Эди Исаев, руководитель пресс-службы Представительства Чеченской Республики:
"Чаще всего нам жалуются по поводу незаконных задержаний, есть случаи избиения задержанных милиционерами. По всей России задержаны около 400 чеченцев. Кто-то из-за отсутствия регистрации, кто-то паспорт послал в Чечню на переоформление… Но нельзя же людям подбрасывать оружие и наркотики. А нам известны случаи, когда людям предлагают выбирать между пистолетм и пакетиком героина". "Мы признательны, что сейчас Владимир Путин потребовал не устраивать античеченскую кампанию. Раньше он никогда не говорил таких слов. А к нему прислушиваются".

Юлия Калинина, "МК", 30 октября 2002 г.:
"Чтобы не бояться чеченцев, нужно просто не пускать их в Россию. …Истинная мишень, по которой надо сейчас бить, - это ограничение прав и свобод чеченцев как представителей народа, с которым мы уже долгое время находимся в состоянии войны. Как ни крути, но они представляют потенциальную угрозу безопасности наших детей, и на это нельзя закрывать глаза".

ЯХА НЕСЕРХОЕВА
28 октября в "МК" появилось сенсационное сообщение: "В 13-й больнице выявлена женщина, подозреваемая в принадлежности к террористам. Внешне она напоминала чеченку, ночью стала вести себя неадекватно. По не подтвержденным, но и не опровергнутым прокуратурой Москвы данным … правоохранительные органы выявили на ее руках и одежде наличие следов пороха. Ночью же ее переводят из больницы в распоряжение следственных органов. Репортеров "МК", пытающихся проверить эту информацию в больнице, задерживают органы ФСБ - "как свидетелей". Газета "Жизнь" от 29 октября: "СБЕЖАВШУЮ ТЕРРОРИСТКУ РАЗОБЛАЧИЛА МОСКОВСКАЯ ПЕНСИОНЕРКА. Террористка успела переодеться во время штурма. Соседка по палате спасла женщину-смертницу от гибели. А потом ею занялись спецслужбы". Одновременно радио "Свобода" сообщает: "Галина Можаева из Ухты была на мюзикле "Норд-Ост" вместе с подругой, Яхой Несерхоевой, чеченкой по национальности, которая проживает в своей квартире в Москве. Когда террористы предложили выйти на свободу зрителям - чеченцам, она осталась в зале из солидарности с Галиной. Галина Можаева после штурма оказалась в больнице № 7. О судьбе подруги ей ничего неизвестно, она знает только, что в квартире Яхи был произведен обыск, из нее изъяты все аудио- и ТВ-записи, после чего квартира была опечатана правоохранительными органами".

Яха Халидовна Несерхоева, 1959 г.р., уроженка Грозного, постоянно проживает в Москве. По профессии - экономист, закончила экономический факультет Чечено-Ингушского государственного университета. Работала в Министерстве экономики и в Министерстве финансов Чечено-Ингушетии. Специалист высокой квалификации, в Москве Яха Несерхоева была вынуждена работать в сфере торговли, т.к. на должность экономиста при наличии вакансий ее как чеченку не принимали. 23 октября Яха с Галиной Можаевой отправились на мюзикл "Норд-Ост", в результате обе стали жертвами террористического акта. После штурма здания Яха Несерхоева в тяжелейшем состоянии была доставлена в больницу № 13. Наличие у нее хронических заболеваний сердца и легких обусловило сильное воздействие примененного при штурме газа. После задержания по подозрению в причастности к террористическому акту, она была переведена в 20-ю больницу для задержанных и арестованных. По рассказу свидетелей, в момент задержания Яха была в тяжелом состоянии, сотрудники милиции увозили ее почти раздетой. Тем временем разыскивавшие Яху московские друзья и сослуживцы выступали по радио, обращались с поручительством к прокурору (заявление у них не приняли), нашли ей адвоката. ПЦ "Мемориал" обратился к Генеральному прокурору Устинову и Прокурору г. Москвы Авдюкову с настоятельной просьбой освободить Я.Несерхоеву, т.к. единственным поводом для ее задержания была национальная принадлежность. 5 ноября 2002 г. Я.Несерхоеву выпустили на свободу, сняв с нее все обвинения. Адвокат С.Маркелов намерен возбудить уголовное дело против оклеветавшей Яху Несерхоеву газеты "Жизнь".

АЛИХАН ГЕЛОГАЕВ
25 октября в 9 утра в квартиру на ул. Эйзенштейна, принадлежащую семье московских чеченцев Гелогаевых, позвонили. Алихан Гелогаев, увидел в глазок троих мужчин в штатском: "Открывайте, знакомые". Гелогаев решил не открывать, тогда пришельцы принялись стучать в дверь. Дверь была прочная, но на всякий случай Гелогаев велел жене с маленьким ребенком не выходить из комнаты в коридор. Стук в дверь продолжался, и Марем Гелогаева позвонила в ближайшее отделение милиции (УВД "Ростокино") и на радиостанцию "Свобода". Как только Алихан увидел в окно подъехавший милицейский "уазик", он открыл входную дверь, и в квартиру тут же ворвались человек 7-8. С нецензурной руганью они бросились на Алихана, повалили его на пол лицом вниз, приставили к затылку пистолет. Марем бросилась к ним: "Не трогайте его!" Ее оттолкнули - "Сиди в комнате!"

В это время подошли сотрудники отделения милиции, поинтересовались, что происходит. После конфиденциальных переговоров с лицами в штатском милиция удалилась. Алихана подняли с пола, надели на него наручники и молча вывели из квартиры, не ответив на вопрос Марем, куда они уводят мужа. Она видела, как они отъехали от дома на двух машинах.

Марем Гелогаева бросилась в милицию. "У меня похитили мужа. Я вам звонила, подъезжали ваши сотрудники, но они не помогли". - "Нам никто не звонил, наши сотрудники никуда не выезжали". Марем написала заявление о происшедшем на имя начальника милиции С.Фаломеева и собиралась пойти в районную прокуратуру. Видя, что она настроена серьезно, ей все-таки сообщили, что мужа увезли на Петровку и что им занимается следователь, капитан Горелов. В этот день радиостанция "Свобода" дала в эфир сообщение о задержании Гелогаева.

Под вечер Алихан Гелогаев вернулся домой и рассказал жене, что в машине ему на голову надели мешок и зверски избили. Били по голове, животу, спине, рукам. Одна рука была сильно травмирована, кисть перестала действовать. При этом они орали: "Вы нас ненавидите, а мы вас ненавидим! Мы вас будем уничтожать!"

На Петровке его не били, но следователь, капитан Горелов, в течение нескольких часов убеждал Гелогаева подписать признание в том, что он был идейным организатором террористического акта на Дубровке и оказывал террористам финансовую поддержку. Признание было заготовлено следователем заранее, оставалось только поставить подпись, от чего Гелогаев категорически отказался.

Прежде чем выйти с Петровки, Гелогаеву все же пришлось оставить расписку в том, что он добровольно пришел в ГУВД г. Москвы, обращение с ним было корректным, и претензий к сотрудникам он не имеет. На выходе его посадили в машину, снова надели на голову мешок, отвезли в Тверское отделение милиции, где у него взяли отпечатки пальцев и сфотографировали.

БРАТЬЯ АХТАХАНОВЫ
Сообщение прессы от 28 октября:
В ходе ликвидации террористической сети в Москве задержаны братья Ибрагим и Саидэмин Ахтахановы. В их квартире в районе Земляного Вала были изъяты 37 патронов от автомата Калашникова, инструкция по подрывному делу; в машине найдена взрывчатка, наркотики и подробный план-схема Курского вокзала (для служебного пользования).

Ахтаханов Саидэмин Адамович, 1967 г.р., уроженец Грозного, женат, имеет дочь 11 лет, жена ждет ребенка; Ахтаханов Ибрагим Адамович, 1975 г.р., уроженец Грозного, женат, ребенку 1 год 8 мес. Родители братьев Ахтахановых - пенсионеры, жертвы политических репрессий (пережили депортацию 1944 г. в Казахстан), живут в Грозном, в пос. Алды, имеют правительственные награды и почетные грамоты. Сыновья получили трудовое воспитание: по рассказам соседей, в свободное от школы время, когда их сверстники играли в футбол, Ибрагим и Саид с утра до ночи копались в земле на огороде, за что получили прозвище "колорадские жуки". Взрослыми, как в Грозном, так и в Москве, работали в автосервисе жестянщиками-малярами.

26 октября Ибрагим и Саидэмин были задержаны в квартире по Волховскому переулку, где временно проживали с семьями. В квартиру явился участковый, вместе с ним - человек 8-9 в гражданской одежде. Братьев увезли в ОВД "Басманный", где жестоко избили. В отделении Ибрагима сразу завели в коридор, потушили свет, затем несколько человек набросились на него и били его руками, ногами, резиновыми дубинками и палками. И в дальнейшем его били, убеждая подписать признательные показания. В карман брюк Ибрагиму положили 163 г. взрывчатого вещества на основе тротила, а в карман пальто - пакетик с 2,2 гр. марихуаны, при этом руки ему чем-то намазали. В карман Саидэмина был положен полиэтиленовый пакет с 37 патронами. Ибрагиму предъявлено обвинение по ст. 222 ч.1 и 228 ч.1 (хранение оружия и наркотиков), а Саидэмина, против которого было возбуждено уголовное дело по ст. 222 ч. 1 (хранение оружия), взяли под стражу без предъявления обвинения. Ни секретный документ "План-схема Курского вокзала", ни инструкции по взрывному делу в деле не фигурируют, о них больше никто не вспоминает.

Последний раз адвокаты видели братьев в ОВД "Басманный". У Ибрагима на голове была кровоточащая рана, все тело в синяках и ссадинах; у Саидэмина - покрасневший глаз. В ОВД адвокатам не было предоставлено возможности конфиденциальной встречи с подзащитными, разговаривать пришлось в присутствии дознавателя и сотрудников уголовного розыска, которые осуществляли задержание. Ходатайства адвокатов о проведении судебно-медицинской экспертизы были оставлены без внимания.

В настоящее время братья находятся в Бутырской тюрьме. В нарушение закона адвокатов не допускают к подзащитным в СИЗО, не выдают предусмотренных УПК документов, их многочисленные ходатайства в Басманный районный суд и заявления прокурору межрайонной Басманной прокуратуры о нарушениях УПК и подлоге в деле Ахтахановых оставлены без ответа, в Московскую прокуратуру жалобы не принимают, пока не будет получен ответ из Басманной.

Рассказ Заремы Ахтахановой, жены Ибрагима:
"Мы постоянно жили в Грозном, в Алдах. Во время бомбежек уезжали в село. С Ибрагимом мы 4 года женаты, учились вместе в школе. Наконец, уехали от войны. Я раньше него уехала, здесь родила, сейчас нашему ребенку 1 год 8 мес.

26 октября мы с мужем и дочкой Саида отправились в больницу навестить его жену. Саид остался дома с нашим маленьким ребенком. Вернувшись, мы увидели открытую дверь квартиры. Ибрагим вошел первым. - Вот, еще один! - услышали мы мужской голос. Войдя в квартиру мы увидели в квартире около десяти незнакомых людей, как оказалось, сотрудников милиции, при этом только двое из них были в форме. Саидэмин стоял растерянный, ребенок наш громко плакал. Сотрудники вели себя агрессивно, грубо, ругались матом. Я их попросила вести себя потише: "Здесь же дети". Несколько человек осматривали квартиру, другие проверяли документы: "Почему нет регистрации?" - "Потому что в данный момент мы подыскиваем квартиру". Один из них позвонил кому-то по телефону: "Ну все, два чеха есть. На одного автомат повесим, на другого - пистолет". И обоих увезли в ОВД. Моя племянница, в квартире которой мы временно проживаем, побежала в милицию, а ей говорят, что здесь таких нет. Ибрагим, наверное из камеры, услышал ее голос и крикнул: "Обратись к кому-нибудь за помощью!"

В ночь с 26-го на 27-е октября ночью, в 3 часа, опять пришли те же. Соседка нам позвонила: кто-то открыл вашу машину. Мы увидели в окно, как они роются в машине. Племянница выбежала на улицу и просила сотрудников позвать понятых - кого-нибудь из соседей, потому что, говорит, вы что угодно можете подбросить. Ее отшвырнули с руганью, а вышедшим соседям приказали убираться. Племянница поднялась в квартиру, а я спустилась вниз. А они уже все свои дела закончили. Один из них мне сказал: "Ну, все нормально, мы у них кое-что нашли. А скольких мы позабирали в первую войну!" Потом сели в нашу машину и на ней уехали.

27 октября племянница снова пошла в отделение. Когда вернулась, вместе с ней пришли с обыском сотрудники уголовного розыска, один из них приходил раньше, при задержании. С собой они привели 2-х понятых, мужчину и женщину в форме частных охранников. Я говорю, что не доверяю их свидетелям, я лучше позову соседей. Соседку они тут же отправили домой. Предъявили бумагу на обыск без печати. Там были такие слова: "При задержании у Ахтахановых найдены наркотические и взрывчатые вещества". Они положили телефонную трубку на стол и к телефону нас не подпускали. В результате обыска у нас из квартиры забрали: 8 видеокассет с художественными фильмами, спичечную коробку с цветочными семенами (девочка, дочка Саида, привезла их с собой в сентябре из дома, из Алдов, разноцветные такие цветы, не знаю названия), заграничный паспорт Саида, 2 ПТС на машину ВАЗ 2106, бумажку с молитвой. Все перевернули в доме и ушли. 28 октября, весь день по всем каналам показывали Ибрагима и Саида как опасных террористов, у которых нашли план Курского вокзала".

ГЕРМАН МИЦАЕВ
МИЦАЕВ Герман Ахмедович, 1979 г.р., уроженец с. Герменчук (Чеченская Республика) проживает по М.Тульской ул. в квартире тетки, Мунаевой Раисы Шариповны, которая вывезла его из Чечни в начале 2001 г. В Москве Герман преимущественно сидит дома, присматривает за малолетними детьми Мунаевых. Тетка пыталась ему помочь приобрести специальность, записала его на курсы вождения автомобиля. Но ему ни разу не удалось попасть на занятия: каждый раз по пути его задерживала милиция. С детства у него были проблемы со здоровьем, а в первую войну при авианалетах он падал в обморок, страдал от сильных головных болей. Воспитывали его мать и тетка, очень берегли, старались от себя не отпускать. При этом он ухитрился записаться в какой-то вооруженный отряд, который в боевых действиях участия не принимал и вскоре самораспустился. По факту участия в НВФ Мицаев был амнистирован.

2 ноября 2002 г. Мицаев отмечал свой день рождения с друзьями (ребятами со двора). В подъезде на лестнице они пили водку с пивом, и впервые в жизни Герман напился. В 8 вечера шумная компания высыпала во двор, Мицаев что-то кричал, а потом ударил ногой в дверь ремонтируемого помещения ЗАО (как он утверждает, ударил случайно), отчего разбилось одно из стекол двери (небольшого формата). На шум отреагировали соседи: они сообщили в милицию, что чеченец-террорист хочет взорвать их дом.

Прибывшие на место спецслужбы взрывного устройства не обнаружили. Мицаева задержали сотрудники ОВД "Даниловский". При задержании таинственным образом пропал его паспорт, который он постоянно носил с собой, с вложенной внутрь справкой о регистрации. Его обвинили в нарушении паспортного режима, хулиганстве, терроризме и принадлежности к НВФ. Поскольку взрывного устройства в доме не оказалось, обвинение о принадлежности к террористической сети с него было снято, так же как и к НВФ, осталась ст. 213 ч. 1 УК РФ (хулиганство с повреждением имущества). Адвокат Мицаева подал ходатайство о его освобождении из-под стражи и 7 ноября забрал его из ИВС под подписку о невыезде. Адвокат добивается прекращения уголовного дела ввиду незначительности нанесенного ущерба и снятия претензий со стороны ЗАО. В настоящее время Мицаев с помощью адвоката пытается восстановить утраченные документы.

ЗЕЛИМХАН НОСАЕВ
НОСАЕВ Зелимхан Сайхасанович, 1966 г.р., уроженец Грозного, по профессии водитель, проживает в Москве с родителями-пенсионерами по временной регистрации, которую в последний раз им отказались продлить без объяснения причин. Дом Носаевых в Грозном был разрушен в ходе 2-й войны.

В Москве Носаев с 1998 г., работает на заводе "Фрезер", выполняет вместе с родителями надомную работу по сборке шариковых ручек, подрабатывает водителем на телефонной фирме.

30 октября 2002 г. сотрудники ОВД "Нижегородский" Соболев и Миронов явились в квартиру Носаевых по адресу ш. Фрезер д. 5, где временно проживают Носаевы. В это время в гостях у них были знакомые, 3 женщины, но самого Зелимхана дома не было. Работники милиции сказали, что придут позже и просили родителей обеспечить присутствие Зелимхана, в отношении которого им необходимо произвести формальные действия: заполнить опросный лист, подвергнуть дактилоскопии и т.д.

Когда пришел Зелимхан, мать сообщила о визите сотрудников милиции и передала их просьбу находиться дома. Спустя несколько часов те же сотрудники позвонили по телефону, убедились, что Зелимхан дома, снова пришли в квартиру и увезли его в отдел.

В ОВД его подняли на второй этаж, где для начала предложили взять на себя какое-нибудь нераскрытое преступление, например, кражу магнитофона из машины. Он отказался и его с грязной руганью начали избивать и издеваться над ним, называя то террористом, то торговцем героином. В конце концов положили ему в карман боевой запал от гранаты, затем привели понятых и в их присутствии запал извлекли.

После этого с помощью побоев и шантажа Зелимхана заставили подписать протокол изъятия и объяснение, которое написали сами сотрудники. "Ничего не поделаешь, - говорили они, - у нас приказ сверху, нам еще 15 человек надо поймать".

В результате против Носаева дознавателем ОВД "Нижегородский" Кузнецовым было возбуждено уголовное дело по ст. 222 ч.1 УК РФ. На допросе Зелимхан Носаев отказался от дачи показаний. Что касается сотрудников милиции Соболева и Миронова, то в своих показаниях они утверждают, что остановили мужчину, похожего на кавказца, 28 октября вечером на улице, возле дома № 5 по ш.Фрезер для проверки документов (на самом деле они давно уже изучили его документы т.к. регулярно наведывались к нему домой: как чеченец он находится у них "на контроле").

Узнав о задержании сына, родители Зелимхана побежали в приемную депутата Аслаханова. После звонка помощника депутата Зелимхан Носаев был освобожден под подписку о невыезде. Как только в милиции стало известно о звонках из Госдумы, Соболев и Миронов пригрозили Зелимхану, что, если его выпустят на свободу, они ему подбросят килограмм героина.

Адвокат Зелимхана Носаева написал ходатайство и жалобу в Лефортовскую прокуратуру. Он обращает внимание на ряд нарушений: не были проведены необходимые следственные действия, в частности, не проверено наличие отпечатков пальцев на детонаторе, также он просит вызвать для допроса Носаева, его мать и других свидетелей. Ответ Лефортовской прокуратуры гласит, что в допросе свидетелей и других следственных действиях нет необходимости, т.к. вина Носаева полностью доказана.

Однако 26 ноября дело Носаева было направлено на дополнительное расследование, предусматривающее допрос свидетелей.

САИД ГАЙРБИЕВ
Гайрбиев, Саид Элмарзиевич, 1970 г.р., уроженец Грозного, в Москве проживает с 1992 г. Имеет среднее техническое образование, в Грозном работал на заводе сварщиком и токарем. С 1988 г. служил в армии в Кемерово, во внутренних войсках. Демобилизовавшись в 1990 г., пошел работать в милицию. После того, как его одноклассника, тоже милиционера, убили бандиты, отец попросил Саида уйти из милиции, что он и сделал в декабре 2001 г. Однако и из Грозного ему пришлось уехать, т.к. дудаевцы были намерены преследовать всех, кто работал в милиции. В Грозном остались родители, брат, сестра. В Москву Саид приехал в апреле 1992 г., работает экспедитором в складе-магазине запчастей.

Задержан 7 ноября в 15.40 на ул. Ботанической, рядом с домом, в котором проживает, в тот момент, когда выехал на машине к сестре, предварительно позвонив ей по телефону.

Рассказ Хеды, сестры Саида Гайрбиева: "7 ноября в четверг, святой день в месяц уразы, брат позвонил мне в 15.30, сказал, разогрей еду, я через полчаса приеду. В уразу у нас целый день пост, а в 16.40 едят. Я разогрела еду, жду его, полчаса прошло, два часа, стемнело. Позвонила ему по мобильнику: "Я занят, -говорит,- позже перезвоню", а я слышу чей-то посторонний голос: "Ну что, протокол составлять?" Я поняла, что он в милиции. Его уже и раньше забирали в 77 отделение. 24 октября утром подняли с постели, забрали и продержали целый день. Мне сотрудник милиции говорит: "Мы вашего брата хорошо знаем, за ним ничего нет. Но есть приказ сверху - его решили посадить". Он посоветовал брату где-нибудь спрятаться или лечь в больницу, пока шум после захвата заложников не пройдет. Дело в том, что мой брат - тяжело больной человек. У него бронхиальная астма аллергического характера (реакция на 9 видов аллергенов). Иногда 2 раза в неделю приходится "скорую" вызывать, когда у него приступы бывают. Спит он сидя в кресле, т.к. лежа может задохнуться во сне. Окно в комнате держит открытым даже зимой, ему нужен свежий воздух; не выносит духоты и табачного дыма. Постоянно пользуется ингалятором. Тогда, 24 октября вечером его отпустили".

Выезжая из своего двора, Саид успел крикнуть соседу, который стоял у своей машины, что едет к сестре. На Ботанической улице ему наперерез из Гостиничного переулка выехала машина. Из машины вышли сотрудники милиции в штатском, приказали ему выйти из машины, а сами влезли в его машину, спустя какое-то время один из сотрудников сел за руль, Саида посадили на заднее силенье и повезли в милицию.

Рассказ Хеды: "В 8-м часу вечера я приехала в отделение. Мне говорят: он задержан, при нем нашли наркотики. Я говорю, какие наркотики, зачем они ему, он от них может умереть. Позже я узнала, что ему подложили пакетик с героином в кармашек футляра от мобильника, который лежал у него в барсетке, а барсетка находилась между двумя передними сиденьями в машине".

9 ноября С.Гайрбиеву было предъявлено обвинение по ст. 228 ч. 1, он был взят под стражу и препровожден в Бутырскую тюрьму. В своих показаниях сотрудники милиции так описывают его задержание: "Гражданин шел по улице, шатался. Мы его отвели в гостиницу, где провели личный досмотр при понятых. При досмотре обнаружили пакет с бурым порошком, оказавшимся героином в количестве 0,06 г".

ДЕЛО РАМИХУДОЕВА
В Чертановском районном суде г. Москвы с 12 ноября 2002 г. слушается дело гражданина Таджикистана Рамихудо Рамихудоева (судья Тюркина Г.М.).

Рамихудоев, 1974 г.р., уроженец г. Хорога, был старшим из пяти детей в семье автомеханика и воспитательницы детского сада. Отлично учился в средней школе и суворовском училище, после окончания которого в 1992 г. собирался поступать в высшее военное училище, однако его планам помешала война. Рамихудоев выехал из Таджикистана с женой и ребенком в 1994 г. в связи с постигшей Памир гуманитарной катастрофой. В Москве проживает с 1994 г., имеет 3-х малолетних детей, жена ждет 4-го ребенка. В течение 7 лет работает в частных строительных фирмах по специальности маляр и штукатур.

Задержан 31 августа 2002 г. около 14 час. по пути на работу. В кармане его куртки сотрудники милиции обнаружили не принадлежавший ему пакетик с 2 гр. марихуаны. Рамихудоев предполагает, что пакетик мог подложить некий незнакомый попутчик в тесном автобусе, который в пути его толкал, прислонялся к спине, хватался руками за его плечи и полуобнимал, держась за верхний поручень.

Когда вместе с другими пассажирами Рамихудоев вышел на конечной остановке "Востряковский проезд" и направился к остановке другого автобуса, чтобы сделать пересадку, он заметил между двумя остановками милицейскую машину. Спокойно пройдя мимо нее, он остановился у лотка с фруктами. Но тут снова увидел человека, досаждавшего ему в автобусе, который метался среди прохожих и явно кого-то искал. Заметив Рамихудоева, молодой человек подбежал к нему, снова схватил за плечо и громогласно стал расспрашивать, где находится Востряковский проезд. Милицейская машина стала медленно отъезжать, автобусный попутчик бросился за ней, и они вместе скрылись во дворе за углом. Однако машина тут же вернулась, из нее вышли двое сотрудников милиции и направились прямо к Рамихудоеву. Требование предъявить документы Рамихудоев незамедлительно исполнил. Затем ему было предложено выложить на капот машины содержимое карманов. Когда он выполнил и это, один из милиционеров потребовал, чтобы он достал содержимое верхних карманов куртки. Рамихудоев объяснил, что не пользуется этими карманами, т.к. они неудобные, но руку в карман послушно сунул, зная, что карман пуст. Однако в кармане оказался целлофановый пакетик, которого раньше там не было.

По выражению лиц милиционеров Рамихудоев понял, что об этом предмете они знали заранее. Ему стал понятен смысл неадекватного поведения попутчика и он попросил милиционеров его задержать, т.к. видел, в какую сторону тот направился, и за считанные минуты не мог далеко уйти. Сотрудники милиции ловить попутчика отказались, один из них засунул пакетик с порошком в куртку Рамихудоева, на этот раз в нижний карман, после чего были приглашены двое прохожих в качестве понятых и составлен фальсифицированный протокол об изъятии порошка, подписать который Рамихудоев отказался.

По справке медицинского освидетельствования при задержании Рамихудоев находился в состоянии "одурманивания", однако наркологическая экспертиза не проводилась, смывы с рук и срезы ногтей также сделаны не были. Рамихудоеву была предъявлена ст. 228 ч. 1 УК РФ (хранение наркотиков без цели сбыта) и он был взят под стражу.

На первом заседании суда 12 ноября были заслушаны понятые и родственники Рамихудоева. Сотрудники милиции, задержавшие Рамихудоева, в суд не явились. Показания понятых содержали значительные расхождения, совпадая лишь в той детали, что в момент составления протокола изъятия на Рамихудоеве куртки не было, она лежала на капоте машины. 1-й понятой: "Сотрудник взял в руки куртку, искал по карманам, начал с верхних карманов, и в нижнем кармане нашел. Было видно, что когда они искали, у них была надежда что-то найти. Подсудимый стоял спокойно около машины. Все, что он сказал про пакет: "Это не мое".

Показания 2-го понятого: "У него спросили: "Твоя куртка?" Он ответил: "Моя". Не помню, говорил ли он что-то про пакет. Подсудимый "балдел", под кайфом находился, зрачки у него были расширенные, у него было плавающее состояние. Он был как поддатый или с похмелья. Когда достали пакет, он вообще ничего не говорил". По просьбе адвоката судья зачитывает выдержку из протокола допроса 2-го понятого на следствии: "Он сказал, что данный сверток ему не принадлежит, и не знает, откуда он появился".

Выступившие свидетели защиты, друг Рамихудоева и его жена, категорически отрицают наличие у него каких бы то ни было вредных привычек: не курит, не употребляет ни спиртного, ни наркотиков. Всю зарплату полностью тратит на семью.

26 ноября в качестве свидетелей были допрошены сотрудники милиции, задержавшие Рамихудоева. Свидетель Шитов показал, что 31 августа при патрулировании в Бирюлево-Западном у конечной остановки 37 автобуса он и его напарник увидели "двух мужчин кавказской национальности". Шитов проверял документы у Рамихудоева. Регистрации у него не оказалось, решили отвезти его в отделение. Перед посадкой в машину произвели наружный досмотр. Куртка висела у него на плече. В куртке прощупывался сверток, пришлось вызывать следственно-оперативную группу. "Мы сказали дознавателям: у этого человека в кармане серо-зеленое вещество растительного происхождения. Это была какая-то трава. Да, он говорил, что ему подбросили. Говорит, что это сделал молодой человек, который с ним только что разговаривал, показывал, куда тот пошел, но я посмотрел - там никого не было. Остановили мы его в связи с операцией "Режим".

Рамихудоев пытается напомнить, что куртка в момент проверки документов была на нем. "Из внутреннего кармана я вытащил паспорт, у меня в паспорте была справка, она еще два дня была действительна. Я выложил все на капот машины. А потом вы мне велели из верхнего кармана все достать, и там оказался этот пакет, который мне подложил тот человек из автобуса. А потом вы этот пакет положили снова в куртку, в нижний карман".

Шитов эмоционально заявляет: "Я не верю, что у вас, жителя Таджикистана, где анаша растет, нет наркотиков". На вопрос прокурора о состоянии Рамихудоева в момент задержания говорит, что тот был "абсолютно трезвый, абсолютно нормальный человек".

Сотрудник милиции Демин подтвердил, что Рамихудоев не был в состоянии опьянения или одурманивания. "Он спокойно стоял, на наркомана не был похож. Мой напарник обхлопал его одежду и нашел сверток, но вытаскивать не стал. Мы увидели что-то белое и пережали клапан кармана".

Выступивший в прениях прокурор заявил, что "Рамихудоев совершил преступление против общественной нравственности и здоровья населения. Хотя он не признает себя виновным, по своему внутреннему убеждению я прихожу к выводу, что это не так. Показания Шитова и Демина, непосредственно занимавшихся изъятием наркотиков - твердые, уверенные, последовательные… Поскольку у подсудимого есть жена и дети, и имеются ходатайства, чтобы к нему отнеслись гуманно, я прошу признать его виновным по ст. 228 ч. 1 и назначить ему наказание - 1 год 6 месяцев в колонии-поселении".

Адвокат в своей речи заявила, что обвинительное заключение по делу Рамихудоева не выдерживает никакой критики. "Неизвестно где, неизвестно у кого, неизвестно когда Рамихудоев приобрел 2 гр. марихуаны без цели сбыта. Ровно 2 гр. обнаружили патрульные, потому что если бы было меньше, привлекать было бы нельзя. Следователь пишет, что Рамихудоев наркоманом не является. Смывы с пальцев рук, срезы с ногтей не делались. Далее следователь пишет, что свидетелей защиты нет, хотя допрашивал его жену, которая сказала, что Рамихудоев никогда не употреблял наркотиков; смягчающих обстоятельств тоже нет, а что же тогда трое малолетних детей, у которых он единственный кормилец, и беременная жена?" Далее адвокат перечислила многочисленные противоречия в показаниях свидетелей, которые должны трактоваться в пользу подсудимого, и заявила, что, поскольку доказательства совершения преступления отсутствуют, она просит суд оправдать подзащитного.

В приговоре суда Рамихудоев признается виновным в приобретении и хранении 2 гр. марихуаны. Его версию о человеке, подложившем ему наркотик, суд считает недостоверной и неубедительной. Его вина полностью доказана показаниями свидетелей, особенно Шитова и Демина, проверявших 2-х молодых людей "кавказской народности". Не доверять свидетелям Шитову и Демину у суда оснований нет. Учитывая все смягчающие обстоятельства, Рамихудоеву, признанному виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 228 ч. 1 УК РФ, назначается наказание 6 месяцев в колонии-поселении, начиная отсчет с 31 августа 2002 г.