19 мая 2000 года после обнародованного акта об амнистии был освобожден 91 заключенный, из них десять человек принимали участие в попытках госпереворота (если верить официальной версии о происходивших в то время событиях) в октябре 1994 и марте 1995 годов в составе незаконных вооруженных отрядов (к числу незаконных вооруженных властями был причислен и ОПОН – отряд полиции особого назначения МВД АР), а двое скрыли государственные преступления.

С призывом освободить сотрудников ОПОН давно выступают местные и зарубежные правозащитные организации. Некоторые из числа ОПОНовцев освобождены потому, что в своих обращениях президенту сообщили о раскаянии за совершенные ими преступления.

Несмотря на уговоры правозащитников из Азербайджанского национального комитета Хельсинкской гражданской ассамблеи, многие ОПОНовцы не считают себя виновными и поэтому писать покаянные заявления отказываются.

Ниже приводятся фамилии освобожденных лиц, которых правозащитные организациями считают политическими заключенными:

• осужденные по "делу генералов" – Халыгов Айдын; Анвар Гафарлы;
• осужденные по делам ОПОН – Ибрагимов Шериф; Годжаев Эльдар; Егоев Рамин;
• осуденный по делу Расима Агаева, или "дело 20–ти" – Асланов Рамиз;

Сокращена наполовину неотбытая часть срока:

Примечание: данные по десятому политзаключенному неизвестны.

По информации Правозащитного центра Азербайджана, Эльдар Зейналов

Кенан Гюрель, 1953 года рождения, гражданин Австрии, этнический турок, приехавший в Азербайджан в 1993 году. До своего ареста был владельцем авторемонтной мастерской в Баку.

Обвинен в причастности к попытке госпереворота в марте 1995 г. Суд начался 7 мая 1996 г. В ходе процесса установлено, что К.Гюрель создал незаконную организацию под названием "Центр стратегических исследований Азербайджана", где якобы разрабатывались идеологические основы государственного переворота, организовал встречу лидера мятежников заместителя министра МВД Азербайджана Ровшана Джавадова с иностранными дипломатами и систематически передавал информацию в органы иностранной разведки.

5 сентября 1996 г. по статье 57 Уголовного кодекса АР (измена родине) приговорен к 15 годам лишения свободы: первые 5 лет срока в тюрьме, остальные – в колонии строгого режима.

Жена К.Гюреля Лейла Гюрель неоднократно заявляла, что ее мужа "пытают с целью добиться нужных показаний против ряда сторонников оппозиции, находящихся под арестом".

После освобождения К.Гюрель незамедлительно покинул Азербайджан под присмотром посла Германии в Азербайджане Кристиана Зибека, представляющего также интересы Австрии. Столь поспешний отъезд связан с тем, что президент Г.Алиев при встрече с послом совершенно недвысмысленно дал понять, что Кенану Гюрелю лучше поскорей уехать из страны.

На вопрос корреспондента газеты "Зеркало" супруге К.Гюреля Лейле Гюрель:

• Вернетесь ли когда–нибудь в Азербайджан?

Она ответила:

– Да, ведь здесь моя семья. Я желаю, чтобы в следующий мой приезд в Азербайджан здесь все было совсем по–другому...

На следующий день после встречи Г.Алиева с послом Германии, один из т.н. организаторов мартовского мятежа 1995 года Махир Джавадов в интервью агентству "Caspian" назвал помилование Кенана Гюреля положительным фактом. "Он не совершал никакого преступления, участвуя в мартовских событиях, и был несправедливо осужден Верховным судом", – заявил М.Джавадов.

Гаджимурад Сададдинов, 1964 года рождения, проходил по т.н. "делу генералов", главным действующим лицом которого считался бывший заместитель министра обороны Азербайджана генерал Вахид Мусаев, погибший в ходе бунта в Гобустанской тюрьме.

Г.Сададдинов в бытность свою начальником управления военной торговли Минобороны находился в подчинении В.Мусаева. Эти служебные контакты впоследствии и привели его на скамью подсудимых. Ему, кроме всего прочего, инкриминировалось "соучастие в попытке использования вооруженных сил против азербайджанского народа или конституционных государственных органов".

Г.Сададдинов был осужден приговором Верховного суда от 13 декабря 1996 года к 15 годам лишения свободы. В октябре 1999 года был создан комитет защиты прав невинно осужденных по "делу генералов", который возглавила Рена Сададдинова, супруга Г.Сададдинова. В отчетах международных правозащитных организаций "дело генералов" постоянно упоминалось в одном ряду с политическими процессами, в ходе которых применялись пытки в отношении подсудимых. Г.Сададдинов стал первым помилованным по "делу генералов".

9 июня 2000 года президент Азербайджана одобрил переговоры, проводимые между Международным Красным Крестом (МКК) и правительством страны. Отныне МКК получит право посещать любые тюрьмы и любых заключенных.

Переговоры между МКК и властями начались в ноябре 1994 года, точнее после т.н. "попытки государственного переворота" 4–5 октября 1994 года, более известного, как "октябрьское дело". Тогда МКК было отказано в праве посещать политических заключенных (по терминологии МКК – "заключенные по соображениям безопасности").

На протяжении всего этого времени МКК терпеливо собирал доступную информацию о политических заключенных.

"Время разбрасывать камни, и время собирать камни"…

Правозащитный центр Азербайджана, Эльдар Зейналов

Ниже приводим списки политических заключенных помилованных 25 июня 2000 года.

Аббасов Шамшир Аслан оглы; Ахмедов Шахин Джамиль оглы; Ахмедов Вагиф Нариман оглы; Арабов Меджид Василь оглы; Азизов Ризван Саша оглы; Байрамов Вугар Мухтар оглы; Бодуров Анар Маариф оглы; Велиев Асиф Джаханбаш оглы; Велиев Закир Йолчу оглы; Гараджев Нияз Мухаммед оглы; Гасанов Асаф Ахад оглы; Годжаев Узеир Годжа оглы; Гусейнов Панах Сабир оглы; Гушчиев Рамазан Вели оглы; Гюлюмджанов Али Хасы оглы; Ибрагимов Фамиль Кямиль оглы; Иманов Исфахан Муса оглы; Искендеров Сейид Гияс оглы; Исмайлов Ильгар Тельман оглы; Исмайлов Яшар Кочери оглы; Караев Гамза Самед оглы; Кафаров Али Аманшах оглы; Кулиев Мирзалятиф Ариф оглы; Мухаммедов Исмаил Халил оглы; Мамедов Абдулла Эльмар оглы; Мамедов Рафаэль Теймур оглы; Махмудов Салех Валех оглы; Махмудов Гаджи Магеррам оглы; Мусаев Натик Володя оглы; Мусаев Хафиз Аббасали оглы; Мустафаев Рамин Фарман оглы; Назаров Мамедали Мамедали оглы; Назарли Гусейналы Исмаил оглы; Намазов Асаф Исфахан оглы; Насибов Ильгар Насиб оглы; Насибов Махмуд Насиб оглы; Новрузов Теймур Мухаммед оглы; Османов Закир Аранчы оглы; Рзаев Барат Насиб оглы; Садиги Эльдар Кямал оглы; Сариев Осман Мюлкедар оглы; Сулейманов Рамиз Сулейман оглы; Сулейманов Салех Ибрагим оглы; Шушанов Шамиль Тофиг оглы; Юнусов Гусейн Якуб оглы;

Агамиров Эльшад Назим оглы; Ахмедов Аладдин Джамаледдин оглы; Артюк Василий Павлович; Асланов Афаг Тофиг оглы; Бабаев Тельман Мамедджафар оглы; Эйналов Фариз Эльдар оглы; Гасанов Гасан Мусабала оглы; Гасанов Ленкаран Годжакиши оглы; Гасанов Мушфиг Микаил оглы; Гасанов Мушфиг Нусрет оглы; Мамедов Мамедджан Али оглы; Нагиев Эльшан Замеддин оглы; Новрузов Хагани Гасан оглы; Оруджев Рамиль Тофиг оглы; Караев Сахават Баги оглы; Расулов Шахруйя Алиастан оглы;

Акперов Кямран Курбан оглы; Насиров Али Курбан оглы.

Азимов Ильхам Садиг оглы; Гумматов (Гумбатов) Алифарман Алекпер оглы; Гумматов (Гумбатов) Нариман Алекпер оглы; Рзаев Фахреддина Мамедрза оглы.

Джафаров Араз Вилаят оглы; Гурбанов Фахраддин Агалар оглы; Гусейнов Тахир Мухаммед оглы; Зейналов Тейюб Азиз оглы; Мамедов Адалят Мурад оглы; Наджафов Фамиль Сафар оглы; Сейидов Миркасим Мирясин оглы;

Гусейнова Рафаэль Акпер оглы (Компартия АР); Мухтарова Галандара Шамиль оглы ("Боз Гурд" – Национал–демократическая партия); Новрузова Тахмасиба Юзасиф оглы (Демократическая партия); Раджабов Раджаб Юсиф оглы (причислен к сторонникам Рагима Казиева и Альакрама Гумматова).

Аббасов Ровнат Закир оглы; Абдуллаев Вагиф Тахир оглы; Абышов Ильхам Наиб оглы; Байрамов Тофиг Салех оглы; Алиев Ровшан Шахбан оглы; Гусейнов Эльхан Ариф оглы; Панахов Вагиф Байрам оглы; Рустамов Нариман Гурбан оглы; Тагиев Эльгюн Самандар оглы.

Похоже, что политические заключенные стали хорошей разменной монетой в грязной игре, которую ведут уже не только власти, но и представители "оппозиционных формирований". Обвинения в том, что в решении правового комитета Парламентской ассамблеи СЕ, отрицательно высказавшегося относительно приема Азербайджана в СЕ, повинен директор Правозащитного центра Азербайджана Эльдар Зейналов, по меньшей мере абсурдны.

Списки политических заключенных, которые были переданы Эльдаром Зейналовым фракции "Христианское братство" ПАСЕ, и обнародованные ими на слушаниях ПАСЕ, основаны на фактах, уже давно не вызывающих сомнений ни в самом Азербайджане, ни за его пределами.

Верхом безнравственности и кощунства были выступления того же Ш. Гусейна по азербайджанскому телевидению с критикой Эльдара Зейналова, где он поставил последнему в вину включение в списки политических заключенных лиц, которых уже нет в живых. По всей видимости, Ш.Гусейн считает, что смерть политических заключенных в застенках, лишает их последней "привилегии" – остаться в скорбных списках, все еще тоталитарного Азербайджана.

В начале 1998 г. списки политзаключенных уже публиковала газета "Азадлыг", в результате чего, бывшей теперь генеральный прокурор Эльдар Гасанов и его заместитель Иса Наджафов пригрозили Эльдару Зейналову уголовным преследованием за "клевету" – за одну только идею, что в Азербйджане есть политзаключенные. Только поддержка авторитетных международных организаций спасла Э.Зейналова от дальнейшего прессинга со стороны властей.

Директор Правозащитного центра Азербайджана говорит:

"На сегодня сложилась уникальная ситуация, когда власти впервые за семь лет начали признавать проблему политзаключенных и, с другой стороны, существует давление со стороны ПАСЕ, требующей, чтобы дела "лиц, признаваемых политзаключенными со стороны правозащитных организаций" ( а не оппозиции! – Э.З.), были пересмотрены и была рассмотрена возможность их освобождения. Исходить в этот момент из узкопартийных интересов и сводить счеты даже на тюремных нарах, по меньшей мере, аморально. Говоря словами известного персонажа "Двенадцати стульев" Кисы Воробьянинова: "Мне кажется, торг здесь неуместен!"".

Освобождение малой части политзаключенных, особенно, если учесть, что в число амнистированных и помилованных не попали наиболее известные политические узники – Альакрам Гумматов, Рагим Казиев, Искандер Гамидов, Сурет Гусейнов и другие, не повод для эйфории. Данная акция властей носит откровенно торгашеский характер, и, по мнению правозащитников, связана исключительно с приемом Азербайджана в Совет Европы , который ставит одним из условий – освобождение политических заключенных.

Это мнение косвенно подтверждено завотделом внешних связей администрации президента (АП) Новрузом Мамедовым, который в интервью информационному агентству ЭМ–ПИ–ЭЙ –"Мидия–Пресс" 29 июня 2000 года опроверг информацию о выдвинутых правовым комитетом ПАСЕ условиях, в т. ч. о пересмотре дел Р. Газиева, И. Гамидова и А.Гумбатова. По его словам, речь идет об определенных обязательствах перед всеми государствами, вступающими в СЕ, срок их исполнения – 2 – 3 года. Перед Азербайджаном поставлены условия, однако они не предусматривают освобождение указанных лиц. "Максимум, чего может добиться СЕ в случае неудовлетворения выполнением обязательств, – это провести мониторинг и пересмотреть дела" – резюмировал Мамедов.

Таким образом, представитель администрации президента Г.Алиева, уже на следующий день после принятия страны в СЕ, недвусмысленно дал понять, что по меньшей мере еще 2–3 года власти могут без особых проблем не выпускать из тюрем неугодных людей, осужденных по политическим мотивам, и с грубейшими нарушениями законов.

Институт Прав Человека, Эльдар Оруджев

Преступления Эфендиева, сопровождавшиеся насилием, применением оружия, мучительными и оскорбляющими личное достоинство потерпевших действиями, причинили существенный вред государственным интересам и охраняемым законом правам и свободам граждан, вызвали тяжкие последствия"…

То, что работники полиции в Азербайджане в массовом порядке совершают должностные преступления, преступления против прав и свобод граждан, широко практикуют пытки и издевательства, известно давно. Удивительно, что об этом вспомнили власти, которые фактически и создали криминально–полицейское государство.

Предъявленная Н.Эфендиеву статья 57 Уголовного кодекса АР, традиционно используемая властями против политических оппонентов, заставляет усомниться в том, что Н.Эфендиев банальный уголовный преступник. Учитывая, что фабрикация уголовных дел поставлена в Азербайджане на поток, а из политических противников принято "делать" уголовников, вполне возможно, что и дело Н.Эфендиева из их числа.

В прокуратуре республики продолжается еще одно сомнительное дело. Обвинения выдвигаются против бывшего командира воинской части Тертерского гарнизона полковника Расима Акперова.

Уже много месяцев в отношении Расима Акперова обвинение остается прежним – статья 220 Уголовного кодекса АР (незаконное хранение оружия), но в суд дело по непонятным причинам не передается. Предполагается, что против него могут быть выдвинуты дополнительные обвинения.

С.Расулова выразила обеспокоенность состоянием здоровья своего супруга. Поводом для этого стала информация, полученная ею от адвоката А.Гумбатова – Эльчина Ганбарова, который 31 мая встречался со своим подзащитным.

По словам С.Расуловой, 19 мая ее супруга вернули из больницы в тюрьму, не завершив курс лечения от туберкулеза. По выходе из клиники ему сделали укол, после которого у него началось резкое ухудшение состояния здоровья.

"Почему лечение не довели до конца? – спрашивает С.Расулова. Я опасаюсь за жизнь своего мужа. Если с ним что–нибудь случится, вся ответственность ляжет на азербайджанское правительство". Она добавила, что намерена командировать в Баку врачей для обследования своего супруга.

Газета "Зеркало", Мамед

Полицейские не смогли объяснить Х.Масимову на каком основании они разогнали людей, и почему они считают, что для возложения цветов к памятникам требуется предварительное разрешение властей.

Правозащитный центр Азербайджана, Хамис Масимов

Противостояние между Исламской партией Азербайджана (ИПА) и органами исполнительной власти из–за штаб–квартиры ИПА достигло своей кульминации. Потеряв все надежды на урегулирование инцидента усилиями государственных органов, около 25 активистов партии решили вернуть свое помещение. Ранее формально там размещался Информационный Центр "Голос ислама" (ИЦ "Голос ислама"). Ныне же помещение передано консорциуму "Шелковый путь".

"Исламисты" проникли в здание и отказывались его покидать до тех пор, пока не будет выполнено постановление Экономического суда Азербайджана от 11 ноября прошлого года, в соответствии с которым бывшему владельцу помещения – ИЦ "Голос ислама" исполнительные органы должны были предоставить иное, площадью не меньше прежнего – то есть не менее 500 кв.м.

"Всеми возможными средствами мы стараемся не допустить разжигания инцидента," – заявил руководитель пресс–службы ИПА Гурбан Джабраил. ИПА не имеет никаких претензий к нынешнему владельцу помещения – консорциуму "Шелковый путь", но считает действия органов исполнительной власти Сабаильского района, опечатавшей штаб–квартиру партии и без всякой описи вынесшей имеющуюся там мебель, нарушением закона. Исламская партия требует выполнения постановления Экономического суда и готова переселиться в любое предлагаемое альтернативное помещение.

Переговоры между делегацией партии и представителями консорциума при посредничестве Исполнительной власти Сабаильского района были безуспешны. Призвав прекратить акцию протеста, местная власть заявила только, что подыскивает подходящее помещение.

Сразу после завершения "переговорного процесса" полиция, применив силу, заставила участников акции покинуть здание, сообщил Гурбан Джабраил. Тем не менее, активисты ИПА продолжали оставаться перед зданием до вечера.

Адвокат ИПА Эйваз Мамедов назвал лишение партии штаб–квартиры противоречащим законодательству и выразил уверенность, что докажет это на судебном заседании, который состоится на будущей неделе. По мнению Мамедова, нет ни одного правового акта, на который противоположная сторона могла бы опереться.

Газета "Зеркало", Э.Гарабалов

Даже если этого требуют международные организации, считает директор Центра религиозных исследований Гаджи Эльчин Аскеров.

Директор Центра религиозных исследований Гаджи Эльчин Аскеров подходит к этому отчету двояко. С одной стороны, он высоко оценил отражение в отчете федерации факта нарушения прав верующих женщин. Э.Аскеров выразил надежду на то, что мусульманкам с помощью международных правозащитников удастся решить проблему.

С другой стороны, директор ЦРИ недоволен частью отчета, касающейся регистрации религиозных сект. "Большинство из этих сект во многих европейских странах считаются тоталитарными и опасными", – возмущается Аскеров. Для примера Гаджи Эльчин привел секты: "Ветвь Давида"в Соединенных Штатах; "Свидетелей Иегова" и "Белых братьев" в Украине. В Германии федеральным правительством создано около 20 реабилитационных центров для людей, покинувших ряды "Свидетелей Иегова".

Главным виновником в создавшейся ситуации Гаджи видит азербайджанские власти, у которых нет государственной концепции о религии и четкой политики в религиозной области. Государственным органам, запретившим в Азербайджане секты, следовало представить международным организациям подробный отчет о причинах отказа в их регистрации, считает Аскеров.

С ним солидарны и в оппозиции. Советник председателя Партии Народный Фронт Азербайджана (ПНФА) Гудрат Гасангулиев также выступил против регистрации тоталитарных сект в Минюсте и выразил недовольство этим аспектом отчета федерации.

Газета "Зеркало", Мовсун

“Cо всей ответственностью заявляю, что эти слухи лишены основания и ни в коей мере не соответствуют действительности. Более того, распространители подобной “информации” преследуют провокационные цели, стремясь дискредитировать как оперативно–следственную группу, так и мою деятельность”, – заявил г–н Гукасян.

Отвечая на вопросы журналистов, Маврик Гукасян заявил, что следствие по делу о покушении 22 марта близится к завершению и, по–видимому, до середины июня будет передано в суд. По словам г–на Гукасяна, Самвел Бабаян содержится в следственном изоляторе УНБ исходя из требований безопасности обвиняемого. Генпрокурор НКР также добавил, что одному из сотрудников посольства Ливана в Ереване была предоставлена возможность встретиться с В. Тащяном.

Последний, как гражданин Ливана, признался дипломату, что осознает свою долю ответственности, за что и должен ответить перед судом.

Маврик Гукасян также заявил, что подаст в отставку, если не удастся раскрыть покушение на жизнь президента Аркадия Гукасяна.

В заключение генпрокурор НКР Маврик Гукасян пообещал журналистам в ближайшем будущем создать возможность встретиться с обвиняемыми по делу 22 марта.

… Группа правозащитников на днях побывала в Карабахе и ознакомилась с ситуацией вокруг расследования теракта 22 марта. Своими впечатлениями от поездки сегодня делится исполнительный директор Фонда "Против правового произвола" Лариса АЛАВЕРДЯН.

– Расскажите, пожалуйста, о конкретных целях поездки.

– Во–первых, мы получили жалобу от родственников одного из обвиняемых – Сасуна Агаджаняна, которые просили содействовать встрече с ним.

Во–вторых, мы намеревались увидеть всех обвиняемых, находящихся в местах заключения. Наконец, еще одним побудительным мотивом стало опубликование в прессе письма супруги С. Бабаяна, где прямо высказывалось сомнение в том, что он жив.

Должна сказать, что мы ставили перед собой очень скромные цели: выяснить, как соблюдаются права человека в отношении обвиняемых, в том числе – касательно встреч с адвокатами. Однако последнее являлось только сопутствующей проблемой, поскольку мы не имели достаточной информации непосредственно от адвокатов. Главным для нас было все–таки физическое и психологическое состояние обвиняемых – насколько это возможно выяснить за всего два, к тому же нерабочих, дня.

– Что же вам удалось?

– Прежде всего мы встретились с генпрокурором и задали ему все интересующие нас вопросы, со следственной группой во главе с М. Авакяном и посетили все 3 места, где содержатся 16 обвиняемых, а также К. Бабаян, основные обвинения в адрес которого сводятся к хозяйственным злоупотреблениям, хотя были подозрения в его причастности и к событиям 22 марта. Сейчас следствие больше склоняется к его непричастности к ним.

Что касается посещения обвиняемых, то я, прежде всего, хочу напомнить, что согласно Закону любое посещение следизолятора может состояться только по решению следователя или генпрокурора. Поэтому мы настаивали на том, что подобная акция исходит исключительно из общественных интересов, учитывая резонанс вокруг дела.

Не вдаваясь в подробности, скажу, что согласие было дано только через 1–1,5 часа. Определенное предубеждение у начальника следственной группы, генпрокурора и следственной группы было в связи с предыдущим визитом, организованным правозащитниками Союза "Конституционное право". По словам М. Гукасяна, в Карабахе они говорили (и их свидетельства записаны на аудиокассету), что все лучше, нежели это представляется в прессе, а в Ереване говорили уже совсем другое.

– В какой форме проходили посещения?

– В одну из комнат Степанакертского СИЗО по очереди приводили обвиняемых. Причем вначале нам было предложено не задавать вопросов, просто оценить их состояние внешне. Но сразу стало ясно, что это практически невозможно, и генпрокурор предложил задать вопросы.

Они сводились в основном к самочувствию, наличию адвоката и его доступу отдельно – к процессам следственного дознания и отдельным свиданиям с адвокатом, к свиданиям с родными, а также к знанию обвиняемыми своих прав.

Вопросы о самочувствии были нами конкретизированы: до и после задержания, предоставление медпомощи и медикаментов. Судя по ответам, два человека в период содержания были госпитализированы по объективным показаниям; у третьего наблюдается обострение болезни легких – он уже прошел обследование и, скорее всего, будет также помещен в госпиталь. По словам генпрокурора, следствие заинтересовано в том, чтобы к началу суда все обвиняемые были здоровы.

– Не кажется ли вам, что присутствие генпрокурора сковывало обвиняемых и они не могли быть с вами до конца откровенными в ответах?

Это действительно могло их сковывать. С другой стороны, присутствие генпрокурора давало возможность фиксировать пожелания и жалобы обвиняемых и получить его непосредственную реакцию. Кроме того, повторяю, что нам могли и отказать в посещении на вполне законных основаниях, поэтому мы предпочли учесть реалии и довольствоваться достижением хотя бы части своих целей.

Должна подчеркнуть, что для правозащитника очень большое значение имеет не только суть ответов, но и внешний вид, и поведение обвиняемых, что дает достаточную информацию об их психологическом состоянии.

– К чему сводились жалобы, упоминалось ли физическое насилие в период содержания в СИЗО?

Что касается права на корреспонденцию, часть не знала о том, что следователь может разрешить им отправить письмо. На вопрос, имеется ли у них в камере УК, все обвиняемые ответили отрицательно.

Большое внимание мы обращали вопросу доступа адвокатов. Что касается присутствия адвокатов в ходе следственного дознания, то у нас нет ни одного заявления об отсутствии адвокатов. Но на вопрос о свиданиях с глазу на глаз ответы были неоднозначными, и мы поняли, что наиболее слабым местом процесса расследования является этот момент.

– Какова же была реакция генпрокурора на этот момент?

– Генпрокурор утверждал, что в ряде случаев посылались вызовы адвокатам, к примеру С. Бабаяна, на процессы следственного дознания, но те в течение 14 дней в Карабах не приезжали. По его словам, это негативно отражается на ходе следствия. Дело доходило до предупреждений о смене адвоката в случае неявки.

В отдельных случаях мне показалось, что адвокаты не всегда были достаточно настойчивы в достижении своих целей и не прилагали максимум усилий – даже если это гарантировано им Законом. Следует учесть и тот факт, что есть, по сути дела, две группы адвокатов: ереванские и степанакертские, и к ним, как нам показалось, отношение разное. Под это можно подводить все что угодно, я же говорю только о своих впечатлениях.

Повторюсь, что к нам обратился и дал фактическую информацию только один адвокат. По приезде мы посоветовали ему быть больше в Степанакерте и быть более настойчивыми. Его присутствие там, в период нашего визита, был бы для его подзащитного весьма полезно. Думается, что то же самое можно сказать и об остальных адвокатах.

– Ощутили ли вы крайнюю политизированность этого дела?

– Естественно, и это усложняет процесс. В Степанакерте четко чувствуется, что политизация идет именно из Армении, при участии определенных политических сил. К тому же все это персонифицировано, что тоже надо учесть.

– Тем более, что речь идет о национальном герое...

– Вы уверены, что это право соблюдается?

– Из разговоров с обвиняемыми и должностными лицами мы все–таки выяснили для себя, что преднамеренного унижения человеческого достоинства этих людей нет. Генпрокурор о многих из входящих в комнату обвиняемых говорил, как о национальных героях, достойных самой высокой награды за их боевые заслуги.

Поэтому я бы хотела, что наряду с заполонившей прессу негативной информацией был услышан и наш голос. Не надо стремиться во всем видеть только плохое. Плохо то, что уже случилось, но сегодня надо действовать в рамках Закона и согласно нормам обращения с заключенными.

– Как вам показалось – отношение ко всем обвиняемым одинаковое?

– К сожалению, мы даже не всех одинаково видели: двоих из обвиняемых нам разрешили увидеть только из окна в двери камеры. Это, как вы понимаете, уже большая разница. Ими были Самвел Бабаян и Сасун Агаджанян, в отношении которого мы и получили жалобу. Кстати, в день нашего посещения последнему разрешили свидание с сестрой и женой, в котором до этого ему отказывали. Мы считаем это практическим результатом практической правозащиты.

– И как вам объяснили эту разницу?

Хочу добавить, что из всех обвиняемых наибольшую тревогу вызывает состояние Сасуна Агаджаняна. Адвокат обратился с просьбой о проведении медицинской экспертизы, и к нашему приезду в Степанакерте уже работала медико–психологическая экспертная группа из Еревана. На днях мы рассчитываем получить результат их работы.

– Надо ли полагать, что, возможно, Агаджанян подвергался насилию? И что вы можете сказать о Бабаяне?

Фактически наша группа была первой, кто после ареста впервые увидел Самвела Бабаяна. Могу засвидетельствовать, что выглядит он внешне физически и психологически нормально, о чем мы сообщили родным.

– Почему часть адвокатов приглашена из Еревана?

В заключение хочу призвать адвокатов к более тесному сотрудничеству с правозащитой. Наш опыт показывает, что это дает отличные результаты.

Последний официально заявляет, что не давал никаких интервью упомянутым газетам. Мнимые интервью были напечатаны под заголовком "Хотя нас предупреждали, что в Арцахе никто не будет рад нашему приезду, получилось совсем наоборот".

Армен Джавадян заявляет, что "Минасян лжет, и в его статье полностью искажены наблюдения и точки зрения комиссии, которые были доведены до сведения премьер–министра НКР Даниеляна". В заявлении А. Джавадяна вновь подчеркивается, что премьер обещал помочь членам комиссии посетить изоляторы, встретиться с Самвелом и Кареном Бабаянами, другими обвиняемыми по делу 22 марта, однако имели место только три встречи с обвиняемыми Гуляном, Фарамазяном и Мелконяном. Отмечается также, что в Арцахе нет свободы слова, комиссия высказала недовольство незаконными действиями правоохранительных органов, особенно в связи с поведением следователей, расследующих дело 22 марта. Джавадян в очередной раз подтверждает, что адвокатам обвиняемых по вышеназванному делу не удается встретиться со своими подзащитными, и они лишены возможности в полном объеме выполнять свои обязанности. Что касается отказа трех обвиняемых от своих адвокатов, то эта процедура проходила с грубыми нарушениями закона НКР. По его словам, содержащиеся в Шушинской тюрьме обвиняемые находятся в "крайне тяжелых условиях, жалуются на головные боли и боли в почках, им отказывают в передачах еды от родственников с нелепой мотивировкой, что еда может быть отравлена", "им запрещаются свидания с женами и детьми", "под арестом находится даже автомобиль, подаренный Вазгеном Саркисяном Самвелу Бабаяну", "есть такие обвиняеамые, которые до сих пор не знают в чем их обвиняют" и т.д.

В настоящее время участковый проводит по нескольку часов в день в квартире В.Агаджаняна и контролирует телефонные звонки, визиты, переписку.

По словам председателя комиссии по правам человека при парламентской партии Союз "Конституционное право"(Республика Армения) Армена Джавадяна, уголовники в НКР обычно не подвергаются столь жесткому контролю со стороны правоохранительных органов. Видимо, клевета входит в разряд наиболее тяжких преступлений наряду с терроризмом и бандитизмом.

В его заявлении в частности говорится: "Как Вам известно 27 апреля с.г. Верховных суд принял явно незаконное решиние против меня в связи с публикацией в газете "Таснеррод наанг" ("Десятый штат") статьи "В бюджете для переселенцев нет денег". Верховный суд не проверил истинность всех фактов изложенных в статье, которые были подтверждены в сообщениях переселенцев из Ванадзора и государственного управления по переселению при правительстве Республики Армения, которые были опубликованы в прессы и были представлены моими родственниками.После всего этого, для того чтобы осудить меня на два условно видимо требовалось большое политическое желание.

Незаконные действия правоохранительных органов НКР, в том числе и прокуратуры, привести к преждевременной смерти моей матери – Розы Аветисян, о тяжелой смерти которой было известно суду. Но и в этом случае исполнение судебного решения не было отложено, несмотря на то что это предусмотрено статьей 431 УПК.

Учитывая вышеизложенное требую от Вас немедленно созвать заседание Коллегии Верховного суда НКР, пересмотреть решение суда и полностью оправдать меня. Одновременно требую возместить нанесенные мне и членам моей семье в указанном нами размере."

Отец В.Агаджаняна потребовал от министра внутренних дел НКР Бако Саакяна письменного ответа по поводу несанкционированного прокуратурой ареста его сына и содержания в течение 31 дня по стражей, а также заключения его в тюрьму города Шуши и содержания его сына в кандалах.