Павлу Литвинову – 80. Демонстрация 25 августа 1968 года

Ранее
Семья
Вхождение в диссидентский круг
Процесс четырех

21 августа 1968 года закончилась оттепель: с вводом войск стран Варшавского договора в Чехословакию все надежды на либерализацию режима рухнули. Через несколько дней Павел Литвинов, услышав от Льва Копелева текст песни Галича «Петербургский романс» с рефреном «Можешь выйти на площадь? / Смеешь выйти на площадь?», прокомментировал: «Актуальная песня». 25 августа восемь человек (включая Павла Литвинова) вышли на Красную площадь и были задержаны. Первоначально следствие вел отдел милиции, потом – Московская городская прокуратура (под фактическим контролем КГБ). Материалы процесса были опубликованы в сборнике, составленном одной из отпущенных участниц демонстрации – Натальей Горбаневской. В нем можно прочитать и последнее слово Павла Литвинова, восстановленное по обрывочным записям, которые были сделаны членами семьи, присутствовавшими на процессе. Все, кто выходил на площадь, понимали, что за несколько минут свободы расплатятся лагерными сроками, однако партийное руководство решило, что Богораз и Литвинов – слишком известные фигуры и лучше, чтобы приговором стала ссылка. В 1990 году участники демонстрации были приглашены в Чехословакию и получили звание почетных граждан Праги. 

Наталья Горбаневская. Полдень

Виртуальный тур по выставке Международного Мемориала «После полудня. 1968»

Ольга Розенблюм, РГГУ

Нина Литвинова, Евгений Сыроечковский и Павел Литвинов о суде над участниками демонстрации на Красной площади 25 августа 1968 г.

[продолжение разговора 30 апреля 2019 г. о суде над Виктором Хаустовым]

ЕС: Родственников пустили в суд, а я родственником не считался, кто я – свойственник. И мы все были – большая толпа была – перед зданием суда, на Серебрянической набережной, и там всякие действия происходили. С одной стороны, там довольно резко вел себя генерал Григоренко, и какое-то письмо быстро написал, и мы начали его подписывать. Потом подошел один человек и вместо того, чтобы подписать, взял всю эту бумагу разорвал. Такой молодой, очень. Из ГБ. И я помню, что был большой шум, все возмущались, ну а потом он все равно все крутился, потом они отошли с Андреем Амальриком, туда к набережной, и о чем-то долго разговаривали. Потом приходили какие-то работяги, которые всем кричали: «Вот наши мозолистые руки, покажите ваши руки!» Но они были пьяноваты, в общем-то. 

НЛ: Там стояли столы, и их поили.

ЕС: Этого я не видел, это в соседнем дворе, говорят, было.

ОР: Как стояли столы?

ЕС: Столы с водкой. С бутылками водки и стаканами.

ОР: Где?

ЕС: В соседнем дворе, рядом с судом. Работягам каким-то сначала давали выпить, а потом напускали в толпу, чтобы они как-то так обличали этих паразитов, которые... 

НЛ: Там были дружинники из МГУ.

ЕС: А, из МГУ, да. Потом было дело уже... заметили студентов, Олега Мельникова...

ПЛ: А, да-да-да. Это, в общем, предшественники интернетских троллей.

ЕС: И Сашеньку Гамбарян.

НЛ: Это студентка была. Четвертого курса биофака...

ЕС: Его выгнали. А Сашеньку Гамбарян стали выгонять...

НЛ: А, у нее был грудной ребенок...

ЕС: Помнишь, деканатская комиссия была, и на [заседание] этой комиссии, пришли я и Сережа Ковалев. И кажется, Саша Лавут.

НЛ: И Саша Лавут, и я.

ЕС: Да. И там нас с очень большим неудовольствием встретили: «Мы вас всех обязательно запишем, кто вы». Я помню, когда я сказал: «Я Сыроечковский, выпускник вашей кафедры, Николай Павлович», – он как-то очень перекосился. Но там очень хорошо выступал Олег Мельников... Его как раз ведь выгнали перед защитой дипломной работы.

ПЛ: По-моему, одно из первых дел, которым занимался Сережа Ковалев, – защита Олега Мельникова.

НЛ: Нет, он же еще выступал против Лысенко... Сережа...

ПЛ: Первое правозащитное.

НЛ: Не знаю. Кстати, по-моему, это было в «Хронике» довольно хорошо написано [см. в пятом номере «Хроники текущих событий»: «ОЛЕГ МЕЛЬНИКОВ, студент биологического факультета МГУ, был у здания суда, подписал петицию с требованием допустить собравшихся в зал суда, деканат факультета во главе с профессором Н. П. НАУМОВЫМ принял решение исключить его из университета, причем это решение принято за два месяца до защиты диплома». – О. Р.]. А Сашеньку Гамбарян [не выгнали] потому что у нее был ребенок маленький.

ЕС: Да, с одной стороны. А с другой стороны, подошли студенты к декану, к Николаю Павловичу Наумову, и сказали, что если Сашеньку выгонят – факультет выйдет на улицу. И ее оставили.

Публикация подготовлена к 80-летию Павла Литвинова 6 июля 2020 года

Далее