в Курган-Тюбе. Значительная часть населения покинула свои дома; большинство кишлаков, которые, как считалось, поддерживали «оппозицию», продолжали подвергаться систематическому разграблению, либо были полностью сожжены.
В результате военных действий на юге около 100 тыс. чел. стали беженцами. В ноябре происходил массовый приток таджиков в Пяндж, город на границе с Афганистаном, где они подвергались нападениям проправительственных сил и находились в условиях неблагоприятного климата и нехватки пищи и медикаментов. Когда войска правительства Таджикистана захватили Пяндж в конце декабря, около 90 тыс. беженцев перешли на афганскую территорию.
Между тем, в Душанбе продолжалась борьба за власть между «оппозицией» контролировавшей правительство и сторонниками президента. Явно проявилось бессилие президента Набиева и его неспособность покончить с гражданской войной, развернувшейся в Курган-Тюбе, восстановить связи с другими регионами республики. Душанбе все глубже погружался в хаос.
31 августа «молодежь Душанбе» вместе с группой беженцев из Курган-Тюбе и Куляба захватила президентский дворец и группу заложников, одного из которых жестоко убили. В ходе массовых демонстраций в последовавшие за этими событиями дни выдвигались требования об отставке Президента Набиева. 7 сентября «молодежь Душанбе» вынудила его под дулами автоматов подать в отставку в аэропорту Душанбе. Связанные с Набиевым члены правительства также покинули коалиционное правительство. По мнению многих, с этого момента резко возросло влияние радикальных лидеров Исламской партии возрождения.
Столица республики оказалась охваченной разгулом преступности и соперничеством лидеров вооруженных групп, поддерживавших «исламско-демократический» блок. В Душанбе образовались десятки штабов военизированных формирований.
24 октября гиссарские военизированные формирования под руководством бывшего спикера парламента Сафарали Кенджаева предприняли неудачную попытку захватить столицу республики, однако не смогли закрепиться и были выбиты из центра города в течение нескольких часов.
В ноябре Народный Фронт и другие силы, выступавшие против душанбинского правительства, установили контроль над основными регионами республики. Душанбинское коалиционное правительство удерживало только столицу, Гарм и Горный Бадахшан. Группировки Народного Фронта приблизились к окраинам Душанбе.
Правительство объявило о своей отставке в начале ноября 1992 г., в преддверии открытия 16-й «примирительной» сессии Верховного Совета Таджикистана в Худжанде, которая работала до 2 декабря. В работе сессии в Худжанде, где предполагалось договориться об условиях национального примирения и создать новое правительство, приняли участие представители бывшего коалиционного правительства, ряд полевых командиров, участвовавших в гражданской войне с обеих сторон, и политические лидеры Ленинабадской области. Было сформировано новое руководство страны, ныне находящееся у власти: Председателем Верховного Совета был избран выходец из Куляба Эмомали Рахмонов, фактически обладающий властью президента республики, Председателем Совета Министров назначен А. Абдулоджанов, ленинабадец по происхождению; на остальные руководящие посты также были назначены выходцы из Ленинабада и Куляба. Достигнутые же соглашения о прекращении огня, так же как и предшествовавшие, не были выполнены.
Вооруженная борьба за столицу продолжалась несмотря на то, что, по словам многих членов и сторонников «оппозиции», она признала новое правительство и заявила, что готова принять последнее с миром. В конце ноября и в начале декабря окраины Душанбе подвергались обстрелу из реактивных установок системы «Град». В свою очередь, некоторые вооруженные формирования «исламско-демократического» блока держали оборону по периметру столицы. Только в начале декабря 1992 г. силы «оппозиции» стали оставлять Душанбе, вслед за чем, не встречая сопротивления, в столицу вошли военизированные группировки во главе с формированиями Народного Фронта. Для того, чтобы противостоять неуправляемому характеру этих группировок, правительство Эмомали Рахмонова 10 декабря ввело в столицу бригаду особого назначения МВД, в состав которой входила и группа сотрудников МВД Узбекистана. Прибыв в город на танках и бронетранспортерах, эта бригада, по утверждению западного наблюдателя, успешно вытеснила одну из таких группировок.
Несколько недель спустя проправительственные силы (в основном — формирования Народного Фронта), отчасти благодаря узбекской военной помощи, после жестоких боев захватили оплот оппозиции — город Кофарнихон. Затем военные действия переместились в Рамитское ущелье и на восток, в направлении Гарма, пока в феврале и марте 1993 г. правительственные войска не установили контроль над этой территорией.
Всего за шесть месяцев 1992 г. гражданская война в Таджикистане унесла жизни 20 тыс. человек (по некоторым оценкам — до 50 тыс.) и, по данным работающих в регионе различных международных организаций по оказанию помощи, согнала с места около 400 — 500 тыс. человек или примерно каждого десятого жителя Таджикистана. Ущерб, нанесенный экономике, оценивается в 300 млрд. рублей.
Несмотря на то, что с мая 1993 г. тысячи беженцев были репатриированы из Афганистана, значительно большее их число продолжает оставаться в лагерях беженцев. Считается, что около 3 тыс. таджиков были вооружены и обучены афганскими группировками. Их лагеря располагаются часто отдельно от лагерей беженцев и хорошо охраняются, что бы предотвратить побеги новичков.20 Таджикские «оппозиционеры» и афганские моджахеды неоднократно в последние месяцы провоцировали ставшие регулярными столкновения с российскими пограничниками на таджикско-афганской границе. 13 июля, в ходе наиболее ожесточенного из столкновений, погибло 25 таджикских семей и 25 российских военнослужащих,21 что вызвало острую реакцию в России, принимая во внимание 10-летний опыт ее войны в Афганистане.22 В ответ на это, по некоторым сведениям, российские войска обстреляли и нанесли бомбовый удар по позициям мятежников в северном Афганистане.
Активность мятежников сохранялась в течение лета 1993 г. в горах Гарма и Горном Бадахшане. Несмотря на августовские бомбежки позиций оппозиционных сил на подступах к Горному Бадахшану и наступление правительственных войск, сама территория ГБАО и сейчас находится практически под полным контролем оппозиции. Примерно в это же время на встрече руководителей центральноазиатских государств и России в Москве президенты Казахстана, Узбекистана и Кыргызстана обещали направить свои воинские контингенты для охраны таджикско-афганской границы, а Президент Таджикистана Эмомали Рахмонов — начать переговоры с вооруженной оппозицией.23
При подписании таджикско-российского «Договора о дружбе и сотрудничестве и взаимной помощи» (далее — «Договор о дружбе») председатель Верховного Совета Таджикистана Эмомали Рахмонов, выражая признательность России за помощь его находящейся в трудном положении стране, заявил, что если бы не «Россия и лично Президент Ельцин и Узбекистан и лично Президент Каримов, Таджикистана бы уже не существовало».24 Это заявление раскрывает полную зависимость нынешнего таджикского правительства от России и Узбекистана. На Россию приходится по меньшей мере 70% жизненно необходимой для Таджикистана экономической помощи,25 помимо значительной военной помощи; по оценкам западных дипломатов, Россия обеспечивает до 50% государственного бюджета Таджикистана. Договор о дружбе и примыкающие к нему документы, подписанные 25 мая и ратифицированные российским парламентом 15 июля 1993 г., предусматривает широкое военное, экономическое, торговое, правовое и культурное сотрудничество.
По мнению многих, инцидент на границе 13 июля ускорил ратификацию Договора российским парламентом.26 Примечательно, что Договором предусматриваются гарантии соблюдения прав человека для всех жителей Таджикистана и закладывается основа для учреждения межправительственной комиссии по правам человека (Ст.18). Накануне подписания этого соглашения Россия предоставила Таджикистану прямую экономическую помощь в размере 5 млрд. рублей и кредиты на 20 млрд. рублей.27
Военное присутствие России в Таджикистане представлено в основном 201-й дивизией Министерства обороны России, дислоцированной в Душанбе и Курган-Тюбе, и пограничными войсками, ранее находившимися в подчинении Министерства безопасности Российской Федерации. Две трети офицеров в Министерстве обороны Таджикистана — русские. Их не следует отождествлять с российскими офицерами 201-й дивизии. В соответствии с упомянутыми соглашениями эти войска должны оставаться в Таджикистане в течение переходного периода до тех пор, пока в Таджикистане не будут сформированы собственные пограничные войска. Российские пограничники составляют основу сил на таджикско-афганской границе. В июле 1993 г., после гибели 25 российских пограничников в результате нападения афганских и таджикских боевиков, министр обороны Павел Грачев заявил, что это «прямая угроза вмешательства во внутренние дела России и необъявленная война определенных группировок боевиков против России».28 Президент Борис Ельцин, министр обороны Павел Грачев и министр иностранных дел Андрей Козырев заявили каждый, что Таджикистан является зоной особых интересов России. Неоднократно высказывавшаяся позиция руководства России определяет таджикско-афганскую границу как общую границу стран СНГ, которая должна охраняться совместными силами.
Многие подвергают сомнению утверждения России о нейтралитете ее вооруженных сил в период политической нестабильности и гражданской войны в Таджикистане.29 Когда в мае 1992 г. Президент Набиев раздал 1800 автоматов своим сторонникам на площади Озоди, сторонники оппозиции считали, что это было сделано с помощью 201-й дивизии. В это же время, по утверждению сочувствовавшего оппозиции памирца30, а также нескольких других лиц, российские военные передали оппозиции грузовик со стрелковым оружием. Интересно, что через несколько дней, по свидетельству очевидца, офицеры 201-й дивизии принимали участие в разоружении проигравших сторонников президента.
Вооружение и личный состав российской армии, по сообщениям, использовались в нескольких вооруженных столкновениях гражданской войны для оказания поддержки сторонникам сначала Набиева, затем Рахмонова.31 Вместе с тем, когда 24 октября силы под командованием Сафарали Кенджаева предприняли попытку свергнуть контролируемое «исламско-демократическим» блоком правительство, члены правительства скрывались в расположении 201-й дивизии. Оставшиеся в живых бойцы Кенджаева так же нашли убежище у российских военных и были вывезены из Душанбе под охраной танков дивизии.
Многие говорят о том, что выступающие на стороне нынешнего правительства силы получали свое оружие в качестве подарка, покупали или просто украли его у 201-й дивизии. Вооружение оппозиции в основном имело тот же источник.32
Полковник Анатолий Ивлев, заместитель командира 201-й дивизии по связям с общественностью, отрицал в интервью представителям Хьюман Райтс Вотч/Хельсинки Вотч 7 июня 1993 г., что личный состав 201-й продавал или передавал оружие какой-либо из сторон, принимавших участие в вооруженном конфликте в Таджикистане. Однако полковник в отставке, работавший инструктором в 201-й дивизии, заявил представителям Хьюман Райтс Вотч/Хельсинки Вотч, что «мы дали [оружие] после того, как Рахмонов дал оружие [местным сторонникам оппозиции]. Мы учили их целиться и стрелять. Разумеется, оружие после этого исчезло».33
К чести 201-й следует отметить, что в течение всего периода войны последняя предоставляла беженцам гуманитарную помощь и, в ряде случаев, защиту. Однако, в некоторых случаях российские солдаты оказывались замешанными в перестрелках или не обеспечивали защиту беженцев. Хотя условия пребывания 201-й дивизии не предусматривают ее вмешательство в вопросы внутренней безопасности Таджикистана, в течение зимы и весны она проводила совместные с таджикским МВД и КНБ операции по поиску и изъятию оружия в Курган-Тюбе, Душанбе, Кулябе и «везде, где они просили нас о помощи».34 В ходе этих операций 201-я дивизия выполняла функции прикрытия сил КНБ и МВД. Задачей дивизии является защита границы Таджикистана с Афганистаном во взаимодействии с пограничными войсками.
Другая задача 201-й дивизии — защита русскоязычного меньшинства в Таджикистане. В связи с этим полковник Ивлев заявил представителям Хьюман Райтс Вотч/Хельсинки Вотч, что большинство офицеров 201-й дивизии утверждают, что считают своим моральным долгом оставаться в Таджикистане до тех пор, пока «не будет найдено цивилизованное решение вопроса о судьбе русских: будут ли они переселены в Россию или предпочтут остаться здесь». Потеряв в результате выезда русских в Россию значительное число квалифицированного личного состава, 201-я дивизия активно привлекает «контрактников» — этнических русских, которые выросли в Таджикистане, отслужили на действительной военной службе и изъявили желание поступить на короткий период на службу в 201-ю дивизию. Мы не располагаем точными данными о количестве контрактников в дивизии в настоящее время, однако полковник Ивлев допускает, что в некоторых подразделениях они составляют до 2/3 личного состава.
Российские войска продолжают принимать участие в оказании гуманитарной помощи гражданскому населению республики: российские военно-транспортные самолеты доставляли продовольствие в Горный Бадахшан, когда там сложилась угроза голода, и продолжают снабжение региона и сегодня.
В Таджикистане также имеет место значительное военное присутствие Узбекистана. Как представляется, последний оказывает таджикскому правительству помощь в организации новых сил безопасности,35 в том числе Министерства обороны, КНБ и МВД. Действительно, один из западных дипломатов в Душанбе охарактеризовал силы безопасности Таджикистана как «движимые Ташкентом».36 Войска МВД Узбекистана осуществляют патрулирование в Ходженте, солдаты армии Узбекистана летом 1993 года охраняли ключевые правительственные здания в Душанбе. Авиация, которая использовалась для нанесения бомбовых ударов по позициям мятежников в Гарме, по сообщениям, принадлежала Узбекистану (Таджикистан не располагает соответствующими типами самолетов). Президент Узбекистана Ислам Каримов отрицал то, что самолеты находились под узбекским командованием, утверждая, что они подчинялись главкому ОВС СНГ Евгению Шапошникову.37
Некоторые западные дипломаты считают, что Узбекистан оказывает позитивное политическое влияние на Таджикистан и, наряду с Россией, подталкивал правительство к переговорам с вооруженной оппозицией. В беседах с представителями Хьюман Райтс Вотч/Хельсинки Вотч иностранные дипломаты в Душанбе также указывали на предоставление Узбекистаном гуманитарной помощи Таджикистану, в том числе отправку в Горный Бадахшан продуктов и медикаментов в феврале 1993 г.38 В то же время, правительство Узбекистана неоднократно использовало в качестве предлога для оправдания систематических нарушений прав человека в собственной стране беспорядки и «угрозу исламского фундаментализма» в Таджикистане.39