Условия содержания в психиатрических больницах
Система учреждений стационарной психиатрической помощи в Туркменистане включает в себя Центральную клиническую больницу психиатрической помощи (ЦКБ) в Ашхабаде (содержание и экспертиза арестованных по уголовным делам), две специальные психиатрические больницы (ПБ) в пос.Геок-Тепе (под Ашхабадом) и пос.Кызыл-Кая (Балканский велаят) и велаятские психоневрологические диспансеры.
Люди, побывавшие в психиатрических больницах независимого Туркменистана, однозначно определяют условия содержания как «ужасные».
В Геок-Тепинской ПБ больные зимой содержатся в одноэтажных глиняных бараках, без централизованной канализации и водоснабжения при печном отоплении, а летом круглые сутки проводят под навесом во дворе, причем далеко не все могут укрыться под ним от палящего солнца. Почти полностью отсутствуют медикаменты и медицинское оборудование, не хватает постельного белья. Ощущается острая нехватка продуктов питания, особенно витаминов и мяса. Заключенные вынуждены обрывать листву с деревьев, чтобы восполнить недостаток витаминов в организме. Имеет место «жуткая антисанитария», которая приводит к многочисленным заболеваниям (дизентерия, чесотка, вши). Баня бывает не чаще одного раза в 10 дней (иногда — раз в месяц). Заключенных заставляют протирать кожу дихлофосом, чтобы уничтожить вшей, но это не помогает (подробнее о ситуации в Геок-Тепе см. Приложение № 4).
ПБ в Кызыл-Кае является, по рассказам, «самой страшной». Она находится вблизи заброшенных урановых месторождений и пользуется в Туркменистане «дурной славой», поскольку люди оттуда «не возвращаются». В Кызыл-Кая отправляют обычно тех больных, от которых отказались родственники, или тяжелобольных, на которых врачи «поставили крест».
Имеются свидетельства, что в 1996 г. молодой пациент (русский) совершил побег из этой ПБ. Пройдя по пустыне около 60 км, он рассказал местному чабану, у которого ненадолго получил укрытие, о чудовищных условиях содержания больных. Позднее он был обнаружен и возвращен к месту «лечения».
В конце 1996 г. ПБ в Кызыл-Кая посетила комиссия Министерства здравоохранения Туркменистана, которая констатировала ужасные условия содержания больных, в том числе катастрофическую нехватку воды и продуктов питания, и приняла решение о переводе ПБ осенью 1997 г. в пос.Акдаш (под Красноводском). Информацией о том, что это решение выполнено, авторы доклада не располагают.
Психоневрологические диспансеры, предназначенные для диагностики и лечения психически больных людей (не привлекающихся к уголовной ответственности), существуют в каждом велаятском (областном) центре. До 1993-1994 гг. в этих же диспансерах осуществлялось лечение наркоманов и алкоголиков (теперь для них созданы специальные наркологические диспансеры).
По информации одного из сотрудников наркологического диспансера в г.Небит-Даге, врачи не могут предложить больным ни медикаментов (которые полностью отсутствуют), ни ухода и заботы, ни даже полной изоляции (наркотики, например, можно купить, не выходя из палаты). Единственное лекарство, которое применяется — сульфазин — крайне болезненное средство, изготавливаемое кустарным способом из смеси серы и масла, которое «колят» наркоманам не только в целях терапии, но и в качестве наказания за проступки или «для острастки», что причиняет больным дополнительные жестокие страдания. Использование сульфазина медицинским персоналом во многих случаях никак не регистрируется.
О наказаниях посредством использования медикаментозных средств сообщают и пациенты ПБ. Примечательно, что ст.10 Закона Туркменистана «О психиатрической помощи», принятого 1 октября 1993 г., прямо запрещает такую практику: «Медицинские средства и методы... не должны использоваться для наказания лица, страдающего психическим расстройством, или в интересах других лиц».
Впрочем, большинство положений этого закона, особенно касающихся многочисленных прав больных, воспринимается в туркменских медицинских учреждениях как «плохой анекдот».
Условия содержания больных в стационарных психиатрических лечебных заведениях Туркменистана имеют тенденцию к ухудшению. При этом каких-либо мер по исправлению создавшейся ситуации туркменские власти не предпринимают.
Применение психиатрии в политических целях
Туркменистан является единственной страной в СНГ, где вплоть до недавнего времени сохранялась практика принудительной психиатрической госпитализации граждан по политическим мотивам.
Под давлением международной критики последний известный политический заключенный, содержавшийся в психбольнице, Дурдымурад Ходжамухаммедов, был освобожден 17 апреля 1997 г. — накануне официального визита Президента Туркменистана Сапармурата Ниязова в США.
В 1994-1997 гг. в документах международных правозащитных организаций фигурировали фамилии четырех человек, в отношении которых предположительно можно было констатировать связь между их общественной активностью и фактом принудительного помещения в психиатрическую клинику. Это — Дурдымурад Ходжамухаммедов, Меретмухаммет Бердыев, Валентин Копысов и Руфина Арабова.
Авторы доклада также получили неподтвержденное сообщение еще об одном случае принудительной психиатрической госпитализации по политическим мотивам в г.Небит-Даге, однако подробности этого случая уточнить не удалось.
Дурдымурад Ходжамухаммедов
Д.Ходжамухаммедов, председатель небольшой оппозиционной Партии демократического развития Туркменистана (ПДРТ). Во второй половине 1994 г. впервые был насильственно помещен в психиатрическую больницу, где находился до января 1995 г. 23 февраля 1996 г. четверо сотрудников КНБ во главе с Какаджаном Худайгулыевым доставили Ходжамухаммедова на машине в 7-е отделение Центральной психиатрической больницы в Ашхабаде, где он был подвергнут насильственной госпитализации. Сам Ходжамухаммедов охарактеризовал происшедшее как акт «политического террора» и в течение 10 дней держал голодовку.
По мнению Ходжамухаммедова, изложенному в июне 1998 г. в телефонном разговоре с одним из авторов доклада, он был принудительно госпитализирован вскоре после того, как отдал на перепечатку в политехнический институт некий рукописный текст политического содержания. Об этом стало известно сотрудникам КНБ. 22 февраля 1996 г. его вызвали «на беседу» к начальнику одного из отделов КНБ К.Худайгулыеву. В разговоре с последним Ходжамухаммедов пообещал по завершении работы представить в КНБ экземпляр текста, как «мы об этом договаривались с Вашим начальником». На следующее утро Худайгулыев позвонил к диссиденту на квартиру и попросил о срочной встрече, так как, по его словам, он хотел сегодня показать текст некоему профессору. Вскоре Ходжамухаммедов был схвачен сотрудниками КНБ и доставлен в Центральную психиатрическую больницу.
Сразу после госпитализации доступ к «больному» был строго ограничен. Свидание с родственниками Д.Ходжамухаммедову, переведенному 3 мая 1995 г. в психиатрическую больницу в Геок-тепе, было разрешено лишь в ноябре 1996 г. Возможно, запрет на свидания был своеобразной реакцией органов КНБ на переданные из больницы сразу после госпитализации письма, в которых туркменский диссидент подверг резкой критике политику Президента Туркменистана Сапармурата Ниязова.
О том, что госпитализация Д.Ходжамухаммедова — далеко не рядовой случай, свидетельствует трехчасовая беседа председателя КНБ Туркменистана С.Сеидова с братом «больного» Байрамом Ходжамухаммедовым, состоявшаяся 27 марта 1996 г. После отставки С.Сеидова осенью 1996 г. новый председатель КНБ Туркменистана Назаров также беседовал с братом «больного», пообещав освободить Д.Ходжамухаммедова до 1 января 1997 г. Это обещание выполнено не было.
Выйти на свободу туркменскому диссиденту помогло то, что его фамилия была внесена в список из 10 политзаключенных, об освобождении которых просило правительство США. 17 апреля 1998 г. Д.Ходжамухаммедов был освобожден по указанию президента Туркменистана — перед началом официального визита последнего в США. При освобождении Ходжамухаммедова присутствовали представители центрального аппарата КНБ, начальник районного (этрапского) подразделения этого ведомства, сотрудники Министерства здравоохранения.
Более подробную информацию об обстоятельствах двух госпитализаций Д.Ходжамухаммедова в психиатрические больницы на момент составления доклада авторам получить не удалось. Самому диссиденту, по его словам, ничего не известно о диагнозе, поставленном ему врачами.
Имеющееся описание случая принудительной психиатрической госпитализации Д.Ходжамухаммедова дает основание полагать, что сотрудниками КНБ и медицинским персоналом были грубо нарушены действующие законодательные нормы. Согласно Закону Туркменистана «О психиатрической помощи» решение о госпитализации в психиатрический стационар в недобровольном порядке принимается исключительно судебными органами. Ст.33 вышеназванного Закона гласит: «Лицу должно быть предоставлено право лично участвовать в судебном рассмотрении о его госпитализации. Если по сведениям, полученным от представителя психиатрического учреждения, психическое состояние лица не позволяет ему лично участвовать в рассмотрении вопроса о его госпитализации в помещении суда, то заявление о госпитализации рассматривается судьей в психиатрическом учреждении. Участие в рассмотрении заявления прокурора, представителя психиатрического учреждения, ходатайствующего о госпитализации, и представителя лица, в отношении которого решается вопрос о госпитализации, обязательно». Ст.35 устанавливает, что продление госпитализации в недобровольном порядке на срок свыше 6 месяцев происходит также через судебные органы, с последующим рассмотрением судом вопроса о продлении госпитализации ежегодно. Таким образом, по делу Д.Ходжамухаммедова с момента его задержания должно было состояться не менее трех судебных заседаний, ни на одно из которых он не был допущен.
Меретмухаммет Бердыев
Осенью 1997 г. туркменский диссидент Мухамедгельды Бердыев, проживающий в Москве, сообщил, что его 30-летний брат Меретмухаммет Бердыев, 1961 года рождения, распространявший в г.Байрам-Али оппозиционный эмигрантский журнал «Туркмен или», в начале сентября 1997 г. был насильственно помещен властями в психиатрическую больницу в Мары, где при невыясненных обстоятельствах скончался в конце октября. От одного из родственников Мухамедгельды Бердыеву стало известно, что в середине октября 1997 г. в доме, где его брат жил вместе с родителями, был произведен обыск, в котором участвовали прибывшие из Ашхабада сотрудники центрального аппарата КНБ. Во время обыска один из них сказал, что М.Бердыев должен перестать издавать «газету» (?) с критикой Ниязова. По словам М.Бердыева, его брат не состоял на учете в психиатрическом диспансере, был физически крепким человеком (занимался каратэ) и ранее никогда не обращался к врачам за помощью по причине какой-либо серьезной болезни.
В январе 1998 г. авторы доклада разговаривали с женой одного из братьев М.Бердыева в г.Байрам-Али. Она подтвердила, что Меретмухаммет Бердыев скончался в областном психиатрическом диспансере 27 октября 1997 г. По ее словам, в сентябре-декабре 1996 г. он якобы уже находился на лечении в этом же диспансере. Собеседница отрицала, что в доме Бердыевых проводился обыск, однако признала, что в сентябре 1997 г. “приходили сотрудники прокуратуры” (?) и “расспрашивали” о Мухамедгельды Бердыеве.
К сожалению, авторам доклада не удалось встретиться с другими родственниками М.Бердыева. Таким образом, имеющаяся в настоящее время информация является противоречивой и требует дополнительной проверки.
Ниже описаны случаи В.Копысова и Р.Арабовой, которые объединяет то, что в обоих случаях жертвами психиатрических репрессий стали «жалобщики», чья борьба с судебно-правоохранительной системой тянется с советских времен.
Авторам доклада удалось встретиться с обоими названными гражданами Туркменистана и подробно опросить их об обстоятельствах принудительной психиатрической госпитализации. Подробное описание историй Копысова и Арабовой включено в настоящий доклад прежде всего потому, что фамилии этих людей неоднократно фигурировали в документах международных правозащитных организаций. В то же время информация об обстоятельствах их госпитализации до последнего времени оставалась противоречивой и неточной.
В настоящем докладе мы не пытаемся давать оценку медицинским диагнозам и не обсуждаем правомерность психиатрической госпитализации Копысова и Арабовой. Наша цель — изложить известные фактические обстоятельства этих дел, привлекших международное внимание. При этом, по мнению авторов доклада, обращает на себя внимание чрезмерный «интерес», проявленный к указанным лицам сотрудниками правоохранительных органов, который, как представляется, несколько выходит за обычные рамки. Кроме того, в ходе насильственной психиатрической госпитализации Копысова, как и в аналогичном случае с Д.Ходжамухаммедовым (см. выше), был нарушен установленный туркменским законодательством порядок принудительной госпитализации, что, по мнению авторов доклада, безусловно привело к грубому нарушению гражданских прав этого лица.
Валентин Копысов
В.Копысов, 1937 года рождения, бывший инженер, в 1977 г. заявил о несогласии с положением Новой Конституции СССР о руководящей роли коммунистической партии, после чего был исключен из КПСС.
В 1987 г. в результате бытового конфликта был осужден на 1 год условно за хулиганство. После подачи кассационной жалобы в 1988 г. дело было пересмотрено и он был оправдан. Копысов попытался возбудить уголовное дело против своего обидчика и работников прокуратуры, которые, по его мнению, неправильно вели следствие. С этой целью он писал многочисленные жалобы, вывешивал плакаты у здания прокуратуры г.Ашхабада, в том числе однажды — с угрозой поджога здания прокуратуры. В январе 1991 г. был ненадолго помешен в психиатрическую больницу.
С 1991 г. Копысов проявлял интерес к политике. В 1991 г. дважды подвергался административным арестам за участие в несанкционированных митингах в Ашхабаде. Принимал участие в съезде оппозиционной Партии демократического развития Туркменистана, где вскоре был назначен казначеем и заместителем председателя партии. В феврале 1992 г. был задержан милицией на сутки в связи с приездом в Ашхабад Госсекретаря США Дж.Бейкера. В декабре 1992 г. с целью недопустить поездки Копысова на правозащитную конференцию в Бишкек (Копысов был одним из 12 туркменских диссидентов, приглашенных для участия в конференции) офицером УВД г.Ашхабада был спровоцирован инцидент, приведший к очередному административному аресту Копысова.
В знак протеста против незаконных действий правоохранительных органов Копысов время от времени посылал по почте записки. Например, 29 октября 1992 г. Копысов отправил следующую записку министру внутренних дел Туркменистана Касымову: «Касымов. Ты сволочь! Бандиту Ниязову такие не нужны». 27 августа 1993 г. другая записка была направлена Генеральному прокурору Туркменистана (копии — в иностранные посольства): «Прокурор, ты как и Касымов, сволочь». Оригиналы записок Копысов продемонстрировал авторам доклада в сентябре 1997 г. Эти записки являлись своеобразным отражением тогдашних убеждений их автора, что если он будет писать письма подобного содержания в государственные органы и его привлекут к суду, то на суде он сможет потребовать пересмотра дела 1987 г. и наказания работников прокуратуры, которые отказываются это сделать (поскольку ответчик по его делу — непосредственный виновник бытовой драки — умер еще в 1989 г.).
В начале января 1994 г. под впечатлением состоявшегося перед Новым годом визита в Туркменистан президента РФ Б.Н.Ельцина Копысов написал очередное письмо, адресованное МИД РФ. В письме он просил предоставить ему российское гражданство или возможность выехать из страны. В тексте, по словам самого Копысова, была такая фраза: «Если эти сволочи во главе с Ниязовым хотят получить теракт, то они его получат».
В КНБ Туркменистана, куда сотрудники МИД переадресовали полученный документ, письмо Копысова было квалифицировано как свидетельство подготовки террористического акта против президента страны, в связи с чем было возбуждено уголовное дело.
Вечером 22 января 1994 г. на квартиру к Копысову пришли два сотрудника КНБ, которые доставили его в Управление КНБ по г.Ашхабаду, а позднее в Пролетарскую районную прокуратуру города. После беседы с прокурором он был насильственно госпитализирован в Центральную клиническую больницу психиатрической помощи (далее — ЦКБ)1.
В ЦКБ Копысов находился около полугода без всякого лечения и без права на свидания. Вопреки закону, его не информировали о результатах расследования уголовного дела. Заведующий отделением ЦКБ признался пациенту: «В твоей госпитализации заинтересованы слишком сильные инстанции». По требованию Копысова, ему разрешили встретиться с женщиной-адвокатом, занимающейся делами «клиентов» психбольниц. Она, однако, отказалась помочь Копысову, ограничившись заявлением: «Если вас привезли по направлению прокуратуры, то значит, так надо».
За полгода нахождения в ЦКБ медицинская комиссия трижды осматривала Копысова, после чего он был направлен на принудительное лечение в психбольницу в пос.Геок-Тепе. Через полгода Копысов вновь был возвращен в ЦКБ на обследование, откуда был освобожден в мае 1995 г. По его мнению, сроки выписки искусственно затягивались врачами по требованию правоохранительных органов.
Показателен такой случай. Однажды в первой половине 1995 г. он был отпущен врачом домой на срок с пятницы до понедельника. Однако спустя сутки заведующий отделением приехал на квартиру к Копысову и отвез его назад в ЦКБ, объяснив свои действия «звонком из КНБ».
Копысов до сих пор не может получить ответ, состоялся ли суд по его делу. Единственный документ, который ему дали по выходе из больницы — свидетельство об инвалидности. В апреле 1997 г. его признали инвалидом второй группы пожизненно.
Руфина Арабова
Р.Арабова, 1953 года рождения, известна в Туркменистане разоблачениями приписок и злоупотреблений в объединении «Туркменчермет», где она в начале 80-х годов работала начальником планового отдела. За свои выступления против имевших место злоупотреблений в советское время была подвергнута незаконной кратковременной госпитализации в психбольницу. В 1990 г. после многочисленных жалоб была снята с психиатрического учета. В 1992 г. и 1993 г. дважды выходила с плакатами к президентскому дворцу, протестуя против беззакония правоохранительных органов. В 1994 г. проводила голодовку протеста. В 1993-1995 гг. подавала многочисленные иски в судебные инстанции Туркменистана по различным вопросам.
9 февраля 1996 г. Арабова была вызвана повесткой к следователю Копетдагского отделения милиции г.Ашхабада Куванчеву из-за бытового конфликта с соседями по дому. Как выяснилось, соседи обвинили Арабову в том, что 2 декабря 1995 г. она в подъезде своего дома нецензурно выражалась и вымазала краской дверь соседей. По ее мнению, это был личностный конфликт, дверь она краской не мазала, но проблема обострилась после того, как соседи узнали, что она в свое время находилась в психиатрической больнице. Сожитель соседки, обвинявшей Арабову, был офицером Копетдагского отделения милиции. Следователь заявил Арабовой, что в связи с заявлением возбуждено уголовное дело по ст.236 ч.2 (злостное хулиганство, рецидив). Поскольку она ранее содержалась в психбольнице, то он вынужден отправить ее на экспертизу в Центральную клиническую больницу психиатрической помощи. После этого следователь Куванчев отвез Арабову в больницу. По ее словам, в течение трех месяцев она содержалась в ЦКБ без какого-либо диагноза. Врачи в личных беседах говорили ей, что от них сотрудники «органов» под угрозой увольнения требовали поставить ей какой-нибудь «серьезный» диагноз, но они, не желая поступаться принципами, предпочитали тянуть время.
2 апреля 1996 г. Арабова неудачно пыталась бежать из больницы, однако, вылезая через окно, упала и сломала несколько ребер. 9 апреля врачи поставили ей официальный диагноз — «психопатия».
14 июня она совершила второй, удачный побег, воспользовавшись тем, что ей разрешили вынести ведро с мусором к контейнеру во дворе больницы.
8 июля 1996 г. Копетдагский районный суд г.Ашхабада под председательством судьи Сапарова и в отсутствие адвоката Р.Арабовой Байрама Назармедова признал ее невменяемой и принял решение о принудительной госпитализации на срок 6 месяцев в Геок-Тепинской психбольнице усиленного наблюдения. Копия судебного решения пришла по почте матери Арабовой за два дня до истечения срока подачи кассационной жалобы. Кассационная жалоба, поданная матерью осужденной, была принята в городском суде не сразу, лишь после обращения в Министерство юстиции.
26 января 1997 г. Ашхабадский городской суд рассмотрел жалобу вновь без участия адвоката обвиняемой и закрыл дело по амнистии.
Арабова, однако, продолжает скрываться на квартирах у знакомых, опасаясь мести со стороны работников милиции.
В отличие от Д.Ходжамухаммедова и В.Копысова Р.Арабова не занималась политической деятельностью. Тем не менее, не исключено, что именно ее многочисленные обращения в различные инстанции с жалобами на действия должностных лиц стали одной из важной причин ее принудительной психиатрической госпитализации. После постановки диагноза «психопатия» государственные органы Туркменистана получили возможность в законном порядке не реагировать на заявления Арабовой, а сама жалобщица вынуждена была отказаться от подачи новых заявлений.
По мнению авторов доклада, прекращение практики использования в Туркменистане психиатрии в целях пресечения общественной активности граждан было осуществлено главным образом под воздействием критики международных правозащитных организаций. Международная критика безусловно способствовала и освобождению (амнистии) названных выше жертв психиатрических преследований.