11-17.03.1999 Общая газета N 10

Генерал Шпигун не руководил работой фильтрационных лагерей

К ИСХОДУ 9 марта чеченская сторона, похоже, окончательно определилась с мотивами похищения генерала Геннадия Шпигуна. Это — прямое следствие его работы в фильтрационных лагерях, где во время войны 1994-1996 гг. пропало без вести 1417 человек. На этом настаивают все официальные чеченские лица, первым же в их ряду был Шамиль Басаев — версия которого стала обрастать прихотливыми интерпретациями. Пресс-секретарь президента ЧРИ Майербек Вачагаев заявляет, что “похищение совершили российские спецслужбы, таким образом использовав ненависть чеченского народа к этой одиозной фигуре”. А официальный представитель министерства шариатской безопасности ЧРИ при МВД РФ Сайд Бациев говорит, что “чеченским правоохранительным органам уже известно, где прячут заложника...” Что же на самом деле? Руководил ли Шпигун работой временных фильтрационных пунктов (ФП), незаконно созданных на основании указания МВД РФ №247 от 12 декабря 1994 г.?

Как сообщат “ОГ” Евгений Рябцев, руководитель пресс-центра МВД РФ, управление кадров министерства не располагает (?!) сегодня информацией, какой конкретно работой в Чечне занимался Геннадий Шпигун. Известно лишь, что в те годы он занимал скромный пост заместителя министра внутренних дел Дагестана по кадрам, имел полковничьи погоны, общался по долгу службы с солдатскими матерями, категорически отрицая саму возможность торга пленными, а еще участвовал в нескольких громких боевых операциях.

Остается добавить, что к созданию и деятельности ФП самое прямое отношение имели два совсем других ответственных лица — это Сергей Степашин (тогда руководил ФСК-ФСБ) и Виктор Ерин (глава МВД РФ). И в Чечне это известно каждому.

Александр ЧЕРКАСОВ, член правозащитного центра “Мемориал” и сотрудник Наблюдательной миссии правозащитных общественных организаций в зоне вооруженного конфликта в Чечне (1995-1997 гг.) — один из немногих, кто целенаправленно занимался расследованием деятельности именно ФП, обладает самой мощной на этот счет базой данных и вместе с Олегом Орловым издал книгу. По его мнению, “Шпигун был десятым, если так можно выразиться, в ряду офицеров, причастных к тому, что происходило в ФП. Если принять версию Басаева, шариатский суд должен был сначала осудить остальных, а потом добраться до Шпигуна”. Черкасов считает, идея с ФП вброшена Басаевым целенаправленно — чтобы увести расследование с реального пути, а также для самого чеченского общества, чтобы люди не возмущались новым наглым терактом. Черкасов обращает внимание и на то, что для ЧРИ это уже отработанная схема. Сначала кто-то из официальных деятелей объявляет о “вражеских” намерениях похищенного, одновременно заявляя, что так решил шариатский суд. Позже выясняется, что шариатский суд был нелегитимен.

“Кто видел приговор Высшего шариатского суда по Шпигуну? — спрашивает сегодня Черкасов, которого трудно заподозрить в большой любви к федералам. — Никто, потому что он вряд ли существует”. Черкасов вспоминает расстрелы заложников в мае-июне 1995 г., тогда тоже ссылались на приговоры шариатского суда, а это были решения военно-полевых судов, где председательствовали полевые командиры. После войны шариатские суды так и остались в ведении бывших теперь полевых командиров.

Еще более резкую позицию по отношению к тому, какими заявлениями обменялись сейчас Басаев и министр ВД Степашин, занимает майор Вячеслав ИЗМАЙЛОВ, обозреватель “Новой газеты”. Для информации — все освобождения заложников осени 1998 года происходили по каналам, отданным МВД именно Измайловым, поэтому его знания в этой области представляются единственно достоверными и, что важно, не ангажированными.

Точка зрения Измайлова состоит в следующем: тот человек, который во время войны по сути своей работы имел отношение к деятельности Главного управления оперативных штабов (по информации майора, Шпигун имел к этому отношение), вообще не должен работать потом в Грозном — никогда! Его захват — это серьезный служебный прокол МВД. (Кстати, в 1997 году на Шпигуна в Грозном было совершено покушение — в приоткрытое окно автомобиля, где он находился, неизвестный швырнул гранату и скрылся. Тогда чудом Шпигун остался жив — граната не взорвалась, но офицер не был даже переведен в другое место и продолжил налаживать “работу правоохранительных органов Чеченской Республики — так это называлось”.

Майору Измайлову также кажется смешной и версия Степашина о том, что Басаев причастен к похищению генерала. Вот рассказ Измайлова: “Именно Степашину прекрасно известны совсем другие фамилии — куда более страшных и серьезных людей, промышляющих разбоем в Чечне. Прежде всего это Арби Бараев (на совести его людей — отрезанные головы трех англичан и новозеландца), Али Итаев, Хусейн Эсебаев, Салауди Абдуразаков. А что такое сегодня “аэропорт Шейха Мансура”? Все его службы — под контролем пограничных и таможенных служб ЧРИ. Глава их — Магомед Хатуев, один из участников “рейда” в Буденновск, бывший подчиненный Басаева. Обращаю внимание, многих именно так и брали в заложники раньше. Сначала их задерживали по поводу тех или иных формальностей представители пограничной либо таможенной службы, а вскоре сообщалось, что они похищены, места их содержания неизвестны, “идет оперативная разработка”.

Измайлов называет несколько известных ему фактов, когда к торговле заложниками были причастны официальные чеченские лица, а российские правоохранительные структуры никак на это не реагировали: “Первый из них — Нурди Бажиев, бывший заместитель министра шариатской безопасности. За двух журналистов в 1997 году он получил 400 тысяч долларов. На второй день после освобождения журналистов Нурди погиб при случайных обстоятельствах. Его пост по наследству перешел к Насрудди Бажиеву, родному младшему брату, который сегодня известен в Чечне тем, что берет не сотни тысяч долларов за посредничество при освобождении, как брат, а десятки тысяч. Поэтому его считают добрым и мягким человеком — он всего лишь обеспечивает свою семью, не наживается. Другой человек, замеченный в платном посредничестве, — Асланбек Арсаев, нынешний министр шариатской безопасности. Когда велись переговоры об освобождении Виталия Козменко, родственник Арсаева, живущий в Москве, известный футбольный судья Лом-Али Ибрагимов попросил у меня и жены заложника 50 тысяч долларов, сказав, что тогда тот будет освобожден. В этом же ряду родной брат Асланбека — Адам Арсаев, ныне занимающий должность руководителя группы розыска пропавших без вести и насильственно удерживаемых граждан при президенте ЧРИ”.

Измайлов уверен, структуры нашего МВД, занятые освобождением заложников, пока работают очень непрофессионально, часто идут на поводу у чеченской стороны, тем самым создают условия для дальнейших похищений и череды дерзких преступлений. В последние месяцы, как известно, Шпигун активно занимался именно освобождением заложников. Во многом в результате именно таких ошибок сегодня он сам — заложник.

11-17.03.1999 Общая газета N 10

Силовики заняли выжидательную позицию

“Никакой дополнительной переброски войск и боевой техники к границам Чечни в связи с обострением обстановки на Северном Кавказе нами не планируется”, — заявили “ОГ” в пресс-центре внутренних войск МВД России.

По словам руководителя этого пресс-центра полковника Василия Панченкова, их войска совместно с местными органами внутренних дел несут службу на пограничных с Чечней КПП, осматривают автомобили, другую технику, следующую по местным дорогам. А объединенные маневренные группы контролируют наиболее опасные участки административной границы между Чечней и Дагестаном, Чечней и Ставропольским краем, особенно в тех местах, где нет видимых дорог и где возможно проникновение за пределы мятежной республики бандформирований.

В руководстве внутренних войск не назвали число своих маневренных отрядов, маршруты их движения и задачи, которые перед ними стоят Только заметили, что “учтен вариант и серьезного обострения обстановки”. Правда, ответ на вопрос, какими силами и средствами предполагается отражать такую угрозу, остался за рамками нашего разговора.

Тем не менее из открытых и доступных специалистам источников известно, что основная группировка внутренних войск МВД России на Северном Кавказе насчитывает 26,5 тысячи человек, 700 бронетранспортеров и боевых машин пехоты, вооруженных крупнокалиберными пулеметами и артиллерийскими орудиями, калибром до 100 мм. Дислоцируются части ВВ во Владикавказе, в городах, поселках и станицах Ставропольского края и Дагестана.

Если вспомнить о 23 тысячах солдат и офицеров 58-й общевойсковой армии с 223 танками, 819 боевыми бронированными машинами, тремя сотнями БТР и БМП, 165 артиллерийскими орудиями и полусотней ударных и военно-транспортных вертолетов, то понятно, какая мощная группировка создана российскими властями против чеченских бандформирований здесь, на Северном Кавказе. Только в Буйнакске и Буденновске, где соответственно дислоцируются 136-я и 205-я отдельные мотострелковые бригады сухопутных войск, по полсотни танков и четыре тысячи человек в каждой, две из четырех бригад постоянной боевой готовности, которыми располагает сегодня российская армия, — сконцентрированы силы, способные не только наглухо прикрыть опасную для страны границу, но и решить более серьезные боевые задачи.

В то же время для координации действий силовиков (внутренних войск МВД и войск Минобороны, а также ФАПСИ и ФПС) здесь создан объединенный штаб во главе с первым заместителем министра внутренних дел генерал-полковником Леонтием Шевцовым, которому в оперативном плане подчиняются все воинские части Северного Кавказа, в том числе и авиация.

Но будет ли приведена в действие вся эта махина — вопрос открытый. Конечно, на новую войну против мятежной Чечни сегодня вряд ли кто решится — слишком свежи в памяти уроки прошлой “чеченской кампании”. Но “заряженное ружье” не может не выстрелить. Вот только когда и как — пока неизвестно.

По крайней мере, захват в заложники генерал-майора милиции Шпигуна, как становится сегодня понятно, еще не повод для начала широкомасштабной войсковой операции против бандитов. В первую очередь, силами армейских подразделений и внутренних войск. Скорее всего, предполагают специалисты, “удар по Басаеву и его сподвижникам” может быть нанесен только спецподразделениями МВД.

11-17.03.1999 Общая газета N 10

Блокада — оружие обоюдоострое

Министр внутренних дел Сергей Степашин пригрозил непокорной Чечне, среди прочего, “экономической блокадой”. Итак, слово сказано. Осталось выяснить, насколько эффективны те рычаги, которые может пустить в ход в этом случае Москва.

Однако добраться до официальных источников информации оказалось делом непростым. На всегда любезных работников пресс-служб Министерства финансов и Министерства топлива и энергетики слово “Чечня” действовало как заклинание — они отказывались отвечать на вопросы. Поэтому получить статистические данные о денежных, энергетических и товарных потоках, связывающих Россию с Ичкерией, оказалось невозможно.

Зато некоторые из депутатов Государственной Думы, активно занимающиеся чеченской тематикой, охотно поделились своими соображениями по проблеме.

Владимир Зорин, председатель думского комитета по делам национальностей, утверждает, что все основные коммуникации с Чечней — электроэнергия, газ и т.п. никогда не “вырубались”. Более того, республика продолжает получать из федерального центра зарплаты бюджетникам и пенсии. Парадоксально, но факт: многие чеченские террористы, “прославившиеся” борьбой с Россией, заняв затем чиновничьи должности, по крайней мере часть зарплаты стали получать из Москвы.

Так что в принципе “наказать” Чечню экономически Россия может. Однако Владимир Зорин придерживается прямо противоположного подхода. Он считает, что в отношениях с Грозным должно быть как можно меньше политики и больше экономики. “Хотите контролировать использование федеральных средств — создавайте рыночные механизмы”, — советует депутат правительству.

Член думского комитета по делам СНГ Вячеслав Игрунов в разговоре с “ОГ” выразил мнение, что финансовые потоки, которые центр направляет в Чечню, уходят в “черную дыру”, поэтому отказ от финансирования республики вполне оправдан.

А Николай Гончар, член бюджетного комитета Думы, ставит себе в заслугу тот факт, что внес конкретный вклад в закрытие этой “черной дыры”. Именно депутат Гончар предложил поправку к бюджету, запрещающую выделять средства из фонда финансовой поддержки территорий тем регионам, которые не подписали федеративный договор и не признали российскую конституцию. Парламент эту поправку принял, и теперь, по крайней мере, по этой статье Чечня ничего не получит. Николай Гончар выступает за жесткую экономическую изоляцию Ичкерии. Однако, по мнению депутата, такая позиция выгодна не всем. “Каждый раз, когда финансирование республики прекращается, — говорит он, — откуда-то возникают заинтересованные ребята и начинают кричать о программе срочной помощи Чечне. Не наворовались!”

Итак, вопрос об экономических санкциях против Ичкерии — обоюдоострый. Если перерубить газовые трубы и линии электропередачи одномоментно технически трудно, то финансовые потоки “обнулить” Центр, конечно, может. Однако вряд ли усмирение людей с помощью голодной блокады — правильный путь. Скорее, они еще более рьяно возьмутся за оружие. Но для России отказ от финансирования и поставок ресурсов в Чечню означает утрату последних рычагов влияния на мятежную республику.